И пусть твое сияние никогда не погаснет

Когда Джеймс с предвкушением, которое не покидало его с тех пор, как он познакомился со Стивом, приплыл на их место, то самого принца не обнаружил. Он ждал до самого захода солнца, но Стив так и не появился. Это настораживало, и внутри русала боролись две стороны: он переживал, что с принцем что-то случилось, и волновался о том, что оттолкнул его своими ночными действиями, что неправильно понял и не так интерпретировал намеки. Вглядываясь в ожидании до последнего луча, что прошёлся по пустому берегу быстрым движением, погружая мир в темноту, Джеймс ждал, но все же пришлось признать, что Стив не придет. Он вздохнул и уже собирался возвращаться домой, когда позади послышался голос, в котором так отчетливо слышалось облегчение. — Баки! Джеймс радостно повернулся на голос, отмечая, каким уставшим выглядел Стив. Темные круги под глазами, растрёпанные волосы, которые всегда оставались в идеальном порядке, вымученная улыбка. Но это сияние в морских глазах, кажется, ничто не способно было погасить. Или это только Джеймс мог разглядеть то, чего на самом деле не было? — Привет, Стив, — Джеймс с улыбкой приплыл к самому берегу и не успел больше ничего сказать, когда Стив плюхнулся на колени на мелководье рядом с русалом, обхватил лицо ладонями, как совсем недавно делал сам Джеймс, и поцеловал. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Джеймс поддался порыву, рискнул, опасаясь быть отвергнутым. Стив же знал точно, что его никто не оттолкнет, и целовал мягко, но с напором, ласкал искусанные в ожидании губы языком, проникал в рот и окутывал нежностью. Джеймс плыл от этой нежности, от тепла рук, что осторожно поглаживали его скулы, от опаляющего дыхания на лице и влажных касаний. Не то чтобы он раньше не целовался, но вот так его не целовали никогда. Джеймс даже через поцелуй чувствовал себя важным просто потому, что он существует. Сколько это мгновение длилось, не мог бы сказать никто из них. Время действительно будто замерло, пока языки сплетались в причудливом танце, губы касались губ ласковыми мотыльками, и оба терялись в вихре ощущений. Джеймс не был уверен, что сможет выбраться из этого цунами, как бы хорошо он ни плавал. Его тянуло ко дну, и он радостно позволял себе опускаться вместе со Стивом, только бы вдвоем. Но рано или поздно все заканчивается, и Стив чуть отстранился, заглядывая Джеймсу в глаза. — Прости, что опоздал. Королевские дела, нужно было обязательно закончить, я пришел сразу, как только… — Тш-ш. Все хорошо. Ты отлично компенсировал свое опоздание. Хотя можешь и ещё процентов добавить, — хитро ухмыльнулся Джеймс, вновь прижимаясь к желанным губам. Он чувствовал голод и просто не мог оторваться от Стива, от его сладкого рта, пробуя и запоминая этот вкус, чтобы вспоминать о нем, когда вернётся в свой пустой дом. Стив опрокинул Джеймса на песок, навис сверху и тихо прошептал: — Ты такой красивый, Баки. И поддался вновь, целуя. Когда пришло время прощаться, губы обоих горели алым, а полная луна сияла высоко в небе. До рассвета оставались считанные часы, и никому не хотелось уходить, но принца могли хватиться, так что пришлось проявлять благоразумие. Да и Стиву следовало выспаться, его вид определенно оставлял желать лучшего, несмотря на то, что для Джеймса красивее никого до сих пор не существовало. Было почти больно смотреть, как усталость скользит в каждом движении, и Джеймс просто не мог позволить себе быть таким эгоистом, не желавшим отпускать, когда едва дорвался. Дома постель казалась холодной и недружелюбной, а сама пещера навевала тоску. Как бы Джеймс хотел находиться сейчас рядом с принцем, а не упиваться своим одиночеством на дне океана. — О-о-о, вижу, ты хорошо проводишь время, — Тони присвистнул, едва разглядев Джеймса. Он подмигнул с присущей ему иронией и проплыл по пещере, выискивая для себя местечко, ведь так любимая им постель была занята. — Все тот же принц, а, Бак? — Ты давно не звал меня так, с чего вдруг? — лениво отозвался Джеймс, разглядывая свод пещеры. — Так и ты давно не ходил такой влюбленной размазней, как сейчас. С тех пор… — Не надо. — Как скажешь, — Старк поднял руки в защитном жесте. — Но сейчас ты точно не Джеймс, младший принц Лоутана, а именно Баки. Влюбленный идиот. Тони потягивал из ракушки какой-то навороченный коктейль собственного производства, и Джеймс даже боялся представить, что туда входило. Утро только-только вступило в свои права, и он не успел до конца проснуться, как Старк заявился к нему, страстно желая узнать последние новости как можно подробнее. Эксперимент находился в режиме ожидания, и заняться Тони мог только тем, что докучал Джеймсу, пока тот снова не сбежал на свиданку. — Слушай, вот что такого интересного ты нашел в человеке? Они же… Люди? — Тони скривился так, будто они говорили о чем-то предельно неприятном. — Заносчивые, тупые, скучные, самолюбивые… — Ты когда-нибудь пробовал шоколад? А я пробовал. Стив приносил. Он вообще приносил все, что только можно попробовать, и, поверь, многое у них намного вкуснее того, что мы едим здесь. Из угла Старка послышался смешок. — Так это все из-за еды? Нептун тебя раздери, не думал, что ты такой скучный, Бак. — Заткнись, Старк, — Джеймс хохотнул, прикрывая глаза. В пещере не было ничего интересного. — Вообще он странный. Такой, знаешь, честный, открытый, а ещё принц. У нас такого загрызли бы уже совсем. А ещё… Он относится ко мне так, будто я самый… — Важный во всем мире. Мне кажется, или Брок говорил то же самое? — открыв глаза, Джеймс увидел скептически изогнутую бровь Тони и лёгкую насмешку на губах. — Стив другой. И хватит, не упоминай его больше. — Да-да, конечно. Сегодня во дворце праздник, ты идёшь? Джеймс тяжело вздохнул и принялся расчёсывать волосы, нахмурившись. Естественно, он знал о празднике — его сестрёнке удалось очаровать принца соседнего королевства, и сегодня будет озвучена новость о помолвке. Как бы ему ни хотелось пропустить все это действо, отец ясно дал понять, что Джеймс должен там быть. — Придётся. А ты? — Как я могу тебя бросить? — Тони хмыкнул и отпил снова из ракушки. Мечтательно зажмурившись, он даже причмокнул. — Тем более, там будет столько прекрасных русалочек из другого королевства. — Мог бы и не прикрываться своей благородностью, — Джеймс снова рассмеялся и быстро заплел волосы в косу, как и подобалось принцу. Слишком заморачиваться не хотелось, а во дворце все давно привыкли, что он игнорирует возможные правила и ходит по острию лезвия между откровенным позором и лёгкой простительной бесшабашностью. Для Стива хотелось выглядеть на все возможные проценты, прыгнуть выше головы и оставаться самым-самым, хоть Джеймс и понимал, что, во-первых, принцу сравнивать не с чем, а во-вторых, он ясно дал понять, что даже без прихорашиваний русала принимают и все еще считают самым красивым. Праздник прошел скучно, и Джеймс все больше тосковал о Стиве, которого предупредил, что встретиться не сможет. Он представлял себе, чем может заниматься Стив сейчас, какие королевские дела отвлекают его, так же ли он скучает, как и Джеймс. Он слегка улыбнулся, вспоминая, как накануне слушал рассказ о тяжёлых буднях принца и очень искренне удивлялся. Его многие королевские функции обошли стороной, и он наслаждался относительной свободой, в отличие от Стива, и честно ему сочувствовал. — Благодарю, что почтил своим присутствием, сын, — с едва заметными язвительными нотками произнес король Александрий. Рядом тихонько фыркнула королева Мериэм, что сопровождала мужа на все события и празднества. — Не мог лишить такой чести сестренку, отец, — в тон ему ответил Джеймс и очаровательно улыбнулся, пряча мысли о Стиве так далеко, будто бы король мог читать мысли. — Вы прекрасно выглядите. — Как и ты, Джейми. Несмотря на пренебрежение всеми возможными правилами этикета, — улыбнулась Мериэм, протянув руку, чтобы легко погладить Джеймса по щеке. Не сказав больше ни слова, король повел жену дальше по залу, приветствовать остальных гостей. Джеймс едва вытерпел до конца празднества и при первой возможности уплыл к себе. Он выбрался на берег, смутно осознав свою слабую надежду увидеть там Стива, но сам же сказал, что встречи не будет, так что почти не расстроился, когда принца на месте не оказалось. Хотелось быть ближе. Всегда быть ближе, видеть не только в украденные часы от целого дня, а в любой момент, когда пожелает, как мама всегда находилась рядом с отцом. Но это невозможно. Когда-то давно он испытывал нечто подобное, именно тогда он обзавелся новым прозвищем. Почему Тони решил, что именно имя Баки характеризует влюбленность, он так и не понял, но прозвище прижилось. Джеймс надеялся, что эта история не закончится так же, как и прошлая. Он хотел бы, чтобы она не заканчивалась вовсе, но какая жизнь может быть у человека и русала? Трезво оценивать ситуацию он все ещё мог, пусть это отнюдь не радовало. В итоге, отвлекаясь от мрачных мыслей и воспоминаний, почти всю ночь Джеймс потратил на поиски необычной ракушки. На вид совсем ничего особенного — молочно-белая, закрученная спиралью. Но у них в королевстве поговаривали о ее волшебных свойствах. Мол, удачу приносит тому, кому русал ее подарит, искренне желая добра. Джеймс подумал, что жемчужины — это скучно для принца, от водорослей и растений толку нет, а драгоценные камушки… Можно оставить на потом. Ракушка была найдена, когда день понемногу вступал в свои права, выпуская яркое солнце из-за горизонта. Их нашлось даже две, и Джеймс решил оставить вторую у себя. Домой он вернулся, бережно держа ракушки у сердца и со счастливой улыбкой на губах. Такая же улыбка встречала его на берегу на лице Стива, который сидел на песке на своем любимом месте, ожидая Баки. Принц не ожидал подарка и сначала совсем нерешительно взял его в руки, а потом улыбнулся ещё ярче, ослепляя сильнее закатного солнца, играющего оранжевыми лучами в его волосах. — Это… Мне очень приятно, Баки. Спасибо, — Стив мягко коснулся губами виска Джеймса на мгновение и спрятал ракушку в сумку. — Я буду всегда носить ее с собой. — Надеюсь, она принесет тебе счастье. И ты всегда будешь помнить обо мне, — Джеймс усмехнулся и затянул Стива в воду, тут же прижимаясь к губам в поцелуе. Ему все время было мало и никак не получалось насытиться, а принц позволял каждый раз, поддавался, становился таким мягким в руках Баки, несмотря на то, каким сильным и твердым он был на самом деле. — Мне придется найти подарок, соразмерный твоему, — прошептал Стив на ухо Джеймсу, оторвавшись от губ. Русал хотел было заверить, что необязательно, но был прерван строгим голосом. — Возражения не принимаются. И возражать перехотелось. Хотелось только держать эти руки в своих, наслаждаться играющими волнами и смеяться вместе со Стивом над нелепыми историями из его жизни. Джеймс заливался хохотом, когда узнал о попытках Стива в обход правилам прикинуться простым парнем и вступить в армию, но каждый раз его переодевания не давали никакого результата, и все неизменно узнавали принца. — Представляю, стоишь ты такой мускулистый в лохмотьях, смотришь своими голубыми разочарованными глазищами, а все такие «Ваше Высочество, принц Стивен», — повышая голос, закончил Джеймс фразу и показушно склонил голову, прежде чем взорваться смехом. — Да нет же, — пересиливая себя и прекращая смеяться, выдавил Стив. — Тогда ещё я был совсем болезненным парнем, чуть ветер подует, и меня унесет. Родители очень долго чуть ли пылинки не сдували, так опекали, чтобы не дай бог чего со мной не случилось. — Ладно, минус мускулы, но ситуация такая же… Нет, не могу представить тебя хрупким задохликом, прости. Такая гора мышц не может взяться из ничего, — Джеймс с сомнением оглядел Стива, примеряя образ, и тот покраснел. — Все удивились. Но лет в двадцать я начал набирать вес и… Перестал быть задохликом, — под конец фразы принц улыбнулся, а Джеймс вновь рассмеялся. Слышать от Стива нечто такое было непривычно и оттого ещё веселее. История о том, как все девушки дворца разом начали преследовать принца, Джеймсу не очень понравилась, внутри разгоралась ревность, но он все равно не смог удержаться от смешка, когда услышал, как Стив прятался на верхушке яблони, что трещала под его весом, а потом свалился вместе с веткой прямо посреди переругивающихся девиц. Те дар речи потеряли, а затем бросились за медиком и совсем забыли о цели преследования. А когда вспомнили, Стив отлеживался в постели и никого не пускал к себе. Так они и остались ни с чем. — А твои родители в курсе, что ты не совсем по девушкам? — Совсем недавно узнали. Но теперь я могу огорошить ещё более удивительной новостью, ведь теперь я не то чтобы не совсем по девушкам. Я теперь совсем по одному конкретному русалу, — хитро улыбнулся Стив и затянул в поцелуй смутившегося Джеймса. Стиву слишком часто удавалось заставлять Баки краснеть, он обескураживал своей искренностью и честными признаниями. Принц осторожно уложил Джеймса на песок, склонился над ним и мягкими касаниями губ очертил линию скул, прижался ко лбу своим и прикрыл глаза. — Ты пахнешь океаном. Такой соблазнительный запах, всегда любил воду. Ты идеальный. — Не идеальнее тебя, Ваше Высочество, — хмыкнул Джеймс и, обвив руками шею принца, притянул его обратно для поцелуя. В этот раз Стив решил самостоятельно вымыть песок из волос Баки, а затем до ночи заплетал косу, бережно пропуская пряди сквозь пальцы и посылая табуны мурашек по коже. Терпение, которого так не хватало русалу, было чуть ли не главной фишкой Стива, и его сосредоточенные действия отзывались в теле приятными ощущениями, разбегались тёплыми жемчужинами до самого кончика хвоста, опущенного в воду. — Я хотел бы видеться с тобой чаще, — выдохнул Стив, завязывая косу бирюзовой лентой, которую нашел в сумке. Его мысли точь-в-точь повторяли мысли Джеймса, и это странным образом согревало внутренности осознанием, что желания у них сейчас одинаковые. — Я тоже. И… Я знаю способ, — Джеймс напрягся, понимая, к кому именно придется пойти с такой просьбой. Но ради Стива он готов был даже на это. Это было странно — они не так давно знакомы, но Джеймс чувствовал себя рядом со Стивом… Правильно. На своем месте. Так, будто давно знал его и не мог противиться внутреннему желанию вернуться в то место, которое по-настоящему хочется назвать домом. Джеймс не думал, что когда-нибудь станет такой размазней, как говорил Тони, но сейчас оставаться вдали от Стива было сущей пыткой, а в океане он никогда не чувствовал себя своим. — Правда? Ты… Это не навредит тебе? — Нет, не волнуйся, — Джеймс улыбнулся, слыша искреннюю заботу в голосе принца. — Все будет хорошо. Они попрощались далеко за полночь, и Джеймс, не откладывая в долгий ящик, поплыл по знакомому маршруту к темной и холодной пещере на самом дне океана. Он бывал здесь раньше и знал, что жуткого вида дом совершенно точно отвечает своему хозяину. Никто другой просто не решался спускаться сюда после того, как колдуна изгнали из дворца, а тот и не пытался выходить на связь с кем-либо. Баки был единственным, кто рисковал приближаться к пещере, и давно поплатился за это. С тех пор, как он был здесь последний раз, это место стало ещё более жутким и холодным, будто специально отпугивая. Джеймс поежился и все же вплыл внутрь, все ещё нагло пользуясь давним разрешением «приходить в любое время». — Святые плавники, кто ко мне заглянул! — с издёвкой потянул Брок Рамлоу, выползая на своих щупальцах из темного угла. Его жёлтые глаза смотрели с насмешкой, губы искривились то ли от презрения, то ли от злости — разобрать было сложно. Когда-то Джеймс понимал каждую эмоцию на этом лице, а его владелец был более открытым, но это время давно прошло. — Зачем пожаловал? Чем угодить Вашему Высочеству? Или захотелось поглумиться? — Что? — Джеймс на мгновение сбился с заготовленной речи, которую прокручивал в голове последние дни, когда задумывался о подобном варианте, и нахмурился. Он здесь явно не тот, кто может глумиться — скорее это Брок не побрезгует потыкать его носом в прошлое. — Нет, ничего не хочу знать. Я пришел заключить сделку. К черту речь. Брок и так поймет, что от него требуется, а объяснять ему что-либо Джеймс все равно не собирался. Он увидел на короткое мгновение, как резко изменилось лицо колдуна, но уловить, что именно поменялось, он не успел. Тот снова ухмыльнулся. — Нет. — Ты не можешь мне отказать, и ты это знаешь. Так что давай свой договор и выбирай плату. — Ты хоть понимаешь, на что подписываешься, долбоящера кусок? Тебя же никто вытащить не сможет, даже отец твой не имеет такой силы, — в голосе Брока все же прорезалась злость, что удивило Джеймса. Колдун всегда был готов заключать любые сделки и выигрывать огромную выгоду для себя. На него не похоже, чтобы он отказывался от такого дела, и это сбивало с толку. Джеймс для него никто, и он давно это показал, так почему сейчас ведёт себя так, будто ему есть какое-то дело до жизни русала. Будто для него все еще важно то, что было между ними. Русал поджал губы и резко тряхнул головой, не желая, чтобы его снова провели, как глупого, не знающего жизни мальчишку. — Да понимаю я все! Я иду на это добровольно, — Джеймс приблизился к колдуну, ткнув пальцем в грудь. — Либо мы сейчас сделаем это, либо я пойду искать кого-то другого, кто согласится, и тогда, будь уверен, он получит ту награду, которую мог бы иметь ты! Джеймс блефовал, и Брок знал об этом. В их королевстве не нашлось бы ни одного колдуна, который смог бы сделать хотя бы половину того, что может Рамлоу. Оставался только вариант с соседним королевством, с которым они так удачно породнились, и Джеймс собирался сыграть на этом. — Воля твоя, детка, — пожав плечами, Брок достал длинный пергамент с условиями, избегая смотреть на русала. Джеймс не мог понять, что же происходило с ним, но пытался убедить себя же в том, что ему не интересно, какие раки того покусали. Он скривился от неприятного (а ведь раньше это так ему нравилось) обращения, но промолчал. — Ты знаешь условия. Я выполняю твое желание взамен на плату. Выполняю с учётом условностей, которые действуют независимо от моего желания. Чего ты хочешь? — Поменять хвост на ноги и жить на суше. Брок уставился на него, как на сумасшедшего, но Джеймсу было все равно. Он все так же не собирался ничего объяснять. Выражение колдуна изменилось, и он не успел быстро спрятать свои эмоции — в глазах читалась боль, уж её-то Джеймс легко мог различить. Только понять причины все ещё оставалось выше его сил. Брок усмехнулся и взмахнул щупальцем над пергаментом, вписывая желание. — Извращенно, конечно, но у каждого свои предпочтения. Ты не перестаешь удивлять, детка. В обмен на ноги заклинание требует самое ценное, что у тебя есть. Тебе придется забыть о своем сиянии, даже если ты когда-нибудь вернёшься в океан. Джеймс подавился вдохом, распахивая глаза в удивлении. Брок знал о сиянии. Знал и не рассказал королю? Он не мог поверить в то, что колдун сохранил эту тайну, но отец ни разу даже словом не дал понять, что знает об особенности сына. — Откуда… — Малыш, ты и правда думаешь, что мог скрыть что-то от меня? — даже если во взгляде Брока и мелькала боль, сейчас там во всей красе сияло чувство собственного превосходства. Джеймс даже скривился от отвращения. — Это… — он не хотел признавать, что цена для него оказалась слишком высока. — Это обязательно должно быть оно? — Тебе решать, что важнее — сияние или мимолётные хотелки, — безразлично протянул Брок, и лишь его щупальца беспокойно двигались, не останавливаясь ни на мгновение. Он отчего-то беспокоился, и Джеймс списал на то, что для него была важна сделка, Броку очень не хотелось, чтобы она сорвалась, пусть вначале он и пытался не дать ей состояться. Небось боялся того, что отец может устроить за такую сделку со своим сыном. Как всегда, Брок думал только о себе. Это немного успокоило, потому что вписывалось в картину поведения колдуна, которая складывалась в голове русала. Это было привычно. Джеймс поджал губы, но кивнул. Он знал, что плата будет высокой, но не думал, что будет так тяжело отдавать то, что было частью тебя на протяжении всей жизни, то, чем ты в себе гордился безумно. Стив того стоил. — Какие условия? — У тебя месяц. За этот месяц твой драгоценный принцишка должен заключить с тобой брак, тогда действие заклинания закрепится, и ты останешься человеком. В противном случае… — Брок замолчал, выдерживая небольшую паузу. — Ты станешь моим пленником, — как бы Джеймс ни пытался уловить самодовольство в голосе колдуна, он его там не находил. Будто Брок и сам не рад такой перспективе, во что русал бы никогда не поверил. Его настроение менялось слишком быстро, чтобы понять, что было игрой, а что настоящим проявлением чувств, это сбивало с толку и раздражало. — Откуда ты знаешь про Стива? Ты следишь за мной? — Джеймса резко затопила злость, хотелось сокрушить тут все и в первую очередь самого Брока с его ехидной насмешкой, вновь появившейся на губах. После новости о сиянии это не должно его удивлять, но злость клокотала в нем, когда он понимал, что все его секреты известны Броку. — Я многое знаю, поверь. А ты подписывай договор, раз так стремишься в постель своего Стива. Хвост ебаться мешает, да? — Брок хмыкнул, и Джеймс таки замахнулся, но промазал, как и всегда. Колдун неуловимо переполз на своих щупальцах за спину русала, убрал прядь волос за ухо и зашептал: — Мой принц столь страшен в гневе. Так бы и выебал, и хвост не помеха. — Мечтай, — фыркнул Джеймс, отодвинувшись на приемлемое расстояние, несмотря на то, что хотелось как можно скорее оказаться подальше отсюда. — Давай свой договор. Проткнув палец иголкой, любезно поданной одним из щупалец, Джеймс оставил в нужной графе кровавый отпечаток. Он знал, на что идёт. Знал, что Стив не сможет никогда заключить с ним брак, не то что за месяц. Принц, наследник — его ждала не менее чудесная избранница, и сам Стив прекрасно знал об этом. Но ничего не мешало им провести этот месяц так, чтобы было потом что вспоминать всю оставшуюся жизнь. Стив все ещё стоил этого. Стоил всего. Уже на выходе из пещеры, когда Брок, щёлкнув пальцами, убрал договор, а Джеймс спешил как можно быстрее уплыть к Стиву, он услышал полный сожаления голос и решил, что ему почудилось. Потому что Брок не мог это сказать. — Не пожалей об этом. Потому что Брока не было в пещере, когда Джеймс обернулся. Выбравшись на берег, он улёгся на песок и стал смотреть в небо. Усыпанное звёздами, оно мерцало, утихомиривая бурю эмоций, что не утихала в груди. Касания на коже ощущались огнем до сих пор, и Джеймс отчаянно пытался избавиться от них. Он не хотел, чтобы чужие касания перекрыли те, которые оставил Стив. Но их Джеймс не ощущал настолько остро. Брок всегда был острым, и Тони предупреждал, что рано или поздно Баки порежется, что и случилось. Стив же был мягким и ласковым, как сама вода, что всю жизнь окружала Джеймса. Спокойная, размеренная до тех пор, пока что-либо не вызовет бурю. Но слишком легко можно поверить, что она безопасная, и уйти на дно. Только Джеймс не боялся — глупо бояться того, с чем живёшь все время. Это его стихия, и Стив очень ярко отображал все то, что нравилось русалу в его жизни. Он слушал далёкий шум прибоя и думал о том, что уже завтра сможет ходить рядом со Стивом и видеть его чаще, чем те жалкие несколько часов. Интересно, каково это — ощущать ноги, а не хвост? Ходить по земле, каждый день есть те вкусности, которыми Стив так часто его подкармливал, ощущать запахи цветов и деревьев вместо наскучивших водорослей. Совсем скоро он сможет испробовать все это, и Джеймс собирался действительно взять от этого месяца все, что только можно.