И пусть твое сияние никогда не погаснет

Следующие несколько дней прошли в таком же ритме. Прогулки по королевству, вылазки в леса, города, поля. Баки удивлялся всему: под водой не было и половины того, что оказалось на суше. Но и у него дома осталось так много, что он хотел бы показать Стиву когда-нибудь. Даже если это когда-нибудь никогда не наступит, мысли все равно преследовали его каждый раз, как он видел что-то новое в мире принца. Люди, такие разные и шумные, пыль на улицах, невероятные животные, каких он ещё никогда не встречал, самые разные дома и вещи, разбросанные на улицах. А еда — Баки готов был поспорить на что угодно, что во всем морском царстве не найдется ничего вкуснее человеческой еды. Лишь только от рыбы и различных морепродуктов он деликатно отказывался, а Стив краснел рядом с настырными продавцами и быстро уводил его прочь от лавок. Гулять было не совсем комфортно, так как каждый, кто узнавал принца, желал выказать ему уважение и поздороваться. Но Баки нравилось наблюдать за тем, как Стив общается с подданными, как вникает в каждую проблему даже маленького ребенка и пытается помочь, а потом виновато смотрит из-под длинных светлых ресниц и ведёт в новое место, которое ему не терпится показать. А ещё они занимались любовью. Часто и много, когда только выпадала возможность насладиться друг другом, оставить эти мгновения на память. Губы Стива, и так пухлые от природы, оставались все время зацелованными, яркими и ещё более манящими, так что Баки терял голову всякий раз, как видел их. Сам он выглядел не лучше — кто бы подумал, что его любимый принц такой собственник и с таким усердием будет оставлять на теле Баки свои метки. Время утекало, и русал всё более напряжённо считал дни до окончания данного ему срока, что не ускользнуло от Стива. — Баки, все хорошо, любовь моя? — он подошёл сзади, обнимая со спины стоящего у окна русала. Влажные после душа волосы защекотали щеку, когда Стив уложил подбородок на плечо, а Баки повернул к нему лицо. Все тело сразу окутало теплом, и стало так хорошо, что все тревожные мысли вылетели из головы. — Это же не конец, мы сможем и дальше видеться у берега, как раньше. — Да… Да, ты прав, — выдохнул Баки, не желая открывать правду. Пусть у них останутся спокойные дни, а потом… Потом Стив будет страдать, но этого Баки изменить не мог. И Стив не мог. А обязательно потратил бы время на поиски решения, вместо того чтобы провести его с Баки. Стив мягко поцеловал его в щеку, затем в уголок губ, и только тогда повернул к себе и втянул в полноценный поцелуй со вкусом мятной пасты. Баки улыбнулся, успев уже привыкнуть к этому привкусу, хотя ему намного больше нравилось пробовать губы Стива после съеденного шоколада или сладких фруктов. Заходящее солнце отблескивало в воде океана и отражалось в льдисто-голубых глазах. Глаза Стива, как и океан, менялись в зависимости от настроения, и Баки любил наблюдать за сменой цвета. Сейчас они приобретали более глубокий цвет океанского дна по мере того, как руки русала пробирались под одежду, в который раз исследуя тело Стива. Где-то недалеко включилась музыка: иногда вечерами король и королева любили уединяться в беседке парка недалеко от замка, включали музыку и наслаждались танцами и друг другом. Баки любил наблюдать за ними. Они виделись всего лишь несколько раз, и он заслужил от короля полный подозрения взгляд. Стив говорил, что его отец давно смирился с ориентацией сына и позволял ему выбирать спутников, пока остаётся такая возможность. Они оба знали, что Стив не сможет отказаться от обязательств и в итоге все равно выберет себе жену, встав во главе государства. Королева же, наоборот, приняла Баки с теплом, тайком от остальных поблагодарила за то, что он делает ее сына таким счастливым, каким она давно его не видела. Вместе они смотрелись волшебно: темноволосый, высокий и загорелый король Джозеф с переливающимися голубыми глазами, которые унаследовал Стив, и стройная, высокая, под стать мужу, с пшеничными волнистыми волосами королева Сара. Стив взял лучшие качества от них обоих, и видно было невооружённым взглядом, как сильно родители гордятся им. — Потанцуем? — шепнул принц, перехватив чужие руки и сплетая пальцы. Его взгляд пронизывал до костей, и Баки ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он не мог отказать этому взгляду из-под ресниц, который после положительного ответа засиял ярче полуденного солнца. Сначала движения были неловкими — Баки умел танцевать только в воде, а на суше это оказалось намного сложнее. Но Стив терпеливо вел его за собой, помогал советами и мягко улыбался каждый раз, как Баки наступал ему на ногу. Музыка доносилась едва-едва, и они двигались в странном и постоянно сбивающемся ритме, не отрывая друг от друга глаз, улыбались, смеялись и просто кружили по комнате. Со временем Баки даже не понял, как стал двигаться сам, уже не нуждаясь в чужих советах, даже когда музыка закончилась. Им было достаточно стука собственных сердец и лёгкого ветерка, играющего с длинными волосами русала и испортившего идеальную укладку принца. Весь мир вокруг исчез, а музыка будто играла в их головах, позволяя не останавливаться, пока не закружилась голова. — Я люблю тебя, Стиви, — прошептал Баки впервые вслух, посчитав это подходящим моментом. Стив пьяно смотрел на него, а после признания накрыл губы влажным поцелуем, собственнически прижал Баки к себе и целовал-целовал-целовал, пока не онемели губы и воздуха не перестало хватать из-за того, что они забывали дышать. — И я люблю тебя, Баки. Очень скоро они уже оказались в постели, и русал наслаждался видом опухших алых губ на своем члене, что сводило с ума и слишком быстро подталкивало к краю. Но Стив не позволил себя отстранить, лишь с ещё большим напором начал насаживаться, заглатывая до основания, чем доводил Баки до ярких галактик под закрытыми веками, что должны были вот-вот взорваться, осветив все вокруг невероятным сиянием. И они взорвались, стоило Стиву вобрать член до самого горла, одновременно с этим очень точно попадая длинными пальцами по простате. Баки выгнулся, вцепившись в золотистые пряди пальцами, и бурно кончил в горячий рот, забыв о том, кто он и где находится. С губ срывались только хриплые, сорванные стоны и имя Стива раз за разом. — Как же я хочу тебя, — застонал принц, нависая над лицом Баки, быстро чмокнул его в губы и плавно вошёл, заставляя ещё не пришедшего в себя русала выгнуться с новым стоном. Сплетённые руки, затуманенные желанием и любовью глаза, громкие стоны и жалобные мольбы, быстрые, резкие движения и насыщенный запах возбуждения и секса. Они не выпускали друг друга из объятий почти до самого утра, то лениво целуясь на грани сна, то остервенело вбиваясь в чужое тело, оставляя следы пальцев и губ на чувствительной коже. Когда Стив уснул, Баки ещё долго смотрел на него, запоминая черты его лица. У них осталась всего лишь неделя, и совсем скоро Баки придется рассказать всю правду. Делать это не хотелось, но оставлять Стива без любых объяснений слишком жестоко. Баки вздохнул и осторожно провел кончиками пальцев по волосам Стива, а затем тихо выбрался из кровати, накинул на себя первые попавшиеся вещи и направился к выходу из замка. На небе луна уже опускалась, и совсем скоро появится солнечный диск. Баки надеялся успеть до этого времени вернуться к Стиву. А пока он направлялся к океану, вдыхая прохладный ночной воздух, наслаждался уже таким привычным ощущением песка под босыми ногами, слегка зарываясь пальцами в него при каждом шаге. Волосы свободно струились по спине, ведь Стив успел их распустить после первого минета. Иногда Баки казалось, что трогать его волосы принцу нравится даже больше, чем весь остальной Баки. Стив смеялся и называл его дурачком, а потом любил до изнеможения, уделяя внимание каждому участку тела, желая доказать обратное. Океан встретил его привычной тишиной, и Баки уселся на камень, опустив ноги в ещё теплую воду. Где-то вдалеке что-то хлюпнуло, и спустя несколько минут из воды показалась голова Тони. Злая и угрюмая, надо сказать, голова. — Тебе понадобился почти месяц, чтобы хотя бы дать мне знать, что с тобой, к ебучему Нептуну, случилось? Хороший у меня друг, нечего сказать, — карие глаза злобно сверкали, и Баки лишь вздохнул, обнимая себя руками. — Прости. В свое оправдание могу сказать, что только ты и знаешь. Я был не готов. — К чему? К промыванию мозгов? Потому что тебе определенно и совершенно точно стоило бы этим озаботиться, пока они окончательно не сгнили в твоей тупой голове. Чем ты думал?! — Баки никогда раньше не видел, чтобы Тони так злился, и почувствовал вину за то, что заставил друга волноваться. — К вот этому. Это был мой осознанный выбор, и я в любом случае поступил бы так же ещё раз. Я знаю, окей? Безрассудно, опасно, глупо… Но это были лучшие дни в моей жизни, Тони. Старк вздохнул и взобрался на соседний камень, оставив хвост в воде. Баки скучал по своему, но все равно до сих пор оставался уверен, что поступил правильно. — Что будет, когда ты вернёшься? — Я стану собственностью колдуна, — отстранённо выдавил Баки, смотря на горизонт, чтобы игнорировать пристальный взгляд. — Он отговаривал меня, представляешь? — Человечишка? — Брок. Повисло молчание, пока Тони разглядывал Баки, а тот упорно не отводил взгляд от воды. Медленно становилось светлее, совсем скоро ранняя пташка Стив проснется. Интересно, что он подумает, не обнаружив рядом Баки? — Ты всё ещё небезразличен ему, Бак, — всё же донеслось от Тони сдавленное. Он знал, что Баки не хочет этого слышать, что и сам догадывается, но отказывается верить. Так проще, чем копаться в правде. — Это уже неважно. Тони сбоку фыркнул, и, даже не смотря на него, Баки знал, что тот закатил глаза. Он улыбнулся, а потом они рассмеялись. — Мне тебя там не хватает. Все такие снобы, бр-р. Некому жаловаться на свою непризнанную гениальность, как ты мог так меня подставить? Тони театрально, предельно тяжело вздохнул, поднял глаза к небу, делая обиженное лицо. Баки сделал вид, что раскаивается, и получил снисходительное прощение. Всё было почти как раньше, и Баки понял, что действительно скучал по Тони, и в пещере колдуна ему тоже будет не хватать этого общения. Они попрощались за несколько минут до рассвета, после того как перемыли косточки всем, о ком смогли вспомнить. Тони рассказал, как рвал и метал отец Джеймса, почти отрекаясь от сына, а потом сам выяснял, что произошло. Естественно, договориться с колдуном не удалось, и король вернулся ни с чем, злой на Баки. Это даже забавляло, пусть он и не хотел волновать отца. Впрочем, эксцентричность Джеймса давно сыграла роль в том, что они с королем Александрием слишком сильно отдалились. Стоило Тони уплыть, как Баки снова заметил щупальце и зажмурился, прежде чем заговорить. — Зачем ты следишь за мной? — Интересно, на что ты променял так любимую тобой особенность, — из-под воды появился Брок, скривившись при виде ног Баки. Его щупальца простирались на многие метры вокруг них, и он явно красовался, потому что обычно не выпускал их настолько далеко. Часть океана резко из бледно-голубой превратилась в черную. — Ну да, паренёк то неплох, в твоём вкусе. Зануда такой. — Стив хороший. И уж точно лучше тебя, — Баки уже даже не пытался пробить Брока. Тот, казалось, порос таким толстым панцирем, что никакие чувства не могли пробиться сквозь него. В его черной, как и щупальца, душе не было места ни любви, ни сочувствию. Сухая расчетливость и черная зависть. — Вот как, — голос прозвучал слишком хрипло для того, кого не задевают подобные замечания, и слишком близко. Баки дернулся, но одно проворное щупальце успело обвить его талию и резко притянуть к своему владельцу. Они почти столкнулись губами, и хищная улыбка на лице колдуна заставила поежиться. Перед глазами мелькнули картинки того, как он сам любил сокращать расстояние между ними, наслаждаясь этим. Сейчас же это вызывало только тошноту. — Помнится, когда-то я был лучшим. Брок хмыкнул и колко поцеловал Баки, не обращая никакого внимания на его сопротивление. А затем резко отстранился и буквально исчез под водой, оставляя Баки одного с пылающими губами и опасными щупальцами сомнений в собственных выводах насчёт их прошлого. С таким отчаянием не целуют того, кого предали и кого не любили. Он просидел неподвижно ещё несколько минут, отмахиваясь от назойливых мыслей, когда услышал за спиной плеск волн. И уже спустя минуту он очутился в объятиях Стива, которые приносили покой и освобождали от лишних мыслей. — Все в порядке? — Да. Давно не встречал рассвет в воде, — Баки только прижался ближе к широкой груди Стива, накрывая его руки своими. — Я думал, что успею вернуться к тому времени, как ты проснешься. — Ты хоть сам поспал? — забота в голосе заставляла непроизвольно улыбаться. Баки решил проигнорировать вопрос и услышал за спиной вздох. — Знаешь… Я хотел поблагодарить тебя. За то, что научил любить воду. И… Благодаря тебе я отпустил Джеймса. — Кого? — Баки встрепенулся и, выпрямившись, повернулся к Стиву. — Мой друг, который утонул. Помнишь? Его звали Джеймс, — глаза Стива остекленели, пока он отдавался воспоминаниям, а Баки думал о том, что это слишком подозрительно. Таких совпадений не бывает, а он своего детства не помнил. Мог ли он… Быть другом Стива? Могла ли судьба так жестоко поиздеваться над ними, так беспринципно поиграть их жизнями? — Меня зовут Джеймс, — хрипло выдал Баки, всматриваясь в голубые глаза, которые медленно наполнялись осознанием. Стив нахмурился, складка между бровей пролегла сильнее, и Баки потянулся, чтобы разгладить ее пальцами, совсем непроизвольно. — Мое настоящее имя — Джеймс Барнс, а не Баки. Прости, что не сказал раньше. Мне так нравилось, как Баки звучит из твоих губ. — Я не… Подожди. Джеймс? Ты же не можешь… Не можешь быть им? Или… — Я не знаю. Не знаю, Стив. Я не помню. Баки потупился и сцепил руки в замок, прикусив губу. Ему хотелось бы знать ответы на эти вопросы, но он не мог ничего вспомнить, хоть и подозревал, что все это неспроста. Он попытался совсем было отвернуться, но почувствовал на своем лице как всегда горячие пальцы Стива, которые заставили поднять голову. — Это неважно. Важно только то, что мы встретились сейчас. Может, ты и похож в чем-то на Джеймса, но это совершенно не имеет значения, — влажные губы накрыли губы Баки, втягивая в лёгкий, ласковый поцелуй, что заставлял забыть обо всем, кроме этих рук на лице и прерывистого дыхания на щеках. — Я люблю тебя. Именно тебя, которого узнал почти месяц назад, в нашем сейчас. Восходящее солнце переливалось в волосах Стива, растрёпанных и делающих принца таким уютным и домашним. Баки был счастлив, именно в этот момент, в окружении воды и рядом с любимым человеком. Ему так хотелось ощущать это счастье полной грудью, насладиться им в последние дни, забрать сполна все, что он мог взять. Баки потянул Стива в воду, вздрагивая и замечая, как скривился от холода принц, и тут же скользнул руками по его телу, согревая. Пальцы очертили уже знакомые до покалывания в подушечках твердые мышцы, пробрались под одежду и сжали уже стоящий член, обхватывая по кругу. Стив покраснел, и Баки это заводило ещё сильнее, так что он прижался всем телом к принцу, лениво двигая рукой по члену. Стив постанывал, уткнувшись в его шею, опаляя горячим дыханием кожу, и совсем скоро кончил, дрожа так явно всем телом. — Я тоже люблю тебя, Стиви, — шепчет Баки, перебирая пальцами пряди золотистых волос. Остановить бы это мгновение навсегда и остаться в нем. Только шум воды, Стив и больше ничего и никого. Баки нравилось. Они вернулись в замок, шутя и смеясь, и полезли вместе в душ. Принц рассказывал истории о своем детстве, приключениях с друзьями, пока заплетал уже высушенные волосы Баки в длинную косу, вплетая в пряди маленькие украшения, которые королева подарила ему. Казалось, она и правда души не чаяла в Баки. Дверь внезапно открылась без стука, но они даже не вздрогнули. — Чувак! У тебя появляется дама сердца, а я узнаю это последним. Серьезно? — парень замирает перед Баки с яркой улыбкой и протягивает руку. — Сэм, лучший друг этого оболтуса, о котором, я уверен, он не обмолвился ни словечком. Баки хмыкнул и ответил на рукопожатие. Парень перед ним был с крепкими, огрубевшими руками, и от него веяло позитивом так сильно, что не поддаться было просто нереально. Он слышал о Сэме, потому что Стив просто не мог не упомянуть того, кто последние несколько лет «старательно треплет нервы». — Баки, рад знакомству, — криво улыбнулся русал, и он знал, почти чувствовал, что Стив закатил глаза в ответ на приветствие своего друга. — Дама из меня, увы, никакая. Придется тебя разочаровать. — Ты бы узнал об этом первым, если бы не бросил меня здесь одного на несколько месяцев. Хотя… — Стив сделал вид, что задумался, даже перестав плести косу. — Нет. Не узнал бы. — И он ещё называется моим лучшим другом! Если он показался тебе скромником и невинным цветочком, не верь, — Сэм повернулся к Баки и предельно серьезно посмотрел в глаза. — Это я уже знаю, — ухмыльнулся Барнс, и Сэм присвистнул. Он наконец скользнул взглядом по шее Баки и ухмыльнулся в ответ. Стив все ещё пытался делать вид, что речь идёт не о нем, хотя щеки его пылали: русалу даже видеть этого не надо было, он просто знал. Стив спокойно доплел косу, перевязал изумрудной лентой и только тогда коротко обнял Сэма, который перестал делать вид, что все ещё обижен. Он быстро изложил последние новости и, пообещав заглянуть позже, оставил их наедине, спеша к собственной даме сердца — блондинке, которая вешалась Стиву на шею всего лишь чуть больше месяца назад и до сих пор вызывала раздражение у Баки, как только он ее видел. Стив смеялся над ним, напоминая, что девушки его не интересуют уже давно, но эмоции сдержать все равно оставалось сложным заданием. В этот день планировался торжественный завтрак в связи с прибывшими гостями, поэтому они спустились в столовую, где уже ожидали король Джозеф и королева Сара. Их одеяния прекрасно дополняли друг друга, отливая темно-синим и золотым. Только в этот момент Джеймс понял, что их со Стивом одежда так же перекликалась цветами, и это удивительно согревало душу. Вскоре к завтраку спустились и Сэм с раздражающей Шерон, и остальные гости. Благодаря тому, что Стив озаботился просветить Баки в вопросах людского королевского этикета, никаких казусов и затруднений не случилось, учитывая, что он не так уж сильно отличался от этикета русалок. Лишь затруднение с рыбными блюдами вызвало вопросы, но быстро объяснилось аллергической реакцией, с чем остальные, важно покивав головами, согласились и оставили Баки в покое. На прогулку Сэм пошел вместе с ними, детальнее обсуждая всю информацию, которую успел собрать в странах некой Европы, куда был отправлен несколько месяцев назад. Баки не прислушивался к разговору, это его не касалось ни в коей мере, и он давал возможность обсудить им все без «сторонних» ушей. Его раздирали собственные мысли. Он чувствовал, как быстро убегает время и из отведенного месяца остается один-единственный день. Джеймс боялся рассказывать Стиву правду, просто не мог заставить себя открыть то, что видеться они больше не смогут. У самого что-то противно ныло в груди, он кровоточил изнутри и знал, что никто и ничто не сможет помочь ему. Не хотелось того же для принца. Русал прокручивал в голове оба варианта: и тот, где Стив все узнает и перерывает в отчаянии все доступные библиотеки, поднимает все связи, грозясь раскрыть мир русалов перед людьми, но только найти способ вернуть Баки. И второй, в котором он одиноко стоит каждый вечер у океана и ждет своего русала, даже не догадываясь, что больше никогда его не увидит, как сердце в его груди начнет обливаться кровью и яркое сияние, столь необычное для людей, медленно пропадет. Оба варианта оказались сплошными минусами, но что ему оставалось? Баки не знал, что лучше, не знал, как поступить, и это раздирало его на части, так что приходилось прилагать максимум усилий, чтобы Стив ничего не заподозрил, не начал задавать вопросы, на которые русал пока не мог ему ответить. Возможно, это глупое, импульсивное решение действительно оказалось неверным. Легче, намного легче, когда ты не знаешь, как может быть, и довольствуешься малым, чем получить все действительно сполна, а потом враз лишиться навсегда. Но прошлого не вернешь, так что приходилось искать решение сейчас, попытаться оградить Стива от боли. Сумеет ли принц принять данный факт и оставить в прошлом все, что связано с Баки? Зная Стива, его искренность, упертость, его желание контролировать всех и вся и вера в то, что безвыходных ситуаций не существует, не оставляли даже малейшего шанса на простое принятие сложившейся ситуации. Даже если он пообещает Баки не делать ничего, русал был уверен: он сделает даже больше. Любовь, которая так окрыляла все это время, сыграет злую шутку с обоими, не позволив так просто вырвать себя из сердца. Но промолчать будет совсем уж подло со стороны Джеймса. Теряться в догадках, жить в неопределенности — он точно не хотел этого для Стива. Это убивало сильнее, чем боль от потери. Баки смотрел на смеющегося принца, что шел чуть впереди рядом с Сэмом и время от времени оглядывался на русала. Он проклинал и себя, и колдуна, и чертово решение узнать, каково это — быть рядом. Чувствовать прикосновения. Баки думал, что справится, что, когда придет время разлуки, сможет взять с собой самые яркие воспоминания и будет наслаждаться ими на темном дне в клетке колдуна. Все оказалось намного сложнее, чем он предполагал, намного глубже проросли его чувства, чтобы сейчас спокойно оставить Стива и остаться наедине и с собственной болью. — Хэй, Рапунцель, пока, — Сэм рассмеялся и махнул рукой, привлекая к себе внимание Баки. Видимо, обсуждение королевских дел закончилось. Он подмигнул Стиву и побрел в сторону замка, оставляя их наедине. — Кто такой Рапунцель? — с подозрением в голосе отозвался Джеймс, глядя вслед удаляющейся фигуре. — Это одна из сказок, и это девушка. Кстати, про Русалочку тоже есть, я тебе вечером перед сном расскажу, — улыбка вновь озарила лицо Стива, и Баки не мог удержать свою, как и всегда. Они еще погуляли рядом с океаном около часа и отправились так же в замок. Сумерки медленно надвигались на город, небо затягивалось темными грозовыми тучами, будто бы отражая настроение самого Баки, его терзания; казалось, природа знала, что уже завтра их безмятежность сменится тревогой, болью и одиночеством. Стив тоже чувствовал нервозность русала, а потому не выпускал его ладонь из своей, показывая, что он рядом и никуда не денется. Его и самого нет-нет да пугали перспективы последующего расставания, пусть в его мыслях они и встречались в дальнейшем каждый вечер, провожая вместе закаты. Только принца тоже волновало что-то на самых задворках сознания, что-то, что он не мог связно выразить и осознать, а потому приходилось игнорировать звоночки интуиции. Не в его власти оказалось повлиять на события, что даже вызывало глухое раздражение на ситуацию в целом. Они едва успели добраться до уюта спальни Стива, как тучи, наконец, донесли свою ношу, и весь мир скрылся за сплошной завесой дождя, рассекаемой молниями и срывающейся в громовые раскаты, от которых создавалось впечатление, что мир рушится. Баки еще не был свидетелем такой бури, а потому уселся у окна, наблюдая за потоками воды по стеклу, пока принц отдавал распоряжения насчет ужина, прежде чем присоединиться к нему на широком подоконнике с мягким пледом. Они сидели друг напротив друга, переплетаясь ногами в тесном пространстве, полностью забравшись на подоконник, и наблюдали за бурей, что царствовала за окном. Стив выводил одному ему видимые узоры подушечкой указательного пальца на колене Баки, а тот слегка улыбался, время от времени бросая взгляды на принца. Контраст света от комнатной лампы и хмуростью за стеклом, что замысловато ложилась тенью на лицо, делал Стива волшебным существом, и ему для этого совсем не требовался хвост. Баки готов петь ему оды восхищения всю оставшуюся жизнь, даже зная, что она будет очень долгой и проведет он ее взаперти, далеко от своего ангела. — Ты обещал рассказать мне сказки, — ухмыльнулся Джеймс, упираясь в стену спиной, чтобы иметь возможность наблюдать за Стивом, и тот, улыбнувшись, отзеркалил его позу. В мире русалов тоже были свои сказки, и Баки в детстве с превеликим удовольствием слушал мамины рассказы. — Ладно. Начнем с Рапунцель. Хм... Где-то далеко, в тридесятом царстве, жили-были муж с женой… — начал Стив поставленным голосом свой рассказ, завораживая с первых слов. Баки слушал внимательно и сначала даже не понял, почему Сэм назвал его героиней этой сказки. А потом посмотрел на укороченные волосы принца, вспомнил всех мужчин и мальчиков, которых видел здесь, и понял, что единственный, кто сейчас с настолько длинными волосами, — он сам. Даже не все девушки могли похвастаться такими роскошными и длинными локонами. Когда до него дошел смысл, Джеймс долго смеялся, откинув голову назад и чуть не свалившись с подоконника: вовремя удержавшая рука Стива спасла его от падения. — Ладно, — отдышавшись, кивнул Баки. — Вполне логично, передавай Сэму, что мне понравилось. А теперь расскажи про русалку. Там ведь тоже будет принц? Предвидится хэппи-энд? — К сожалению, — Стив поджал губы и отвернулся к окну. — Но я не хочу портить все впечатление о сказке, так что слушай. В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло… Стив определенно был урожденным дипломатом. К каждому его слову хотелось прислушиваться, пропустить хоть что-нибудь из сказанного казалось кощунством, а перед мысленным взором то и дело возникали картинки того, о чем он рассказывал. Вот Баки увидел перед собой волны родного океана, в которых внезапно появилась рыжеволосая прекрасная русалка. В его представлении она чем-то похожа на Нат, сестренку Джеймса, но Нат никогда бы не пошла на поводу у своих чувств без гарантий на успех. Затем он представил принца, который ничуть не похож на Стива, и вторую красавицу, на которую и оставила любимого Русалочка. Брызги пены почти реально ощущались на коже, и, казалось, облизав губы, можно ощутить горечь непролитых слез за утраченной любовью. Баки чувствовал потрясающую иронию в том, что так точно повторял историю обычной человеческой сказки. Он смотрел на принца, не в силах оторвать взгляд, что будто магнитом притягивался к пшеничным теплым волосам, к глазам цвета его родной стихии и к полным нежным губам, которые до конца жизни будут преследовать во снах. — Ты ведь… Не исчезнешь? — сдавленно выдавил Стив и перевел взгляд потускневших глаз на Баки, будто чувствуя, что тот недоговаривал. По спине русала пробежались липкие холодные мурашки, и только огромной силой воли он заставил себя не вздрогнуть под этим пристальным взглядом. Он потянулся ближе, обхватил чужие ладони своими и прижался губами к кончикам пальцев, прикрывая глаза. Только бы не видеть. — Я всегда теперь буду с тобой, Стив. Мое сердце навек в твоих руках, — голос звучал хрипло, слова, пусть и уверенные, но все же срывались в окончании. Сложно оставаться спокойным, когда вот-вот твоя собственная сказка найдет логичный конец. Стив принял этот ответ, хоть и понял маневр Баки. Он всегда быстро раскрывал все увиливания русала, но в этот раз не собирался настаивать. Они не замечали течения времени, замерли в одном моменте, пытаясь насладиться им. Друг другом. Тем, что так непредвиденно подарила им судьба. И стараясь не думать о том, что ждет их завтра. — Я пойду с тобой, — прервал тишину принц, но Баки лишь покачал головой. — Нет, нет… Ты все равно ничего не увидишь. Я просто исчезну. Все же это магия, — неловко хихикнул русал, пожав плечами. Он и сам не знал, как все это будет происходить на самом деле, но определенно не хотел, чтобы Стив при этом присутствовал. — Пожалуйста. Ради меня. Мне так будет проще, — поспешно добавил он, чувствуя, что принц готов возражать. Тому ничего не оставалось, кроме как согласиться. Баки первым слез с подоконника и потянул Стива за собой мимо остывшей еды, в мягкость и уют его кровати, по которой он определенно будет скучать. Губы столкнулись, срывая тихие, сдерживаемые стоны. Звуки отзывались чувствами глубоко внутри каждого из них и старались не вырваться за пределы комнаты, не посвящать остальных в таинство прощания, слияния душ и тел, когда весь остальной мир замирал за пределами спальни. Баки брал Стива ласково, медленно, планомерно доводил раз за разом до новых оргазмов и сорванного голоса, до испарины на всем теле от переполняющего жара и плескавшейся в воздухе душной страсти, нарастающим комом срывая все существующие тормоза. Они горели в пламени собственной любви и исцеляли ожоги поцелуями, касаниями, словами, произнесенными шепотом. Всего было много и одновременно слишком мало, хотелось ощутить больше, взять напоследок все то, что еще оставалось, опустошая до самого дна. Стив уснул посреди ночи, уже не в силах дольше держаться в сознании, и Баки его в этом не винил. Он сам едва держался на ногах и не знал, это от ночи любви или от того, что скоро они исчезнут, превратившись обратно в хвост. Джеймс мягко поцеловал принца в губы, вдыхая его запах, и быстро, насколько мог в таком состоянии, собрался. На улице гроза давно прошла, и небо сияло яркой приветливой луной, что вела его до самого океана, молча взирая на душевные терзания. Баки позвал Тони и не ошибся, тот действительно ждал и тут же приплыл на зов. Все же друг всегда был рядом, когда это требовалось, и не мог не прийти в такой момент. — Ты мог бы… Мог бы рассказать Стиву правду? — Джеймс умоляюще смотрел на него, прекрасно зная отношение Старка к людям. Но тот лишь закатил глаза в своей излюбленной манере. — Так уж и быть. Кажется, судьба у меня такая — прикрывать твою задницу, которая всегда приключения находит. При том, что у русалов даже задницы нет! — Тони фыркнул и, легко ударив хвостом по воде, уплыл, не слушая больше ничего. Он все еще злился и помочь точно ничем не мог в данной ситуации, так что просто убраться оставалось лучшей идеей. — Что ж, что ж, детка, — из воды показались сначала щупальца, а потом и их хозяин собственной персоной на фоне полной, равнодушной луны. Баки даже не вздрогнул, хотя осознание того, что Брок продолжал следить и слушал каждый его разговор, отзывалось глухим раздражением. — Добро пожаловать домой! И язвительная усмешка стала последним, что увидел Баки перед погружением в темноту собственного сознания.