POV Стив Роджерс
Чертовски сложно на самом деле отозвать всех своих агентов из России. Не оставить ни одного, который бы докладывал мне о положении дел, следил за безопасностью моей жены и ребенка… Нет, я не настолько глуп, чтобы не понять из прошлого опыта, что безопасности от союза «Александра-Гидра» никогда не будет. Как бы я не пытался донести до нее, что рядом со мной, на моей стороне, ей будет безопасно, стоит лишь перестать сопротивляться неизбежному; я не продвинулся ни на шаг в этом плане с ней. Страшно бесит. При всем этом, мой «лучший друг детства» стопроцентно ошивается рядом с ней. Страшно бесит. Особенно факт того, что Баки ее бывший и я всегда хотел, чтобы они вообще не пересекались. Учитывая тот факт, что всегда будут предатели и дезертиры, готовые напасть на нее, мне приходится смириться с тем фактом, что он рядом, потому что он из тех, кто собой ее закроет от пули. Страшно бесит. Чтобы не случилось в прошлом у Саши, я обязательно это выясню. Дело агента Новак под номером 35217, я досконально изучил еще в далеком 2014 году, но там и намека нет на то, что действительно ее ранило. Проверить всех, с кем она контактировала, практически невозможно. Для меня нет ничего невозможного, потому агент Романофф начала расследование и допрос всех, кто остался в живых. Плохо то, что прошел не один десяток лет и живых осталось мало. Страшно бесит. Последнем именем с списке значится доктор Родченко — невролог, который работал с ней сразу после пробуждения из криогенного сна в восьмидесятых. Для него же лучше, если этот старый хрен еще в себе и знает ответ на мой вопрос. Если нет, Романофф знает, что делать. Теперь же мне приходится заниматься еще и обустройством дома, поскольку из Питера меня выгнали. Из моего собственного дома, то есть нашего дома, она ведь не сможет меня выгнать? Сколько бы я ни звонил, сколько бы ни писал, она мне за всю неделю так ни разу и не ответила. Страшно бесит. Пришлось остановиться на Брайтон Бич. Саше нравится Атлантический океан. По крайней мере, я на это надеюсь. Надеюсь, что я хоть что-то успел понять о своей жене. А также, это всё тот Атлантический океан, у которого она и живет сейчас, просто другой материк. Это единственная «светлая» мысль, посетившая меня за долгое время. Оформив документы на покупку, пришлось заниматься дизайном и подбирать мебель. Я Капитан Гидра, я правлю миром. В конце то концов, почему я откладываю ВСЕ дела и ВСЕ переговоры ради того, чтобы выбирать диван в каталоге интернет магазинчика? Страшно бесит. Как только завибрировал телефон, я тут же бросаюсь к нему в надежде, что это Саша, но это не она. Страшно бесит. Она буквально убивает меня своим молчанием. Честное слово, еще пара дней и я снова прилечу к ней. Да. — Капитан… — зовет меня кто-то сзади. Я так крепко задумался… Как я вообще оказался в штаб-квартире? Не помню как сюда дошел. Не могу найти себе места. — Что у тебя? — Анна Березина. Мы нашли ее, — говорит агент Хоуп, который получил самое важное и самое приватное задание за всю агентскую карьеру. Отыскать праправнучку моей жены, как бы странно это не звучало.***
Родители Анны ничего не знали о своей родственнице «восставшей из мертвых». Они и виделись то всего раз, не зная кто она. Анна совсем другое дело. Девушка сбежала от родителей в другую страну, бросив все сожаления и сомнения, оставив их «вариться в своей собственной злобе». Аня послушалась совета своей прапрабабушки Саши, заявившейся к себе в отчий дом, прежде чем скрыться на Аляске. Денежный счет в Гвинее, открытый на счет Александры Березиной, который она передала во власть свой родственнице, и вывел на след Анны в Филиппинах. Девушка буквально поняла фразу «сбежать на другой конец света». С Анной Стив встретится лично. Такое нельзя никому поручить. Насколько он уверен в себе? Девушку доставят прямо в его новую квартиру. Роджерс сидит в полупустой гостиной, он отпустил рабочих сегодня пораньше. Грустно рассматривая каталог двуспальных кроватей, Кэп не заметил, как пролетело время. Взяв телефон в руки, он предпринимает очередную попытку дозвониться до жены. Голосовая почта была переполнена еще три десятка звонков назад, но теперь автоответчик предлагает оставить сообщение. — Милая, прошу тебя, давай поговорим. Мне просто хочется услышать твой голос. Даже если ты назовешь меня эгоистом или дураком… Позвони мне, ладно? Звонок в дверь прервал затяжную тишину. Впустив Анну внутрь и оставив агента Хоуп за пределами квартиры, Стив достает нож из ботинка и надвигается на девушку, у которой связаны руки. — Ты же не станешь меня резать? Сразу? — удивляется Анна, говорит !по-русски!. Стив молча разрезает на ней веревки и жестом приглашает присесть на диван, который выбрал этим утром. — Я не говорю по-русски. — нарушает тишину Кэп и встает напротив девушки, опирается бедром на комод, — Ты говоришь по-английски? — Да. — Мне нужно знать, что тебе известно об Александре Роджерс. Анна осматривается в огромной, но такой холодной квартире Стива Роджерса. Девушка совершенно не спешит давать ответа. Ее не пугает грозный вид главы преступной организации, нет. Ее куда больше интересует обстановка. Такое не уходит от внимания самого Кэпа. — Переехал недавно? Так тебе нужно знать мое мнение об этом месте? Типо как, — девушка жестикулирует рукой, подбирает слова, — Понравится ли ей эта холодная квартирка? — Ты меня вообще не слушала, — скрестив руки на груди, говорит грозный Стив. — Обстановка угнетающая. — задумчиво отвечает Анна и продолжает осматриваться сидя на диване, — Тут есть над чем работать. И дело не в том, что меня приволок какой-то мутный тип. — Отвечай на вопр… — Это квартира холостяка. — перебивает девушка и указывает рукой на второй этаж, — Там также грустно? Роджерс делает глубокий вдох, пытаясь сдержаться от того, чтобы не убить несносную девчонку. — Тут и ДНК тест не нужен, — констатирует он. — Ты о привычке перебивать? Или о том, что я не вижу в тебе угрозы? — подняв одну бровь вверх, спрашивает абсолютно спокойная Аня. — Тебе следовало бы, — он делает шаг навстречу, — Потому что я и не представляю угрозы для НЕЕ, — еще шаг, — Но для ТЕБЯ, очень даже! — Стив упирается руками в спинку дивана по обе стороны от девушки. — Ты знаешь… Весь мир уважает тебя, ту «силу», которая незримо исходит от тебя как от лидера. Стоит тебе сказать «оп» и все прыгнут. — Так и есть! — Я уважаю тебя за твою слабость, — пожав плечами, говорит Аня. Роджерс обхватывает правой рукой шею девушки и начинает сдавливать горло. Медленно, не спеша. В аналогичной ситуации, в прошлом, Саша не пыталась даже противиться ему, просто ждала, что ее отпустят, а вот Аня крепко вцепилась в мужскую руку и не собирается тихо идти на дно. Когда жизнь почти покинула тело девушки, он отпустил. — Ты, — сквозь кашель пытается говорить Аня, — Не убьешь меня. Александра узнает и не простит тебя. Это факты, мистер Роджерс. — Ты перешла к фактам? — удивляется Стив и садится рядом с ней, — Тогда мы перешли к сути нашей встречи. Пора делиться фактами. Девушка оказалась куда слабее своей родственницы. Просто откашляться не получается, Стив перегнул с агрессией. Наблюдая за ее страданиями, он устало закатил глаза и принес стакан воды. У Саши много болезненного опыта удушений, пыток, она прошла концлагерь. К счастью, у Ани нет такого опыта. Ради того, чтобы так и оставалось, чтобы другие были действительно свободны, и идет эта война. Когда отец идет против сына, мать против дочери, жена против мужа. — Ты можешь убить меня, я все равно тебе ничего не скажу, потому что не знаю о ней ничего, — с хрипотцой говорит девушка и допивает воду. — А если бы знала, сказала бы? — самодовольно уточняет Стив, наперед зная ответ. — Она сказала, что мы с ней похожи. Если так, то тебе не повезло, потому что ремонт отстой. Роджерс впервые за много дней засмеялся. Аня не сказала ничего смешного, но в самом деле рассмешила мужчину. Он позволил ей сделать замечания по ремонту, показал пару вариантов мебели, которую подбирал, и даже отпустил после всего этого, но прощаясь, девушка решила дать совет. — Могу я сказать? — в пол оборота спрашивает она, не решаясь даже в глаза смотреть Кэпу. — Мы ведь оба поняли, что я тебя не убью. Валяй, — безразлично отвечает Стив и наливает себе стакан виски. — Не дави на нее. Иначе потеряешь. Когда мне сделали предложение и я не смогла сразу ответить… Чем больше он давил и торопил меня, тем сильнее мне хотелось сбежать. — Мы уже женаты. — Хорошо, вот тебе просто наблюдение со стороны: судя по архивным записям, в ноябре 1942-го, при участии в Ленинградско-Новгородской наступательной операции, когда Михаила Новака взяли в плен, Александра вместе с тем, что осталось от 111-го стрелкового корпуса, бросилась его спасать. Под её командованием, при скверном вооружении и в численном меньшинстве, уступающем в шесть раз противнику, она прорвала оборону военной тюрьмы и освободила сотни военнопленных, но не спасла Новака. — К чему ты ведешь? — сухо спрашивает Стив. — Высшее командование не стало даже слушать её просьбу о подкреплении. Ей строго запретили вообще хоть что-либо предпринимать. Александра должна была удержать позицию, но она пошла спасать своего родного человека вопреки всему. За ней пошли на верную смерть, но победили. — Аня поистине восхищается этой историей и преданностью, но надо озвучит главное. То, к чему она и вела, — Когда её приговорили к смертной казни, ты был в зале суда и не вступился за неё. Ты не пошёл за ней. В этом вы с ней принципиально разные. Александре было плевать на последствия и положение дел. Она пойдёт на что угодно, ради спасения человека, а ты поставил интересы страны выше своих личных. Она не сможет тебе простить что угодно. С виду… — Аня делает паузу, высчитывает придушит ли он ее в этот раз, — Ты ходишь по краю. Быстро скрыться от Кэпа — то, что спасло Анну Березину от поистине неизбежной участи. Всего секунда, и щит Кэпа пробил бы ей голову. Все его старания, весь ремонт, всё пошло крахом. В квартире чуть ли ни с нуля нужно всё переделать. Злой Роджерс начал крушить квартиру, бить посуду и мебель. Остановил его телефонный звонок. Не ожидая увидеть и в этот раз на экране ничего хорошего, Кэп сильно ошибся. — Мы с Нейтом можем прилететь к тебе? — тихо спрашивает, очевидно грустная, Саша. — ДА! — кричит в порыве чувств Стив. По пальцам стекают капли крови. Он правой рукой проводит по своей щетине и понимает, что испачкал лицо кровью. Вся квартира в крови, — Конечно, конечно прилетайте. Хочешь я прилечу за тобой? Вами. — Стив, — мягко прерывает миссис Роджерс, — Не надо. Просто скажи адрес. На чем ты остановился? Лонг бич? — Брайтон Бич. Я пришлю за тобой самолет. Тебя доставят к нашей новой квартире. — Нашей? — спрашивает Саша. Даже через телефонный звонок, совершенно очевидно, она улыбается, — Звучит потрясающе. Не нужен самолет, милый. Я доберусь сама. Просто пришли адрес. Саша сбросила вызов раньше, чем Стив успел возразить. Когда же прошла волна первой радости от звонка жены, он стал оглядываться и понял, что надо очень многое успеть. Может у него ровно девять часов на перелет Санкт-Петербург — Нью-Йорк, а может чуть больше. Дел много и надо начать с того, чтобы как минимум смыть кровь.POV Наташа Романофф
Первый день Александры в Санкт-Петербурге
Как обычно, день стопроцентное дерьмо. Гидра разрослась как раковая опухоль и проникла во все страны. Чертовы безумцы. Даже Фьюри не замечает, насколько все плохо. Нахуй их всех. По крайней мере, я буду знать, что пыталась это остановить. Пока Барнс ловит какие-то глюки и отрицает это, а Роджерс не вылазит из Нью-Йорка, в котором на днях было инопланетное вторжение, вся команда Мстителей мертва. Да, меня спасло то, что я давно свалила из Америки и в момент атаки была здесь, в Москве. Грязный город, но мне куда более важно успеть найти хоть какую-то информацию о том откуда я и кем были мои родители. Какими же нужно быть жестокими ублюдками, чтобы отдать ребенка в Красную Комнату? Сегодня очередной информатор подсунул мне пустышку. На проверку, информация дрянь и ни к чему не привела. Надо посмотреть телек. Стивен Гранд Роджерс, сукин ты сын. Так ты значит, Капитан Гидра? Сука. Прямо под носом у всего мира. БЛЯТЬ! Телек разбивается. Я запустила в него кружку кофе. Раздался стук в дверь. Ебаные соседи, трахаются как кролики за стеной, а я всего лишь разбила телек. Это не так уж и громко. Пора сломать лицо этому мудаку. Прихватив биту, иду открыть дверь, но здесь пусто. На пороге лежит записка с координатами и знак Гидры. Они нашли меня.Два дня спустя
Поверить не могу, что Сэм Новак не сдохла. Живучая дрянь, назначена Генералом. Это за какие заслуги? Сменила имя, взяла фамилию «Роджерс» и теперь ей все дозволено? ЭТО мой единственный шанс на победу? Все мои размышления прерывает писк лифта. Я на месте. Господи, Новак, могла бы выбрать квартиру поприличней. Почти никакой охраны, я разочарована. Взломать замок ее квартиры не составляет труда. В квартире почти пусто, скверный набор мебели… — Романофф? — послышался голос Новак за спиной. Она вышла из… Ванной? Вытирает полотенцем мокрые волосы. Нет более надежного способа выбить информацию из человека, чем ВЫБИТЬ ее. Если эта сука работает со своим мужем на пару, а сопротивление лишь прикрытие, я сейчас это узнаю. С барной стойки хватаю какую-то тарелку и бросаю в нее, но эта стерва уворачивается. Отбросив полотенце в сторону, она набрасывается на меня и промахивается. Пытаясь ударить ее в нос, у меня не получается это сделать, Новак слишком проворная, а пока я замахивалась, получила локтем в шею и отлетела на два шага назад. Следом получаю коленкой в грудь и складываюсь пополам от такого удара. Левой ногой пытаюсь ударить в корпус, но эта сука схватила меня за лодыжку сразу после удара и потянула на себя так, что я падаю на спину. Подлый ход Новак, но куда более подлым было бить меня ногой по лицу, пока я лежала на полу. Наотмашь бью кулаком и попадаю по лицу этой суке. Она держит за нос и делает шаг назад. Это время я трачу на то, чтобы подняться и нападаю снова, но Новак блокирует мои удары и начинает бить в ответ, а я уворачиваюсь. Проскользнув рукой между ног и обхватив ее правую ногу, поднимаю сучку и хочу сбросить в сторону, но она переваливается через меня и рукой обхватываю мою шею, а сама стоит за моей спиной. Стерва пытается меня душить, но я отталкиваюсь от пола для инерции, чтобы перекинуть ее вперед. Новак слишком хороша. Когда она поняла это, валит меня влево и… Даже дает мне время откашляться? Какие манеры. Стерва просто стоит и ждет. Встав на ноги, я осматриваю противника на предмет слабых мест, а противник жестом призывает меня продолжать. Пытаюсь снова ударить ее ногой, но она своей перебила мой удар. Мои удары в голову она блокирует какой-то детской книжкой, которая попалась под руку. Это… Винни Пух? Блять! Пока я приглядывалась к обложке книги, пропустила удар в грудь такой силы, что меня отбросило назад и споткнувшись о какую-то дрянь под ногами, я падаю на спину. Последнее, что я успела сделать перед падением, отбила летящую в меня книжку, которая прилетела аккурат в люстру на кухне и та теперь раздражающе мигает. — Не плохо. — продолжая лежать на полу, говорю Новак, — Для такой размазни как ты, очень даже. Она хохочет и кашляет от этого. Поверить не могу, ей смешно. Приподнявшись на локтях, смотрю на эту самодовольную рожу. — Тебя, как и всех в Красной Комнате, обучал Зимний Солдат. — говорит она и плюхается на диванчик, — У вас одна тактика боя. — У меня полно своих методов, — огрызаюсь в ответ. — Ага. — безразлично бросает слова Новак. Задрав футболку, она показывает свои шрамы. Их просто дохуя. Даже у меня меньше, — У меня больше опыта «работы» с Зимним. Меня он не учил. Я училась его побеждать. Неплохо. Действительно неплохо. Почесав затылок, встаю на ноги и сажусь на кофейный столик напротив Новак. — Это хорошо, что ты пришла. Только, — вытягивает она руку вперед, останавливая меня, — Давай больше без драк. Уэйд с Нейтом скоро вернутся. Не хочу напугать сына. Мне еще люстру надо посмотреть будет. Хватит погрома. Не в моем доме. Кряхтя от боли, Новак встает и уходит в соседнюю комнату, возвращается из которой довольно быстро. У нее в руке какие-то документы и она протягивает мне их. Бегло взглянув, поверить не могу в то, что вижу. — ЭТО…? — Да. Очень полезно иметь связи, власть. — поясняет Новак и снова плюхается на диван передо мной, прямо пока я таращусь на нее изумленным взглядом, — Надо только пустить всё это во что-то хорошее, а не как Стив… — Так ты с ним не заодно? — Романофф, — закатывает глаза она, — После всего… Ты правда думаешь, что я стану работать с НИМИ? Учитывая то, что мне известно… Рискну предположить, что не станет. — Насколько… — блять, мне действительно сложно спрашивать о таком. На меня не похоже. Соберись, Романофф, — Насколько это было больно? Новак брезгливо отворачивается. Наверное, чтобы я не видела ее слезы. Скрестив руки на животе, она долго молчит, прежде чем ответить: — Ты даже не представляешь… Насколько. Не представляю. Не хочу представлять. Лучше так, как у меня, чем так, как у нее. Черт… У меня самой подступают слезы. Надо переводить тему. — Мы можем работать вместе. Раз уж ты помогла мне с информацией о моих биологических родителях, — предлагаю я. — Я это сделала не для того, чтобы шантажировать или требовать что-то взамен, — нахмурив брови и стирая слезы с лица, отвечает брезгливо Новак. — Поэтому, вот поэтому я и предлагаю работать вместе. Самое важное на войне — это разведка. Новак снова смеется, прямо сквозь слезы. Она та еще хохотушка. — Дорогая, — наконец говорит она, — Я тебе как Генерал с реальным боевым опытом говорю: на войне важна не разведка, а КОНТРразведка. — О-о-о не-е-ет. Ты рассчитываешь, словно я стану работать на Роджерса? — Я тоже Роджерс. Так или иначе, ты все равно работаешь на Роджерса. Тебе придется, Нат. — С чего начнем? Мне приходится согласиться. У меня нет выхода. В конце концов, у нее действительно боевой опыт. В одиночку работать у меня все равно не получится. Лучше уж на нее, человека давшего мне информацию о родителях, которую я искала годами, чем на мужика с непомерным эго, лицемера и предателя. Капитан Морали, который всем врал и действовал за спиной. Есть у меня опыт работы на таких мужланов. — Тебе надо привести ко мне Барнса. Я вам откажу во вступлении в сопротивление и он уедет, — говорит Новак. — А он здесь?! — Не сомневаюсь, но не хочу… Чтобы он был во все это замешан. Рано или поздно, на меня снова нападут. — Разве на этот случай не нужен громила с металлической рукой, который защитит? — спрашиваю ее, но вижу этот взгляд. Боже, нет, — Серьезно? Ты до сих пор его любишь? — Не говори хуйни. Я замужем, у меня сын и ворох проблем. Мне не до всего этого. Ты только не убивай мою охрану больше. В Генштабе работают хорошие парни, у них семьи. Размазня. Ладно, похуй. Значит не убью. Достаточно будет просто вырубить. Лишь бы Барнс ничего не заподозрил. Работать на Новак — вот вам задачка. Дамочка упорно отрицает то, что убить Кэпа куда проще всего того, что она затеяла. В свои планы она никого не посвящает, а мне лишь нужно сливать ей информацию. Справедливости ради, она никогда не просила меня делать что-то угрожающее моей жизни. Только постоянно поправляет, когда я зову ее «Новак», потому что «Я РОДЖЕРС». Да плевать мне на это. Два «да» в маленькой церквушке пригорода Нью-Джерси — не свадьба. Без свидетелей, колец и гостей. Считайте меня старомодной, но это не брак. Одна старушка на придорожной автостанции под Астраханью однажды сказала мне: «Отношения должны быть вашим безопасным местом, а не еще одним полем для битвы». Тогда я не поняла ее слова и мне было плевать, но каким-то образом эта фраза застряла в моей голове и осела на много лет. Стив дал мне новое задание: найти доктора Родченко. Предоставив мне однажды список тех, кто контактировал с Новак за всю ее жизнь, я безжалостно шла по списку прекрасно зная, что он не найдет того, что ищет. Наблюдать за тем, как набухает венка у него на лбу, когда он не получает желаемое, очень меня забавляет. Но доктор Родченко — тот самый невролог, пытавший Новак после пробуждения из криогена, и вот он может знать, что навсегда сломало ее по-настоящему. Может Кэп стал подозревать меня, кстати, в этом случае мне пиздец. Со мной на поиски Родченко отправили агента Дилана. Клинт Бартон считает меня жестокой и хладнокровной, но увидел бы он Дилана, тут же взял бы свои слова обратно. Надо сработать на опережение и узнать, что Родченко может рассказать Кэпу. До конца я не поняла систему связи с Новак, лишь знаю о том, что она стирает себе память и не понимает с кем общается по телефону. Мой номер не вбит в ее записную книжку, ее в мою, но мы знаем номера друг друга и обмениваемся короткими сообщениями. Эта дура не хочет убивать Родченко, хер знает почему. Не мое дело. НО! Если он слишком много знает, мне плевать на эту сентиментальность с ее стороны. Он просто старик, несущий лишь угрозу всему. Когда Роджерс… Если Роджерс узнает о случившемся, если он применит эту информацию против нее, я потеряю лидера сопротивления. Пока Новак ушла в отрицание случившегося и не распускает нюни, у нас есть шанс против Кэпа. Как все обернулось? Мне приходится беспокоится о ментальном состоянии Новак! Полный пиздец… Не очень то и скрывался Родченко. Идиот сменил фамилию и уехал в Канаду. От Гидры, конечно, не скрыться, но… Канада? Серьезно? Дилан выбивает дверь в маленький домик доктора и мы находим его прямо перед телеком. Ну и вонь стоит в доме. Дилан приставил пистолет к голове старика. — Ты поедешь с нами. С тобой хочет поговорить Капитан, — говорит агент Дилан. — Погоди. — встреваю я и не даю старикану встать с кресла, ногой упираюсь ему в пах, — Сначала пусть ответит на пару вопросов. — Какого черта, Романофф? Никаких вопросов! Наша работа: найти, привезти. Могла бы я пристрелить обоих и сказать, что доктор давно сдох? Могла бы, но у Стива слишком много ресурсов, чтобы определить мою ложь. Может он найдет тела обоих в одной из канав, куда я их скину, а может одна из камер наблюдения сдаст меня, милая старушка соседка донесет, что видела меня и слышала выстрелы. Раз ко мне вообще приставили Дилана, то я уже в более шатком положении. Через канал связи мы получили приказ привезти доктора в штаб Нью-Йорка. Спустя несколько часов, мы ждем у кабинета Кэпа, когда у него закончится совещание или вроде того. Не знаю сколько там человек, но люди стали выходить. Даже выползать от него по одному. — А он сегодня не в духе, больше обычного, — говорит Дилан.POV Стив Роджерс
— ПОШЕЛ ВОН, — кричу со злости и бросаю чем-то со стола в очередного идиота, упустившего цель. Строю новый режим, ломаю сопротивление и все это своими собственными руками. Приходится управлять идиотами, которые постоянно норовят всё испортить. А ведь раньше я думал, что Мстители маленькие дети, которых нельзя оставлять без присмотра. Теперь идиотов стало больше, времени меньше. — Капитан, — зовет ассистентка через рабочий телефон, — Агенты Романофф и Дилан в приемной. — Впустить. Наконец-то! В их же интересах привести ко мне доктора, потому что если нет, каждому по пуле в сердце. Надоело сюсюкать. Я на пределе. Дилан втаскивает под руку старика и подталкивает ближе ко мне. На вид, он в своем уме. Сейчас и проверим. — Твое имя, — требую ответа у доктора. — Доктор Родченко, — заикаясь от страха, отвечает старик. Схватив доктора за горло, тащу его к своему рабочему столу и достаю дело агента Новак №35217. Увидев папку, доктор точно не удивлен. Учитывая то, что по новостям мое лицо и лицо моей жены крутят 24/7, меня тоже не удивляет эта реакция. Наверняка он знал, что за ним придут. Странно, что я не сделал этого раньше. — В папке есть пробелы, выцветшие страницы. Тебе нужно восстановить эти пробелы, док. — Я не вел ее дело. Лишь проводил опыты после пробуждения. «Проводил опыты». Читал я, как он пытал мою девочку. Отшвырнув от себя подальше ублюдка, сажусь перед ним на корточки, чтобы быть ближе к лицу и спрашиваю снова. — У тебя пять минут, чтобы воспроизвести мне данные по делу. Все что знаешь, что заметил и о чем не написал. Мне нужно знать всё. Доктор пятится к стене и когда уперся в нее головой, то присел. Сняв с себя очки, он протирает их и борется с волнением. Я понимаю почему ему страшно. Это правильно. — Объект 35217 поступила в мое распоряжение как подопытная. Моей целью было разбудить объект после криогенного сна и дать оценку состояния работы мозга. Пробуждение… Прошло не совсем гладко. — Что это, нахер, значит?! — До того, как я получил следующее задание: развить работу мозга на уровень до погружения в сон, объект 35217 бредила. — док делает паузу, проверяя мою реакцию на слова. Саша говорила, что когда я злюсь, то у меня темнеют глаза. Ставлю десять баксов, сейчас они почти черные. Молчать в его случае нельзя. Результат такого молчания будет куда хуже и он не дурак, потому продолжает: — Девушка бредила. Она не сопротивлялась, когда я брал кровь на анализы. Почти уверен, что она помнила свое прошлое, но во сне она кричала свое имя. — СВОЕ имя? — Кричала: «майор Новак» по кругу, а когда была в сознании, то из тишины ее камеры я слышал пение. — Что за пение? — Я не могу ответить. Я совсем забыл, что Романофф и Дилан еще здесь. Нет, я за них не вспомнил, а услышал как взвели затвор пистолета. Нат целится в доктора. — Ты что творишь? — спрашиваю ее и встаю на ноги. — Он просто бесполезный кусок дерьма, — бесцеремонно отвечает она и не сводит взгляда с доктора. — Убери! — командую ей, но не вижу реакции на свои слова, — Вы оба, ЗА ДВЕРЬ! — Не надо, прошу. — пищит доктор за моей спиной, — Я не знаю о чем она пела. Это был не английский, не немецкий. Похоже на какую-то колыбельку. — Что ты сказал? — спрашиваю я и оборачиваюсь на него, — Ну-ка повтори. — Это бред. Как можно не знать языка и отличить обычную песню от колыбели? Он водит нас за нос! Он просто сошел с ума! — наперебой словам доктора, говорит Нат, но мне плевать на это. Я подхожу к Родченко и за одежду поднимаю того вверх. — Что было еще? — требую ответа. — Больше ничего такого. Потом были использованы галлюциногены и она все продолжала петь и кричать свое имя. Только этого нет в отчетах. Теперь то я знаю, что «майор Новак» — ее лучший друг со времен Второй Мировой, а эти кретины думали, что она кричит свое имя. Некоторые до сих пор так думают. Осталось узнать, что за песня. — Ты же знаешь русский? — спрашиваю Романофф, — Пой! — командую Родченко. — Я не знаю русский. Может это был не русский. Я не помню слов. Один удар в челюсть от разгневанного суперсолдата дал понять, что выбора нет. Может и встряхнул засохший от маразма мозг. Очень на это надеюсь. — м-м-ммм. МММ… Сон… м-м… Как он… — док точно старается, а я слежу за реакцией Романофф. Не могу понять, она узнает или нет песню, — … Свету… м-м-м… Двяжяния светра… — Нет такой песни. — твердо говорит Нат, — Колыбельной и подавно! Бросаю доктора на пол и направляюсь к ней. Заглядывая в глаза, пытаюсь выискать хоть каплю сомнения или лжи, но не вижу ни первого, ни второго. — Откуда тебе знать о детских колыбелях, если ты росла в Красной Комнате? — спрашиваю у нее. Она себя плохо вела и заслужила того, чтобы я спросил это. Плевать на ее чувства. Взглянув на часы понимаю, что пора домой. Мне еще нужно проследить, чтобы всю мебель успели разместить до приезда Саши и Нейта. — Ты, — указываю на Дилана, — Записать этот бред и прогнать через программу. Может найдется совпадение по мотиву или словам. Завтра предоставить отчет. — Хайль Гидра, — в унисон говорят Романофф и Дилан. Когда я почти ушел, все же решаю спросить доктора: — Почему ты не записал этого? Или того, что она пела? Родченко еще больше побелел от страха. Его руки стали дрожать. Старик скатывается спиной по стене и садится на пол. — Она была всего лишь объектом пыток. Никто не записывает того, о чем бредят подопытные. Я ведь не знал, что она станет важна для вас, Капитан. «Всего лишь объектом пыток», «Объект 35217»... Для него всё именно так. Как и для каждого агента. Как и для тех, кто работает прямо сейчас над такими же объектами. И всё же, меня передернуло.