Сигма.
Исследовательский центр.
Здание исследовательского центра притаилось на обширной территории за пределами шумной столицы. Официально в нём разрабатывали лекарства и проводили испытания новых препаратов. Учреждение также известно в области биотехнологий. Создание живых прототипов было запрещено частным корпорациям. Тем не менее именно здесь могли изготовить что угодно, не задавая лишних вопросов. Ибо предупредил о своём визите заранее. Сотрудники провели в просторный офис и предложили напитки. Расположившись в широком кресле, взял стакан с лимонадом и взглянул в окно. На густом фиолетовом небе поднимался бледный диск второй луны. В отдалении, теряясь в облаках, высился город. Сотни воздушных развязок, по которым мелькал транспорт. Между ними, словно стая насекомых сновали коптеры, мигали патрульные вертушки и вспыхивали огни шаттлов. Ибо тоскливо подумал о белых барашках облаков на голубом небе. Теперь он никогда их не увидит. Грустные думы прервала плавно открывающаяся дверь. Появилась стройная миловидная женщина. — Вы меня сильно подвели, госпожа Ясуко, — сказал Ибо, поворачивая голову в сторону входящей. — Проверьте своё окружение. Доставка дилития провалилась, потому как операцию сдали федералам. — За исключением нескольких человек, никто не знает о нашем производстве реакторов. Вероятно, твои действия ошибочны. — Ясуко-сан, как никто иной, я заинтересован в успехе. Но экипаж предупредили, что проверка груза фальшивая. Меня встретили вооружённые люди. Пришлось в спешке вытаскивать курьера и ликвидировать остальных. Орбитальный патруль Сигмы нас уже ждал. В результате на мне это, — Ван Ибо рванул ворот свитера, показывая пальцем на обруч, — а вы остались без товара. Где в цепочке моя вина? Ибо раздражённо поставил стакан на стол. — С ошейником смертника работать на вас невозможно. Это означает, что я лишаюсь хорошего заработка, а вы — минералов. Придётся искать альтернативные способы. — Мне жаль, господин Ван. Бо досадливо поморщился, а затем тихо спросил: — Он готов? Ясуко открыла дверь и кивнула Ван Ибо следовать за ней. Они зашли в большое помещение, где рядами стояли капсулы. Перед Ясуко появилась сенсорная панель. Женщина произвела ряд манипуляций, снимая энергетическое поле, и одна из них открылась. — Если всё в порядке, то можно его разбудить. Ибо подошёл и посмотрел внутрь. Холодная надменная маска, которой он закрывался от окружающих, слетела. Взгляд наполнился нежностью. Бо внимательно вглядывался в прототип любимого из сонной реальности. — Идеальный, — прошептал Ибо, подушечкой пальца проводя по овалу лица. — Значит, удаляю прежние и сохраняю текущий образец? — Да. Этот вышел лучше остальных, — тихо ответил Бо, не отрывая глаз от тела, — сколько у меня времени? — Через три дня он станет нежизнеспособным. — Почему так мало? — Ибо ударил кулаком по металлу оболочки и зажмурился от отчаяния. Ясуко вздохнула, подошла к нему и успокаивающе сжала плечо. Она перешла на неофициальный тон. — Ибо, у тебя на счету очень мало кредитов. Сам знаешь какие огромные затраты идут на получение долговечного клона, идентичного тому, какой ты хочешь. У нас нет новейшей технологии Коалиции. Учёные ведут разработки на основании того, что тебе удалось украсть из федеральных лабораторий. — На подобном производстве вы подняли миллионы! Не беря в расчёт реакторы для звездолётов. — Издержки при этом посчитал? Ибо, я ценю твой вклад и во многом иду навстречу, но ты тоже пойми. Нужно искать решения, отвечающие интересам обеих сторон. Не позволим эмоциям брать верх. Договорились? Ибо судорожно сглотнул, пытаясь привести себя в равновесие перед предстоящей встречей. — Хорошо. Не хочу тратить время в глупых спорах. Оставь меня, обратную дорогу найду самостоятельно. Первый прототип любимого был создан с него, потом много раз доработан и изменён. Мозг и тело Ван Ибо сканировали и перенесли на отдельный носитель все его функции и процессы. Затем Ибо долго бился над схожестью клона и юноши из сна, образ которого стремительно размывался временем. В теле было всё, кроме собственной души, настоящих эмоций и осознания своей личности. Вместо этого в мозг вживлялся крохотный чип, позволяющий прототипу обучаться, быть схожим с реальным человеком и сохранять ранее накопленные знания. Ибо не вникал в научную часть процесса. Он просто делал то, что от него требовали. Выполнял самую грязную работу, лишь бы выкроить себе немного счастья. Бо доверил копии Чжаня всё, что помнил об их отношениях, был с ним искренним и нежным. Ван Ибо наклонился и прикоснулся к потаённому месту за ухом любимого. Энергия ключа, вживлённого под кожу Ибо, вошла в резонанс с чипом прототипа. Красивые тёмно-карие глаза открылись, моргнули и посмотрели на Ибо. — С возвращением, милый, — Бо взял его за плечи и помог подняться. — Я безумно скучал. Он уткнулся в ямочку на его шее и блаженно закрыл глаза. — Как долго на этот раз? — ласковые руки скользнули по спине и зарылись в волосы. — Слишком мало… — Тогда не будем терять драгоценные минуты. Поехали скорее домой. Ибо понимал: Чжань говорит то, что он хочет слышать. Сенсоры улавливают эмоции собеседника, передают клону, множество программ перерабатывает информацию, и получаются нужные слова. Но даже зная механизм работы, никогда не был разочарован. — Принёс новую одежду. Думаю, тебе пойдёт. Взял у какого-то чертовски модного дизайнера, — Бо улыбнулся и протянул пакет. — Его рекламу крутили всё время, пока я торчал в своей грёбаной посудине на границе. — Ты великолепен! — Бо поправил ворот рубашки. — Хочешь где-нибудь перекусить? — Хочу. Тобой, — улыбнулся Чжань, приподнимая подбородок Ибо и с излишней медлительностью целуя уголок губ. — В нашей кровати. — Пойдём отсюда. — Ибо с ног до головы пронзила нетерпеливая дрожь возбуждения. Он потянул его на выход. — Не будем давать бесплатных зрелищ наблюдателям. Одному Ван Ибо было безразлично где жить. Он мог ночевать на базе или зависнуть в сомнительной забегаловке, полной разного сброда. Для двоих же приобрёл уютное гнёздышко наверху сверкающей серебром башни, среди цветущих садов Сигмы. Ибо жил двойной жизнью, тщательно скрывая вторую. О Чжане знали лишь некоторые сотрудники исследовательского центра, но они не имели права разглашать информацию. Автокар Ван Ибо спланировал в просторный ангар, соединённый с жилым помещением. Заглушив двигатель, он поспешил за Чжанем. Дизайн комнат был выдержан в земном стиле. Мягкие, тёплые, цве́та персика стены гармонировали с зеленым и фисташковым оттенком мебели, а вкрапления ярких деталей делали пространство гармоничным и располагающим к отдыху. — Закажи вино и много еды, — Ибо чмокнул его висок и скинул куртку. — Спрячемся от всех на несколько дней. — Сколько у меня времени? — Трое суток, — Ван Ибо взял его руку и погладил тонкие пальцы. — Клянусь, я приложу все силы, чтобы наша встреча была длиною в жизнь. — Как красиво! — воскликнул Сяо, обратив внимание на стену, где висели искусно выполненные картины. — Заметил? — обрадовался Ибо. — Это живопись с Земли династии Мин, которая правила землями много тысяч лет назад. Такая древность, что представить сложно. Решил немного углубиться в культуру и наткнулся на это. Сразу подумал: тебе должно понравиться. Сделал несколько копий. — Очень нравится! — Я рад, милый. Кажется, что на мне вся грязь галактики, поэтому я в душ, а ты наслаждайся. Чжань с искренним интересом принялся рассматривать картины, а довольный Ибо включил воду. Едва успел смыть мыльную пену, как доверчивым котёнком к нему скользнул Чжань. — Я уже соскучился. — шепнул он, ластясь к Ибо. Кончик языка осторожно прикоснулся к мочке уха, потом стал ласкать и посасывать ободок. — Хочешь прямо здесь? — игриво улыбнулся Бо, наклоняясь к нему и чуть прикусывая губу. Он увидел, как Чжань порозовел от внезапного смущения и почти запрыгал от радости. Это были едва ли не первые самостоятельные эмоции и чувства. Прототип любимого всё больше становится человеком. — Твои эмоции бесценны. Чжань опустился вниз. Бо ощутил нежную теплоту рук и ласку языка. Любимый приоткрыл рот, и головка приласкала его нёбо. Ибо откинулся к стене, постанывая и жмурясь от удовольствия. Влажные мягкие губы скользили по члену, нежили и ласкали его. Иногда юркий твёрдый язычок щекотал своим кончиком крошечное отверстие. Через время они поменялись, и уже пенис Чжаня подрагивал в энергичных губах Ибо. Играясь, они снова поменяли положение. Не было конца и края их нежностям. Слизывая с кожи блестящие капельки воды, Чжань добрался до шеи Ван Ибо и обратил внимание на тонкий чёрный обруч, который ранее принял за украшение. Сейчас, задумчиво рассматривая его, понял, что это какое-то устройство. — Что это? — Чжань осторожно потрогал незнакомый предмет. — В народе называют ожерельем смертника. Избавлюсь, как только выполню кое-какую работу. — Всё из-за меня? — прозвучал утвердительный вопрос. — Главное, ты сейчас рядом. Это наполняет жизнь счастьем. — Ибо, я всего лишь оболочка мечты. Жалкая пародия на идеал. — Ты всё, что у меня есть. И я не откажусь от этого. Взяв из аккуратной стопки полотенце, Ибо обернул вокруг бёдер и вышел из душевой кабины. — Он не появлялся? — Не говори о себе в третьем лице. По-прежнему песок и одиночество. — Моя программа проанализировала разговоры, — заметив, как Ван Ибо незаметно поморщился, быстро исправился. — Думаю, броню сделал я. — Не знаю, любимый. С тех пор прошло много времени. Иногда всё кажется лишь выдумкой. Может быть как-то и связано с тобой, но теперь мне уже не у кого спросить. Следующие дни были наполнены сумасшедшими поцелуями, жадностью рук и ненасытностью тел. Они сплетались в безумных порывах любви и страсти. Чувства и мечты Ибо переплелись фантастическим узором любовной паутины. Он был счастлив, но счастье всегда норовит ускользнуть. Последний отведённый Чжаню день подходил к завершению. Его организм перестал принимать твёрдую пищу. Ван Ибо разливал напитки, когда увидел, что любимый пошатнулся и медленно осел на стул. Ибо с тоскою понял, что время пришло. Он подбежал и подхватил его на руки. — Прости, — Чжань вытер тонкую струйку крови, бежавшую по бледному лицу. — Тебе необязательно смотреть на это. — Я всегда рядом, когда засыпаешь и когда просыпаешься. — Ибо сглотнул комок, подкативший к горлу. — У нас было немного счастья. А когда-нибудь настанет вечное лето. Хочешь… — слёзы настырно стремились пролиться бурным потоком. — Покажу тебе снежные горы? Где белые птицы теряются в молочном тумане и звезды такие же яркие, как твои глаза. Я так сильно люблю тебя, мой Чжань Чжань. Ибо перенёс на кровать дрожащее тело. — Найди меня… Настоящего. — едва слышно прошептал Чжань, перед тем, как закрыть глаза. — Люблю тебя, Ибо. Казалось, он должен привыкнуть к смерти прототипа, но всякий раз душа умирала вместе с ним. Прежде у Чжаня не было столь сильных ярких эмоций. Он никогда не говорил так искренне о любви. От этого стало намного больнее. Ибо лёг рядом. Из глаз потекли слёзы. Он прижался к безжизненному телу и уткнулся в плечо. Единственным прибежищем Ван Ибо в часы душевных мук и скорби был этот дом, который со всей любовью он устраивал ради Чжаня. Ибо качал его в объятиях, пока тело совсем не окоченело. Потом извлёк наночип с памятью, убрал в специальную капсулу на цепочке и повесил на шею. Позвонил в центр, чтобы забрали останки любимого. В этот раз расставание далось Ван Ибо очень тяжело. Он почти физически чувствовал, как душа мечется и истекает кровью. Срочно нужны были кредиты на новый прототип. Перед отправкой на Омикрон Ибо решил поспрашивать, появилось ли какое-нибудь дело для него.