Люди похожи на дикобразов, идущих по ледяной снежной пустыне: они жмутся друг к другу от холода и страха, и колют друг друга своими иглами.
(А. Шопенгауэр)
Айрис стояла прислонившись к столу и прожигая дверь напротив немигающим взглядом, ожидая Найджела Клиффорда. Когда в дверном проёме показался худощавый мужчина с собранным в высокий пучок желтоватыми волосами, Айрис сразу выпрямилась и начала изучать склянки, которые владелец бородки-эспаньолки держал в руках. — Вот, это пока лучшее, что может предложить наш мир, — произнёс Клиффорд, ставя склянки на стол. — Это моё личное произведение искусства. Лучше в Британии ты не найдёшь. Если бы не твой уникальный случай, то поверь, я бы задрал цену до максимума. Нужно будет пить каждое утро перед приёмом пищи. — Это финальная версия? — слишком резко спросила Айрис, выдавая свои эмоции. — Разумеется нет, — покачал головой мужчина. — Я буду его улучшать. Избавлюсь от побочек и тому подобное. Но не более. К сожалению лучше просто невозможно сделать. — Что за побочные эффекты? — намного спокойнее спросила Айрис, пристально разглядывая флакончики с фиолетовой жидкостью. — Сонливость, первое время будет тошнота. Ты должна будешь мне отчитываться, чтобы я смог сказать точно и улучшить состав. — И оно мне поможет? — напряжённо спросила Айрис, не давая себе расслабиться. — Должно, — кивнул Клиффорд. Должно. Айрис не сдержалась и выдохнула, облокотившись на стол. На её лице появилась слабая улыбка и она продолжила изучать взглядом фиолетовую субстанцию в флакончиках. — Как долго мне нужно будет пить это зелье? — поинтересовалась она. — Два или три года, — тихо произнёс мужчина. — Четыре максимум. Вот он, тёплый лучик спокойного и гармоничного счастья, похожий на бабочку. Лёгкий и яркий, неуловимый, но всё же имеющий место быть. Лёгкое и еле уловимое чувство, прекрасное и манящее. На пепелище разрушений, на крахе взращенных амбиций остался именно этот островок надежды, который помогал Айрис запускать внутренний ресурс. Она подняла глаза на Найджела Клиффорда и уже хотела искренне поблагодарить мужчину, когда… Клиффорд молча отвернулся, словно ему стало неловко и неудобно перед ней. В его глазах Айрис заметила оттенки сочувствия и печали. В следующую секунду Певерелл будто окатило ледяной водой. — Осторожнее с надеждами, — услышала Айрис будто сквозь толщу воды голос Клиффорда, — они приводят к разочарованиям. Она попыталась скрыть, как панически забилось сердце и заорало в припадке сознание, а кончики пальцев онемели. Внутри разливалась звенящая пустота и ледяная, втягивающая в небытие оторопь. Кажется, Клиффорд даже несколько раз дёрнул Айрис на себя, но всё было тщетно. Она перестала соображать и совершенно иррационально остолбенела, глядя на флакончики с зельем. Зелье не вылечит её за три-четыре года. Оно поможет ей продержаться в живых три-четыре года.♕ ♕ ♕
Незаметно подкрался февраль. Айрис будто погрузилась в свой собственный транс. Действия стали механическими, маски на лице более тусклыми, но тем не менее реалистичными. Ничего не выбивалось из идеальной картины. Айрис закинула свои переживания глубоко в себя, задушила, закопала. Непрошенные мысли мгновенно выталкивались из головы, а эмоции заглушались новыми делами, которые Айрис на себя накладывала. Если у неё есть время переживать и придаваться меланхолией — значит у неё слишком много свободного времени. Времени… Вдруг Айрис подумала, что её жизнь крайне скудная. За семнадцать лет жизни у неё не было каких-то ярких позитивных эмоций и опыта. Она никогда не путешествовала, не бывала за границей, редко развлекалась как все, не каталась на лыжах, не бывала в горах, не плавала на корабле, не каталась на коньках, не была на концерте любимого музколлектива, никогда не мечтала... только ставила цели. Все вокруг жили и радовались жизни. Может, она потеряла право на долгую жизнь как только начала ежедневно думать о смерти? Айрис вдруг подумала, что она никогда не видела моря... Но что ей даст опыт наблюдения за бескрайней водой? Айрис всей душой возненавидела фиолетовое зелье, которое изготовил Найджел Клиффорд. Нет, оно действовало или по крайней мере избавило от болей в груди. Но это был самый отвратительный вкус, который Айрис чувствовала за всю свою жизнь. Когда же она, с помощью очередной магической клятвы получила рецепт этого зелья, то ужаснулась. Повезло, что в тот момент она находилась в своей спальне и туалет был в соседней комнате. И будто омерзительного вкуса было мало. К зелью прилагалась диета. Айрис было строго запрещено пить десятки зельев из-за реакции, которая могла возникнуть при приёме фиолетовой “жижи”. И, разумеется, одна из насмешек судьбы — зелье бодрости и зелье “Сон без сновидений” также были навсегда под запретом. Победить бессонницу казалось гиблым делом, особенно, когда Айрис лежала ночью на своей постели и мысли начинали грызть её изнутри. Несколько раз в кошмарах мелькало лицо Брикса, искажённое безумием и беспомощностью. Её ошибка привела к его смерти. Айрис должна была ощущать вину, но в душе было тихо. Ей было всё равно на новую кровь на своих руках, и на то были ли у Брикса друзья или родственники. Единственное, что беспокоило девушку — это молчание Кассиопеи, ведь их отношения стали более близкими после той ночи. “Как можно было так легко, будто играючи, убить живого человека?” — вопрошал Айрис её внутренний голос. — “Неужели не было других вариантов?” “Потому что он стал бесполезен,” — безэмоционально отвечала Айрис. — “Убийство было самым простым, гуманным и эффективным способом.” “Гуманным?” — смеялся голос внутри головы. “И эффективным,” — подмечала Айрис. Кружок для учеников, которые выросли среди маглов наконец-то открылся. Анника Селвин постоянно ходила с улыбкой и часто уединялась с Ричардом Принцем, чтобы обсудить новый план занятия. Айрис с Аникой ещё ни разу не встречались в Выручай-комнате после зимних каникул, чтобы продолжить поиски бессмертия. Певерелл сама понимала, что нагрузила Селвин огромной работой, но Анника была лучшей из окружения Айрис, кому бы она могла доверить такую роль. Когтевранка была больше всех заинтересована в этой теме и искренне желала всё сделать как можно лучше. Собрания “Теней Свободы” проходили в прежнем ритме.♕ ♕ ♕
— Вернель, что с настроением? — усмехнулся Эйвери, усаживаясь в Большом зале рядом с блондином. Он, Кассиопея и Айрис только что пришли с занятия по боевой магии. — Да грустно мне, нет в мире справедливости, — траурно провозгласил Розье, махнув вилкой, на которой опасно качнулся кусочек мяса. — Это ты с чего взял? — удивился Эйвери, накладывая себе на тарелку бекон. — Ну справедливо ли наказывать человека за то, чего он не делал? — деловито поинтересовался Розье, серьёзно посмотрев на друга. — Нет, конечно, — нахмурился Эйвери. — А что случилось? — Ему просто “Тролля” поставили за невыполненное домашнее задание, — отозвалась Кассиопея, со знанием дела. — Вы бы видели, какие он устроил дебаты с Кассандрой Трелони. — Если бы она позволила мне сдать домашку на следующей неделе, то я бы выполнил всё в лучшем виде! — насупился парень. — Но теперь мой прекрасный табель испорчен такой отвратительной оценкой. Трелони ко мне постоянно придирается! А тебе, Касси, наоборот разрешила сегодня занести домашку, хотя ты тоже её забыла! — Профессор легендарна, так что не удивительно, что твоё пренебрежение к её предмету ей не нравится, — пожала плечами Блэк. — У нас в школе настоящая провидица, так что побольше уважения к профессору Трелони, Вернель. Айрис в пол уха слушала разговор сокурсников, когда заметила белоснежную сову, которая приземлилась перед ней. Большие круглые янтарные глаза совы смотрели на неё, протягивая письмо, прикреплённое к лапке. — Почему тебе пишет Лорд Малфой? — услышала Айрис тихий голос Поллукса, который всё это время сидел рядом с ней и также, как она, молчал. Заметив поднятую бровь Айрис, он добавил: — Я уже видел эту сову. Это сова Малфоев. — Прости, забыла, что ты работаешь моим личным секретарём, — ответила Айрис, сама не понимая, почему в последнее время стала слишком часто язвить Блэку. Только на нём Айрис отыгрывалась. Только при нём маска спокойствия давала трещину. — Просто поосторожнее с Малфоем, — спокойно произнёс Поллукс, будто не замечая поддёвки Айрис. — Мне с ним приходилось общаться и его ребячество меня напрягает. Это только подливало масло в огонь. Певерелл не понимала Блэка. Там, где раньше парень бы ответил ответной колкостью, теперь была спокойная и сдержанная интонация. Даже сейчас Поллукс просто ответил и отвернулся. Айрис молча открыла конверт и, машинально проверив палочкой пергамент, прочитала письмо: Уважаемая, Леди Певерелл, Должен признать, что ваши изобретения “не для всех” смогли меня впечатлить. Надеюсь, вы не сильно обидетесь, если я скажу, что показал их и Лорду Поттеру. Он в этом больше разбирается, а его “охи” и “ахи” помогли мне в полной мере понять, сколь высок ваш уровень мастерства. Перейдём ближе к делу? Согласны ли Вы работать на меня? Вы, конечно, можете продолжить сотрудничество с Гринготсом, но как на счёт того, чтобы все новые разработки показывать прежде всего мне? Я, разумеется, буду щедро платить Вам за работу. Но учтите, что если согласитесь на моё сотрудничество, но начнёте действовать за моей спиной, то на собственной шкуре узнаете насколько сильна семья Малфоев. Жду Ваше ответное письмо, где мы сможем обсудить возможности сотрудничества. С уважением Лорд Малфой Айрис слегка сжала края письма. Она не видела ничего плохого в сотрудничестве, но работать на Лорда она не собиралась. Наблюдая, как белоснежная птица улетает в окно Большого зала, Айрис слегка нахмурилась. Видимо, ей дали время на раздумья, раз не приказали птице остаться и дождаться ответа. Она решила, что лучше всего быть другом лорда Малфоя, а не врагом, поэтому прикинула в голове ответ на письмо. Она предложит сотрудничество, но на своих условиях. Айрис не собиралась на кого-то работать и напрямую от кого-то зависеть. И вроде хорошая же новость? Раньше Айрис почувствовала бы радость и торжество, ведь её труды оценили двое Лордов, если “оханья” и ”аханья” Лорда Поттера были положительным проявлением. Но почему-то внутри было пусто. — Я хочу отправить письмо, — тихо сказала Айрис, чтобы только Поллукс её услышал. — Пройдусь до Совятни. Хочешь составить компанию? — Конечно, — также тихо отозвался Блэк, вставая следом за Певерелл.♕ ♕ ♕
— Ты же вроде не любила зиму. — Это было раньше, — прищурилась Айрис, вглядываясь в серое небо, и полной грудью вдохнула холодный зимний воздух. — Из замка зима выглядит более привлекательно. Что прекрасного в холоде? — с иронией спросил Поллукс, будто ответ “холод ничем не прекрасен” был очевиден. На его лице появилась едва заметная улыбка, скорее снисходительная, чем доброжелательная. Раньше Айрис бы с ненавистью вспомнила о приюте, где зимой было крайне сложно выжить или не заболеть. Позже вспомнила бы про зимние прогулки по окрестностям школы. Ещё позже рассказала бы про ветер на Северной башне Хогвартса, что всегда её успокаивал. Но сейчас… Прежде всего — тонкие, до раздражительности правильные черты лица, некоторая аристократичная бледность и худоба. Большие, светлые, но не прозрачные серые глаза, и глубокий взгляд, в котором иногда застывало выражение надменности и отрешённости. Бледные, узкие, но хорошо очерченные губы. Тёмные волнистые волосы. Величественная, но какая-то не родная... маска. Застывшая гордость кажущаяся надменной, недоступной и жестокой. — Нашла в ней свои прелести. Дорога пошла вверх мимо покрытого снегом леса. Наконец, вдалеке показалось здание, напоминающее ладью, из серого камня. — Учитывая, какие в последние годы холодные зимы… Смерть от переохлаждения кажется мне не просто возможностью, особенно, на занятиях по магическим существам. У вас же уроки проходят на улице? — Я знакома с согревающими чарами, так что смерть от холода мне не грозит, — усмехнулась Айрис. — Да, и чтобы не замёрзнуть нужно просто не засыпать. Нужно двигаться дальше, чтобы не умереть, — безразлично закончила она. — А есть ли смысл? — произнес он очень тихо. — Выжить? — не поняла Айрис и вскинула бровь, пронизывая парня взглядом серо-зелёных глаз. — Идти дальше. Если ты умираешь, то не лучше окунуться в прекрасную дрёму, а не бродить бессмысленно по пустоши из снега? — буднично произнёс парень. — Считаешь, что лучше умереть? — раздражённо выдохнула Айрис и ускорила шаг. И что она так разошлась? Со всеми может вести себя, как олицетворение невозмутимости, а в разговорах с Поллуксом не может проконтролировать выражение лица. И ведь видно, что Поллукс говорил не серьёзно, но всё равно в сердце Айрис что-то неприятно кольнуло. Завелась будто её действительно задели за живое. Хотя в некотором смысле так оно и есть. Вот уж разговоров о смерти ей не хватало для спокойствия. Хотелось возразить и высказать парню всё, что она думает по поводу этого, но частички здравого рассудка упорно нашептывали, что сейчас стоило помолчать. Это её личное дело, которое никак не касается Блэка. Айрис вздохнула, надеясь, что свежий и холодный зимний воздух преобразит кисель размышлений в голове в подобие логичных мыслей, и зашла в Совятню. Та представляла собой круглую каменную комнату, довольно холодную и продуваемую сквозняками. Айрис редко здесь бывала, чему была даже рада в какой-то степени. Ни в одном из окон не было стекол и хоть это позволяло совам свободно прилетать и улетать, это никак не вызывало желание остаться здесь на слишком долгое время. Пол был полностью покрыт соломой, совиным пометом и изрыгнутыми скелетами мышей. Небольшая серая неясыть слетела со своей жёрдочки и тихо приземлилась на плечо Айрис. — И тебе привет, милая, — приподняла уголки губ Айрис, поглаживая перья своей совы. — Знаю, что тебе больше нравится летать по ночам, но у меня есть для тебя работа. Птица послушно позволила хозяйке привязать конверт к своей лапке. Айрис ещё раз погладила питомца по голове. — Отнеси это письмо Лорду Малфою, дорогая, — ласково сказала Певерелл. — У твоей совы нет имени? — со смешком спросил Поллукс, наблюдая, как птица вылетела в окно Совятни. — Или её зовут “милая” или “дорогая”? — Я назвала её Тенэбрис, — отозвалась Айрис, выходя из Совятни. — Но потом поняла, что она не горит желанием отзываться на это имя. Другие имена ей тоже не понравились, а потом я поняла, что ей просто больше нравятся милые прозвища. — Питомец с характером, — хмыкнул Поллукс. — Ты назвала её “темнота”, мне бы тоже не понравилось. — Кто бы говорил. Твоё имя — это название звезды, — парировала Айрис. — Ярчайшей звезды в созвездии Близнецов, — деловито добавил парень. — 17-я по яркости звезда неба, между прочим. Это королевская звезда, при восхождении, на Асценденте и по последним данным её радиус превышает радиус Солнца в восемь раз. Она медленно превращается в красного гиганта, ты знала? — И снова ты стал книгой, — протянула Айрис, забавляясь. Ей вдруг вспомнились их прошлогодние прогулки по заснеженному парку, который находился рядом с Блэк Мэнором. Вспомнила, что покой в том доме ощущала только, когда оставалась наедине с Поллуксом или когда Лорд Блэк решал завести с ней разговор за ужином. Почему-то теперь всё поменялось и именно с Поллуксом на сердце было как-то тревожно и странно. Но ведь всё нормально, ничего не выбивалось из красивой картины. Поллукс даже тихо рассмеялся с её подколки. И не важно, что смешок парня показался Айрис каким-то ломким. Или разговор был более приятным, или спускаться со склона было более удобно, чем подниматься по холму, но обратный путь до школы прошёл намного быстрее, чем до Совятни. — Нет, ни за что в это не поверю, — покачал головой Блэк, смахивая с головы остатки снега, когда они вернулись в замок. — Это же нереально. — Придётся, я вычитала это в одной из книг Лавеля. Стоп, ты, серьезно, не веришь? — вскинула бровью Айрис, повеселев. — Или же ты не читал его новую книгу? — Айрис! — раздался звонкий голос Кассиопеи. — Не ожидала тебя здесь встретить. Ты с улицы? — Нужно было отправить письмо, — кивнула Певерелл. — Ясно, — нахмурившись отозвалась Кассиопея, переведя взгляд на брата. Ещё одна странная вещь, которой Айрис не могла найти объяснения. Отношения Поллукса и Кассиопеи испортились после зимних каникул. Никто из них причину ссоры не пояснил, да и Айрис не особо хотела лезть в их семейные разборки. Это не её дело. Ей самой не нравилось, когда начинали лезть в её личную жизнь. Если будет нужно, то сами расскажут, а если нет, то пусть главное это на публику не выставляют, чтобы проблем не было. Айрис не хотела думать, что не хочет спрашивать у Кассиопеи причину ссоры также потому, что настроение Блэк сразу же портилось после этого вопроса. — Касси, — кивнул Поллукс, поприветствовав сестру. Он держался спокойно, говорил ровным голосом, но все же Айрис, хорошо знавшая его, рассмотрела в движениях парня какую-то скованность. — Айрис, я хочу отнести домашнее задание профессору Трелони. Не составишь компанию? — спросила Кассиопея, явно обращаясь к Певерелл, но хмурый взгляд серых глаз ни на секунду не отрывался от Поллукса. Айрис изучающе наблюдала за молчаливыми гляделками Блэков несколько секунд. Может Кассиопея так завуалированно захотела остаться с Айрис наедине? Вскоре картина хмурых Блэков наскучила Айрис и она кивнула, снимая тёплую мантию, оставаясь в одних брюках, рубашке и жилетке. — Хорошо. Я всё равно ни разу не была в той части школы, — сказала Айрис, проходя вперёд мимо Кассиопеи. — Айрис уже уходит, — тихо произнёс Поллукс, смотря на стоящую на том же месте сестру. — Тебе уже нельзя тусоваться с девчонками наедине, забыл? — язвительно процедила Касси, усмехнувшись. — Или тебе напомнить слова отца, с которыми ты согласился? Айрис прислонилась к стене, поняв, что это займёт некоторое время. Хорошо, что Блэки запомнили её “просьбу” не припираться на публике, а особенно на собраниях “Теней Свободы”. Хотя, если здесь кто-то появится, то ссора сразу прекратится. — Я всё прекрасно помню, — мрачно отозвался Поллукс. — В отличие от некоторых, слово “семья” для меня что-то значит и я слушаю, что мне говорят. — Правильно сказать, что прячешь свой язык в задницу и послушно киваешь, — начала раздражаться Кассиопея. — Ты… А вот и люди, поняла Айрис, также услышав смешки в далеке. Вскоре показалась толпа младшекурсников, которые спешили надеть тёплые мантии, чтобы прогуляться на улице. Айрис миловидно улыбнулась детям, которые её узнали, решив отвлечь на себя внимание на некоторое время. Спустя минуту к ней подошла Кассиопея. Когда Певерелл посмотрела в сторону выхода из замка, фигура Поллукса уже исчезла. — Всё в порядке? — решила уточнить Айрис, когда попрощалась детьми. — Да, — раздражённо кинула Блэк. — Прости, что снова не сдержалась. — Главное, что не на людях, — примирительно сказала Айрис, шагая в сторону Северной башни. Подумав, она всё же решила добавить: — Ты же знаешь, что если что, то можешь мне рассказать? — Да нечего рассказывать, — сказала Касси, поднимаясь по крупным каменным ступеням винтовой лестницы, которые взвивались с цокольного этажа до самой крыши. — Просто разочарована, — вздохнула Блэк и покачала головой. Она подняла свои глаза на Айрис и на её лице промелькнула тень беспокойства. — На самом деле, я больше о тебе беспокоюсь. — В каком смысле? — не поняла Айрис. — Ты немного другая, — пробормотала Кассиопея на выдохе, а потом добавила громче: — Я не имею ввиду ничего плохого, честно. Просто ты как будто отдалилась от всех нас. Классная комната по прорицаниям располагалась на самом верху лестницы и соединялась с остальной частью замка длинным коридором. Благодаря такой архитектуре в Северную башню можно было попасть без особых проблем практически из любого уголка школы минут за пятнадцать. — Я не... — тихо отозвалась Айрис и замолчала. Слова застряли комом в горле. Вздохнув, Айрис смогла выдавить из себя только пустое признание: — Я сама не понимаю, что происходит. Не хотелось врать Кассиопее. Но и сказать правду не было сил. — Айрис, — неуверенно начала Блэк, — тебе грустно? Я могу чем-то помочь? — Не знаю, — покачала головой Айрис. Заметив, как Кассиопея открыла рот, Айрис строго добавила: — Если ты предложишь мне взять себя в руки, то я усложню твои тренировки на следующем собрании. — Нет! — обеспокоенно воскликнула Блэк. — Я наоборот хотела сказать, что тебе нужно расслабиться! Как твоя "тень" я восхищена тобой, но как твоя подруга я крайне обеспокоенна. Ты словно угасаешь, понимаешь? Словно остаётся только глава "теней" или "идеальная ученица", но... Пожалуйста, оставь мне "Айрис". Пусть уставшую или грустную, но оставь. Спокойствие, с которым Айрис поднималась по лестнице по мере продвижения к башне ослабевала. Они открыли один из портретов, висевших на стене и залезли в проход за ним. Айрис тихо хмыкнула, когда узнала, что попасть в кабинет прорицаний можно было только через круглый люк. Вероятно, будь она одна, непременно бы засомневалась, правильно ли идёт. Это было больше похоже на один из тайных проходов, которыми был полон замок, но ни как не на путь в один из классов. Но раз уж Кассиопея не выглядела удивлённой, то никаких тревог быть не должно. — Такая никому не нужна, Касси, — холодно отозвалась Айрис, остановившись у двери в класс прорицаний. — Людям нужна идеальная обложка, лидер. И я прекрасно справляюсь с этой ролью. — Но твоим друзьям нужна и их подруга тоже, — тихо отозвалась Кассиопея из-за спины Певерелл. — Мы признаём тебя, как лидера. Но ты дорога нам и как подруга. Айрис пронзала деревянную дверь взглядом, замерев. Стук сердца стал тихо слышен в голове. Лицо исказилось какой-то непонятной эмоцией и Айрис была крайне рада, что Касси стояла сзади. Прошло несколько неимоверно долгих минут, а Айрис так и стояла с занесённой к ручке двери кистью. Кассиопея всё это время тихо стояла позади, ничем не выдавая своё присутствие. Айрис даже захотелось обернуться, чтобы убедиться, что Блэк не ушла. — Я не знаю, что я чувствую, — прошептала Айрис. Она услышала прерывистый вздох Кассиопеи и на губах появилась слабая улыбка, когда она поняла, что Блэк действительно просто молчала. — Просто будь рядом, хорошо? Айрис услышала тихие шаги и против воли обернулась, встречаясь с серыми глазами. Вот бы другие серые глаза однажды посмотрели на неё также... — Всегда, — улыбнулась Блэк. — У всех бывают плохие дни. Это нормально. А я буду рядом все 365 дней в году, вне зависимости плохие они или хорошие. Зачем нужна лучшая подруга иначе? Не волнуйся! — её голос был наполнен чем-то настолько тёплым, что заставило Айрис на мгновенье поверить, что ей больше никогда не придётся волноваться. — Касси, — выдохнула Айрис. Она усмехнулась и тихо-тихо рассмеялась. Её смешок был похож на блеклые трещины, которые появлялись на льду во время весны. — Спасибо. Девушки зашли в комнату и Айрис прислонилась к стене, махнув Кассиопее, чтобы та поспешила отдать своё домашнее задание. Певерелл не хотелось оставаться здесь дольше, чем нужно. Айрис наклонила голову, рассматривая интерьер классной комнаты: свечи разных цветов, всевозможные камни и кристаллы, маленькие зеркала, прикрытые лоскутками ткани, прозрачные шары, сервиз в шкафу, какие-то канделябры, магические круги, стены, обшитые бархатом. Айрис стало интересно: любовь к коврам, покрывалам, всем этим элементам декора — откуда она? Неужели профессор не понимает, что это безвкусно и аляписто? Она часто задавалась вопросом почему вокруг гадания такой пёстрый, режущий глаза антураж. — Не задержитесь, дорогая? — раздался эротично-томный голос сбоку. — Я знала, что вы придёте, но думала, что это будет чуть позже. Айрис резко повернулась, раздосадованная, что не услышала приближение женщины. Кассандра Треноли. Разумеется, Айрис узнала женщину, которая редко появлялась вне Северной башни и про которую ходило множество слухов. Выглядела женщина так, будто хотела надеть все лучшее сразу. Для чего все это? Чтобы затуманить сознание и погрузить человека в гадание или же так проще шарлатанам обдурить наивных дураков? Хотя Айрис не могла отрицать, что женщина обладала неким шармом. — Ох, вот вы где! — послышался голос Кассиопеи. — Профессор Трелони, вот моя домашняя работа, которую я обещала занести. — Прекрасно, милая, — улыбнулась Трелони. — Как раз проверю на выходных. Айрис напряжённо стояла, надеясь, что разговор окончен. Она уже готовилась уходить, когда планы внезапно нарушились. — Дорогая, не хотите побеседовать со мной? Звёзды сегодня поведали мне, что вам нужен совет от нитей судьбы. — Что вы, профессор, — добродушно улыбнулась Айрис, — сегодня выходной. Я не вправе забирать ваше время в такие дни. Да и нам с Касси пора идти. — Конечно она согласна! — возразила в тот же миг Блэк, приблизившись к Айрис. Она тихо прошептала, будто выдавала какую-то тайну: — Профессор очень редко выделяет на кого-то своё время! Это огромная удача! — Касси! — процедила Айрис, гневно взглянув на девушку. Блэк сразу стихла и отступила на шаг. — Ох, тогда прошу, дорогая, за мной, — произнесла Трелони, уходя в глубь кабинета, присаживаясь на одно из кресел. — Я... — растерянно начала Кассиопея, взглянув на Айрис. Она опустила голову. — Прости. Айрис посмотрела на Блэк и почувствовала укол вины. Кассиопея наверное хотела помочь Айрис, после её речи. Учитывая, как Касси любила прорицания, то неудивительно, что она подумала, что "беседа с судьбой" поможет Певерелл. — Всё в порядке, — шепнула Айрис. — Увидимся чуть позже. — Хорошо, — кивнула Кассиопея и вышла из комнаты. Айрис осторожно присела на кресло напросив Трелони, разглядывая женщину. — Покажите свои руки, — полушепотом сказала женщина, подперев голову рукой и начав с интересом рассматривать свою собеседницу. Бесчисленные цепочки и бусы висели на ее тонкой шее, а руки и кисти были украшены цветастыми браслетами и кольцами. — Хотите прочесть мое будущее? — спросила Айрис, скрывая нотки сарказма в своём голосе. Она уже начала прикидывать, что ей может сказать женщина: “Твоя ладонь говорит мне, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь”. “Звезды сегодня в твою пользу, дорогая”. Твой покойный дедушка только что сказал мне… Да, я могу общаться с мертвыми”. — Твоё прошлое, — усмехнулась Трелони. Взгляд её стал острым и неприятным. — Скептично настроена? Не стоит. Я изрекла множество пророчеств, которые сбылись. — Прошу прощения, я просто по большей части учёный, — улыбнулась Айрис. — По-моему мнению, никакое пророчество не может точно спрогнозировать человеческую судьбу. Нельзя же сказать, что все предрешено и человек не способен ни на что повлиять? Это звучит слишком пессимистично, не находите? — Нет, ничего не предрешено, — согласно кивнула Трелони. — Но пророчества способны предупредить об опасности, а уже в силах людей этой опасности избежать. Мы ведь можем сотворить и другую формулировку. Например, что гадание — всего лишь способ открыть то, что тебе уже известно. Можно просто правильно истолковать то, что уже существует, но пока малозаметно. Так что, смотрим твоё прошлое, дорогая? — Может, лучше будущее? — предложила Певерелл, заметив, как женщина махнула рукой с волшебной палочкой. По комнате начал растекаться тёмный туман, пока Трелони отлеветировала к себе колоду карт. — Будущее, как банально, дорогая, — игриво произнесла Трелони, тасуя колоду карт. — Но так уж и быть. Давай немного поиграем и вытащим сразу несколько карт. Ох, прекрасная карта “Император”, — произнесла она, положив одну из карт на небольшой столик рядом с Айрис. — В скором времени ты совершишь что-то, проявив твердость там, где обычно уступала. Впрочем, всё может оказаться намного проще, например, ты избавишься от вредной привычки или устроишь генеральную уборку. Ах, твоя вторая карта это “Справедливость”, — протянула женщина и оскалилась. — Уверенна, милая, что за тобой нет никаких огрехов, которые могут всплыть наружу? Очень хорошо, если так, потому что обиды и огорчения, которыми ты «одаришь» сегодня других людей, непременно однажды аукнутся неприятностями. Или же наоборот. Кто знает, судьба же столь таинственна. Айрис лениво проскользила взглядом по двум картам. Ошибку сегодня совершила Блэк, когда вынудила Айрис остаться здесь дольше, чем планировалось изначально. — Да-а, последствия, — многозначительно сказала тем временем Трелони, положив новую карту на стол. — Судьба тебе кричит о них, дорогая. А это карта “Страшный суд”. Не пугайся названию, последствия действий не обязаны быть страшными. Просто карты говорят, что твои действия в будущем будут иметь большие последствия, — увлечённо продолжала женщина, выкладывая новую карту. — А карта “Солнце”, советует не обжигаться сиянием жизни. Ослепленный солнцем может не увидеть дороги и оступиться. Отойти на время в тень и из укрытия спокойно рассмотреть происходящее вокруг, советует тебе карта. Что ещё хотите узнать? Может ближайшее будущее? Скажем, на следующий год? — Как вам угодно, профессор, — бесцветно отозвалась Айрис. — Падающая башня, предупреждает тебя о неожиданности. Эта неожиданность произведёт на тебя сильное впечатление. Может быть, даже перевернёт всё твоё мировоззрение вверх дном. Настало время отделять зерна от плевел, дорогая. Если не сделаешь это сейчас, то в будущем придется безропотно принимать удары судьбы. Может хочешь узнать о каком-нибудь человеке? Как судьба решила связать ваши жизни? Только одно слово, дорогая. — Человеке? — вскинула бровь Айрис, чувствуя, как голова становится чугунной, а глаза начинают слипаться. В такой атмосфере странного и одурманивающего полумрака совершенно не хотелось думать. — Давай же, поведай мне про человека и я загляну за ширму. Посмотрю, что приготовила для вас судьба. — Вам нужно имя? — нахмурилась Айрис. — Мне хватит даты и твоих мыслей об этом человеке. Думай только об одном человеке и судьба сама мне всё расскажет, — прошептала Трелони. — Двадцать пятое декабря, — отозвалась Айрис. — Скорпион и Козерог, Песнь пламени и льда, — с озорством протянула Трелони. — Скорпионша, одна из тех, кто способен разжечь костер в холодном сердце сдержанного в чувствах Козерога. Но поскольку в них обоих сильны лидерские качества, а Скорпионы не терпят лишнего давления на свою личность, то появляется большее количество конфликтов. Вам обоим точно не будет скучно: то любовь, то ненависть, то бурные страсти, то внезапное охлаждение друг к другу. Айрис слушала в пол уха, когда мысли из-за ароматов ушли куда-то в сторону. В голове появилось странное ощущение. Будто крохотное воспоминание, которое, словно бабочка, пропархало перед её лицом и сразу же исчезло. Кто ещё родился в конце декабря кроме Поллукса?... — Но всё же есть шанс на крепкий союз сильных личностей, стремящихся к равноправию, близких духовно и интеллектуально, — произнесла посессор медленно и затихла, слегка нахмурившись. Она с любопытством посмотрела на Айрис, а после улыбнулась, будто что-то поняв. Трелони потянулась к колоде карт, а её тон стал играючи-весел: — Невозможно сосредоточиться на одном человеке в такой атмосфере, не так ли? Что же сейчас скажут карты? Тебе выпала карта “Дьявол”. В поисках истины ты, возможно, встанешь на ложный путь, ошибочно приняв собственные амбиции за силу. Не позволь спеси ослепить себя, говорит тебе карта. Аркан символизирует крепкие отношения, которые основаны не на искренних чувствах. Аркан имеет дурное значение и указывает на то, что кто-то будет не способен держать ситуацию под контролем, и из-за этого навлечёт на себя много неприятностей. Карта Дьявол говорит о том, что ты оступишься, и последствия этой ошибки приведут к саморазрушению. Карта в ситуации указывает на интриги со стороны “Дьявола”, коррупционные действия, незаконные сделки. Не исключено, что у человека обнаружатся скрытые от окружающих скелеты в шкафу. Не удивительно, если человек, олицетворяющий карту Дьявола, будет обитать в плохой компании. Айрис с недоумением рассматривала карты перед собой. Она же ни о ком конкретно не думала. Просто попыталась вспомнить, кто кроме Поллукса родился на исходе декабря. — Сочетание с “Паж жезлов”. Да-а, вы примите неверное решение, — продолжала тем временем Трелони. — Десятка пентаклей — эгоизм, однако эта карта безусловно принадлежит к группе позитивных Арканов и возвещает, что то, ради чего человек работал, будет достигнуто. — Оптимистично, — устало вздохнула Айрис. — Может, руны Одина будут тебе по душе? — подняла брови Трелони. — Вижу, что к картам ты настроена слегка недоброжелательно. — Можно гадать и по рунам? — заинтересовалась Айрис. Может, и по чаинкам можно? Какая разница, если “судьба” всё видит и слышит? Может, ей через пылинки будет приятнее общаться, кто ж знает. — Я смогу увидеть судьбу во многом, — заговорщицки протянула женщина и махнула волшебной палочкой, притянув к себе небольшой мешочек. — Но не думаю, что руны захотят тебя расстроить и поведать о трудностях. Уж слишком они тебя любят. Хотя, может наоборот, захотят сказать тебе самое худшее, чтобы ты была готова. Потряся мешочек Трелони достала небольшой камешек, на котором Айрис узнала руну “Феху”. Стоп, это что набор для третьего курса рунологии? — Перевёрнутая руна Феху. Огонь создаёт, огонь и пожирает. Твоё положение на ветви судьбы нестабильно и двусмысленно, а дела запутались. Похоже, что-то явно не ладится, наступили разочарование и надломленность. Перевернутая руна подтверждает, что человек не удовлетворен имеющимся. Он думает и чувствует, что все отдает, но ничего не получает, — сказала Трелони и достала новую руну. — Перевернутая руна Перт. Прошлое умерло, а будущее не собирается рождаться. Ты можешь чувствовать себя растерянно и отстраненно, наблюдая чужой праздник жизни, к которому не имеешь никакого отношения. Зайти в одну реку дважды невозможно. Старое подошло к концу: ты просто не можешь делать всё по-старому и не страдать. Не скатывайся в бесполезное прошлое. Вместе с новым миром, родится и новый образ жизни, но торопить процесс не следует. Будьте осторожна, не стань актером в театре прошлых обид. — Мне нужно идти, — сказала Айрис, вставая. В воздухе ей почудился запах жжёной плоти и металла вперемешку с кровью. — Я совсем забыла, что у меня дополнительные с профессором Томкинком. Плевать, что никаких дополнительных у неё давно нет. Если Трелони спросит, то мужчина прикроет свою ученицу, так как сам скептически относится к прорицаниям. Айрис надоело прозябать своё время в пустую, слушая какой-то бред.♕ ♕ ♕
По полупустой Выручай-комнате раздавались звуки фортепьяно. Длинные пальцы Поллукса элегантно бегали по клавишам, взгляд парня был сосредоточен, но само лицо было безмятежным. Айрис сидела рядом, слушая мелодию, которая словно плакала, ощущаясь молчаливой скорбью или трагической исповедью. Она была словно одной из тех поэм, которые не в силах выразить человеческий язык. Молчаливая и строгая скорбь. «Лунная соната», как ранее рассказал Поллукс, имела три части: “Adagio” — горькое осмысление жизненной трагедии, как лунный свет, танцующий на воде озера, “Allegretto” — невинная радость, неожиданно блеснувшая перед мысленным взором и “Presto” — внутренняя буря, взрыв протеста. Соната была опубликована в 1802 году. Это время, когда Бетховен всё больше жаловался на ухудшение слуха, но тем не менее продолжал пользоваться популярностью и имел множество учеников в аристократических кругах. “Adagio”, которое сейчас играл Поллукс, было наполнено трауром и словно неким смирением. То ли ритмичность, с особой настойчивостью, воспринимался как ритм траурного шествия, то ли выражение лица Блэка несло за собой скрытое ползание отчаяния и кротости. Айрис молча сидела, не шевелясь и ожидая, когда Поллукс начнёт играть следующую часть композиции —“Allegretto”. Разве может Бетховен так долго находиться в состоянии скорби и предаваться воспоминаниям, рассуждала Айрис, когда первая часть продолжала играть уже больше пяти минут. Почему эта траурная мелодия, что заползает в самую душу, длится так долго? Мятежный дух должен дать о себе знать и выплеснуть все бушующие чувства наружу во второй части. Мелодия должна очнуться от горестных раздумий, и найти силы, чтобы действовать и бороться. Когда же долгожданные “Allegretto” и “Presto”? Наконец Поллукс замер и по залу раздались последние ноты. Трагичная мелодия вроде и затихла, но в воздухе все еще реяли её отголоски. — Ты не собираешься играть вторую часть? — нарушила тишину Айрис, спустя пару минут, когда поняла, что Поллукс не собирается продолжать. Блэк опустил руку, и на секунду он выглядел болезненно уязвимым. Глаза без блеска, безжизненные, пустые, ничего не выражающие. И это… Тишина, а затем Поллукс испустил долгий тяжелый вздох. — Понравилось, как я играю? — не снисходительный и не резкий тон голоса Поллукса эхом разбился о стены Выручай-комнаты. Просто искренний вопрос. — Да, — честно сказала Айрис. — Хочешь, научу основам? — тихо предложил Блэк. Айрис кивнула, и придвинулась ближе к парню. В голове мелькали озадаченные мысли, но Певерелл старалась не придавать им особого значения. — Овладение инструментом – сложный, долгий и кропотливый процесс, — начал объяснять Поллукс. — Поэтому обучение игре на фортепиано начинается с раннего возраста. — Это намёк, что я уже слишком стара для этого инструмента? — приподняла уголки губ Айрис. — Сейчас проверим, — негромко хмыкнул Поллукс. — Нажми на клавишу с нотой “Ля”. Айрис медленно осмотрела клавиши и повернула голову к парню. Она знала, что клавиши расположены в порядке “До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си”, но на инструменте их было гораздо больше, чем семь. — Я не уверена, где находится эта нота, — отозвалась Айрис. — Впечатление, что раз клавиши фортепьяно расположены в определённом порядке, то разобраться в них не стоит труда — заблуждение, — понимающе кивнул Поллукс. — Посмотри внимательно и запомни – это основы основ, которые тебе нужно будет знать в первую очередь, — произнёс он, и его пальцы ловко сыграли несколько нот. Как поняла Айрис, парень сыграл семь основных нот. — Сыграй сейчас эти ноты, называя их. Со временем ты сможешь мгновенно определить нахождение любой ноты. А в будущем, если начнёшь изучать аккорды, то ещё не раз скажешь мне спасибо, что сделал акцент на такой, казалось бы, легкотне. — А чёрные клавиши? — уточнила Айрис, из интереса нажав на одну из них. — Не волнуйся, я не забыл про чёрные клавиши, — улыбнулся Блэк. — Но тут понадобится уже небольшое погружение в теорию, но ведь нужно же с чего-то начинать? Они просидели в Выручай-комнате весь вечер и казалось, что всё было прекрасно. Поллукс будто очнулся и с увлечением рассказывал Айрис основы, вспоминая свои уроки в детстве. Певерелл узнала, что детям часто объясняли различие между мажором и минором как «веселая» и «грустная» гамма, хоть это и нельзя было назвать полностью верным — ничто не мешало сделать грустные песни в мажоре и наоборот. Оказалось, что Кассиопею учили играть на скрипке, но та возненавидела этот музыкальный инструмент всей душой. Поллукс даже улыбался под конец, когда Айрис смогла сыграть простенькую мелодию. Но весь вечер внутри у каждого сидело что-то противоречивое. Будто они оба игнорировали что-то, пытаясь забыться в друг друге.♕ ♕ ♕
— Касси, — устало позвала девушку Айрис. — Вы снова поссорились с Поллуксом? — Вы слишком часто вместе, — сконфуженно отозвалась Кассиопея. — И ходят разные слухи. Я, конечно, понимаю, что всё это бред! Но после того!... Какой же он тупой мудак! Нарушает правила, когда сам с ними согласился, идиот! Айрис тихо стояла, напряжённо наблюдая, как Блэк вскипает. — И ведь я вижу, что он не согласен! Но нет! Отец так сказал, значит нужно слушаться! — Касси, — начала Айрис, — Что произошло за зимних каникулах у вас дома? Айрис знала, что Кассиопея ей всё расскажет. Может изначально Айрис и не хотела встревать в их семейные разборки, но после… После ей начало казаться, что она сама не хочет знать причину ссоры. Но так не может больше продолжаться.♕ ♕ ♕
Айрис лежала на кровати, рассматривая лицо Поллукса. Была уже глубокая ночь, но она всё ещё не могла уснуть. Глаза болели, голова была чугунной, но блаженная темнота ни в какую не хотела забирать Айрис в свой мир. В итоге она просто лежала и рассматривала Блэка из полуприкрытых ресниц. Она не понимала, что происходило между ними. Просто в последние дни она ночевала в спальне Блэка. Они обсуждали книги или учёбу, а после просто ложились спать. Вернее просто лежали в тишине, пытаясь уснуть. Сегодня Поллукс выпил зелье, благодаря чему наконец-то сумел заснуть, чему Айрис тихо завидовала. Парень предложил это зелье и ей, но она уклончиво отмолчалась. Ей это зелье было противопоказано. Лицо Поллукса было расслабленным и каким-то печальным, подметила Айрис. Между бровей залегла тень упрямой морщинки, и казалось, что Блэк принял что-то, что было ему совершенно неприятно. Казалось, что он хотел взбунтоваться, но сил на упрямство становилось всё меньше. Под глазами парня виднелись синяки от недосыпа, видимо, он перенял привычку Айрис скрывать их маскирующими чарами, ведь днём Айрис их не заметила. Не осознавая, что делает, Айрис протянула к парню руку. Бледные пальцы с короткострижеными ногтями остановились в миллиметре от лица напротив. Поллукс, будто почувствовав движение рядом, зашевелился и, не просыпаясь, тихо зарычал, прижимая девушку к себе. Он словно боялся хоть на мгновение потерять с ней контакт, выпустив её из своих рук. Во сне Поллукс начал что-то неразборчиво, но отчаянно бормотать. Айрис по привычке попыталась выбраться из удушливых объятий, но делала это лениво и без особого энтузиазма. — Не уходи... — смогла разобрать Айрис бормотания Поллукса. Наверное Поллуксу снился кто-то важный и дорогой, подумала Айрис. Наверное, у Блэка в жизни тоже не всё гладко, раз он принял Айрис за кого-то другого... В груди потянуло неприятным холодом и Айрис вжалась в тело Блэка, почувствовав обволакивающий и до ноющей боли знакомый мускусный аромат. Запах Поллукса окружил её, больше не скрываясь под одеколоном, которым тот обычно пользовался. Он, с каждым маленьким, судорожным вдохом, проникал глубже, ядом змеясь по дыхательным путям, прокладывая себе путь прямиком внутрь, глубже и глубже. Под самую кожу. Внутри Айрис разрасталась сжигающая изнутри, рвущая сердце боль, такая острая, что хотелось кричать или выть. Она пыталась успокоиться, но ей становилось только хуже с каждой секундой. Ей стало больно от жжения в груди и в горле, будто в Айрис насыпали груду стекла, что резало её изнутри. Она уткнулась лбом в плечо Поллукса и тихо-тихо заплакала. У неё даже плечи почти не дрожали. Если бы она сама не почувствовала солёных капель, падающих на обкусанные губы, то наверное не заметила, что дала волю тоске и отчаянию, что заполонили её сердце. Она ненавидела Поллукса за то, что тот всё ещё заставлял её нервничать, когда она заходила в комнату, где находился парень. Айрис ненавидела Поллукса за то, что зима и холод стали ассоциироваться у неё с ним. Айрис ненавидела Поллукса за то, что она раздражалась от первого же сказанного им неосторожного слова. Ненавидела за идеальные черты лица и мягкие тёмные волосы. Ненавидела за то, что парень сам того не подозревая, имел некую власть над Айрис, поскольку он смог пробраться глубоко в её мысли, почти внутрь сердца. Ненавидела от страха потерять контроль и свою власть. Ненавидела за то, что он может быть с кем-то кроме неё. Ненавидела, потому что держать своё сердце открытым было слишком больно, а ненависть давала мнимый контроль, силу и направление. Потому что хотелось обнять и убить Поллукса одновременно. Тех, кого ненавидишь же, обычно не хочется вспоминать и не хочется видеть слишком часто. Но Поллукс всё равно часто всплывал в памяти, словно яд распространяясь по крови. Будто он связал Айрис невидимыми веревками, которые она сама же затягивала потуже все эти годы. Айрис ненавидела его за чувства, к которым была не готова. — Ты тоже... — едва слышно пробормотала Айрис, слабо потрясываясь. — Не уходи...