Свобода от счастья

      Я часто задумывалась о смерти.       Девочка перепрыгнула через две ступеньки и быстро повертела головой, игнорируя боль в груди из-за долгого бега. Бывало и хуже. Прикинув, она ринулась направо, где конец коридора освещал противный жёлтый свет лампы. Лучше этот тошнотворный жёлтый, чем непроглядная темнота слева, где она могла что-нибудь не заметить и споткнуться.       В темноте все цвета казались одинаковыми, но и при свете здание было однообразным. Везде были одинаковые старые, холодные, обшарпанные стены, которые возвышались к низкому облупленному потолку с россыпью жёлтых подтеков. Это напоминало гробницу, заставляя кислород в лёгких скукожиться, будто свежего воздуха, действительно, было крайне мало и следовало бережно хранить каждую его частичку. Это место было пропитано безнадёжностью, режимом и вездесущими ограничениями. Словно клетка, выход из которой только один — смерть.       О том, что происходит, когда тело умирает. Что ждёт человека, после того, как остановится его сердце. Реинкарнация? Когда ты открываешь глаза и слышишь крики санитаров. Видишь яркий свет больничных ламп. Хочешь сказать, что на самом деле ты случайно оказалась в теле ребёнка. Но из рта вылетает только крик младенца. Ты в панике пытаешься хоть что-то донести до женщины, которая аккуратно прижимает тебя к груди, но ничего не выходит. Впоследствии думаешь, что просто нужно время. Ты немного подрастёшь и объяснишь им ситуацию.              — Быстрее, — крикнул мальчик своим друзьям, со злобой посмотрев на них. — Не дайте ей уйти!       Но проходит время и драгоценные воспоминания застилает туманом. Ты пытаешься держать в голове историю своей жизни, свои уютные посиделки с друзьями, разговоры с родителями. Но вся твоя жизнь как будто исчезает. Застилается туманом. И вот ты уже не помнишь, как выглядела твоя комната. Не помнишь, как с радостью звонила друзьям, когда узнала, что поступила в колледж. Забыла имена двух лучших друзей, которые всегда были рядом. Которых по-настоящему любила. Не можешь сказать имени, которое тебе принадлежало. Прошлое исчезло. Его больше не существовало. Тебя не существовало.       Мальчик остановился, и его губы сами собой расплылись в улыбке. Светлые волосы немного топорщились в стороны из-за бега. В другой ситуации он бы остановился и пригладил их. Поправил бы рубашку, что так неаккуратно выбилась из штанов. Но всё его внимание было сосредоточенно на другом. Другой. Маленькой черноволосой девочке, что сейчас стояла к нему спиной, отчаянно пытаясь отдышаться. Видимо, она хотела сбежать через чёрных выход, который так удачно оказался закрытым. Она сама загнала себя в угол. Какая прелесть.       Не существовало. Об этом я тоже думала. Может, после смерти ничего нет? Кромешная тьма. Пустота.       Двое друзей встали по обе стороны от блондина, окончательно обрезав путь к свободе.       — Не успела вылететь на свободу, пташка? — продолжая улыбаться, спросил мальчик. — Ну же, дверь не откроется магическим образом от твоего взгляда. Обернись и посмотри в глаза своему собеседнику.       Девочка медленно повернула голову, встречаясь своими зелёными глазами с его. Светло-голубыми.       При первой встрече они напомнили ей небо. Тогда, вспомнив фразу, что глаза являются зеркалом души, она подумала, что хочет подружиться с ним. Небо всегда было для неё олицетворением свободы. Как сильно она после ненавидела того человека, что придумал эту фразу.       — Адриан, — она хотела, чтобы голос звучал бесстрастно или угрожающе, но вышло только хрипло прошептать его имя. Она никогда не смогла бы назвать себя спортсменкой и долгий бег сильно отразился на её дыхании.       Кто-то верил, что окажется в чистилище. Попадёт в рай или ад. Но я была атеистом. Не верила в то, что мне не смогут доказать или чего не смогу увидеть сама.       — Ты сегодня повела себя крайне подло, — Адриан сделал пару шагов вперёд, продолжая говорить нарочито спокойно. Его глаза больше никогда не напомнят ей неба. Сейчас она видела в них что угодно, но не свободу. — Когда тебя спрашивают, ты должна отвечать. Разве не этому нас учила мисс Горвин?       Одним из моих страхов всегда была смерть. Меня пугала неизвестность. Неизбежность. Это был один из тех страхов, которые невозможно победить.       — Я только сказала правду, Карл ничего не крал. Я знаю, что вором являешься ты, — негромко сказала она, не прерывая зрительного контакта с Адрианом. Она сделала пару шагов к нему навстречу. Он не должен увидеть слабость. Стараясь говорить твёрже и увереннее, она продолжила. — Ты ведь знаешь, что его ждало. Мисс Горвин его ненавидит. Какой смысл ложно обвинять его при ней?       — Ты выставила меня идиотом! — злобно прошипел Адриан, больно хватая её за плечи.       — Я просто сказала, что Карл весь день был со мной, — как можно спокойнее ответила девочка, стараясь не морщиться от его прикосновений. — Я даже не сказала, что вором являешься ты.       — Ну же, Адриан, эта мелочь заслужила наказания, — угрюмо проворчал один из мальчиков сзади, гадко ухмыляясь. — Что же нам с ней сделать?       — Она может и ответить на удар, — задумчиво произнёс Адриан и натянуто улыбнулся, — но нельзя же оставлять плохое поведение без наказания?       Адриан сжал плечи девочки настолько сильно, что о появлении синяков можно было не спрашивать. Тихо втянув воздух от боли, она хотела сказать ему что-нибудь едкое, но тот быстро отпрянул, вскрикнув и застонав от боли. Это снова произошло.       — Что здесь происходит? — раздался строгий голос одной из надзирательниц. Быстро подойдя к ним, она остановила свои глаза на Адриане. Немного помедлив и, видимо, сделав свои выводы, она перевела свой колючий взгляд на девочку. — Ты ударила Адриана? — спросила она холодным голосом, ещё раз посмотрев на Адриана, который, приложив руки к груди, не отрывал злого взгляда от девочки. После перевела взгляд на двух мальчишек, что стояли поодаль и также пристально смотрели на ту, что возможно хотели запереть в каком-нибудь чулане несколько секунд назад. — Мисс, за мной.       — Вы не правильно поняли, я … — начала девочка, бросив ненавистный взгляд на блондина.       — Смеете ослушаться? Наказания за непослушание довольно жестоки, — холодным тоном сказала надзирательница.       Осунувшись, девочка тихо пошла за ней, услышав сзади насмешливый голос одного из мальчишек: «У Айрис Певерелл опять неприятности.»       Не опять, а снова.       Настороженно озираясь, в 1924 году Айрис шла за надзирательницей по коридорам приюта «Святая Мария». Это место служило ей домом на протяжении всей её жизни. Здание, как и коридоры, было старым и запущенным. Почти каждый шаг надзирательницы отзывался противным скрипом деревянного пола.

♕ ♕ ♕

      Айрис сидела на своей кровати, смотря в окно. Небо было на удивление чистым, а если приглядеться, можно было увидеть несколько бледных звёзд. Её многочисленные соседки по комнате тихо сопели, видя очередной сон. Помещение было довольно скромным, место выделялось экономно. Например, в её спальне жили одновременно 30 девчонок.       Айрис тоже хотелось завернуться в старое одеяло, положить голову на подушку и уснуть. Забыть обо всём и погрузиться в райскую тьму. Но как только её спина прикасалась к матрасу, всё тело прожигала боль. «Наказания за непослушание довольно жестоки» — вспомнились девочке слова надзирательницы. Действительно. Айрис постаралась аккуратно лечь набок, откинув одеяло себе в ноги. Даже лёгкое прикосновение вызывало мелкую дрожь. Ржавые пружины под её весом впились в тонкий матрас и противно заскрипели.       Несмотря на правило, что девочек нельзя пороть, с детьми никто не церемонился и обращались с ними одинаково жестоко. Айрис с ужасом вспомнила двух восьмилетних девчонок, которых недавно нещадно пороли несколько дней подряд.       Среди бесчисленных жителей Англии имелось несколько плохо защищенных категорий детей. Одна из них — дети-сироты и дети-подкидыши. Может показаться, что понятия близкие, но на самом деле, это не так. Сиротами считались те дети, чьи родители были известны, но умерли. Подкидышами же называли сирот при живых родителях или детей, которые новорожденными были подкинуть на чужой порог. Дети-сироты могли занять приличное положение в обществе, стать его уважаемыми членами. Неизвестное же происхождение оказывалось крестом на всю его жизнь.       Айрис Певерелл. Девочка с никому неизвестной фамилией, которую случайно нашли прохожие на улице и принесли в приют. Разумеется, она подходила под вторую категорию. Ребёнок-подкидыш.       Многим Певерелл не нравилась. Кому-то для неприязни хватало только фамилии. Некоторым не нравилось, что она обходила их в учёбе. Математика ещё в прошлой жизни была её сильной стороной, так что Айрис не удивилась, когда поняла, что школьный материал не составлял для неё труда. Но были люди, которым она не нравилась по-другому поводу. С ней часто происходили ненормальные вещи.       Айрис быстро поняла, что не просто совершила прыжок во времени практически на сто лет. Видимо, это и в правду была магия. Фамилия Певерелл была для неё первым звоночком. Она читала Гарри Поттера и смотрела фильмы. Фамилия из сказок барда Бидля. Окончательно она удостоверилась, когда её сильно разозлила одна из надзирательниц. Все окна в комнате в тот момент покрылись тонкими трещинами.       После того, как похожие вещи повторились ещё несколько раз, Айрис решила попробовать их контролировать. Взрывать предметы взмахом руки или попробовать прочитать чьи-то мысли. Но ничего не происходило. Спустя 5 лет всё, что у неё получалось, это притягивать лёгкие предметы на короткие расстояния. Тяжёлые же просто падали на пол пути или вообще не двигались. Сказать, что она была разочарованна — ничего не сказать. Хотелось, чтобы вещи перекрашивались от её желания, а не от того, что её выводили из себя.       Айрис жутко надеялась, что была права и действительно фамилия Певерелл была у неё не просто так. Что летом, через пару месяцев к ней прилетит сова, где будет сказано, что она действительно волшебница. Что всё будет хорошо и её догадки подтвердятся. Она научится это контролировать, уедет из этого ужасного места. Осталось только потерпеть пару месяцев и она станет самой сильной. Изучит всё, что только сможет.       Она вспомнила свои разговоры с лучшей подругой и невольная улыбка появилась на её губах. Айрис помнила, как иногда они с Люси созванивались и обсуждали всё на свете. Разумеется книги Гарри Поттера не прошли мимо них. Они обе были уверенны, что поступили бы на Когтевран. Сидели бы днями и ночами в библиотеке, изучая различные чары и заклинания. Айрис бы увлеклась рунами, а её лучшая подруга зельеварением. Они бы обе изучили множество книг из запретной секции. Разумеется только ради теории, а не практики. А если бы Люси была занята, то Айрис всегда смогла бы позвать с собой Макса. Он разумеется попал бы к ним на факультет, хоть и сказал, что на зло попросил бы шляпу отправить его в Гриффиндор.       Люси и Макс. Два человека, что раньше были самыми дорогими людьми в её жизни. Они всегда были рядом и как же ей их сейчас не хватало. Она понимала, что может забыть их. Как бы ей этого не хотелось. Каждый день она, как мантру, повторяла про себя их имена. Воспоминания невольно с каждым днём застилал туман, не давая ей вспомнить часть событий своей прошлой жизни. Да и они уже не воспринимались, как прошлая жизнь. Набор воспоминаний. Некоторые знания и умения. Сейчас она была простой десятилетней девочкой по имени Айрис Певерелл, которая всей душой мечтала увидеть сову из Хогвартса и не забыть имена двух людей.       Прошлая жизнь не ощущалась собственной. Будто Айрис давно прочитала книгу и постепенно начинала забывать её сюжет. Но иногда ночью ей нравилось снова и снова вспоминать историю, ощущая себя главной героиней. Это помогало ненадолго забыть о шрамах и приюте.

♕ ♕ ♕

      Айрис смотрела на письмо, которое держала в руках. Перечитывала строчки на конверте и не могла пошевелиться. Руки дрожали, а на губах невольно появилась радостная улыбка.       Письмо пришло по обычной магловской почте. Надзирательница буквально несколько минут назад передала его ей, сказав, что Айрис принята в закрытую школу в Шотландии. Айрис сначала удивилась, что всё прошло так гладко, но потом предположила, что, возможно, на конверт были наложены какие-то чары.       Конверт был сделан из желтоватого пергамента и запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом. На гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». Хогвартс. Её догадки оказались верны. Она действительно поедет в Хогвартс. Адрес приюта был написан изумрудно-зелёными чернилами.       Успокоившись, Айрис аккуратно открыла конверт. Там оказалось два листа пергамента. Первым она решила прочитать тот, на котором был продублирован красивый герб Хогвартса:

«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Финеас Найджеллус Блэк

Дорогая мисс Певерелл!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваш, Квентин Тримбл, заместитель директора!»

      Фамилия Блэк немного сбивала с толку. Айрис помнила, что во времена Тома Реддла директором являлся Армандо Диппет, а его заместителем был Альбус Дамблдор.       Альбус Дамблдор — ещё одна проблема Айрис. Она помнила, как тот был одержим дарами смерти. Те же в свою очередь были тесно связанны с фамилией Певерелл. Когда он стал преподавать в Хогвартсе Айрис не знала, что сильно беспокоило. Не с самого же начала он стал заместителем?       Стиснув зубы, Айрис аккуратно сложила письмо в карман и направилась в свою спальню. Поднимаясь по лестнице, она встретила группу ребят. Они сразу же притихли, напряжённо посмотрев на Айрис, отступая к стене. Как же Айрис их презирала. Запуганные и недалекие слабаки, которые готовы заткнуться и прогнуться под тех, кто сильнее. Она сильнее сжала письмо в руках и быстрым шагом прошла мимо них.       У Айрис был план. Возможно глупый, с множеством недочетов, но другого не было. Зайдя в свою комнату, она облегчённо вздохнула. Её многочисленные соседки во время перерыва решили не сидеть здесь и видимо вышли на улицу. Закрыв дверь, Айрис достала из тумбочки листок бумаги и металлическую ручку. Разумеется их не выдавали в приюте и ей пришлось их украсть. Красть приходилось часто и, к своему стыду, Айрис неплохо овладела этим навыком.       Рука с ручкой замерла в паре сантиметров от листка бумаги. Столько всего может пойти не так. Если хотя бы одна из её догадок окажется ложной — всё полетит к черту. Но ей нужна хотя бы минимальная защита. К тому же она не хотела быть для всех бедной сироткой. Айрис запустила руку в чёрные волосы и сильно потянула. Боль отрезвила, и Айрис начала писать ответное письмо. Времени было мало. Скоро на учеников будет возложено обслуживание школы. Мальчики отправятся на разбитый у школы огород, а девочкам достанется уборка и прочие бытовые дела.       Айрис было интересно, придёт ли к ней кто-то из профессоров. Она знала, что они приходят ко всем маглорожденным. По крайней мере, так она помнила из книг. Её фамилия была магической. Чистокровной. Это наводило на несколько вопросов. Знают ли профессора и директор адреса учеников? Дома чистокровных явно покрыты различными чарами и адреса поместьев, думала Айрис, достать крайне трудно, если не невозможно. Ведь если её адрес известен, то ей бы точно прислали сопровождающего. Магловский приют явно не может быть домом ребёнка, который знает о волшебстве. Следовательно, можно предположить, что письма отправляются, например, с помощью какого-нибудь магического артефакта. Профессорам же известны только имена и фамилии. К ученикам, фамилии которых никак не связаны с магами, отправляются профессора. К другим возможно присылают, если не приходит ответ через 3 дня. Из этого выходит, что если Айрис ответит на письмо, то сопровождающего к ней не отправят. А её легенда о семье обретёт почву. Теория, которая спокойно может быть ошибочной.       Вопрос с отправкой Айрис решила довольно быстро. Голубиная почта у маглов была сейчас актуальна. Голубей маглы использовали как в регулярных войсках, так и для связи между партизанскими отрядами. Там, где было по каким-то причинам невозможно протянуть линию связи, выручала птица. Айрис как-то заговорила об этом с учителем, которому она нравилась, несмотря на фамилию. Тот же начал рассказывать о том, как работает такая почта и упомянул о странном магазинчике. Оказалось, что в нескольких кварталах от приюта находился магазин, владелец которого продавал почтовых голубей и, к удивлению учителя, нескольких сов. В те же выходные Айрис сбежала из приюта и нашла странный магазинчик. Владельцем оказался сквиб, который жил в мире маглов, но также поддерживал связь с волшебным миром. За небольшую цену он был готов отправить письмо с помощью одной из своих сов.       Проблемой были деньги. Не магловские. Айрис было очень стыдно, но воровать она умела не только листы бумаги и ручки. Спасибо Карлу за этот навык. Айрис скривилась и выкинула мысли о нём. Сейчас не время.       Каждые выходные, когда им разрешали выходить в город, Айрис искала себе новую жертву. Одежда всегда выглядела прилично, хоть и не дорого. Смешаться с толпой не составляло труда. Пару раз её ловили и приводили обратно в приют. Несколько шрамов после наказания за то, что она попалась, навсегда остались на её спине.       Певерелл не знала, как магловские купюры обменивались на магические. Какой был курс? Даже если это упоминалось в книге, информация была бесполезной. Там явно не писали про 1924 год. Если курс был слишком высоким, то все выходные ей придется провести на улице, посещая разные районы Лондона. Воровать в одном месте было нельзя. Айрис училась на своих ошибках.       Девочка в последний раз перечитала написанное письмо и мысленно кивнула. Она сделает это. Прислушавшись и удостоверившись, что рядом никого нет и незваных гостей не будет, Айрис наклонилась к полу и отодвинула одну из дощечек. Её заначка со всеми краденными деньгами. Взяв нужную сумму, Айрис вернула доску на место. Поднявшись с пола, она пригладила одежду, придавая ей приличный вид и уже собиралась открыть дверь и пойти отправить ответное письмо, как взгляд невольно скользнул к маленькому краденному зеркалу, что валялось под чей-то кроватью.       Айрис достала треснувшее зеркальце и невольно скривилась. Черт, как же она хотела, чтобы волосы наконец отросли и она смогла убрать их в хвост, не смотрясь при этом глупо и неаккуратно. Айрис не могла так выйти, в ней и так можно увидеть сиротку по неновой одежде или нездоровой бледноте. Хотя бы прическа должна быть нормальной. Расчесав волосы руками, пропуская их сквозь пальцы, Айрис уложила их. Встретившись глазами со своим отражением, Айрис слегка улыбнулась и выбежала из спальни.