POV Александра Роджерс
Почему нельзя просто взять и оставить меня в покое? Зачем же названивать, написывать и заваливать мне голосовую почту? Ну почему весь мир просто не может немного притормозить? Да Господи Боже… Умоляю. Хватит. Мне даже не с кем поговорить. Сколько бы я не звонила Уэйду, он не берет трубку и я понимаю его. Иногда я бываю той еще сукой. Вот что бывает, когда ты забываешь наушники и остаешься наедине со своими мыслями. У Нейта тренировка, а на скамейке для родителей меня старательно обходят стороной другие мамаши. Их тоже можно понять. Очередное сообщение на мой телефон. Нервно взяв в руку мобильный, чтобы проверить кто там на этот раз, я очень удивляюсь. Уилсон Фиск пытается со мной связаться. Еще одна шестерка Гидры пытается переметнуться на мою сторону. С момента «мокрухи» в прямом эфире, таких крыс становится все больше. Надо узнать побольше о Фиске. Перед моим побегом на край Земли, он был обычным преступником. Ничего выдающегося. — Они очень классные и дорогие. — говорит Нейт. Голос своего малыша я узнаю из миллиардов других. Подняв от телефона глаза, вижу как мой любимый сыночек продает свои обожаемые коньки. Какой-то парнишка протягивает ему несколько тысяч, а Нейт свои коньки ему, — Береги их. — Нейт! Милый, что ты делаешь? — спрашиваю сына и руками обхватываю его грустное лицо. — Дядя Уэйд говорил, что работает за наличку. Он пропустил второй день тако и я скучаю, поэтому продал свои коньки, чтобы он работал на меня и мы вновь увиделись. Как думаешь, — протягивает он мне деньги, — Тут хватит? Глупо пялясь на три тысячи, мне плевать на то, что эта сумма в десять раз меньше, чем стоят те коньки на самом деле. Мне не плевать на сына, который так скучает по дяде Уэйду, что продал свои обожаемые коньки. Мне не плевать на самого Уэйда, по которому я безмерно скучаю. Подняв сына на руки, направляюсь к выходу. Не могу я вот так просто взять и покинуть страну, где только-только стало становится тихо и спокойно, где нет ни одного агента Гидры, официально. Всех неофициальных удачно находят мои парни. Я не на одних переговорах с иностранными союзниками не была очно. Отправив Зимнего проверить Тони Старка, мне стало понятно, нужно делать всё самой. Вот и еще одна причина полететь в Нью-Йорк, надо проверить Тони. Доктор Карев умело докладывает мне о его состоянии и не привлекает к себе внимания. Уверена, Стив не догадывается об Алексе Кареве. Уложив сына спать, понимаю что надо начать с чего-то более логичного, чем «бросаться в омут с головой». Налив себе бокал вина, усаживаюсь на диван и прослушиваю голосовую почту. Двадцать сообщений от Стива и ни одного от Уэйда. Скверно, но все еще понятно. Откинувшись назад, на спинку дивана, я запрокидываю голову и закрываю глаза. Прикосновение ледяной ладони к моей шее оказалось неожиданным, но не настолько, чтобы я подпрыгнула. Он мне массаж что-ли делает? — Тяжелый день, Кексик? — Мне стоит спрашивать, как ты вошел? — А тебе правда интересно? Один — один. Солдат садится рядом со мной и кладет свою ладонь поверх моей. Просидев в тишине бесконечно долго, я решаюсь уступить своей гордости. — Нужно в Нью-Йорк, — полушепотом говорю я и продолжаю сидеть с запрокинутой головой и закрытыми глазами. — Значит полетели в Нью-Йорк. Скажешь почему? — Мы скучаем по Уэйду. Я больше не могу так. Он пропал. — Мы найдем его. Пока ты была… Пока Кобик тебя не вернула, мы с Дэдпулом отмечали годовщину твоей смерти все двадцать два года вместе. Иногда пересекались и просто так. Есть несколько идей, где он может быть. — Почему ты не отпустил меня? — спрашиваю быстрее, чем поняла, что не надо было этого делать. Хватка его ладони, которая все еще лежит на моей сверху, стала сильнее. — Никогда не смогу этого сделать. Я лишь надеюсь, что ты не станешь следовать моему примеру. — Это ты о чем? — Я все еще не давлю на тебя, Кексик, но однажды тебе придется поговорить со мной. — серьезно говорит он и я начинаю медленно, не открывая глаз и не меняя позы, двигаться от него вправо по дивану, немного отстраняясь. Пытаюсь вытянуть свою ладонь, но он не дает этого сделать, — Когда тебя прорвет на эмоции, будь уверена, я буду рядом. — Я уже с тобой говорю, — пытаюсь соврать. — Говоришь, но не о том. — О чем ты хочешь поговорить? Зачем я это спросила??? Дура, дура, дура. Зачем? — Скажи, что ненавидишь меня и посмотрим, что из этого выйдет. Не дождется. Встав с дивана, я делаю себе кофе с корицей, а ему просто черный кофе без сахара. Сейчас мне плевать на то, что я знаю это по воспоминаниям себя самой из другой Вселенной, где мы с ним женаты. Иногда я ощущаю, утром лежа в постели, его руки обвивающие меня и теплое дыхание на шее. Все это слишком сложно. Мне хватает сложностей. Я бы хотела прямо сейчас забыть всё это, стереть, но не могу, еще рано. Протянув кружку кофе Зимнему, я прячу от него свой взгляд полный потерянности, чувства вины и… И чего-то еще. — Мне страшно лететь туда. Меня все еще пытаются убить, — признаюсь ему. Без него у меня нет шансов ни выжить, ни найти Уилсона. — Я понимаю, правда, но тебе не стоит переживать. Я искупаюсь в крови наших врагов. — «Наших врагов», — повторяю его слова и начинаю смеяться. Конечно, это смех истерии, но легкой. Знает и он, и тоже немного смеется. Мои руки начинают дрожать предательски демонстративно. Гриз становится сзади меня, скользит своими руками вдоль моих и помогает поставить кружку на стол, чтобы она не разбилась. В его объятиях всегда тепло и уютно. Это так приятно, и так ужасно, но… Когда он начал уходить, я своими ладонями перехватываю его ладони и скрещиваю наши руки. Не могу отпустить их. Этот запах зеленого яблока от его волос, жар дыхания на моей шее и блаженное чувство безопасности, которое я ощущаю только рядом с ним… Я в полной заднице, черт. Лететь не так уж и долго, а когда Нейт узнал, что мы летим к дяде Уэйду, собрался быстрее меня. В обычный пакет он сложил самое необходимое для любого ребенка: PlayStation, зубную щетку (чтобы порадовать маму), коллекцию своих рисунков и маленький пенал, в который мне заглядывать не разрешено. Остальные его вещи пришлось собирать мне, но это пустяки. Мой мальчик собрался сам. Точка. В самолете, когда мои Лейтенанты Виднев и Рощин уже были на борту, а Нейт пристегнут к сидению, все мужчины окружающие меня не понимали, чего же мы ждем. Не понимали до тех пор, пока Зимний Солдат не вошел на борт с небольшой армейской сумкой и молча не сел в дальнее кресло салона под молчаливые взгляды моих солдат. Дав сигнал пилоту, мы наконец летим в Америку. Не уж то я и правда это делаю? Не заметить заинтересованный взгляд Нейта просто невозможно. Зимний с таким же интересом, но куда более скрытно, смотрит на него в ответ. Виднев и Рощин сидят через два сиденья от нас и не слышат, о чем мы говорим, лишь иногда оборачиваются на Зимнего. Все никак не привыкнут, что Зимний Солдат реален, сидит рядом и «за нас». Репутация решает многое. Мне с ней не повезло, ее нет, а та что есть долгое время выставляла меня размазней. — Эй, малыш, — зову сына, подавшись к нему вперед. Он сидит напротив. — Да, — он также придвигается ближе и шепчет, настроившись услышать самую большую тайну в его жизни. Нам всегда нравились разговоры тет-а-тет, словно мы два шпиона. — Хочешь познакомиться с ним? — киваю головой в сторону Зимнего. — А можно? — с широко раскрытыми глазами спрашивает он. Гордо выпрямившись, чтобы быть выше сидений частного военного самолета, я в пол оборота смотрю на Гризли и слегка киваю ему, на что получаю зрительный вопрос: «Чего?». Тогда киваю на сына и правда надеюсь, что он поймет. Несколько секунд Гриз осмысляет, а потом одобрительно кивает головой. Вернув взгляд на Нейта, я только рот открыла, чтобы сказать о том, что договорилась, но он радостно бросился через весь салон самолета к Солдату, опережая меня. Видел бы кто-нибудь, как мой четырехлетний крошка скачет на Зимнем Солдате… Выглядел бы точно как Виднев и Рощин. Совершенно пораженно. Когда же Гриз заметил на себе эти две пары широко раскрытых глаз, применил свой убийственный взгляд. Подействовало. Мои Лейтенанты больше не таращатся на Зимнего. Сдерживая смех, легонько хлопаю по плечу Рощина, когда прохожу мимо него к Нейту. Просто чтобы он не чувствовал, словно его прирежут во сне. — Хватит прыгать, милый. Это не прилично и очень больно, — обращаюсь к сыну и сажусь напротив Гризли. — Не для меня, — коротко отвечает Гриз. — Прости, мам, — виновато говорит Нейт и подходит ко мне. Крепко обняв сына, разворачиваю его лицом к Зимнему и они изучают друг друга с ближнего расстояния. Гриз протягивает ладонь в знак приветствия и Нейт пожимает в ответ. — Крепкий парень. Я Баки. Тут удивление накрыло меня. Как это «Баки»? Хотя, а как объяснить ребенку такое? Иногда перед тобой Баки Барнс, а иногда он призывает Зимнего Солдата, который появился в результате опытов сумасшедших ученых из преступной организации, которую возглавляет сейчас твой отец. Легче объяснить, пожалуй, про пестики и тычинки. — Я Нейт. И тут моего малыша было не остановить. Он рассказал ему всё. От любимого мультика, до правил хоккея и того, что уже через пять дней у него день рождения. Одна из причин, почему Нейт и Уэйд сошлись, их любовь поговорить. Сколько раз я засыпала под их разговоры? Несчетное количество раз. Раньше у меня был только Уилсон, потом мой сыночек, а уж они оба — это просто нечто. В чем мы схожи с Гризли? Наша привычка помолчать и уметь выслушать. Именно поэтому он внимательно слушал весь поток детской радости от встречи с ним, позволил потрогать свой протез и сам выглядит счастливо. По прилету, я отослала Лейтенантов проверить обстановку в городе, договориться с людьми Фиска о встрече и организовать ее. Для нас троих: меня, Гризли и Нейта, есть задание поважнее — отыскать в Нью-Йорке Дэдпула и молиться, чтобы он простил меня. Я полная дура. Много раз я высмеивала Стива за его маскировку, состоящую из черной одежды и кепки. Какую я выбрала маскировку для передвижения по городу? Очевидно, не самую удачную, но очень практичную. Добавила лишь солнцезащитные очки. Гриз ничего не сказал о моем методе, лишь улыбнулся одним уголком губ всего на мгновение.***
Со стороны они точно выглядят как семейная пара. Во-первых, сочетаются по стилю одежды. Зимний всегда выбирал черное. Во-вторых, не спеша приближаясь к самому очевидному месту, где можно найти Уэйда, бару у Сэта, Зимний держит Нейта за левую руку, а Саша за правую. В душной толпе он идет впереди, расчищая путь, а она держится позади сына. Так они охраняют его от давки. Если не так выглядит идеальная семья, вышедшая на прогулку в многолюдном Ньй-Йорке, то как? Солдат придержал дверь для Саши, которая подхватила сына на руки и деловито усадила прямо за барную стойку, придвинула стул ближе, чтобы Нейт доставал ручками до стойки. Зимний встал сзади Саши и выглядит пугающей движущей силой операции, под названием «найди Дэдпула». Стоило только бармену взглянуть на эту безумную тройку, как он понял, что всё им выложит. Только спроси. — Милый, хочешь пить? — обращается Саша к сыну, не сводя хищного взгляда с бармена. — Кока-колу! — серьезно и по-взрослому командует парень. Джейсон, также не сводя испуганного взгляда с Саши, узнав кто это, ведь она сняла очки для запугивания, подает колу ребенку и нервно протирает стаканы тряпкой в руке. — Мне нужно знать, где сейчас Уэйд Уилсон, — говорит девушка. — Я знаю кто это, но, Богом клянусь, я его тут ни разу не видел, — отвечает бармен и вскидывает ладони вверх. Саша прищуривается, проверяя слова на веру, одобрительно кивает головой. Оборачиваясь на Зимнего, она молчаливо спрашивает у него, согласил ли он с ней, на что получает молчаливое «да». Понимать друг друга без слов — умение приобретенное со времен совместной работы на Гидру. Пронесено сквозь года. Работает безотказно. — Сколько ты тут работаешь? — спрашивает Саша у Джейсона. — Месяца три-четыре. Девушка разочарована, но не в отчаянии. Она помогает сыну слезть со стула и они идут к выходу. Солдат начинает доставать пару баксов за колу, но бармен вскидывает руки вверх со словами: «За счет заведения». Выйдя на улицу, она спрашивает у своего Гризли куда им дальше и они направляются в район 73-й авеню. Проходя мимо магазинчиков, Саша вдруг останавливается у одного из них. Если бы она не держала сына за руку, который в свою очередь держит Солдата, они бы ушли вперед и даже не заметили пропажу, но вся их семейная цепочка остановилась. — Я быстро. Ждите здесь, — командует Саша и входит в магазин. Зимний поднимает ребенка на руки и рассматривает вывеску. Прочитав название, он поверить не может… «Косплей-магазин Ростерс». Девушка вышла с пакетом в руках и с немым вопросом: «Ну и чего мы ждем?», двинулась вперед. Мужчины переглянулись и двинулись за ней. Когда их компашка дошла до нужного дома, Зимний приказал им ждать на улице в переулке между домов. Перед тем как войти, он незаметно сунул Саше ее любимый револьвер. На втором этаже многоквартирного дома, привычно грязный коридор и неприлично громкие соседи. Постучав в квартиру 16, Солдат ожидает ответа. — Охринеть. Ты реальный? — спрашивает Дэдпул и лапает лицо Зимнего, за что получает по рукам. — Я самый реальный из тех, кого ты сейчас слышишь. Солдат входит в квартиру без спроса, своим телом отодвинув пьяненького Дэдпула в сторону. Прибрав контрабанду лежащую на виду в шкаф, Зимний похлопал мужчину по плечу. — Я привел к тебе Кексика. Сейчас поднимется с Нейтом. — Она меня выгнала и не стала бы лететь сюда ради такого кретина как я. — Соберись, Уилсон, — говорит Зимний и дает ему легкую пощечину, затем хватает под локоть и тащит к окну под «Ай, ай, ай, ЧУРБАН!». Выглянув через грязное окно на улицу, Уэйд видит Сашу и Нейта внизу, играющими в ладошки. Махнув головой в сторону и поправив ладонью воображаемую шевелюру, Дэдпул медленно идет к кухонной тумбе и из верхнего ящика достает виски, выпивает залпом бутылку. — Не твори херни только, — говорит на последок Зимний и спускается за Сашей. — Он там? — взволновано спрашивает она своего Гризли, едва увидев знакомый силуэт на лестнице. — Да, идем, — отвечает он и протягивает ладонь. Нейт радостно хватается за нее, а Саша продолжает стоять неподвижно. — Ты чего? — спрашивает он. — Вы идёте первыми, а я через минуту. Зрительная война заканчивается безоговорочной победой Кексика. Как только Уилсон увидел крошку Нейта на руках Зимнего Солдата, вошедшего в его квартиру, сразу ушли все тревоги, а уж как ребенок был рад прыгать от одного крутого суперсолдата на другого, которого обожает. Послышался тихий стук и неуверенное женское: — Можно? — Входи уже. — громко говорит Уэйд, а затем добавляет шепотом: — Яйца в кулак. Неуверенным шагом входит Гермиона Грейнджер. Саша распустила свои такие же рыжеватые волосы, надела сверху накидку учеников Хогвартса и шарф Гриффиндора. Зимний удивлен, Нейт в восторге, в еще большем восторге Дэдпул. Обхватив руками лицо, Уэйд глубоко и громко вдыхает, а затем начинает визжать как девчонка на концерте Джастина Бибера. — Прости меня. Я была не права, — виновато говорит Саша и смотрит на радостного Уилсона, который с широко раскинутыми в стороны руками идет и крепко обнимает девушку. — Я хочу, чтобы ты сказала это. Давай, Пумба. Я умру счастливым задротом. — Господи… — шепчет Саша и встречается взглядом с ничего не понимающим Зимним, — Я люблю Гарри Поттера. — Я знал. — говорит довольный Дэдпул и поглаживает спину девушки, — Все любят Гарри Поттера. Ты просто этого не знала. — Какого хрена? — спрашивает Зимний одними лишь губами, когда этого не видят ни Нейт, ни Уэйд. — Я ненавижу Гарри Поттера, — также губами отвечает Саша и продолжает стоять в долгих объятиях. Она ненавидит Гарри Поттера и этим разбивает сердечко Уэйда Уилсона, который его обожает. Саша пересматривала с ним трилогию Звездных Войн сотни раз, серьезно, но ни разу не посмотрела бы Гарри Поттера. Сказав ему: «Хорошо, что я умерла раньше, чем он вышел», она глубоко ранила Дэдпула. Ради того, чтобы он ее простил, она оделась как Гермиона. Заброшенный тайский ресторан Нью-Йорка, тем же вечером. Саша входит в ресторанчик и садится за стол переговоров, буквально. Слева и справа от нее стоит надежная охрана: Лейтенанты Виднев и Рощин. Уилсон Фиск привел с собой лишь своего помощника и трех охранников. Саша ожидала от него большей паники, но мужчина выглядит и ведет себя максимально спокойно. — Я безмерно рад, что вы приняли мое предложение, миссис Роджерс. — Генерал Роджерс, — поправляет она машинально. — Как скажете, Генерал Роджерс. — легко сдается Фиск, — Могу я предложить стакан воды? Закажете еды? Ресторан работает «для своих». — У меня пунктик на еду. Нет, спасибо. — доброжелательно отказывается она и закидывает ногу на ногу, — Перейдем к делу. — До оглашения вашего смертного приговора семь лет назад, в этом городе власть принадлежала мне и моим людям. Тот год стал переломным не только для вас, но и для меня. Ваш муж, как оказалось, стал предводителем этой… — на лице Фиска появляется отвращение, он подбирает подходящее слово, — ПРЕСТУПНОЙ организации, Гидры. Генерал Роджерс, нас с вами предали. — констатирует мужчина. Саша удивленно вскидывает брови. Тогда Фиск продолжает: — Ване-е-есса. — с истинным вожделением протягивает имя любимой женщины он и выжидает паузу, — Моя любимая жена Ванесса. Я делал для нее всё: оберегал от любой беды, любой угрозы, никогда не хотел вовлекать в свои дела, чтобы обезопасить, старался обеспечить всем необходимым. Я защищал ее от этого опасного, преступного мира, хотел сделать этот город лучше! — Фиск опускает глаза после этой пламенно-гневной речи, — Да упокой Господь ее душу. Мы любили друг друга так, как я никогда больше не полюблю. — Мне действительно жаль, — сочувствует Саша. — Поэтому мне никогда не понять поступка Капитана, оставившего вас на растерзание этим ШАКАЛАМ. Как он мог оставить любимую женщину? Это предательство, миссис… Генерал Роджерс. Самое настоящее предательство! — кричит Фиск в порыве чувств, но замолкает и снова берет паузу, приводя себя в порядок, — Но к сожалению, я как и многие поддался его влиянию. Слепо последовал за Капитаном и был также предан. Это участь каждого, кто за ним следует. Мы все будем им преданы и я хочу уберечь мир от этого зла. Поэтому я обращаюсь к вам. — Ко мне? — с сарказмом спрашивает Саша и откидывает прядку волос, спадающую на лицо. — Именно. Именно к вам, Генерал. К человеку, который на сто процентов поймет меня, потому что теперь и я понимаю вас: каково быть преданным. Долгие годы я работал на Капитана и в конце концов, меня и вовсе списали со счетов, отобрали власть и выставили за дверь! Я поддерживал порядок в этом городе, держал преступников под наблюдением, под контролем. Все было организовано как нельзя лучше. Конечно, я не обещаю вам, что преступность исчезнет из города. Это будет ложью и просто нечестно по отношению к вам, Генерал. Я готов оказать вам любое содействие по свержения Капитана, чтобы когда к власти придете вы, я вернул себе этот город. Мне не нужен весь мир, мне нужно то, что принадлежало мне по праву долгие годы. Коронный психологический прием Уилсона Фиска, Кингпина — хорошо узнать своего врага, а затем толкнуть длинную речь, в которой он перенимает болезненный опыт собеседника на себя и выводит на нужный ему результат. Со многими срабатывает. С каждым он находит общую тему. Александра Роджерс на это не купится. Пламенная речь не затронула, а вот «подконтрольное зло» звучит заманчиво. Конечно, такие как Фиск никуда не денутся. Уйдет один, придет другой. И кто сказал, что он будет лучше, а не хуже? Об это она и собирается подумать. — Долго же пришлось работать на моего мужа, чтобы понять свою сторону. Не так ли, Фиск? — спрашивает Саша и встает, чтобы уйти. Она готова дать шанс этому союзу. — К превеликому сожалению. Я до последнего надеялся на честное сотрудничество. Так будет и дальше, но уже по отношению к вам, Генерал. — Я подумаю об этом, — говорит Саша и салютует мужчине на прощание двумя пальцами. — Спектр моих возможностей очень широк. Три года я травил Зимнего Солдата, Генерал. Для меня нет невозможного, — кричит в спину Фиск, почувствовавший, что Александра не восприняла его всерьез. Сделав неверные выводы из общеизвестных фактов о ней и Зимнем Солдате, с которым они раньше работали на Гидру, Фиск хотел тем самым сделать ей комплимент. Генерал резко остановилась, а ее Лейтенанты нервно переглянулись. Рощин и Виднев знают, чем все закончится, а Фиск и его люди восприняли этот жест совершенно неверно. — Травил Зимнего Солдата? — не поворачивая головы, спрашивает стальным голосом девушка и тянется к револьверу рукой. — Или Баки Барнса. Я так и не понял между ними разницы. Он искал главу Гидры, а Стив Роджерс приказал его задержать. Я подсыпал ему галлюциногены. Саша крепко сжала револьвер и смотрит на Рощина. Поймав «синхронность», все трое оборачиваются и стреляют в трех охранников Фиска. В его помощника стреляет вторым заходом Саша, опережая своих парней. Фиск выглядит потеряно, он ничего не понимает и оглядывается на тела вокруг. — РОЩИН, ВИДНЕВ, НА ВЫХОД! — кричит Генерал. Парни не могут ослушаться приказа, потому выполняют его. Такой злой Александру не видел этот мир уже давно. Медленно вскинув револьвер дулом вверх, она рассматривает свою жертву. — ЗА ЧТО? — спрашивает Фиск. Не получив ответа, мужчина бросается на девушку, но успевает сделать всего шаг. Саша выстреливает ему в шею ровно посередине. От такого ранения Фиск теряет эту реальность, пытается закрыть ранение в шее ладонями, но его пальцы слишком крупные для этого, кровь просачивается сквозь пальцы. Эти безумные глаза Фиска абсолютно не трогают Сашу. Она медленно подходит к перепуганному мужчине и толкает в грудь так, что тот падает на стул позади него. Силой убрав руки задыхающегося Фиска, Александра своими маленькими пальчиками затыкает ранение и мужчина даже может сделать вздох. — Смотри на меня, Уилли, — требует она. Обезумевший Фиск начинает хватать ее своими широкими и сильными руками, пытается нанести хоть какой-то вред, за что получает наказание. Девушка убирает ладони от его шеи и он начинает снова задыхаться. Потерянно разводя руками в стороны, он буквально умоляет вернуть руки и она делает это. — Смотри на меня! — вновь требует Саша и добивается желаемого. Фиск перестал блуждать безумными глазами в полной растерянности. Теперь, с животным страхом он смотрит на беспристрастную Александру, — Буду звать тебя Уилли. Видишь ли, «Уилсон» слишком близкое для меня имя. Ты его не достоин. Так вот, Уилли, — она слегка сильнее надавливает на рану, потому что кровь начала бежать быстрее, а изо рта стали выходит кровавые пузыри, — Не стоило тебе травить Зимнего Солдата. Я говорю тебе это, чтобы ты знал за что подохнешь. — Саша давит еще сильнее. Только лишь для того, чтобы сделать больнее, — Хочу, чтобы мое лицо было последним, что ты увидишь. Пусть этот город сгорит дотла, мне плевать. Мне не нужен в нем порядок. Смотри, Уилли, смотри на меня. Ты жалкое, омерзительное подобие человека и заслужил этого. Александра убирает руки от мужчины и он медленно задыхается от пулевого ранения в шею. Упавшее со стула тело Фиска не является гарантом его гибели, поэтому Саша подходит ближе и проверяет пульс, которого нет. Немного похлопав по плечу мужчину, она встает на ноги и снимает жакет, о который вытирает руки и небрежно бросает сверху трупа. Не стоило ему трогать Баки Барнса. Роковая ошибка.