***
— Знаешь, тут вполне уютно. — удовлетворенно вздохнул Валтор, осматривая правый балкон восточной стены замка Домино. — Ага! Во-он там стояла моя кроватка! — захохотал Огрон, лежа на кресле и положив ноги на один из подлокотников. — Зачем смущаешь его? — дав оплеуху брату, сердито ответила Блум, и, обернувшись Валтору, ласково улыбнулась ему — ты прав. Во времена моего детства именно эта часть замка была залита солнечным светом, с помощью которого я любила ловить «зайчиков». — Ээ-й, зайчик! — легонько пихнув свою сестру в бок, сложил руки маг. — Скоро я буду должен называть Вала — Ваше Величество, да? — Именно! — гордо вскинула голову Блум, — а вообще, ты чего так разговорился Огроша? Уже закончил свои дела с аристократом или быть может рассчитываешь, что мне вновь придется разговаривать с этим ничтожеством? Поникнув головой, лидер магов прикрыл один глаз и посмотрел на принцессу Домино явно раздосадованно. — Мм… Опять?.. — Снова. Завтра я планирую навестить Алфею, а потому, мне нужны все имеющиеся у него силы. Встреча обещает быть тяжелой. Кивнув на прощание, Огрон удалился, оставляя Валтора и Блум наедине. — Ты хочешь вернуться в Алфею, я не ослышался? — приобняв свою невесту, прошептал маг. — Да. Мне давно стоило это сделать, но постоянно возникали проблемы. — устало закрыв глаза, «фея» прислонилась к могучей груди Валтора, чувствуя, как долгое напряжение спадает, уступая место расслабленно неге. — Но… Что ты им скажешь? — Это мы с тобой обсудим сейчас.***
Пышные кроны деревьев развевались на ветру, а врата в школу были все также открыты. Разумеется, Блум прекрасно помнила о невидимом барьере, который не должен пропустить темных существ на территорию школы, но сама знала, насколько эта «технология» неисправна и полна погршеностей. Преодолев барьер, вместе с Валтором и магами, Блум вошла в школу, в надежде именно сейчас расставить все точки над «i», ведь больше всего тяготело именно незавершенное положение светлых, которые некогда жестоко расправились с ее семьей. Разумеется, она знала их имена, знала истинную натуру, свободную от фальшивых улыбок и ванильных разговоров, не имеющих ничего общего с ними настоящими. Она понимала, что есть вещи, которые необходимо обсуждать с глазу на глаз. Сейчас был как раз такой случай, поэтому, Блум не собиралась мелочиться. Приказав магам привести школу в негодность, сама принцесса направилась в кабинет ничего не подозревающей Фарагонды, которая, была удивлена самостоятельным приходом своей ученицы и еще не знала о происходящем в школе. — Блум! Где ты была?! — всплеснула руками директриса, крепко прижимая ее к своей груди. — Мы так долго тебя искали, были в замке Валтора… — на этой фразе ее речь оборвалась, ведь в кабинет вошел сам маг, безынтересно рассматривающий светлую. — Блум… Что он здесь делает?! Он же темный! Держал тебя в заложниках! — На темном не очень видно грязь, мисс Фарагонда… — грустно ответила «фея», внимательно смотря в глаза своей кураторши, надеясь увидеть там нечто, что могло бы служить оправданием за содеянное. — Во — первых, он мой будущий муж, которого вы так не желали бы, а во — вторых… Мне хотелось бы просто поговорить с вами. — Муж?.. — ошеломленно прошептала директриса. — Не понимаю… — Этот спектакль вы оставьте для глупеньких студенток, которые не особо смыслят в делах большего масштаба чем пришкольная территория и смазливые мальчики! — Вы — тот человек, который приказал убить мою семью, уничтожить мой дом, а теперь, вам нечего мне сказать?! Давайте начнем с того, как кричала моя мать, когда ей сначала отрубили руки, а потом заживо сожгли за то, что она не желала говорить, где спрятала своих детей? Или… Может вам больше нравиться о том моменте, когда мой обессиленный отец, залитый собственной кровью и тело которого было одной сплошной кровоточащей раной до последнего вздоха защищал свой народ? Почему же вы молчите?! Я прекрасно помню вашу самодовольную улыбку, когда вы словно загнанных в угол овец гоняли приближенных нашей семьи, не давая возможности добраться до оружия. Где же она теперь?! — грозно ударив кулаком по столу, выкрикнула Блум, прожигая взглядом Фарагонду. — Я желала спасти тебя… — строго ответила директриса, оборачиваясь в сторону окна, словно посчитав разговор оконченным. — Спасти?! Вы считаете, это называется спасти?! Убить всю мою семью и ради чего?! Только ли из-за вашего невыносимого тщеславия и гордыни? Всегда хочется оставаться во всем первой, самой главной и самой честной, да?! Только вы не святая и не имеете права решать, кто будет жить, а кто должен погибнуть! — не выдержав эмоционального накала, Блум нападает на Фарагонду, развязав жестокое сражение. Удары драконьего пламени уничтожают кабинет директрисы, попутно сметая все стоящее на пути, застилая глаза девушки черной ненавистью, которая может найти реализацию только в полном уничтожении врага, которым является Фарагонда. — Мисс Фарагонда! — крик, который выводит Валтора из оцепенения, заставляя обернуться назад. Мгновение и он преграждает путь фее солнца, готовой ворваться в непосильный для ее понимания бой. — Отпусти меня! — кричит Стелла, отпихивая темного и всматриваясь в застилающий сражающихся дым. — Туда нельзя! — маг резко отпихивает фею в сторону, предупреждая ее очередную попытку прорваться в гущу боя. Схватившись за голову, принцесса Соляриса воет, разрывая на себе волосы. — Блу-ум! Она там? Там?! — непрекращая задает она один и тот же вопрос, словно сойдя с ума. — Там. — отвечает Валтор, и, фея резко оборачивается в его сторону, словно только заметив. — Позови ее… Приведи сюда… Успокой. Так не должно быть… — с потерянным взглядом шепчет Стелла, но очередной удар отбрасывает их в разные стороны друг от друга, и, Валтор теряет фею из виду. Внутренне, он понимает, что Блум желает отомстить и только после свершения праведного суда ей станет легче, но сердце мага ноет все сильнее, чувствуя, что неправильна подобная отстраненность и, забыв об осторожности, он опрометью вбегает в клубы дыма, которые плотной стеной окутывают его со всех сторон. — Блум! Где ты?! — кричит он, начиная задыхаться от запаха гари. В этот момент, остальные феи, сбежавшие от компании Огрона, нашли Стеллу около стены, сильно ударившуюся головой. — Стелла! Что с тобой, Стелла?! — трясет ее за плечо Флора, пытаясь поднять. — Блум… Она там… — машет рукой в сторону пожара фея, слабо приоткрыв глаза. — Она же не… — Да… Она сражается с Фарагондой… Ее надо остановить… — шепчет Стелла, пока ее поднимают подруги. — И где же вы прячетесь, мисс Фарагонда? — с горящим в руках огнем, зовет Блум, потеряв оппонента из виду. — Казалось, на Домино вы были смелее! — Я не желаю с тобой сражаться, Блум! Перестань уничтожать Алфею, не повторяй чужих ошибок, не совершай поступков в приступах ярости! — появившись из-за полуразрушенной колонны увещевает Фарагонда, но ее ученица резко оборачивается, нанося сокрушительный удар, пришедшийся прямо в цель. Фарагонда падает, казалось бы, безвозвратно утратив возможность встать самостоятельно, но… Это все же происходит. К огромному удивлению Блум, ее директриса поднимается с пола и сжимая кровоточащую рану, говорит: — Ты сражаешься со мной, обуреваемая таким гневом, который мог бы сродниться с апогеем Тьмы, но уже совершила главную ошибку — не проверила все источники достоверно. — еле сдерживая боль, бормочет Фарагонда, силясь перевести дух. — Что же еще я не проверила? Есть чем похвастаться? — передразнила ее Блум, подходя ближе для заключительного удара. — Есть… Прекрасной дочерью… — слабо улыбается Фарагонда, медленно оседая на пол. — Какой еще дочерью?! Что вы несете?! — раздраженно кричит «фея», подходя вплотную. — Блум — ты моя дочь… — Чего-о?! Как вы смеете оскорблять память моей погибшей матери именуя себя ею?! — занесла руку принцесса, чтобы навсегда покончить с директрисой Алфеи, но из дыма услышала перебивающие друг друга крики. — Не делай этого! — Нет! Обернувшись, она увидела своих подруг, которые были в саже и грязи, измученные и уставшие, но на их лицах отражалось столь сильное беспокойство, что рука Блум невольно зависла в воздухе. — Девочки… Как вы? — на секунду, словно приходя в себя от окутавшей ее ненависти, прошептала Блум, видя, как тяжело ее подругам выносить подобное испытание. Она питала к ним светлые чувства, и, несмотря на свое притворство касательно «светлости», была искренней с ними, ведь они заменяли ей утраченных друзей и дом. Только в компании подруг она чувствовала себя свободно и уютно, а потому, всегда заботилась о них, даже когда они этого не знали. — Не убивай ее, Блум… — прошептала, кашляя от дыма, Флора. — Вы… Вы не знаете ничего… Я не та, за кого себя выдавала. Я — темная и она… — Блум указала рукой в сторону Фарагонды, — должна поплатиться за смерть моих родителей. Я должна исполнить акт мести или никогда не смогу обрести покоя! — словно пытаясь доказать свою позицию, перешла на крик принцесса Домино, не понимая, почему внутри все становится так, словно она сентиментальная светлая, ведь вся ее душа — подобие горного камня или алмаза, который невозможно уничтожить или сломить. Она — воин и воспитывалась им, чтобы править теперь изничтоженным королевством. — Она твоя мать, Блум. — говорит Стелла, глаза которой наполняются слезами. — Что ты такое говоришь… Огрон, подоспевший к самой интересной части разговора, буквально замер, прикрывая рот ладонью от шока. Скопившиеся вокруг него маги изумленно косились то на него, то на Блум, стоящую около Фарагонды, которая шептала, силясь сдержать боль. — Блум, дочка, я не нападала на Домино… Я жила там, растя тебя и Огрона. — ласково прошептала Фарагонда, устремляя взгляд на мага. — Сынок… Вырос… Возмужал. — Нет… Нет! — в ужасе вскрикнула Блум, отскакивая от директрисы словно от огня. — Тебя зовут не Блум. Ты — Саю Хофра Танэл, а Блум — имя придуманное значительно позднее, для того, чтобы тебя не смогли отыскать наши враги. Как и Огрона, которого мы с твоим отцом нарекли Горан Вит Танэл. Мы лишь переставили буквы в его имени… Никто не догадался… Ты помнишь, какие тяжелые времена пришлись на Домино, Саю? Конечно помнишь… Это невозможно забыть. Обессиленный народ молил нашу семью о каком угодно выходе, лишь бы только спасти вымирающую нацию. Ты думаешь, что смерти случались редко? О, нет. Каждый день мы хоронили десятками. Люди, не привыкшие видеть мертвых сородичей в ужасе произносили это слово. Смерть… Она посетила нас, когда магия практически иссякла. Твой отец — Саладин… Он покидал королевство для того, чтобы вобрать в себя сил от драконов, и, потом, мы смогли зачать тебя, с таким же даром. Только он не смог повторить больше подобного. Пламя сожгло изнутри его силу, ослабив настолько, что он не имел возможности считаться лучшим воином Домино, как раньше. Зато — родилась ты, а потом Горан, которым Саладин очень гордился. — Мы стали искать тебе мужа. Ты помнишь это. Нашли… Его… — Фарагонда кивнула на потерявшего дар речи Валтора. — У него были очень сильные родители — Авенир и Гелата, которые стремились дать своему сыну самое лучшее, как и любые любящие родственники. Мальчик был еще младенцем, в то время как ты росла, крепла и хорошела. Тогда я и твой отец пригласили их в гости, показав молодую принцессу и предложив им повенчать их сына — Валтора с нашей дочерью, в результате свадьбы с которой мальчик бы получил право управлять Домино, став его полноправным королём. Они были довольны таким раскладом, зная, что наше королевство — ведущее в существовавшей тогда картине мира. Никто бы не мог иначе даже посметь оспорить нашу власть, только подобной подлостью, диверсией против целой нации… Но, я отошла от темы. Валтор должен был стать твоим мужем, однако, Гелату и Авенира прельстили наши враги, обещая им намного больше власти, чем они имели и могли иметь. Древние Ведьмы не желали чтобы королевство Урзов существовало, потому что оно подрывало их власть столь сильно, что они всегда оставались в тени. Они соблазнили Авенира и Гелату немыслимыми дарами и прельстили силой, которая откроется им, если они откажутся от брака их сына с тобой. Так и случилось. Через месяц мы получаем письмо с отказом в достаточно грубой форме. Они указали, что моя с Саладином дочь бракованна по рождению, не имеет достойных для продолжения генов, а потому, мы пытаемся подкупить достойных женихов богатыми подарками. Это оскорбило нас и твой отец вызвал на бой Авенира. Однако, Авенир не успел прийти, потому что Ведьмы решили расправиться с нами раньше. Когда началось сражение, мы никак не могли найти возможности, спасти тебя и Горана. Везде были лазутчики Ведьм, снующие в поисках царственных детей, которые могли стать угрозой для них в совершеннолетнем возрасте. Но, у нас были преданные друзья… Я успела сигнализировать на Солярис, который носил тогда именование «Черное Солнце» или «Пламя Вселенной», и, Радиус с Луной примчались чтобы забрать тебя и брата… Когда они бежали к порталу, Луну, которая пыталась остановить насланных Ведьмами монстров убили… Радиус смог спасти вас и услышать мой последний наказ о том, чтобы вам частично была стерта память, ведь вы видели слишком многое и, зная какая ты эмоциональная, Саю, тебя могли раскрыть. Он стер вам обоим память, а мы с отцом поклялись отомстить Ведьмам, ведь не могли знать покоя, пока они живы. Заменив собственные тела иными, мы исчезли из поля зрения Прародительниц на очень долгое время, сменили облики, став светлыми. В это время, Ведьмы убивают родителей Валтора, видя в нем достойного преемника, забирают его на воспитание к себе. В это время я становлюсь Фарагондой, некогда обучающейся в Алфее, а позднее, ставшей ее директрисой, а твой отец — Саладином, директором Красного Фонтана. Мы становимся во главе Команды Света, но теперь, вынуждены жить раздельно и обсуждать планы на официальных приемах. К слову сказать, и Саладин и Фарагонда — реальные личности, только погибшие в подростковом возрасте. Мы заняли их места. Валтор растет на потеху Ведьмам, однако, вскоре покидает их и попадает в измерение Омега по собственной неосторожности. В это время ты уже достаточно взрослая, казалось бы, забывшая тот Ад, что творился в Домино, и, лишь изредка вспоминающая его в собственных кошмарах. Ты страдала и… теряла силу, но не понимала что происходит. Ты не могла обучаться из-за генной истощенности, которую необходимо было срочно устранять или твой дар — Огонь Дракона, доставшийся нам с таким трудом, исчез бы навсегда и мы больше не смогли бы рассчитывать на твой союз с Валтором, которого все же имели ввиду в качестве твоего мужа, ведь он заключал в себе Огонь тоже и мог вместе с тобой спасти нашу нацию… Мы рассчитывали выкрасть его, но он попал в заточение. Тогда, мы совершили то, что не осмелились бы рассказать даже самым приближенным лицам… — на этих словах Фарагонда опустила голову и долго всматривалась в пол, словно вновь переживая события давно минувших дней. Ее взгляд отображал потерянность и муки, сродни которых можно было видеть только в Тартаре, а ногти с силой впивались в собственную кожу, оставляя кровавые порезы. — Прости меня, Саю, дочка. Я хотела, чтобы ты осталась жива и лишь ради этого совершала поистине ужасные поступки… Я желала чтобы Валтор как можно скорее вернулся, но мы не имели ни малейшей возможности вызволить его из заточения, ведь уже примкнули к Свету, который рьяно контролировал каждый наш шаг… Однако, нам с твоим отцом удалось убить Ведьм, расчищая путь к Валтору для тебя. Но… Твои силы… Радиус каждый день уведомлял нас о твоем самочувствии, которое неуклонно ухудшалось. Мы знали как помочь. — Твои силы можно было подпитать тем… О чем не говорят среди иных рас… — на этой фразе мать Блум стала кусать губу, вновь удаляясь в собственное подсознание. Через несколько мгновений она подняла взгляд на обескураженную дочь и прошептала: — Тебе были нужны доноры. Из-за слабости твоего организма, не каждый мог подойти, а мы — как твои родители, не могли рисковать. Каждая ошибка — фатальна. Посоветовавшись с нашими, оставшимися в живых сенаторами, мы поняли, что донорами могут стать только родные люди, внутри которых течет молодая кровь. Таких не было. Твой брат сам нуждался в помощи, тем более, даже если бы он стал донором, то одного тела было очень мало. Ты страдала, мучимая то потерей памяти, то резкими всплесками воспоминаний о трагедии на Домино… Твоя слабость была ни с чем не сравнимой и открылись кровотечения и ты медленно теряла рассудок, уже не отличая реальность от вымысла… — Что вы сделали со мной! — не выдержав, выкрикнула Блум. — Мы убили Ведьм не только из-за Валтора… Нам была нужна заключенная в них энергия, из которой мы создали… Гантлоса, Анагана и Думана. Это потом мы вложили и тебе и Горану в память, что они примкнули к вам потом. Они были нужны… Тебе Саю. Мой рассказ быстр, но на деле проходили десятки лет. Когда они выросли, ты была близка с ними, родив от них дочерей… — Стеллу от Гантлоса, Текну от Анагана и Флору от Думана… Они стали твоими донорами, всегда находясь рядом. Безумный крик принцессы Домино разрезал пространство, а по щекам Фарагонды потекли слезы, но она продолжила. — Дочка… Послушай меня… Мы всегда охраняли твои интересы и защищали твоих дочерей как могли… Когда ты набралась достаточно сил, твоя память была вновь стерта, а девушки были отданы в качестве дочерей самым близким нашим соратникам в качестве награды за верную службу, и, чтобы они заботились о твоих дочерях всегда. Стелле, Текне и Флоре стерли память, чтобы они не знали о своих родителях, а тебе внушили, что ты обучалась у Ведьм, а маги потом присоединились к вам. С течением времени, единственной кто узнал истину стала Стелла, осознавшая, что ты вовсе не ее подруга, а… мать. Она увидела сохраненный Радиусом портрет многовековой давности, где изображена ты, Гантлос и она — маленькая на ваших руках. Стелла была далеко не глупа, потому, мы хотели вновь стереть ей память, опасаясь, что эмоции и знание сведут ее с ума, но она просила меня не делать этого. Она настолько любила тебя как подругу, что оказалось, ее душа способна полюбить тебя как мать. Мы сохранили ей память, начиная собирать семью воедино. Мой сын и твои мужья попали в заточение, как и Валтор, но мы не стремились их вызволять, потому что надо было спрятать тебя. Это произошло в Алфее. Вокруг тебя мы собрали твоих дочерей, и, тут вы подружились еще и с Музой. Я всегда смотрела за тобой и опекала тебя, как и Стелла, заботливо ухаживающая за тобой. Когда настало время и путь был свободен, она стала подкидывать тебе информацию о Валторе, магах, Свете и Тьме, Домино и остальном. Этого было достаточно, чтобы твоя память вновь пришла в действие, возобновляя события. Ты решила докопаться до истины и она помогла тебе, внушая своим сестрам как надо себя вести. Они исполняли. Так случился твой самостоятельный поход, в котором ты сумела победить Ноэля, вызволить своего брата и мужей, а также, обрести нового мужа. Тело Блум содрогалось в беззвучных рыданиях, а волосы были опущены на лицо. Все собравшиеся замерли в оцепенении, полностью шокированные столь ужасной правдой. — Мам… Не плачь… — прошептала Стелла, желая подойти ближе, но остановленная за руку Текной, чьи глаза походили на две большие тарелки и были исполнены настоящего безумия от открывшейся тайны. Маги, замершие словно каменные изваяния переглядывались между собой, смотря на своих, вновь обретенных дочерей и на Блум, подарившую им их. Огрон — Горан, облокотившись на стену старался не упасть, не в силах закрыть рта и смотря на сестру и друзей, оказавшихся намного ближе к их семье, чем думал он сам. Валтор молчал. Внутри него ломалось все, что он знал о себе, мире, людях, своей силе и предназначении. Перед ним была его невеста, которой он на днях сделал предложение, чувствую себя самым счастливым, а слева — ее три дочери, справа — три мужа.