***
Не уляжется. Жизнь не станет прежней, не станет прежней и Хьюга Хината. Особенно Хината. Как ещё объяснить то, почему из всех людей она находится здесь с Учихой Саске? Прежняя Хината мирно попивала бы чай дома или отправилась с товарищами на миссию. Только ненормальная Хината могла находиться здесь, посреди леса, лицом к лицу с самым опасным шиноби в мире. — Что случилось, Хината? — спросил он, перенося вес на левую ногу и выставляя правую чуть вперёд, чтобы принять боевую стойку. — Хочешь отказаться? Сбежать? Сдаться? Да, она очень этого хотела. В этот самый момент Хината глубоко сожалела о своём решении прийти сюда. И речь шла даже не о непрерывных часах тренировок, что заставляют каждую мышцу агонизировать, нет, не об этом. Дни тренировок под руководством Неджи-ниисана подготовили Хинату ко всему, что мог противопоставить ей Саске. Но, увы, как и во всём прочем, ситуация была не так проста. Только не с Учихой Саске в качестве спарринг-партнёра. Ей стоило понять, что она получит нечто большее, чем просто «товарищеский спарринг», как он высокопарно выразился вчера. Хината изо всех сил старалась не дышать громко, но пульс участился, во рту пересохло, лёгкие болели, и всё это грозило перерасти в обморок, пока она упорно не сводила взгляда с парня, стоящего в нескольких метрах от неё. Он тоже наблюдал за ней, но расслабленно, улыбаясь уголком губ, он не пытался скрыть своё удовольствие от её явной враждебности по отношению к нему. Быстро смахнув тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, она снова встретилась с ним взглядом. Он насмехался над её решимостью, и это расстраивало, но Хината не собиралась показывать своё растущее разочарование. Она опустила подбородок в непоколебимой решимости. — Никогда. Никто не смеет проявлять неуважение к Хьюге. — О, Хината, — он затрясся от смеха. — Ты просто прелесть. Хината прищурилась. Будь она кем-то другим, то восприняла бы этот выпад как искренний. Но за последние несколько дней она узнала о Саске достаточно, чтобы понять, что под обманчиво расслабленным, вибрирующим от смеха телом, и губами, изогнувшимися в томной улыбке, скрываются напряжённые мышцы змеи, сжавшейся в пружину, только и ждущей возможности броситься в бой и застать её врасплох. — Так и будешь смеяться или, может, продолжим спарринг? — процедила она; раздражение придало словам Хинаты несвойственную ей резкость. В одно мгновение его смех стих, а поведение изменилось. Перемена оказалась такой стремительной, что Хината едва успела осознать, что он уже стоит у неё за спиной. — Хината, — послышался шёпот в опасной близости от её уха. Подняв руку, он ласково коснулся её щеки. Хината дёрнула головой в стремлении оказаться подальше от его рук, но всё же успела почувствовать, как по коже скользнули шершавые, горячие подушечки пальцев. Нахмурившись, Хината неосознанно вытерла щёку тыльной стороной ладони. Её очевидное отвращение к его прикосновениям ничуть не смутило Саске, и его рука легко обвила её талию. Хината попыталась ударить его по рёбрам, но он просто увернулся, в процессе как бы невзначай огладив ладонью бедро. Она не была настолько глупа, чтобы поверить в случайность его прикосновений. Хината всю жизнь тренировалась и прекрасно понимала, что представляют собой случайные касания, являющиеся неотъемлемой частью спаррингов. Выходки Саске же были слишком частыми и целенаправленными, чтобы счесть их за ничего не значащие мелочи. Он намеренно испытывал её терпение. Действовал на нервы, выжидая, пока она не сломается. Чего он этим добивался, ей было не вполне понятно. Но Хината уже некоторое время как оставила попытки понять мотивы Учихи Саске. Она хотела лишь одного — чтобы он оставил её в покое, поэтому стойко игнорировала его насмешки и неуместные прикосновения с того самого момента, как начался их спарринг. Но теперь он даже не пытался их скрывать. Он слишком забавлялся насмешками над ней, чтобы скрывать намерения, выражающиеся в прикосновениях пальцев к её рукам, вскользь проходящимся по ягодицам ладоням, или горячего дыхания, слишком близко опаляющего шею. — Тебе придется постараться, Хьюга, — поддразнил он из-за спины. С молниеносной скоростью Хината повернулась на его голос, надеясь нанести удар, но он просто перехватил её ногу, и, ещё до того, как она успела с возмущением спросить его, что он делает, его рука ловко скользнула за ткань штанов, выжигая отпечатки пальцев на щиколотке. — Слишком медленно, — усмехнулся он. — Отпусти, — прошипела она, попытавшись вернуться в исходное положение. — Вынужден отказать, — ответил он, двинув рукой выше. — Я сказала, отпусти! — велела Хината, целясь в точки чакры на его теле, но он оказался слишком быстр и отклонился в сторону, увернувшись от её руки. Ещё до того, как Хината успела сделать вторую попытку, его пальцы сомкнулись на её запястье. — Прекрати, Хината, — прошептал Саске, сжимая ладонь, пока боль не заставила её замереть. Хьюга Хината никогда не судила о ком-то по внешности. Часто ловя расчётливые взгляды окружающих, она делала всё возможное, чтобы убедиться, что знает, по крайней мере, некоторые основные факты о человеке, прежде чем решить, считать ли его другом или врагом. Она гордилась этим и искренне верила, что мир станет намного счастливее, если люди научатся больше доверять друг другу. Но всё в этом человеке приводило её в ярость. От его пугающе привлекательной внешности до холодных расчётливых глаз, плеч, твёрдой груди, сильных рук и снисходительной ухмылки, дёргающей уголок рта. Она попыталась вырваться, но он держал слишком крепко, и Хината почувствовала, как к горлу подступает паника, как она душит, не даёт сделать спасительный вдох. Она не могла сосредоточиться из-за жара его рук и этой неуместной близости. Но и сообщить ему об этом Хината тоже не могла, иначе он продолжил бы наступать, прижимая её к себе крепче и крепче, пока её сердце не взорвётся, а его угнетающее присутствие не поглотит её, лишив рассудка. Она должна что-то сделать. Но что? Как заставить его отпустить её? Хината лихорадочно перебирала в голове любые способы отделаться от этого психа.***
Внезапный выброс чакры исторгнулся сквозь каждую пору её тела, и Саске тут же разжал руки, отпрыгнув на несколько метров назад, пока чужая чакра не успела нанести ещё больший урон. — Ой, — усмехнулся он, медленно потирая руки. Их немного жгло, но никаких серьёзных увечий он не получил. — Забыл об этой маленькой хитрости. Проклятье. Он не думал, что она окажется такой жёсткой. Хьюга по-прежнему не была ему ровней, но определённо перешла в разряд достойных соперников. Её глаза отслеживали каждое его движение, каждое едва заметное, незначительное сокращение мышц, а тело было напряжено, словно натянутая струна, готовая лопнуть в ответ на любое действие, но это лишь вызывало у Саске удовлетворённую ухмылку. Пот стекал по её лбу и щекам. Хината глубоко вздохнула и вытерла выступившую над губой влагу тыльной стороной ладони. Этого простого действия хватило, чтобы его взгляд впился в её губы. Розовые и очаровательно изогнутые сверху, пухлые снизу, — он не мог дождаться, когда снова почувствует их вкус. Ему хотелось прикоснуться к ней, оставить следы укусов на её нежной, как пудра, коже. Она чуть приоткрыла рот, чтобы смочить пересохшие губы языком, и при мысли, как эти губы обхватывают его член, напряжение в паху только усилилось. Этот жест вышел у Хинаты настолько неосознанным, но невинно соблазнительным, что Саске поймал себя на том, что с шипением втягивает воздух и меняет позу, чтобы скрыть становящуюся заметной эрекцию. Он не мог припомнить времени, когда так сильно реагировал на женщину, хотя она даже не пыталась его соблазнить. Чёрт, ей ведь совершенно плевать, как его тело на неё откликается. Поразмыслив над этим, Саске уверился, что она бы предпочла, чтобы он не посвящал её в это и просто свалил куда подальше. К сожалению, для Хьюги не было ни шанса на подобный исход. Как бы Саске ни желал почувствовать её прикосновения, в данной ситуации это было исключено. Её руки являлись опасным, настолько смертоносным оружием, что одним прикосновением она могла запечатать его чакру или обездвижить навсегда. Какая жалость. Он был готов отдать всё, чтобы почувствовать, как эти нежные руки пробегают по его телу, оглаживают, трут и сжимают, пока он не начнёт погибать от похоти. Он был несколько разочарован, когда она явилась на тренировку, сверху донизу замотанная в безобразную фиолетовую кофту и свободные чёрные штаны. Так просто, так раздражающе просто — мысленно простонал он, и уже собрался открыть рот, чтобы заявить ей об этом, но заметил, что кофта на ней хоть и прилегала не то чтобы плотно, но и не была совсем уж свободной. Фиолетовая ткань обтягивала её грудь, не непристойно туго, но, конечно же, не скрывая пышность и восхитительную форму. Наперекор ему вместо своих обычных шорт до колен она надела свободные чёрные штаны, спускавшиеся до лодыжек и закрывающие каждый миллиметр её ног, а блестящие, роскошные волосы, обычно распущенные, связала в тугой пучок на затылке. Впрочем, это не проблема. Саске имел замечательную способность видеть проблеск света в самой чёрной туче, и он приготовился использовать эту способность в полной мере. В данном случае, он понял, что, хотя и не сможет нормально прочувствовать ладонями её твёрдые бёдра и ягодицы, свободная одежда значительно облегчит попытку проникнуть под неё, чтобы добраться до открытой кожи. А в том, что Хината не понимает, насколько ей не идёт этот уродливый пучок, он совершенно не виноват. Хината приглушённо вздохнула, когда он коснулся нижней стороны её груди. Восхитительно полная, тяжёлая, её грудь вызывала у него неконтролируемое слюноотделение и зуд в ладонях. Она была отзывчивой. Не просто отзывчивой — всё её тело практически умоляло о его прикосновениях, и Саске помнил об этом. Однако она продержалась дольше, чем он думал поначалу, и это начинало действовать ему на нервы. Он с неохотой признал, что, хотя его это не слишком заботило, Мягкий Кулак Хьюги действительно представлял собой нечто особенное. Однако Саске прекрасно видел, что она устала. Активированный на протяжении всего боя Бьякуган утомил её куда сильнее, чем его. Она практически выдохлась. Саске заметил, как загнанно она дышит, и улыбнулся. Как бы Хината ни упрямилась, её тело готово было сдаться, а значит лишь вопрос времени, когда он снова загонит её в угол. Саске улыбнулся. Достаточно прелюдии. Сильный удар последовал совершенно неожиданно. Хината заметила его, но успела лишь повернуться. Бедро прострелило болью. Хината потеряла равновесие и упала спиной на траву. Ягодицы смягчили падение, но дыхание сбилось, а плечи заныли от соприкосновения с твёрдой землёй. Хината застонала, слегка приподняла голову, потом тяжело поднялась на локтях и ошеломлённо моргнула, встряхнув головой, чтобы прогнать внезапное головокружение. Голова всё ещё кружилась, в ушах звенело, Хината попыталась встать, но поняла, что плотно прижата к земле возвышающимся над ней Саске. Подняв на него затуманенный взгляд, она прохрипела: — Отпусти. — Нет, — просто ответил Саске, наваливаясь на неё всем телом. Хината напряглась, и он невольно тоже. Саске был уверен, что его улыбка сверкала триумфом, а глаза светились безудержной радостью, и проклинал себя за то, что все эти эмоции могла пробудить в нём только она. Но Хината под ним была тёплой, мягкой и такой манящей. Он сильнее прижался к ней, чувствуя, как напрягся каждый мускул девичьего тела. И чёрт его подери, если он не хотел, чтобы она пошевелилась. Хоть немного. Он жаждал любого её движения, которое помогло бы облегчить болезненную пульсацию в члене.***
Его сила подавляла, душила; от суровой реальности, в которой Хината оказалась в ловушке его тела, болезненно ломило голову, а тело бросало в пугающий жар. — Не будешь больше выплёскивать опасную чакру? — усмехнулся он. Хината обожгла его взглядом. У неё истощилась чакра, и они оба это знали. Саске был так близко, что она практически могла попробовать его на вкус, и эта мысль привела Хинату в ужас. — Слезь с меня. Мне пора домой. Он покачал головой. — Нет, пока я не получу то, чего хочу. От внезапно нахлынувшей паники у Хинаты яростно заколотилось сердце и перехватило дыхание. — Я согласилась на спарринг и только. — Мы договаривались, — возразил Саске. — Никакого гендзюцу с моей стороны и поцелуй в качестве награды, если я выиграю. — Казалось бы, без особых усилий, он завёл руку ей за голову, одним рывком уничтожил резинку, и её волосы рассыпались по траве. Саске погрузил пальцы в длинные локоны, и Хината ахнула от нахлынувших ощущений, чувствуя, как сердцебиение набирает неконтролируемую скорость. — Я жду награду, Хината, — простонал он ей в волосы, роскошная мягкость которых ласкала разгорячённую кожу. Хината чувствовала, что пьянеет, просто находясь рядом с Саске. Теперь, когда их тела были так тесно прижаты друг к другу, её окутало его тепло и запах. Мускусное сочетание специй и многочасовых тренировок; Хината прекрасно знала, что оно должно вызывать у неё отвращение, но всё было с точностью до наоборот. Его запах проник в её чувства, вызывая покалывание по всему телу. — Я не соглашалась на это, — загнанно дыша, прошептала она, попытавшись столкнуть его с себя. Саске даже не шелохнулся. Он нахмурился. — В чём дело, Хината? Это всего лишь поцелуй. Я мог бы попросить о гораздо большем. Это не просто поцелуй. Это её первый поцелуй. Хината берегла его… для Наруто. — Я не целую своих врагов. — Разве я твой враг, Хината? Да. Бесспорно. Формально он был лучшим другом Наруто и не раз спасал Коноху. Будучи совершенно не общительным, он всё же выполнял миссии, и его показатели успеха не имели себе равных. Он обучал её гендзюцу и являлся законопослушным гражданином Конохи. Миру и всем вокруг казалось, что дни его мести прошли. По общему мнению, он не был врагом, и всё же… — А разве нет? — спросила она, выискивая в его взгляде нечто, о чём сама не знала. — Хм, — промычал он, обхватив рукой её щёки и резко развернув голову в сторону. — Возможно… — Учиха-сан… — Ну же, — прошептал он, касаясь губами её шеи, мягко и обманчиво нежно. Хината почти поверила. Почти. Её охватила нервная дрожь. — Даже если ты откажешься меня поцеловать, я смогу сделать это, просто… — он протиснул колено между её ног, насильно раздвигая их, — потеревшись о тебя. — Он поймал её потрясённый взгляд. Хината ощутила, как между бёдер ей упёрлась его явная эрекция, посылающая первые слабые толчки возбуждения по её телу. Он медленно потёрся о неё, сместив член к стыку бёдер, и, несмотря на все свои усилия, Хината вздрогнула. — Мой поцелуй, Хината. Ей не оставили выбора, убеждала себя Хината. Либо поцеловать его, либо позволить и дальше тереться о неё, поэтому она сделает всё возможное, чтобы свести физическую реакцию на него к минимуму. Если он прикоснётся к ней там, то всё поймёт, и Хината не могла и не хотела представлять, какое унижение это за собой повлечёт. Саске снова прижался к ней, взглядом отслеживая изменения в её выражении лица, и был вознаграждён судорожным вздохом. — Хорошо, — пробормотала она, зажмурив глаза. — Сделай это. Саске окинул её взглядом и подавил желание громко рассмеяться, чтобы не испортить момент. Если он засмеётся, она испугается, и у него, возможно, больше никогда не будет такого шанса. Наклонившись, он прошептал ей в губы: — Ты поцелуй меня. Хината неверяще уставилась на него. — Хорошо, — убито вздохнула она, когда от Саске не последовало никаких действий. Приподнявшись рывком, она быстро клюнула его в губы, едва осознав, что прикосновение было. — Вот, — пробормотала она, уперевшись руками ему в грудь. — А теперь, мне правда пора… Хината вскрикнула, не готовая ни к горячему, грубому прикосновению его губ, ни к влажному давлению языка, заставившего её разомкнуть уста. Не таким она представляла свой первый поцелуй. То, что Саске делал с ней, не было ни милым, ни романтичным. Это было проявлением чистого животного инстинкта. Его нижняя губа скользнула между её зубами, и Хината сжала их. Саске едва заметно вздрогнул от боли, но вместо того, чтобы отстраниться, только крепче стиснул её волосы и грубее впился ей в рот, и Хината почувствовала острый металлический привкус. Она боролась с ним изо всех сил. Даже когда пульс скаканул до наивысшей отметки, а по телу разлился нестерпимый жар, она боролась. Даже когда по позвоночнику пробежала лёгкая неожиданная дрожь, и тугой клубок желаний лопнул, а разум окончательно помутился, Хината боролась. Но Саске словно ничего не чувствовал: ни её ударов по спине, ни попыток вцепиться ему в волосы, ни, конечно же, протестующих всхлипов, которые она время от времени издавала. Он продолжал целовать, полностью завладев её ртом, лишая Хинату дыхания, из-за чего только усиливалось головокружение. — Прекрати, — взмолилась она, в мгновение передышки отчаянно глотая воздух. Хината снова попыталась укусить его, когда он приник к её губам, но Саске умело избегал её усилий в течение почти двух полных минут чувственной схватки губ и зубов, пока она окончательно не сдалась. — Ещё раз, Хината, — прошептал он, обхватив рукой её челюсть и прижавшись к ней всем телом, делая даже вероятность побега невозможной. Его язык, влажный и тёплый, проник между её зубов и обвёл рот, прежде чем скользнуть глубже в имитации движений, от которых Хината несдержанно застонала. А потом внезапно поцелуй наполнился нежностью, которую Хината никогда не ожидала от кого-то вроде Саске. Его губы снова и снова мягко касались её губ, и Хината с удвоенной силой взмолилась о том, чтобы сбежать от него. Потому что реакции собственного тела стали гораздо опаснее, гораздо разрушительней. — Прекрати, — простонала Хината ему в рот, чувствуя, что сдаётся под натиском растущей потребности собственного тела. — Саске, — выдохнула Хината. — Мы не можем.***
Саске застонал, когда почувствовал, что Хината ответила на его поцелуй. Вместо того, чтобы бороться, она обвила руками его шею, притягивая ближе, но он не усомнился, что она делает это бессознательно. Она бы никогда не предоставила ему столько свободы и не отреагировала бы так, если бы полностью осознавала, что делает. Вот она. Его победа. Он нарушил бы их соглашение, если бы пошёл дальше, что сделало бы его худшим подонком. Но опять же, разве не в таком свете она его видела? Саске сомневался, что сможет стать ещё хуже в её глазах. Поэтому, надо сделать так, чтобы она винила во всём себя. Свалить вину на неё, ибо Саске не хотел разочаровывать Хьюгу, и любые дальнейшие действия с его стороны таким образом станут просто оправданием её ожиданий. Он просунул руки ей под резинку штанов, под бёдра, прошёлся по мягким изгибам дрожащими ладонями, сомкнув пальцы на ягодицах, чтобы ещё сильнее прижать к себе. — Я могу целовать тебя весь день, — прошептал он. — Ты хочешь этого, Хината? Она восторженно застонала, слишком потерявшись в полубреду новых ощущений, пронизывающих тело, не осознавая смысл его слов. Хината подняла руки и запуталась пальцами в его волосах, притягивая ближе для поцелуя, отчаянно пытаясь впитать в себя ещё больше. О Боги. Это выходило далеко за пределы его самых смелых мечтаний. Саске никогда не предполагал, что она ответит ему так. Никогда не предполагал, что подобное вообще возможно. Страсть в прикосновениях её губ и то, как она скользнула языком ему в рот, в один миг сводило с ума, ввергало в пучину похоти, заставляло перехватить контроль. Саске нужно было больше. Гораздо больше. Он переместил руку между покрытыми испариной бёдрами, накрыв всей поверхностью ладони её промежность. Саске почувствовал, как Хината дёрнулась, но продолжил тереть чувствительную точку сквозь ткань трусиков, заткнув ей рот своим языком, чтобы она не могла сделать ничего, кроме как тихо стонать от его действий. — Не сопротивляйся, Хината, — прошептал он, оторвавшись от неё, надавив большим пальцем на клитор, и Хината откровенно захныкала, инстинктивно шире разведя ноги. — Вот так, — поощрил он. — Откройся мне, Хината. Перестань бороться. Саске напряг руку, смял пальцами трусики и грубо разорвал ткань. Когда его палец коснулся набухшего клитора, Хината вздрогнула и вонзила ногти ему в предплечья. Он усилил нажим, медленно потирая этот комочек нервов, после чего легонько ущипнул его. — Саске, — Хината задыхалась, практически умоляла, все её приличия развеялись, а звуки голоса, стонущие его имя, лились ему в уши, как самая прекрасная музыка. Не медля больше, он проник двумя пальцами в её жар и начал медленно двигать ими, надавливая точно в нужное место. Хината резко вскрикнула, её голос сорвался, а тело совершенно обезумело, и в отчаянном желании она прижалась ближе… Он низко зарычал и снова вовлёк её в голодный поцелуй, остро ощущая, как она дрожит под его пальцами, губами, как прижимается к нему, обезумевшая и вожделеющая. Блядь. Он трахнет её прямо сейчас. Саске не мог больше ждать. К чёрту планы. К чёрту стратегии. Он быстро вынул из неё пальцы и стянул мешающие штаны. И, как раз собираясь приставить член к истекающему смазкой входу, он почувствовал это, эту конкретную чакру. — Блядь, — вслух выругался он.