Выбор и возможность

Незваный гость застыл в дверном проеме. Его тяжелый взгляд был прикован к неподвижной фигуре Драко перед камином. Тишина затянулась, пока его серые глаза сканировали оцепеневшее тело перед ним, его грудь заметно вздымалась под длинной черной мантией.   Гермиона выставила перед собой собственную палочку, с некоторым удивлением отметив твердость ее руки, когда она тихо поднялась с кровати. Она быстро и целеустремленно зашагала к незваному гостю, пожертвовав элементом неожиданности, поскольку ее шаги неровным эхом отражались от полированного дерева.   Незваный гость был настолько очарован фигурой Драко у камина, что даже не взглянул в ее сторону. Он впервые посмотрел на нее, когда она прижала палочку к его шее – как только его взгляд скользнул по ее лицу, его глаза расширились от шока и узнавания.   Гермиона выдержала его взгляд, разглядывая знакомые черты, такие идентичные тем, что были у парня в другом конце комнаты. Однако, этот парень носил их совсем по-другому, как плохо сделанную имитацию лица, с которым она недавно так близко познакомилась.   — Положи это, — сказала Гермиона, пытаясь придать своему голосу спокойную властность, которой она на самом деле не ощущала. Она чувствовала, как кровь приливает к ушам, сердцебиение стучит в горле, пока она прижимает палочку к шее Драко Малфоя. Того Драко Малфоя, который ворвался в спальню, чтобы со злобной эффективностью обезоружить и оглушить свое зеркальное отражение, и теперь смотрел на бессознательную фигуру с не более чем отстраненным любопытством во взгляде.   Его волосы были длинными и нечесаными, и лезли в глаза, когда он повернулся и наклонил голову, чтобы рассмотреть ее. Он был тоньше, чем тот Драко, которого она знала, впалые щеки превратили его лицо из острого в изможденное, кожа под прищуренными глазами была слишком тонкой. Человек перед Гермионой был вылеплен по той же форме, что и Драко; из глины, взятой из той же земли, согретой и вылепленной теми же мягкими руками. Нос у него был длинный и царственный, скулы высокие и острые, но что-то пошло не так в печи: жар был слишком сильным или слишком долгим. Эта версия Драко была изломанной и пустой, неглазурованной и потрескавшейся, без той симметрии или изящества, на которые намекали его природные черты.   — Я так не думаю, Грейнджер, — его рука быстро скользнула по телу, так что его палочка впилась ей в ребра. — Не собираешься сказать мне, кто это, черт возьми, и какого черта вы оба делаете в моем доме? — прошипел он, его слова были наполнены злобой, которая была незнакома ей в том Драко, что знала она.   Гермиона обнаружила, что слишком задержала свой взгляд на его лице и медленно выдохнула.   — Это Драко Малфой, — ровным голосом ответила Гермиона. — И ты меня знаешь, очевидно. — Ха, черт возьми, ха, Грейнджер. Пальцы незнакомого Драко сжались на палочке, все еще направленной на нее, хотя его глаза не отрывались от ее лица. — Это Поттер? Или Уизли? Тебе лучше, черт возьми, надеяться, что это не Поттер.   — Почему Поттер или Уизли? — нахмурившись, спросила Гермиона. Она моргнула. — Пожалуйста, брось палочку…   — Я должен сдать тебя, — безучастно заявил он.  Уже не было той вспышки эмоций, которая была заметна несколько мгновений назад, сейчас его лицо и голос были лишены какого-либо намека на чувства; и она не могла сказать, тревожит ли это ее или нет.   — Ты бы это сделал? — тихо спросила она, вглядываясь в его глаза цвета бури в поисках намека на его истинные намерения.   — Я должен, — маска безразличия спала. — Какого хрена ты вообще пришла сюда, Грейнджер? — громкость его голоса оставалась низкой, но в его тоне звучала тихая ярость, от которой у нее по спине побежали мурашки. Он отошел, направляя свою палочку на нее, повернулся к открытой двери и закрыл ее за собой, прежде чем пройти дальше в комнату. — ОН живет здесь! Зачем ты привела Избранного прямо к нему?   — Послушай, Др… — она проглотила окончание фразы. Гермиона не могла заставить себя назвать его тем же именем, что и парня, которого только сегодня начала узнавать. В этих глазах она не увидела ни намека на теплоту; он был для нее совершенно чужим. — Я не знаю, что случилось, но это действительно Драко Малфой. Он думает, что нам удалось попасть в альтернативную вселенную после инцидента в Отделе Тайн.   Губы вломившегося в комнату Драко скривились в усмешке, когда он взмахнул палочкой: «Фините Инкантатем». Его глаза сузились, когда ничего не произошло.   — Значит, Оборотное зелье.   — Это не Оборотное зелье, — сказала ему Гермиона. — Я же говорила.   — Послушай, Грейнджер, я не знаю, как ты сюда попала и по какой причине, но тебе нужно уйти. Прямо сейчас. Темный Лорд может вернуться в любой момент. Если он тебя поймает, — тут он сделал паузу, тяжело сглотнув и окинув взглядом комнату, — я отдам тебя ему. Поверь, я сделаю это. Мне есть что терять. — На последней фразе его маска надменности спала, всего на долю секунды, брови поднялись, а губы опустились, прежде чем он вернул свой холодный взгляд.   Внимание Гермионы привлек Драко на полу; после заклинания, отменяющего предыдущее заклинание оцепенения, его ресницы начали мягко трепетать, а пальцы время от времени вжимались в ковер под ним.   — Я не знаю, что еще тебе сказать. Это правда. Я понятия не имею, кто такой Темный Лорд, но думаю, что Драко, должно быть, прав. Такие вещи просто не происходят в мире, откуда мы пришли.   Он холодно посмотрел на нее.   — У меня нет причин верить твоим словам, грязнокровка. Я уже должен был отвести тебя к Беллатрисе. Я рискую своей гребаной жизнью, даже когда стою здесь и веду этот диалог с тобой.   Услышав оскорбление, Гермиона замерла, в уголках ее глаз начали собираться слезы. Она давно подозревала, что родители Драко и им подобные относились к ней и другим маглорожденным с пренебрежением; они были известны своими консервативными политическими взглядами и ограничивались общением только с другими чистокровными. Это было молчаливое предубеждение, которое никогда не высказывалось вслух, но подразумевалось: сдержанный переглядки с закатанными глазами, строгий для нее запрет на вход в определенные места, нигде не упоминаемое рукопожатие ладоней, полных золота. Она была знакома с этим оскорблением, но слышала, как его использовали против нее лишь несколько раз, и никогда из уст Драко.   Драко пошевелился на полу, и Гермионе потребовалось время, чтобы собраться. Она посмотрела на палочку, направленную на нее, когда Драко, орудующий ею, отошел от нее на два шага.   — Посмотри на его палочку. Ту, которую ты забрал. Это покажет тебе, кто он такой, — сказала она ему.   Он вытащил палочку оттуда, где сунул ее под мантию. Его ухмылка слетела почти мгновенно, а брови нахмурились, когда он понял, что держит палочку из боярышника наравне со своей собственной, идентичной во всех отношениях.   — Боярышник. Десять дюймов. Волос единорога, — проворчал Драко с пола, возясь со своей мантией и осторожно разглядывая другую версию себя. Другой Малфой продолжал смотреть на две палочки в своих руках.   — Я чувствую это. Но…это невозможно, двух одинаковых палочек не бывает. — Он посмотрел через комнату на Драко. — Какое у тебя второе имя?   Драко вздохнул и глянул на Гермиону.   — Абраксас. В честь дедушки, но я всем говорю, что это Люциус.   — Почему?   Драко пожал плечами.   — Не знаю. — Зачем ты принял Метку? — увидев пустой взгляд Драко и недоуменное покачивание головой, Малфой расстегнул рукав и медленно закатал его, обнажая чернильно-черную татуировку, покрывавшую большую часть его предплечья. Контраст был еще более разительным из-за бледности его кожи. Тот Драко, что пришел с Гермионой, медленно покачал головой.   — Я ничего об этом не знаю, — Драко повторил жест своего другого «я», обнажая безупречную кожу мускулистого предплечья.   Малфой моргнул, прежде чем кивнуть, и указал подбородком на прикроватный столик.   — Что ты там найдешь? — спросил он.   Драко рассмеялся.   — Не уверен, но, скорее всего, яблочные жевательные конфеты и стопку журналов с маггловской порнографией, если ты хоть немного похож на меня.   Челюсть другого Драко слегка отвисла от удивления, но он не возражал ему.   — Спасибо, что заставил меня признаться в этом при ней, — Драко кивнул на Гермиону. — Что-нибудь еще? Или наш тайник с маггловским порно — самый большой секрет, который у нас есть?   — Не верю, — пробормотал он, — у тебя нет Метки?   — Послушай, — сказал Драко, — я могу перечислить семейное древо Блэков и Малфоев целиком, если это поможет. Или я мог бы отвести тебя вниз и использовать свою кровь, чтобы пройти в комнату, где хранится гобелен с именами членов семьи. Я бы сказал, что ты можешь попробовать на мне легилименцию, но я прирожденный окклюмент. Или ты все-таки мог бы сэкономить нам обоим гребаное время и признать, что единственное объяснение, почему я смог аппарировать прямо в эту комнату, — это потому, что обереги принимают меня за Малфоя.   — Я не думаю, что Поттер или Уизли когда-либо связывали вместе столько предложений, — пробормотал другой парень, и Драко рассмеялся. — Допустим, я тебе верю. Какого хрена здесь две версии меня? И с какой стати мне быть с Грейнджер, из всех людей на свете? Ты использовал маховик времени?   — Какое сегодня число? — спросила Гермиона.   Взгляд его был пронзительным.   — Сегодня 3 апреля, — ответил этот странный Драко Малфой, который смотрел на нее с едва скрываемым презрением. Он нахмурился. — Тысяча девятьсот девяносто восьмой.   — Тот же день, — выдохнула Гермиона, — значит, мы не путешествовали во времени. Не мог бы ты опустить палочку?   Он покачал головой, отводя от нее взгляд.   — Я не могу. Грейнджер, и кто бы он ни был, вам нельзя здесь находиться. Я должен был оглушить и связать тебя, как только увидел. — Он не выглядел особенно угрожающе.   — Хорошо, — ответила Гермиона, — тогда я опускаю свою, — и, к явному шоку обоих Драко, она это сделала: сунув палочку в задний карман, небрежно села на кровать.   — Ты с ума сошла, Грейнджер? Я не тот человек, рядом с которым можно ослабить бдительность. Я пытался убить Дамблдора, или ты случайно забыла об этом?   У Гермионы перехватило дыхание.   — Ты.. что? — прошептала она.   — Я пытался убить его. И не справился даже с этой задачей. Снейпу пришлось вмешаться…   — Снейп? — недоверчиво перебил Драко из мира Гермионы. — Он не убийца.   — Остановитесь. Стойте! — закричала Гермиона. — То есть, здесь и сейчас, Драко, ты — несостоявшийся убийца, а Дамблдор мертв? Когда это случилось? И каким тогда образом Я здесь разыскиваемый преступник?   — Уже целая вечность прошла, Грейнджер. С момента возвращения Темного Лорда. В твоем мозгу наконец-то закончилось место для хранения бесконечных крупиц любопытной информации?   — Драко, — сказала она, переводя взгляд с изможденного и сердитого мальчика перед ней на озабоченного парня, который теперь стоял, изо всех сил сжимая каминную полку. — Ты, должно быть, прав. Мы находимся в альтернативной временной линии. Это не наш мир.  

______________________

  Драко Малфой из мира Лорда Волан-де-Морта сидел на своей кровати, упираясь локтями в колени и обхватив голову руками. Слышно было, как его дыхание четко раздается в тихой комнате; его глаза были закрыты. Гермиона встала рядом с Драко, ее рука сжала его предплечье, пока они наблюдали за Малфоем со своего места у камина.   Малфой рассказал им о возвышении маниакального кровного пуриста, имя которого нельзя было назвать устно (однако, он смог нацарапать его на листе пергамента, который вытащил из того самого ящика с порнографией), и о котором ни Драко, ни Гермиона никогда не слышали.   — Значит, он просто не существует в нашем мире? — спросил Драко.   — Я никогда о нем не слышала, и ты тоже. Может быть, он никогда и не рождался, — ответила Гермиона.   — И один человек может так сильно все изменить? — недоверчиво спросил он.   — Вот тебе и фаталистический взгляд на время, — Гермиона натянуто ему улыбнулась. — Это моя вина, Драко. — Она посмотрела на него слезящимися глазами — Я думаю, что это, должно быть, как-то связано с прялкой.   Драко сжал ее плечо, ничего не сказав.   — Так, э, Малфой? Почему Гермиона в розыске? — неловко спросил Драко, не зная, как обращаться к самому себе.   Малфой посмотрел на нее, нахмурившись.   — Она и Поттер были в бегах с начала учебного года. Все грязнокровки должны были зарегистрироваться в Министерстве, так она и этого не сделала. Поттер официально разыскивается из-за его причастности к делу о смерти Дамблдора, но на самом деле из-за пророчества, в котором говорится, что он единственный, кто может победить Темного Лорда.   — Дамблдора, которого ты убил, — заявила Гермиона.   — Я, блядь, не убивал его, — рявкнул Малфой. — Даже этого не смог сделать правильно.   — И это плохо? — недоверчиво спросила она.   — Я этого не говорил, не так ли? Приятно знать, что ты стерва во всех временных линиях, Грейнджер.   Драко рассеянно смотрел на клочок узорчатого ковра, не слыша их разговора.   — И мама не против всего этого? — спросил он. — Того, что он здесь, в поместье, со своей ненавистью к маглорожденным? Ну, и всего остального?   — У нее действительно нет выбора, — вздохнул Малфой. — Отец был по колено в этом дерьме еще до того, как я родился. — Он встал с кровати, застегнул куртку и выпрямился, вместе с тем его будто окутала иллюзия спокойствия. — Каким бы захватывающим все это ни было, я вынужден попросить вас уйти. Скорее всего, к этому моменту уже просочились слухи о вашей гонке по Министерству. Уверен, я в свою очередь получу несколько раундов Круциатуса. Если кто-нибудь найдет тебя здесь, тебя убьют, Грейнджер. Я тебе гарантирую.   Он посмотрел прямо на нее, и впервые Гермионе показалось, что она увидела в его лице какое-то беспокойство.   — Куда мне идти? — спросила она его.   Он закатил глаза.   — Честно говоря, я никогда не считал тебя такой глупой, Грейнджер. В этой войне мы с тобой сражаемся на разных сторонах. Если бы я знал, куда ты можешь пойти, мы бы уже искали тебя там, — он сделал паузу, пощипывая переносицу между большим и указательным пальцами, повторяя позу её Драко ​​ранее в тот же день. — Тебе, наверное, следует пойти к Уизли. Думаю, они тебе помогут.   — Но я их не знаю. — Она в отчаянии топнула ногой. — Честное слово, Рон Уизли —образец для подражания и герой. Я не верю в это.   Малфой рассмеялся, а Драко продолжил молча смотреть в пол.   — Драко, — мягко обратилась Гермиона, сжимая его руку.   — Просто мне многое нужно принять, — сказал он, не глядя на нее. —Я знаю, что мои родители придерживаются традиционных взглядов, но я никогда не думал, что они будут выступать за истребление магглорожденных в нашем мире. Что я буду поддерживать это, — он недоверчиво уставился на Малфоя.   — Что ж, а меня удивило, что где-то существует моя версия, которая резвится в Министерстве с Грейнджер, не заботясь о возможных инфекционных заболеваниях и побочных эффектах от общения с ее отвратительной личностью, — прошипел Малфой.   — Да пошел ты, Малфой, — сказала Гермиона со всем достоинством, на которое была способна. — Нам нужно обратно в Министерство. А именно, в Комнату времени, чтобы попытаться вернуться в нашу временную линию.   — Это невозможно, — категорично сказал Малфой. — Вам придется залечь на дно, пока война не закончится. Тебе лучше надеяться, что Поттер победит.   Гермиона усмехнулась.   — Мы не можем просто ждать, пока закончится война. Должен быть другой способ.   Драко, казалось, наконец выбрался из своей скорлупы самоанализа.   — Мы воспользуемся библиотекой. Посмотрим, сможем ли мы выяснить, как вернуться. Я не могу себе представить, чтобы кто-то вломился в библиотеку, так что все должно быть в порядке.   — Ошибаешься. Это больше не наш дом, — сказал Малфой. — Они приходят и уходят, когда им заблагорассудится.   — Ну, неважно, — ответил Драко —Вот что мы сделаем...   — Разве ты не слышал ни слова из того, что я сказал? — выплюнул Малфой. — Ты подвергнешь опасности мою жизнь, свою жизнь и жизнь Грейнджер. Не то чтобы меня это волновало прямо сейчас. — Вены на его шее вздулись от напряжения, но громкость его голоса едва превышала обычную.   — Это хорошая идея. Книги. — Гермиона кивнула. — Принеси нам книги, и мы больше не будем тебе докучать. Мы пойдем к Уизли.   Малфой фыркнул.   — Они тебя полюбят, — он кивнул подбородком в сторону Драко и закатил глаза, не получив ответа. —  Хорошо. Я принесу вам чертовы книги.   — Путешествия во времени и теория альтернативной вселенной, — сказала Гермиона.   — Это я уже поняд, Грейнджер, — бросил Малфой через плечо, направляясь к двери, по пути кладя палочку Драко на комод. — Не шумите и не выходите из этой комнаты. — Он тихо закрыл за собой дверь.   Гермиона выдохнула, временно отпустив напряжение в плечах.   — Драко, я знаю, что это все уже слишком. Мне очень жаль. — Она искала его взгляд, но он упрямо избегал прямого зрительного контакта. Он сидел скрючившись, словно призрак уверенного в себе человека, которого она видела сегодня утром входящим в Министерство.   — Нет нужды извиняться. Это я должен извиниться.   — За что? — спросила она, сбитая с толку.   — За него, — ответил он, глядя на дверь, через которую только что вышел Малфой. — Он мерзкий. Не могу поверить, что у меня есть потенциал быть таким жестоким.   — Драко, ты совершенно не такой, как он.   — Мы с ним один и тот же человек, Гермиона. Воспитаны одинаково в одном и том же мире. Добавление одного человека в эту вселенную не меняет всей сути того, кто я есть, — он покачал головой.   — Ну, очевидно, что меняет, — возразила она, почти не заметив, как он назвал ее по имени. — Я не знаю, кто этот Темный Лорд, но похоже, что его существование радикально изменило все в этой временной шкале. Похоже, здесь я тоже совсем другой человек. Я также хотела бы отметить, что на самом деле он не выдал меня. Что, учитывая обстоятельства, звучит как довольно смелый поступок. — Ей не хотелось защищать мальчика, который только что назвал ее грязнокровкой, но на самом деле она сделала это больше для Драко, чем для Малфоя.   Драко подошел к комоду и взял свою палочку, рассеянно проведя длинными пальцами по гладкому дереву.   — Уизли подумают, что я — это он. — Он умоляюще посмотрел на нее.   — Мы объясним им. Я знакома с Джинни и встречалась с ее мамой. Она милая женщина. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Драко.   Он невольно улыбнулся этим словам.   — Как по-гриффиндорски с твоей стороны.   Их внимание привлекли три резких стука в дверь. Встретившись взглядом с Драко, Гермиона пересекла комнату и встала у ванной, подальше от глаз тех, кто стоял в дверном проеме. Она смотрела, как Драко стянул наручники, глубоко вдохнул и распахнул дверь.   — Мистер Малфой, — раздался знакомый голос из-за дверного косяка. — Ваша мать требует вашего присутствия в гостиной.   — Спасибо, ах, мистер Петтигрю. Пожалуйста, скажите ей, что я скоро буду. Я просто заканчиваю кое-какую личную переписку. — Гермиона не могла его видеть, но его голос звучал ровно и ясно.   — Я могу подождать, — услышала она ответ Петтигрю; ее сердце колотилось в груди с таким рвением, что она была уверена, гость смог бы это услышать, когда тот попытался пройти мимо Драко в комнату.   — Я настаиваю, чтобы вы подождали снаружи, — твердо сказал Драко, протягивая руку к дверному косяку, чтобы не дать Петтигрю войти. Гермиона представила, как он возвышается над мужчиной поменьше.   Тот пронзительно рассмеялся.   — Это действительно было бы неподобающе, Драко. У вас здесь кто-то есть? Может быть, подружка? Я уверен, что Темный Лорд был бы очень заинтересован…   — Здесь нет ничего интересного для Темного Лорда, Петтигрю. А вы меня задерживаете. Пожалуйста, передайте мое сообщение матери.   Голос Драко был уверенным и авторитарным, не выдавая никаких признаков его настоящего образа мыслей.   — Отойдите, мистер Малфой, — дрожащим голосом попросил Петтигрю. — У нас есть новости о самозванце, который бегает по Министерству с грязнокровкой Поттера, но ваше поведение наводит меня на мысль, что, возможно, это вовсе не самозванец, — его голос повышался по мере того, как он говорил, до такой степени, что превратился в писк, когда он закончил свое обвинение. Гермиона знала Петтигрю как лесничего в Хогвартсе, но опыт ограниченного общения с ним не позволил ей удивиться его преданности тем, кто обладал властью в этом мире.   Драко убрал руку с дверного косяка и отступил в сторону, давая Петтигрю пройти, поймав при этом взгляд Гермионы. Как только Петтигрю вошел в комнату, его глаза почти сразу остановились на ней, слегка расширившись, прежде чем парализатор Драко попал ему прямо в спину. Петтигрю качнулся вперед, с тошнотворным хрустом ударившись носом об пол.   — Ты знаешь, что до сегодняшнего дня я никогда никого не оглушал, — дружелюбно сказал Драко и Гермиона чуть не рассмеялась.   — Что ж, спасибо тебе. Всегда приятно применить теоретические навыки на практике, — ответила она. — Может, переместим его?   Драко пожал плечами.   — Я предполагаю, что Малфой не будет в восторге от такого развития событий. И если он задержится еще хоть немного, есть шанс, что мама может прийти за мной сюда. — Что-то неуловимое в линии его плеч подсказало Гермионе, что Драко хочет избежать встречи с кем-либо из своих родителей, если это возможно.   — Хорошо, — сказала Гермиона, с помощью своей палочки левитируя Питера Петтигрю в ванную и усаживая его туда. Она с облегчением заметила, что ее магия, кажется, полностью вернулась к ней после инцидента в Министерстве.   Она вышла из ванной комнаты как раз в тот момент, когда вернулся Малфой. Он сразу же остановился у растекающейся лужи крови на полу и вопросительно посмотрел на Драко. Тот пожал плечами.   — У нас был посетитель.   Малфой стиснул зубы, его пальцы заметно сжались вокруг палочки.   — Кто? — выдавил он.   — Петтигрю, — подсказала Гермиона. — Он сказал, что твоя мать хочет тебя видеть. — Она указала на ванную комнату позади себя, и Малфой прошел туда, тихо ругаясь, пока залечивал нос потерявшему сознание мужчине. — Спасибо, — буркнул Малфой, — за ту дымящуюся кучу дерьма, которую вы двое оставили, чтобы я прибирался после вас, — он прошел мимо Гермионы, не слишком деликатно толкнув ее в плечо, и вытащил из комода, где ранее лежала палочка Драко, миниатюрный портфель, размером не больше его ладони. Он передал его Драко вместе с горсткой чего-то, что, по мнению Гермионы, было уменьшенными копиями книг из библиотеки, за которыми они его и посылали.   — Мне действительно нужно, чтобы вы уже были на пути из поместья, иначе помоги мне, Мерлин, я сам позову сюда Темного Лорда, чтобы вы не путались под ногами.   — Малфой, — неуверенно начала Гермиона, делая шаг к нему. — Ты мог бы пойти с нами. Если все так плохо, как ты говоришь, зачем тебе оставаться здесь с этими людьми?   Малфой холодно рассмеялся.    — Это мои люди, Грейнджер. Мои друзья. Моя семья. Это выбор, который я сделал. Мне не нужно, чтобы ты спасала меня.   — Значит, ты хочешь избавиться от магглорожденных? Ты готов подвергаться Круцио ради этого? —спросила она, ища его взгляд, но он смотрел прямо на Драко. — Это уже давно перестало касаться только магглорожденных. Но это не значит, что я могу уйти. Я не могу... я не оставлю мать нести наказание за свои ошибки. Теперь я предлагаю вам аппарировать прямо отсюда. Я действительно больше ничего не могу для вас сделать. — Его челюсти были сжаты, а взгляд суровым, когда он посмотрел поверх ее головы на Драко, и тот молча кивнул в ответ.   — Что здесь? — спросил Драко, поднимая маленький чемоданчик, который передал ему Малфой.   — Деньги, одежда, зелья. Вещи, которые могут вам понадобиться, — он отвернулся от них. Драко сунул маленькую сумку в карман брюк.   — Спасибо, — выдохнула Гермиона.   — Пожалуйста. Не стоит благодарности, — проворчал он.   Драко пересек комнату и положил руку ему на плечо.   — В этой игре тебе достался плохой расклад, и я сожалею об этом. Но я отказываюсь верить в то, что ты на самом деле такой. Я надеюсь, что ты сможешь найти выход. И для мамы тоже.   Малфой кивнул, не оборачиваясь, и Драко подошел к Гермионе с таким уже знакомым ей жестом, протягивая свою раскрытую ладонь. Когда Гермиона вложила свою руку в его, то скорее почувствовала, чем увидела, как дрожь пробежала по его телу, и его внимание тут же вернулось к Малфою через всю комнату.   – Защитные чары… – начал он.   — Я знаю, что это такое, — прошипел Малфой, пересекая комнату и подходя к большому окну, выходящему на обширные сады перед особняком. Гермиона притянула Драко к окну, крепко сжимая его руку, пока они смотрели, как небольшая группа людей заходит через передние ворота.   По их медленному продвижению было ясно, что, по крайней мере, некоторые из отряда идут не по своей воле. Кого-то похожего на девушку тащили за волосы по дорожке. Тело Гермионы отреагировало на представленную у нее перед глазами сцену еще раньше, чем ее разум: холодный пот выступил у нее на затылке, а по спине поползла дрожь страха. Рука Драко сжалась в ее хватке.   — Черт, — выдохнул он, шепот повис в воздухе между ними. — Гермиона.   — Черт, — едва вздохнув, согласилась она, оторвав взор от происходящего за окном, чтобы встретиться с ним взглядом, и обнаружила, что ужас, который она чувствовала, отражался в монохроме напротив.