Алтимейтс

pov Баки Барнс

      Чертов галстук. Однажды я научусь его завязывать, наверное. Почему у Сэмми получается это делать так легко? Та-а-ак, еще немного, вот сюда и-и-и всё. Посмотрим в зеркало.       — Я буквально слышу, как кипит твой мозг, — послышался голос Сэмми из-за спины.       Теперь же, переведя взгляд от себя на дверь, прямо через зеркало я вижу свою любимую женщину, которая также влюбленно смотрит на меня в ответ. Боже, как она прекрасна.       — Если ты будешь продолжать завязывать его за меня, то я так никогда и не научусь завязывать галстук самостоятельно.       — И что в этом плохого? — сквозь смех спрашивает Сэмми и начинает завязывать на мне галстук, — Мы ведь вместе и до конца. Или ты забыл?       На последней фразе, она туго затянула мой галстук, медленно начиная душить, дабы показать, что я ее вывел.       — Тише, малышка. — ослабляю галстук и бережно целую в щечку, — Как я могу забыть?       — То-то же. Идем, гости собрались.       Она выходит первой, а я остаюсь еще на минутку, чтобы дать ей фору.       — Земля вызывает Барнса, ау.       Почему так темно? Нет, оставьте меня в покое. Я хочу вернуться.       — БАРНС.       Этот раздражающий голос я узнаю из тысячи.       — Оставь меня, я еще не проснулся.       — Нет! У нас нет времени. На том свете отоспишься.       С меня настойчиво стягивают одеяло, под которым я пытался скрыться от русской шпионки, черной вдовы и самой доставучей женщины в мире. Если Романофф взбредет что-то в голову, то она ни перед чем и ни перед кем не остановится. Была возможность узнать это и на себе. АУЧ.       — ХВАТИТ меня бить, — закрываюсь ладонями от ее ударов в корпус и по лицу, но у меня ничего не выходит.       — Ты прилетел в Питер спать или вступить в сопротивление?       Вопрос риторический. Мы оба знаем ответ, но мне нужна еще минутка сна. Минутка воспоминаний. Плевать, что не совсем моих.       — Достал, — шипит Нат и это не предвещает ничего хорошего.       Романофф ложится рядом со мной и ногой сталкивает с постели. Хорошо, что кровать невысокая, не так долго падать. Зато, наконец поднялся, хоть и принудительно.       — С каких пор ты спишь так долго? У нас работа, — настаивает Наташа.       — А с каких пор тебя это так волнует? — проведя рукой по лицу, лучше видеть я не стал. Глаза слипаются, — А ты значит вступишь в сопротивление?       — Даже если мне придется работать с Новак, да.       — Она давно не Новак, а Роджерс, — говорю это не без труда.       — Будешь сопли разводить или как?       Романофф встала с постели и ждет меня у выхода. Выглядит, как всегда, собранной. Где находится Саша я знаю, но не уверен, что нас туда пустят. Она не сильно скрывается, но учитывая то, что Стив всему миру грозил расправой если ее тронут, я не удивлен.       — Ты отправила заявку на почту, как было указано в ее обращении? Мне ответ не пришел.       Странный способ набирать команду, но раз порядок таков, на то есть причины. Чтобы вступить в ряды Алтимейтс нужно отправить заявку по почте или позвонить. По указанному номеру обрыв связи, а вот отчет о доставке письма пришел мне в аккаунт.       — Спятил? Мне не нужно. Тебе тоже. Придем к ней напрямую.       Никогда не был в Петербурге. Большую часть времени был в Сибири, вместе с Сашей. Прямо в катакомбах Гидры. Хотя, с моей то промывкой мозгов... В этом нельзя быть уверенным. Добраться до Дворцовой Площади не составило труда, а вот пробраться в Гвардейский Генштаб оказывается трудно. Как я понимаю, на это и был расчет. Странно, что Романофф не убивает, а вырубает охрану.       — Стоять, руки вверх! — послышался мужской голос сзади нас.       Трое солдат в форме с автоматами преградили нам путь. Силы не на нашей стороне. Тут негде укрыться от выстрела, а мы с Нат не пуленепробиваемы.       — Следуйте за нами, — говорит один из солдат.       Посмотрев на Романофф, я не увидел ни капли сомнения, или намека на сопротивление с ее стороны. Я не против пойти к Саше под конвоем. Насколько ее выведет то, что мы вломились к ней в Генштаб? Перед дверьми кабинета стоят двое солдат, если не ошибаюсь, то погоны у них младшего лейтенанта, а у одного из парней перевязана нога. Совсем молодые. Как они вообще могут быть охраной?       — Генерал Роджерс, — говорит в телефон ассистент за столом в приемной, — Мистер Барнс и мисс Романофф задержаны и ждут перед вашим кабинетом.       «Задержаны» звучит паршиво. Ответа не последовало, никто из военных даже не колыхнулся. Мы стоим и всей толпой ждем ее решения. Кексик не может застрелить меня за то, что я явился? Нет, не может. Пауза тянется и тянется.       Один из солдат перед дверью услышал приказ в наушник и открыл дверь, пропуская нас с Нат внутрь. Саша даже глаз не поднимает, что-то увлеченно изучает в документах.       — Новак, — зовет Романофф.       Этим взглядом, которым Кексик одарила Нат, можно убивать. Все-таки у нее взгляд убийцы и вправду всегда выходил лучше. Это ведь она открыла мне тайну запугивания людей одним лишь взором.       — Генерал Роджерс, — поправляет Саша.       — Генерал Роджерс, — не без усилия воли, исправляет себя Нат, — Мы готовы вступить в Алтимейтс.       — Ты не подавала заявку, — Кексик встает из-за стола и убрав руки за спину, выпрямившись по струнке, медленно подходит к Романофф, игнорируя меня, — А Барнсу было отказано.       — Разбрасываешься союзниками? — злится Нат.       — У меня нет союзников, лишь подчиненные. Мне в подчинении не нужна тройная дрянь, которой никто не верит.       — Странно. Было бы логично, ведь ты тройная дрянь, которую никто не любит.       Становится жарко. Раньше я бы обязательно встрял в перепалку, но если жизнь меня и научила чему, так это «вовремя помолчать». Сейчас градус обстановки слишком высок, чтобы подогревать его своими намерениями. Почему мне было отказано?       — Как это никто не любит? — самодовольно произносит Кексик и расправляет плечи, — Стив любит, наш с ним сын любит, Верховный Маг погиб за меня. И Барнс любит.       — Дамы, нам надо успокоиться, — пытаюсь дипломатично выйти из ссоры, но две пары глаз пресекают любую попытку с моей стороны.       — Интересно, — начала говорить Саша и взгляд стал мягче, — Знаешь ли ты, Романофф, сколько раз он прикасался к тебе, представляя что это я?       — А тебя все еще ранит это? — надменно переспрашивает Нат и задирает нос выше, словно пытается достать до Кексика, но Кексик выше Нат сантиметров на пятнадцать.       — Правильный ответ: «каждый раз».       Мне от этого никогда не отмыться. Зачем же я вообще согласился сюда приходить? Да еще и вместе с Нат. Барнс, ну ты и дурак. Больше чем меня, Саша ненавидит только ее.       — Тебе не выиграть эту войну с Роджерсом в одиночку. Пока мы с Барнсом пробирались сюда, я не заметила толпу добровольцев, — настаивает Нат.       — Это потому что, — предельно спокойно отвечает Саша и возвращается за свой рабочий стол, — Нормальные люди пользуются теми способами вступить в Алтимейтс, которые я указала, — Кексик поднимает глаза от документов и смотрит на меня исподлобья, — И прекрасно понимают отказ. Не вламываются в мой Генштаб и ведут себя адекватно.       — Знаешь что, меня вообще не волнует больше судьба твоей недокоманды из двух человек и весь этот бред. Я справлюсь в одиночку, — с обидой бросает Романофф и направляется к выходу.       — А меня ваша судьба не волнует. — Кексик продолжает изучать документы и не обращает на нас никакого внимания, — Мне достаточно знать, что ты живой. Остальное — не моя забота и головная боль.       В реальность меня возвращает хлопок дверью. Романофф уходит громко. Значит так? Достаточно знать, что я живой? Отлично! Я не стану бегать за ней и хватать осколки сломанных отношений. Выходя из кабинета Генерала Роджерс, я даже слова на прощание не обронил. В каком-то смысле, за это я горжусь собой.       Очевидно, в этом городе мне делать больше нечего. Последняя ночь в Петербурге и я отправлюсь куда глаза глядят. Вернувшись к себе, устало плюхаюсь на постель и смотрю в пустоту. Прошло не так много времени с момента моего пробуждения, я и сделать то толком ничего не успел, но уже устал. Не буду врать себе же, просто хочется снова уснуть, чтобы мой мозг отключился от этой реальности и я снова окунулся в те воспоминания, где счастлив. Мозг человека — удивительная вещь и несмотря на то, что Гидра ломала мой десятилетиями, он сейчас мой лучший друг. Во сне я счастлив, отдыхаю и не думаю о плохом.       — День не задался? — послышался голос из соседней комнаты.       Теряю навыки. Раньше я бы такое обязательно заметил, что я не один в квартире. Когда же я пришел на звук этого голоса, то застал Марию Хилл в кресле, всю в крови и частично перебинтованную.       — Черт, — вырвалось у меня и я отправляюсь в кухню смочить полотенце водой, найти что-то вроде аптечки и болеутоляющего для раненной Хилл.       — Я в бегах, как ты мог догадаться.       — Выглядишь отвратительно, — полотенцем дотрагиваюсь до царапин на лице, от чего Мария морщится.       — Получше тебя. Виделся с Сашей?       — Это так очевидно?       — Дай угадаю. — Хилл слегка подается вперед и выглядит очень собрано, — Твою кандидатуру тоже отвергли?       — Тоже? — поражаюсь я, — Зато не убила. Это победа, — пытаюсь держать оптимистичный настрой, как обычно.       — Надо было догадаться, Барнс.       Она говорит это, словно самую очевиднейшую вещь на свете. Как я мог догадаться, что меня отвергнут? Только из-за того, что я больше полувека назад своим воспаленным мозгом перепутал Новак и Романофф? Нами манипулировала Гидра, я себя то не помнил. Это нечестно. Кого мне в этом винить, кроме себя? И от этого устаёшь, вечно быть во всём виновным. Если Кексик меня в этом не обвиняла, то очевидно и не простила. Как и я себя не простил.       — А ты и вправду дурак, — констатирует Мария и дает мне затрещину, выводя из раздумий.       — После такого, обычно, всё объясняют. — немного чешу затылок в который мне прилетело, — И почему все женщины меня колотят?       — Меня она отвергла, потому что я иду по стопам Фьюри, который ее предал и унизил, отказав в помощи прямо перед смертью, а тебе, — Хилл перебила себя на полуслове и подсела еще ближе, продолжив уже шепотом: — Потому что, если ты подойдешь к ней, тебя прибьет ее муж.       Мое лицо озаряется прозрением и я даже скрыть этого не могу, а вот Мария довольно кивает, поняв что я осознал происходящее. Женская логика обставила мужскую. Я об этом не подумал, а для кого-то это очевидно. Уилсон Фиск со своими психотропными сильно затупил мой мозг. Иногда меня ещё «глючит». Не могу этого отрицать, как и того, что теряю связь с этой реальностью, пытаясь раствориться в той, где по-настоящему счастлив.       — ЩИТ еще существует? — спрашиваю я и очень надеюсь, что это так.       — ЩИТа нет уже много лет. Он давно скомпрометирован и управлялся Гидрой. После побоища на Манхэттене и смерти большей части супергероев Земли, того что осталось от честной части ЩИТа стало еще меньше.       — И в Алтимейтс мы не попадем. Так и в чем план, агент Хилл?       — Планы имеют свойство не сбываться, — отвечает за Марию Ник Фьюри.       Голос его исходит из телефона в руках Хилл. Все это время Ник был на связи, но я этого не знал. Поражаюсь тому, что ему под сотню лет, но он еще в строю. Хорошо что это так, потому что нужны все, абсолютно все кому можно верить.       — И всё же, раз ты тут, — протягиваю Марии стакан воды запить лекарства, — Значит что-то есть. Прошу, скажи что это так.       — Тебе известно о местонахождении Сокола? — спрашивает меня Фьюри.       — Вероятно.       Не могу вот так просто сдать, где сейчас находится Сэм. Он слишком много пережил и был почти единственным, кто смог выжить в той атаке на Манхэттене. Исключая Клинта Бартона. Этот переживёт тараканов в случае ядерной войны. В свете последних официальных заявлений, даже если не брать в расчёт данные разведки, которая также могла быть скомпрометирована, Стив подстроил атаку Читаури и накрыл Манхэттен защитным куполом, в котором запечатал и обрёк на верную смерть Мстителей, тех что были в городе. Остальные же отправились в Заковию из-за угрозы ядерного удара, где так же попали в засаду. Мне придётся это признать: гоняясь все эти годы, что Саша скрывалась от мира, все шесть лет я пытался разрушить Гидру и даже близко не подошёл к верхушке. Глава Гидры, мой лучший друг детства, самый надёжный человек, был всегда на виду и никогда не прятался. Надо было догадаться ещё на суде над Сашей. Она буквально и прямо намекала мне кто предатель, а я был так увлечён тем, что пытался её спасти, что не замечал того, что она говорит.       Однажды я пытался достать запись её допроса, но конечно, запись была утрачена. Локи слишком непостоянен в своих попытках поступить правильно и помочь с расследованием, потому я никогда не делился с ним своими догадками о том, что Саша жива.       Зато Кингпин легко смог добраться до меня, пока я был не в себе, и подсыпать мне психотропных. Мои отчаянные попытки разрушить Гидру, найти зацепки о местонахождении Саши и при этом не оставлять след за собой, привели к тому, что я не спал днями, неделями, ничего не ел и игнорировал помощь.       Несмотря на то, что агент Новак устроила диверсию по свержению Сэма Уилсона с поста Капитана Америка и оказалась предателем в глазах общественности, сам Сокол остался для меня верным товарищем. Сэм продолжал искренне обо мне беспокоиться. Кто знает, что бы со мной было, если бы он не заявлялся ко мне время от времени и не давал хорошей затрещины, чтобы я уснул хоть на час.       Теперь же, я не могу отказать себе в удовольствии спать сутками. После долгого отсутствия сна... Сколько я так жил? Даже сосчитать не могу. Попытки отоспаться за всё это потерянное время, оказываются моими попытками сбежать от проблем. Черт, доктор Пикли, мой последний психотерапевт, был бы в восторге от такого умозаключения. Я сам себе поставил диагноз.       — В России, того что от неё осталось, нам делать нечего. — заключает Хилл и откидывается на спинку кресла, — Есть возможность вернуться в Нью-Йорк и продолжать собирать тех, кто остался. Надеюсь, мы не одни.       — Когда вылетаем? — единственное, что мне остаётся уточнить.       — Завтра утром. Мне бы поспать. — Мария устало тянется и устраивается по удобнее в кресле, — Есть важная деталь, Барнс.       — Ну конечно, как иначе, — не могу скрыть иронии и скрещиваю руки на груди, рассматриваю то, как агент Хилл бесцеремонно ставит мне условия.       — Нам нужен тот, — уверенно смотрит на меня Мария, — Другой парень.       — Плохой, плохой, — отрицательно мотаю головой, — Плохой способ решения проблем. Я к нему не прибегал больше двух десятков лет.       В последний раз, Зимнего Солдата я призывал стоя на свежей могиле Сэмми в 1992-м, пытаясь отогнать безмерную боль в душе от её утраты, сразу после того, как она разбила космический куб, чтобы тот никому не достался. Отогнать боль это не помогло. Не уверен, что Солдат ещё таится на подкорке моего сознания.       — Это необходимо. Идёт война, а значит нужен Солдат, — настаивает агент Хилл.       — А чем тебе не угодил Сержант? — злобно уточняю, не ожидая получить ответ. Не хочу продолжать этот разговор и оставляю Марию одну в гостиной.       Эту квартиру она наверняка знает лучше меня и пока я буду в ванной, надеюсь она займёт кровать. Посплю на полу. Скромностью она явно не отличается. Это к лучшему в нашем с ней случае. Упираясь ладонями в края раковины, пытаюсь перевести дух и отпустить вскипающую злость внутри.       После того, как Сэмми закрыла моё сознание от внешних воздействий в далёком прошлом, Зимнего Солдата могу вызвать только я. И делал это только я. И только для того, чтобы её защитить. Она ведь постоянно вляпывалась в истории, то с наркокартелями, то с торговцами оружием, то с мафией. Потом и вовсе стала наёмником.       Делаю глубокий вдох, закрываю глаза. Этот мир захватила Гидра, та самая преступная организация, которая держала нас с Кексиком в заложниках, которая отдавала мне приказы причинять ей боль, которая пытала нас и убила нашего ребёнка на раннем сроке беременности Сэмми перед её погружением в криоген. Значит, мне придётся вызвать тебя. Ты мне снова нужен. Этому миру нужен суперсолдат исполняющий правильный приказ — защищать любимую женщину от любой угрозы. Гидра ей угрожает.       Поднимаю глаза и смотрю на своё отражение в зеркале, но вижу Зимнего. Слишком давно я не видел его, потому немного вздрогнул.       — Я не в зеркале, а внутри тебя, — говорит со мной отражение, Зимний Солдат.       — Так ты никуда не исчез...       — Не дождёшься. Я нужен тебе, Барнс. Просто назови код.       — Ты ведь выполнишь приказ? — и зачем я это уточняю?       — Выполню.       Желание, ржавый, семнадцать, рассвет, печь, девять, добросердечный, возвращение на родину, один, грузовой вагон.       — Тише, малышка. — ослабляю галстук и бережно целую в щечку, — Как я могу забыть?       — То-то же. Идем, гости собрались.       Она выходит первой, а я остаюсь еще на минутку, чтобы дать ей фору. Проведя ладонью по пиджаку, нащупываю коробочку из ювелирного — мой подарок на нашу годовщину свадьбы. Представив, как она удивится моему подарку, у меня с губ слетает лёгкая улыбка.       — Эй, мистер Барнс, вы идёте? — вдруг спрашивает Сэмми, выглядывая из-за двери.       — Я то думал, ты уже спустилась.       — Как я могу оставить тебя одного? Вдруг заблудишься.       Подойдя к жене, я осторожно беру её за талию и внимательно рассматриваю очаровательное платье. И пока мои руки легонько сжимают бёдра Сэмми, женские ладошки крепко вцепились в мою задницу, что вызывает в ней коварный смешок, а в следующую секунду она одаряет меня требовательным поцелуем, притягивает ближе к себе. Стоит моей ладони поднять ножку Сэмми и закинуть на себя, как наш поцелуй заканчивается.       — Вечер только начался, — настаивает миссис Барнс, — И мы не одни.       Мой горький осадок напрочь смыт нежным поцелуем в нос от жены и тем, что она взяла меня за руку и вывела из спальни.