Отголоски кровавого прошлого

"Улыбка так же обманчива, как тепло по весне, Пока он не вспомнит, она будет не с тем."

(с) Низам DRedd. This Blind.

Калего бросил последний взгляд на школу, утопающую в вечерних сумерках. Последняя пара недель стала для демона тем еще испытанием. Дома обнаружилась огромная куча вещей, которые он не помнил. Он даже предположить не мог, как они вообще оказались у него. В школе тоже творилось черти что. Выспаться тоже не удавалось - что-то снилось каждую ночь, и Набериус просыпался в поту, только вот видения рассеивались, едва он пытался ухватить их за хвост. Конечно, алкоголь помогал забыться, притуплял чувства, но ежедневные пьянки ни к чему хорошему явно не приведут. Не считая того, что ни один из медиков не обнаружил никаких изменений в его разуме. Калего уже собирался распахнуть крылья, как замер, услышав звуки фортепиано. Выругался. Вот только с учениками, которые решили остаться в школе на ночь без предупреждения, ему разбираться сейчас не хватало для полного счастья. Вздохнул, зачесав волосы назад к рогам, одернул плащ, направляя свои стопы в сторону музыкального класса, толкнул рукой дверь так, что она распахнулась внутрь. - Так, паршивцы, уроки давно закончились! - рявкнул разъяренный демон, который две недели не знал отдыха ни физически, ни морально, сталкиваясь взглядом с точеной спиной девушки, которая и начала эту непонятную свистопляску. Мелодия тут же оборвалась, демоница развернулась и молчаливо окинула Набериуса взглядом. Выглядел он неважно, словно не спал и злился двадцать четыре на семь все последнее время. Хотя состояние самой Марианн тоже нельзя было назвать спокойным: она то злилась, то расстраивалась, наблюдая за тем, как ведет себя Калего. А со стороны его поведение выглядело таким, словно ему глубоко без разницы. Вряд ли он не понял, что случилось в его жизни что-то непонятное, связанное с Марианн, и то, что он ни разу не подошел к ней с вопросами, наталкивало... на грустные мысли. - Мы в курсе, учитель Набериус, - внезапно раздался еще один голос, а из невидимого Калего угла вышел Ориас. К удивлению и самой Лерайе, именно он больше всего старался ее поддерживать, хотя по идее должен был держаться от нее на расстоянии пушечного выстрела. Но, видимо, амнезия демона развязала ему руки. Только этим девушка могла объяснить и следующие его слова: - Только дослушаю прерванную вами прелестную музыку и сразу же провожу Марианн до дома. - Не нужно, - холодно отказалась демоница, берясь за крышку рояля. - Может, сейчас учитель Набериус ничего и не помнит, но не завидую вашей участи, Ориас, когда к нему вернется память. - Если вернется, - вдруг уточнил демон, бросив на Калего взгляд, - по-моему, не особо его и тревожит факт, что вас у него забрали. - Вон! - крышка рояля оглушительно хлопнула, заставив Ориаса вздрогнуть и ошарашенно взглянуть на разозлившуюся Лерайе. Он-то думал, что кольнет по больному Набериуса, а вовсе не ее. - Злиться вам нужно не на меня, - с сокрушенным вздохом мужчина подошел, погладил напряженную демоницу по плечу и произнес, прежде чем пойти на выход: - Доброго вечера. Калего проводил коллегу тяжелым, даже мрачным взглядом. Почему-то его присутствие очень сильно раздражало, заставляя стискивать челюсти и сдерживать утробный рык. - Я думал, что тут развлекаются студенты, которые решили остаться в школе без предупреждения, - демон навалился спиной на дверь, удерживая ее закрытой, сложил руки под грудью. - Но мне почему-то не жаль, что я прервал ваше совместное времяпрепровождение, - в голосе получилось столько яда, что его хватило бы на роту солдат. Что тоже было удивительным, ему ведь должно быть без разницы, с кем встречается эта демоница. Или нет? - Хоть я услышал лишь фрагмент, но могу сказать, что у вас большой талант, учитель Лерайе. - Я вроде бы сказала выйти вон, - резко ответила Марианн, специально проигнорировав комплимент Набериуса и бросив на него взгляд мерцающих глаз. В полумраке кабинета они странно подсветились изнутри, словно перед демоном сидел свирепый зверь. - И вас это тоже касается. Хотя нет, - тут же сменила решение Лерайе, поднимаясь с музыкального стула с таким выражением лица, что от нее сейчас бежало бы все живое и неживое в надежде спрятаться и избежать смерти. Марианн редко так сильно злилась на Калего, даже в их эмоциональных отношениях грандиозные скандалы, где демоница выходила бы из себя, случались лишь два или три раза. Но каждый из них Церберу доставалось так сильно, что даже сейчас кости демона заныли, помня о боли, что может причинить Лерайе в гневе. - Останьтес-сь, учитель Набериус-с-с, - прошипела демоница, разминая кулаки. Каждый ее шаг навстречу звучал как нота в похоронном марше, а каждое слово сочилось ядом, таким же едким, как цвет ее ярких в этом мраке глаз. - Вы же вроде демон восьмого ранга? Хотя, подпитываясь моей энергией в наших играх, ты уже давно дорос до девятого. И что, неужели столь высокоранговый демон не может сообразить, что у него запечатали часть памяти? Соломон ведь даже особо не старался, все вещи и воспоминания других сохранились, однако тебя это нисколечко не насторожило? - Марианн хлопнула ладонью по двери, зажимая Калего, вторую руку приподнимая, словно замирая в броске, нацеленном в голову. Следующие слова вырвались из груди так легко только из-за разбушевавшейся злости и боли в сердце. - Проще проигнорировать чувства? Нисколечко не усомниться в правильности происходящего и даже не подойти ко мне с вопросом? Тогда, может, мне доделать то, что сотворил с тобой Соломон, и стереть тебе память до конца? Прямой взгляд в столь знакомое и любимое лицо, Марианн наконец нагнал смысл и тяжесть сказанных слов, о которых она тут же пожалела, но отказываться уже не смела. Поднятая для заклинания рука задрожала и сжалась в кулак, девушка опустила голову, закрывая глаза, чувствуя боль в горле и влагу на ресницах. - Уходи, - иррациональное желание, но Лерайе было слишком больно продолжать этот разговор. Конечно, она могла снять блок с памяти Калего или спровоцировать его все вспомнить, но... почему она должна быть инициатором, когда он не сделал ни шага вперед? Зачем возвращать ему память, когда он повел себя так... равнодушно? Словно ему несложно забыть. Демон прищурил свои глаза, такие же яркие и ядовитые, как у Марианн. Он терпел эти дни, боролся с болью, с непонятным состоянием, глушил алкоголем, чтобы обрести хоть капельку равновесия, чтобы не наломать дров, когда он в настолько нестабильном состоянии. Даже ученики на его уроках сидели как мыши под веником, боясь лишний раз шелохнуться, чтобы не спровоцировать злобного пса. - А ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел? - пальцы с силой легли на острый подбородок демонессы, поднимая ее голову. Небольшая перестановка и теперь Лерайе была грубо впечатана в деревянное полотно, а губы тут же накрыли просто звериным поцелуем. Его тянуло к ней, но это казалось таким неправильным, не хотелось сделать больно. Поцелуй был подчиняющим, голодным, грубым, одна ладонь все так же удерживала за подбородок, надавливая большим пальцем, раскрывая губы и угрожающе рыча. Словно тело действовало само, не думая ни о чем, в том числе и о боли, что заставляла морщиться, скалиться, но нападать на губы Марианн так, словно это было в последний раз. Хотя демоница, к удивлению, с обреченным стоном быстро сдалась, вернее даже не пыталась сопротивляться или как-то противостоять. Словно пробка из бутылки с женской истерикой резко выскочила, тело и воля ослабели, а из глаз побежали слезы. Но в груди стало так легко и пусто, из головы вышибло все недавние мысли, только руки с остервенением скользнули Калего на плечи, обвились вокруг шеи и впились в затылок, притягивая демона ближе. Соскучившаяся Марианн нисколько не уступала ему в жадности и голоде, от быстро накрывшего ее наслаждения издавая неконтролируемый стон Набериусу в губы. Бессовестный и порочный, но какой подкупающий и искренний. Калего уже плюнул на боль в голове и теле, просто поддаваясь порыву. Просто ноющее и очень неприятное чувство, которое временами вспыхивало сильнее, но сейчас Марианн будто ослабляла это чувство, делая его настолько слабым, что это уже походило на комара, пищащего над ухом. Набериус резким рывком подхватил демоницу за бедра, закидывая их себе на пояс, сглаживая разницу в росте и нападая с новой силой. Напоследок прикусил нижнюю губу так, что она припухла, отпустил и впился в тонкую шейку голодным поцелуем. Укус почти болезненный, демоница как никогда четко ощутила клыки, которые оставили свои следы, затем движение языка, и напоследок участок обхватили губы, оставляя засос, спускаясь ниже по косой мышце. Марианн изогнулась, словно хотела стечь по двери чуть вниз, до боли уперлась в древесину затылком, плечами и поясницей, крепко стискивая Калего бедрами. В ней проснулись совсем первобытные инстинкты, пробужденные горем и радостью одновременно, хотелось сомкнуть на горле демона руки и в то же время вжаться ему в пах настолько сильно, словно это могло помочь ощутить его в себе. Это было даже не возбуждение, а какая-то низменная потребность, удовлетворить которую необходимо и жизненно важно. Калего и сам продолжал нападать на демонессу, зацеловывая ее шейку, словно заправский вампир, кожа уже покраснела, блестели дорожки слюны, следы от клыков казались россыпью маленьких уколов, которые должны были закровоточить в любую секунду. По спине бежали мурашки, и затягивал какой-то первобытный страх, когда демон снова зарычал, опять нападая на такие желанные губы, а рука грубо, почти отрывая, разбиралась с завязками на платье, на внутренней стороне Набериус даже тугой бант развязывать не стал, попросту его разорвав. Марианн решила не отставать, почти вырывая металлические застежки из одежды демона, распахивая ворот, обнажая грудь, слыша треск расстегивающихся клёпок вплоть до низа живота. Рывками, в такт дыханию разводя ткань плаща и сминая водолазку под ним, вытаскивая ее из плена не до конца расстегнутой верхней одежды, пояса брюк и собственных обвитых вокруг демона ног. Ладони тут же забрались в образовавшуюся брешь, касаясь пальцами голой кожи и напряженных мускулов, а по опасным клыкам Набериуса в поцелуе скользнул наглый девичий язык. Демон повысил планку быстро, двинул тазом, вжимаясь пахом в промежность Марианн, плотно, что позволило почувствовать жар даже через несколько слоев ткани. Руки отпустили спинку и подбородок, скользнули на платье, разрывая дорогой шелк, так, что ткань обрывками полетела на пол, обнажая чуть смуглую кожу перед его глазами. Ладони тут же легли и смяли грудь Лерайе, коснулись когтями на больших пальцах сосков, надавливая словно на две кнопочки, вжимая. Губами, клыками и языком продолжая терзать губы, с каждой секундой все больше углубляя поцелуй, деля его влажным, переплетая языки, исследуя ряд зубов, задевая острые пары клыков. Лерайе даже не вздрогнула от страшного треска ткани на себе, даже не задумалась, можно ли было по-другому, лишь почти целиком обнаженное тело окутала легкая прохлада кабинета. И тут же опалил жар голодного озверевшего Набериуса, в который она с удовольствием подбросила дров, запуская руки глубже под водолазку, обхватывая бока и впиваясь ноготками в ребра, оставляя жгучие царапины, точно как хищницы драли самцов от удовольствия. Еще одним хлестким ударом в пропасть были зазвучавшие стоны, нетерпеливые и порывистые, слегка сдавленные под весом Калего. Демон буквально нападал на Марианн. Ладони с силой сдавили грудь так, что завтра на коже должны были остаться синяки, следом пальцы сместились на соски, сжимая и теребя, принося одновременно удовольствие и боль. Кончик хвоста тоже занялся делом, проникая между ног демона, утыкаясь острым концом сперва в копчик девушки, пройдясь ниже, цепляя тонкую ткань трусиков у самого входа, немного надавливая, слыша нетерпеливый стон и улавливая движение бедрами, на что послышался угрожающий рык, а хвост, словно плетка, стеганул по ягодицам, оставляя красную полосу. Демоница дернулась, крепче стиснула бедра, даже сквозь одежду Калего чувствуя кости его таза, зажмурилась, обозначив клыки и пережидая несколько секунд пылающей боли от шлепка. В ответ просыпалась жажда выкинуть такую же карту, если не козырную: руки демоницы временно покинули свое пристанище, заскользили словно змеи или юркие ленты, легли сверху на мужские ладони. Марианн лишила Набериуса браслетов. Сначала одного, затем второго, расстегнув и надев на свои руки, теперь их серебро блестело на ее запястьях, точно наручники. Однако открывшуюся слабую зону демона девушка не оставила без внимания, обхватывая одно запястье с тыльной стороны, по другой, где видны полоски вен, скользя прядями пепельных волос. Калего выругался, витиевато, заковыристо и очень эмоционально. Зажмуривая глаза от подскочивших, как ртуть в градуснике, ощущений. Тело хлестнуло волной жара, стало невозможно дышать. Хвост снова принялся скользить по промежности, в какой-то момент цепляя тонкую ткань трусиков, натягивая, отводя в сторону, слыша треск шелковой ткани, которая не выдержала натяжения и осталась валяться на полу еще одной ненужной тряпочкой. Но демоницу это нисколько не остановило. Наоборот, подстегнуло вперед, навстречу невероятно рискованной и опасной затее. Плененное мужское запястье вновь подверглось испытаниям, женские пальчики держали крепко, упираясь кончиками ногтей в округлую косточку, а волосы сменились на кожу. Марианн скользнула по нежной в этом месте коже щекой, стрельнув в Калего лукавым взглядом, словно напрашивалась на наказание. Оставила поцелуй, мазнула язычком по узору синеватых вен, прихватила клыками... Демон даже не заметил, как в этот момент чуть ослабилась хватка бедрами, и вторая женская рука протиснулась к паху, и вдруг прозвучал чуть насмешливый тон: - Хвостом ты меня не удивишь. И уж тем более не накажешь. Калего ничего не стал отвечать. Марианн просто напрашивалась на более радикальные меры, и она тут же получила их. Демон прижал ее к двери так плотно, как только смог, вырвал свою ладонь из ее хватки, вцепился пальцами в ягодицы, натягивая, раскрывая, чувствуя кончиками пальцев обилие бегущей смазки. На губах появилась кровожадная усмешка, немного отстранившись, демон расстегнул брюки, выпуская стоящий колом член наружу. - Значит, хочешь большего. Ты сама напросилась, так что не говори нет, если сломаешься, - блеснувшие колючим огоньком яркие глаза и в следующий миг член и часть хвоста одновременно проникли в лоно, очень сильно его растягивая. Но на этом демон не остановился, пальцы тоже подключились, проникая на пару фаланг в анус, надавливая на острый хвост через тонкую перегородку, сводя с ума, тут же беря дикий темп, умудряясь в процессе еще и дрожать хвостом, создавая ощущение вибратора. Марианн вскинулась и выгнулась дугой по двери, вскрикнув от какого-то извращенного наслаждения. И боль, и удовольствие, и до предела натянутые внутри стенки - ощущений было слишком много, а если помножить на пару недель тоски и голода, прибавить томительное ожидание и первобытное предвкушение опасности, то даже Лерайе чуть с ума не сошла от всего и сразу, впервые в близости с Калего вскрикивая так громко и протяжно. Но ни грамма протеста в ее голосе он не уловил, даже тело полностью приняло в себя все до последнего сантиметра, нисколько не сопротивляясь. - Я? Сломаюсь?.. - вдруг прозвучало отрывистое дыхание, стоило только демону чуть замедлиться, чтобы и самому не кончить так быстро от стремительного темпа. Порядком раскрасневшаяся и растрепанная Марианн сыто и соблазнительно усмехнулась, распахивая перьевые пепельные крылья, так похожие на ангельские. - Ты, видно, все еще не вспомнил, с кем связался, Калего.