POV Александра Роджерс
Никогда раньше не ходила по магазинам с Уилсоном. Теперь понимаю, судьба отвела, но ничто хорошее не длится вечно. Ноги гудят так, что мне плевать, узнают ли нас и привлечем ли мы внимание. Я запрыгиваю ему на спину, а он подхватывает спереди мои ноги своими руками, на которые еще и покупки повесил. Сильный мужчина тащит меня на себе домой. Что может быть лучше? От такого я расплываюсь в счастливой улыбке и прижимаюсь левой щекой к его спине. Не помню, как мы оказались у него, но мне еще нужно добраться до Брайтон Бич. Представив сколько это «топать», мне становится дурно. Уэйд опустил меня на ноги и закрыл входную дверь ногой, сбросил пакеты на пол и завалился на диван. — Вот только не драматизируй. Тебе не тяжело, — пытаюсь сострить. Это вообще-то он тащил меня всё дальше, вглубь торгового центра. Он не жалел меня, я не хочу жалеть его. — В тебе НИ КАПЛИ сочувствия. Напомни, почему я еще терплю тебя? — Кто б знал. Возможно ты не самый идеальный человек в мире, но это смотря в чьем мире. — А я то думал, ты слепо веришь в то, что Стив твой идеальный человек в этом мире, — отвечает Уэйд и бросает в меня подушкой, от которой я уворачиваюсь. — ЭЙ! Я не дура. Просто считаю, что за любовь надо бороться. И вообще, признак образованного ума — способность усвоить мысль, не принимая ее за истину. — Звучит очень глубокомысленно, но что это вообще значит? — Хотел разговора по душам? Вот он. Я прошу тебя поверить мне, даже если ты ничего не понимаешь в моем выборе. Уилсон поднимается с дивана, подходит ко мне и молчит. Становится немного страшно. Он кладет ладони на мои плечи с таким грузом, что я опустилась на пару сантиметров от такого. — ПРЯМ не знаю… Врезать тебе или поцеловать? — а немного помолчав, добавляет: — Всё сразу? Целую его в щечку быстрее, чем он успевает мне врезать и это меня спасает. Выскальзываю из его объятий и направляюсь к окну. Машину еще не подогнали. С час назад я заказала Шевроле напрокат и доплатила, чтобы ее доставили прямо к дому Уэйда. Что ж, будет время разобрать кое-какие пакеты. Что-то остается у него. Например, стопка коллекционных комиксов. Когда пришло сообщение о подаче машины, я радостно оборачиваюсь на Уилсона и он чувствует подвох. Моя безумная улыбка выдает всё с потрохами. — Ты ведь спустишь для меня эти пакеты? — указываю рукой на пять пакетов у порога. — Ты заставила меня всё это поднять, чтобы потом заставить спустить? — гневается Уэйд, — Согласен парни. — НЕТ, не соглашайся с ними. Пошли они. Машину не успели подать. Мы не дойдем до Брайтон Бич, — оправдываюсь перед ним. Чертовы голоса в его голове. Наверняка сказали, будто я издеваюсь над ним специально. — Ай ладно, мне все равно было нечем заняться. НО! — тычет он в меня пальцем, — Спускаешься на своих двоих. — Справедливо. Нейт, милый, пора идти. Уилсон помог мне сложить пакеты в багажник и пристегнуть сына на переднем сидении. Я захлопываю пассажирскую дверь и крепко обнимаю своего Тимона на прощанье. Ведь мы как Тимон и Пумба? Мне его так не хватало. — Завтра в пять. — говорю я и целую его на прощание в щетину, — И побрейся. — Тебе сначала окольцевать меня надо, дамочка, чтобы такие распоряжения давать. Мое тело — мое дело. Он подталкивает меня к машине и я делаю шаг, правда, но оборачиваюсь и грустно смотрю в след. — У нас ведь с ним получится? — спрашиваю Уэйда. Я вижу, как ему тяжело отвечать, что он сейчас максимально серьезен. Этого от него я и жду. — «Не попробуешь, не узнаешь». Будет обижать, звони. Мы с Мистером Железякой придем и спасем принцессу от дракона. — Если Мистер Железяка объявится, то пусть приходит тоже на праздник. С драконом принцесса всё уладит на этот счет. Уилсон кивает в знак согласия. Мне так тяжело сесть в машину. Но почему? Я ведь не на край света еду, не бросаю всё и всех. Я просто еду в нашу новую квартиру. Тряхнув головой, отгоняю плохие мысли и сажусь за руль, пристегиваю ремень и завожу мотор, но прежде чем тронуться, смотрю на своего крошку. — Готов увидеться с папой? — А дядя Уэйд не поедет? — Он приедет к нам завтра. А пока будем я, — кладу руку себе на грудь, — Ты, — ему на голову, — И папа. — Звучит круто. Вот и отлично. Нейту нравится. Всё, меня отпустило. Меня отпустило. Мы ехали целый ЧАС. При том, что ехать тут минут двадцать максимум. Дурацкие пробки. Дурацкий Нью-Йорк. Дурацкий город. Если бы не пакеты с едой и подарками, я бы в жизни не поехала, а пошла бы. Ладно, мы на месте и хорошо. Парковка у дома подозрительно свободная. Взяв самый легкий пакет из имеющихся в одну руку, сына в другую, мы двинулись ко входу. Завидев меня, консьерж тут же открыл дверь и сделал мне тысячу комплиментов. Стив успел предупредить о нашем приезде, это очевидно. Как и то, что консьерж меня боится. Знала бы, что у меня возьмут пакет и помогут донести, прихватила бы что-нибудь потяжелее. Позвонив в дверь, после всего увиденного, я скорее ожидаю увидеть личного швейцара, но на мое счастье, открывает Стив. — Привет, — робко говорю я и подталкиваю сына вперед. Стив поднимает Нейта на руки и целует в висок, тянет руку ко мне и скрестив наши пальцы, вводит в нашу квартиру за собой. Оглядываясь вокруг, я не могу поверить в масштабы. Квартира просто огромная и двухэтажная. Нейт пробегает передо мной и начинает блуждать по квартире всё здесь изучая, а я ощущаю, как муж обнимает меня сзади и зарывается носом в мои волосы. — Здесь очень уютно, — честно признаюсь ему и начинаю идти к окну, не прерывая наших объятий, — И вид на океан потрясающий. — Тебе правда нравится? Он что, волнуется? Спиной такое плохо ощущается, но я уверена, что волнуется. Это глупо. Он купил нам квартиру и сам ее успешно обустроил. Ремонт здесь просто бесподобен. Я сама бы ни за что не сделала лучше. Обернувшись на него лицом, кладу ладони на гладковыбритое лицо своего мужа и нежно целую его. Хочу, чтобы ушли все тревоги. — У Нейта завтра день рождения. Нужно успеть испечь торт и приготовить кое-что для завтрашнего ужина. Ты покажешь мне как обустроена кухня? — Ты готовишь? Печешь торты? Насколько я помню, ты… — он притягивает меня к себе за талию и не выпускает, пытается вспомнить что-то и рассматривает вид из окна за моей спиной, силясь вспомнить, — Да как же ты говорила…? Проиграла на поле боя с кухонной поварешкой. Вроде того. Нет, я помню вечер тако, но чтоб ТОРТ. — У меня была амнезия. — быстро чмокаю его у губы и проскальзываю под рукой в сторону кухни, — И депрессия. Я всегда с удовольствием готовлю для любимого мужчины. Сколько бы ему не было лет. Пошарив быстро по тумбам кухни, понимаю что тут скверный набор кухонной утвари. Теперь вижу, он точно делал всё сам. Как мужчина, который не готовит и наверняка никогда не готовил, Стив просто не мог купить всего необходимого. Я слишком хорошо знаю своего мужа, в этом плане уж точно, потому всё нужное купила и оно лежит прямо в машине. В то время, пока я рассматриваю набор из ложек и вилок как почти единственный кухонный инвентарь здесь, на меня надевает фартук мой муж и очень медленно завязывает его сзади. — Тебе надо принести пакеты из машины, — перехватив его ладони, говорю я и направляюсь к холодильнику, выскользнув из ТАКИХ объятий. Лишь звук закрывающейся двери дал понять, что Стив ушел.***
О том, что недавний инцидент с Зимним мешает наслаждаться встречей с мужем после долгой разлуки, Саша не думает. Профессиональный самообман. Как только бисквит был испечен, одежда испачкана в муке и нуждается в стирке, Стив бесцеремонно закинул жену на правое плечо и понес в спальню. — Нам еще нужно уложить сына спать, — сквозь смех говорит Саша и смотрит, как Кэп стягивает футболку. — Я знаю, — загадочно говорит он и подходит ближе. Его горячие пальцы скользят по краю женской блузки и медленно забираются под нее. — Стив… Мужчина быстро снимает блузку с жены и уходит в ванную комнату, из которой кричит: — Штаны тоже снимай. Стиральная машина прямо здесь. До завтра высохнет, хотя я купил тебе кое-какую одежду. Александра медленно выдохнула, когда опасность миновала, сняла штаны и открыла шкаф. Одежда оказалась вполне в ее стиле. Найдя что-то вроде спортивного костюма, она надела его на себя, а закрыв дверь шкафа, девушка подпрыгнула от неожиданности, потому что за ней стоит Стив. — Господи! Я ведь могу и ударить от неожиданности. Ты учти, — предупреждает Саша и хватается за сердце, — И заранее извини. Это рефлексы. Кэп кладет ладонь на щеку девушки и властно притягивает к себе, затем медленно и притягательно тянется к губам, в которые страстно впивается, отдаваясь поцелую на полную, получая более чем утвердительный ответ. Оторвавшись от губ, он большим пальцем вытирает муку с кончика ее носа и надевает на себя футболку. — Ты идешь петь колыбельную сыну? — с широкой улыбкой спрашивает Кэп, стоя в дверном проеме и наблюдая, как раскраснелась Саша. — Колыбельную? Ему почти пять. Стив протягивает к ней ладонь, призывая идти, и она поддается этой молчаливой просьбе. Стоя под дверьми спальни сына, Кэп предпринимает новую попытку. — Милая, я… Я пропустил ту часть жизни нашего сына, когда ему надо было петь колыбельные. Можем мы сделать исключение и я спою с тобой для него? Ох уж эти прекрасные голубые глаза Стива Роджерса, его полный наивности взгляд и умение зачаровать своим бархатным голосом. Разумеется, Саша согласилась. Подоткнув сыну одеяло, девушка бережно целует его в лоб и начинает петь: — Спи, моя радость, усни. В доме погасли огни, Птички притихли в саду, Рыбки уснули в пруду. Месяц на небе блестит, Месяц в окошко глядит. Глазки скорее сомкни, Спи, моя радость, усни, — спела Саша на русском для сына и перед тем, как выйти из комнаты, еще раз поцеловала в лоб. Закрыв тихонечко дверь, она смотрит на мужа и не понимает, чем он так недоволен. — Не понравилось как я пела? — вскинув левую бровь, спрашивает она и начинает идти в спальню. — Нет. — опешил Стив и бережно перехватывает жену за запястье, останавливая и не давая сбежать. Он притягивает ее к себе и прижимает к груди словно маленькую девочку, — Я просто никогда такой не слышал. — Точно. — шепчет она и успокаивается, — Ты же хотел вместе спеть. Прости. Я не подумала. Ты ведь не знаешь русский. — А-а-а… Такое все русские поют? Тебе эту пела мама? Саша силой выбирается из объятий мужа, отталкиваясь от его груди ладонями. — Мама мне вообще не пела. Других колыбелей не знаю. Про эту я услышала, когда заканчивала школу. Пела детям друзей, если они просили посидеть с ними. Девушка направилась в спальню и зашла в ванну, закрыв за собой дверь. В то время, как она смывала с себя усталость, Кэп достал наушники и включил запись с образцом песни, услышанной от доктора Родченко. Нет никакой схожести между записью и тем, что пела Саша сейчас сыну. Решив для себя, что Романофф была права, это НЕ колыбельная, Стив быстро прочел отчет, сидя на кровати в спальне, ожидая своей очереди в душ; говорящий о полном крахе. Никаких совпадений ни с одной известной песней. Надо идти дальше? А может это тупик? Александра уступила место в душ и переоделась в пижаму. Вполне удобную, кстати. Она легла на постель и начала готовится ко сну, когда Кэп вышел из душа. Сначала открылась дверь и вышел пар, потом и сам мужчина с мокрой головой. Капли воды скатываются по голому торсу и текут прямо к белоснежному полотенцу небрежно завязанному на бедрах, которое так и норовит упасть. Девушка слишком долго и откровенно пялится на стекающие капли воды. Стив это заметил и довольно улыбается. Она бы заметила его улыбку, если бы смотрела на лицо. Мужчина стал подходить ближе к кровати. Зимний чертовски прав в том, что привлекает Сашу, и чертовски неправ в том, что довёл её до предела и разворотил осиное гнездо страсти и желания в ней. Ведь если Баки спал с Наташей думая, что это его Кексик, а Стив целенаправленно спал с другими, представляя свою погибшую жену; то она имеет полное право быть со своим мужем прямо сейчас и ей совершенно не важно, кто довёл её до состояния голодной страсти. Этой ночью она здесь главная. И Стив понял это, когда наклонился за медленным и тягучим поцелуем, но был схвачен за плечи и перекинут через себя на кровать. Саша садится сверху и жадно впивается в мужские губы, напоследок укусив мужчину за нижнюю губу. — Кто-то не на шутку разошёлся, — облизывая кровь с губы, говорит Кэп. — Заткнись, отвлекает. — командует она и скидывает с себя футболку, — Я хочу много, сильно, жёстко и молча. Для Роджерса почти всё выше перечисленное непривычно. Ему нравится провоцировать Сашу, оттягивать удовольствие, немного дразнить и доставлять сначала ей удовольствие. А также, когда она зовёт его «мой Капитан» или «Сэр». Больше всего его заводит, когда девушка извивается под ним, умоляя приступить к большему, а «возьми меня, мой Капитан» частенько представляется им в душе. Саша сдергивает с мужа полотенце, начинает целовать его грудь, потом торс. Когда её ладошка скользнула по члену, а губы были в сантиметрах от головки, Кэп перевалил жену в сторону и прижал к кровати. — Ты что делаешь? — Попроси меня. — Не дождёшься. — гневно шипит она в губы Стива и начинает стягивать с себя шортики. Мужчина помог отшвырнуть их подальше, но зажал своими ладонями руки Саши и все еще ждет, — Так не ты хочешь? Ну ладно, — безразлично говорит девушка и легонько чмокает в губы. Наблюдать за пульсирующей венкой на лбу Стива — любимое занятие очень многих, в том числе и Александры. Не только она на сухом сексуальном пайке долгое время. Кэп наклоняется ближе, трется своим носом о нос жены и не спешит коснуться губ. — Значит говоришь, хочешь жестко? — уточняет мужчина. — Возьми меня, мой Капитан. Направив себя рукой, Кэп вошел быстро и громко. Саша не сдержалась и громко застонала от такой близости, но стала прикусывать себе нижнюю губу, чтобы сдерживаться в дальнейшем. Стив накрывает ее губы своими, слизывает кровь с нижней губы, но уже не своей, и говорит: — Не уж то ты думаешь, я не позаботился о шумоизоляции? Я хочу слышать тебя, детка. Стив старался сдерживаться и не набирать скорость слишком быстро, но вопрос: зачем? Его нарочно торопили и сразу сказали, чего ждут от этой ночи. Саше пришлось напомнить ему, потому что поддаваться навстречу бедрами, даже этого стало мало. — Быстрее, сильнее, давай, милый, еще. — Уверена? За свой вопрос он получает пощечину, потому что это глупый вопрос, потому что это его разозлит в нужной степени. Сцепив свои пальцы в крепкий замок с любимой женщиной, Кэп наслаждался такой вседозволенностью, тем что он наконец снова с ней. Звук бьющейся кровати о стену наполнил спальню наравне со стонами. Мощный оргазм прошедший по всему телу молнией, заставил Александру крепче прижаться к Кэпу и закричать во все горло. Когда же ее немного отпустило, она заметила, что ее мужчина еще не удовлетворен. Стив вышел и пытался закончить рукой, но она перехватила запястье. — Ты что делаешь? Никакого рукоблудства. Я же сказала: «хочу много». Бери выше и оставайся со мной до конца. Девушка медленно поворачивается к Кэпу спиной и выгибается перед ним, прижимается бедрами к твердому члену и призывает продолжить. Устроившись поудобнее, Стив медленно входит. Было настолько приятно, что даже он прикрыл глаза в блаженном удовольствии от ощущений. Первый толчок сделала именно Саша, пока мужчина наслаждался своим положением и нахлынувшими чувствами. Левая мужская ладонь легка на плечо девушки, а правая на ее попку, чуть сжимая, чтобы было удобнее раскачиваться. Стив взял ситуацию полностью в свои руки. Когда же оргазм настиг его самого и он крепко вцепился в женское тело, полностью наполнил ее, а после упал рядом и наблюдал за тем, как жену бьет легкая конвульсия от собственного оргазма. Кэп увидел синяки в тех местах, где хватал Сашу. Ему стало не по себе. Обеспокоенный взгляд заметила миссис Роджерс и в сотый раз за прошедшую ночь вспомнила Барнса. Он также смотрел на нее, когда на ее ножках оставались синяки от его металлической руки. Каждый раз, когда он думал, что перегнул, то смотрел таким же грустным взглядом. Она знает, как поступить, отогнать тревогу и эти беспокойные мысли. Долго и влажно поцеловав мужа, она подмигивает ему. — Сделал ровно так, как я хотела, — говорит она и поглаживает ему волосы, зарывается в них пальцами. — Прости, я оставил синяки, — поежившись, говорит мужчина и легонько касается кончиками пальцев до бедра, на котором красуется кровоподтёк. Саша останавливает его руку, целует пальчики Кэпа и смотря ему в глаза, говорит: — Сойдет через дней шесть. Пустяки. Мне было хорошо. — она нежно целует его в губы, а затем абсолютно счастливая говорит: — Я первая в душ. Кэпа отпустили тяжелые мысли, более менее, а вот Александра стоит под струями теплой воды, обводит ладонью свою правую, а не левую как обычно, ножку и старается не думать о том, откуда знает, сколько дней будет носить такие синяки. Засыпать в объятиях Стива было приятно. По-настоящему приятно. Перед сном она не думала ни о ком, ни о чем другом. Только она, Стив Роджерс и Атлантический океан за окном. Кэп позаботился не только о крепкой кровати, шумоизоляции и одежде для жены. В их медовый месяц, пусть он был и короткий, всего три дня в Трентоне; Стив понял несколько вещей, которые перенес из их временного на тот момент дома, в дом настоящий. А именно: Саша терпеть не может шелковые простыни «Очень непрактично», никакой ванили в доме «От этого запаха сильно тошнит. Кому вообще такое нравится?», просторная кухня для попыток готовить, своя стиральная машина (что в новинку для Капитана Америка, пользующегося прачечной в подвале), свободная парковка у дома, балкон с видом на Атлантический океан, никаких лилий в доме. Для себя он выбрал Брайтон Бич, а не Лонг Бич, потому что тот ближе к Бруклину. Ну и сам факт того, что это их общий дом. Утром Саша проснулась в постели одна. Прежде чем проверить куда делся Стив, она направляется в душ. Тело немного ноет после вчерашнего. Девушка стоит под струями воды и только сейчас оценила шторку в ванной с отдельным душем. В старой квартире Стива в Бруклине, она много раз просила о шторке, которая там когда-то была. Наверное, еще при прошлых квартиросъемщиках. Кэпу всегда было некогда и он откладывал покупку. Саша разглядывает шторку с незатейливым рисунком ромбиком, как вдруг она отодвигается. Кэп наперед увиденному говорит: — Я приготовил тебе завтрак и кофе с корицей. Взгляд мужчины на мгновение опустился на мокрую женскую грудь, но тут же вернулся наверх. — Ты понятия не имеешь, зачем нужна шторка в ванной? — с улыбкой спрашивает девушка. — Я привыкну, правда. Стив начал закрывать шторку обратно, как вдруг ему помешала женская рука. Саша потянула к себе мужа и он встал под струи воды прямо в одежде. — Ты готовишь? — Я всегда с удовольствием готовлю для любимой женщины. За свой подвиг и честность, он получает легкий, почти невинный поцелуй. Девушка начала снимать с мужа мокрую майку. — Как ты хочешь на этот раз? — спрашивает Стив, мягко положив ладонь на заметно посиневшие синяки Саши. — Я хочу тебя и только тебя. Отдаться процессу без остатка? Без вопросов. Кэп сам спустил штаны и небрежно отбросил их ногой подальше. Он целует шею, прижимает к стене и поддерживает левой рукой женскую ножку на своей пояснице. Девушка чувствует напряжение в мышцах Стива и осторожно гладит торс в надежде снять это напряжение. Щетина Кэпа коснулась мягкой женской груди и от этого Саша немного вздрогнула. — Ты немного колючий. — поясняет она, потому что Стив остановился, — Продолжай. — Не успел побриться. Сразу отправился жарить яичницу. — Просто настоящий джентльмен. Придется как следует отблагодарить. Влажно припав ртом к груди любимой женщины, Стив недолго мучал ее своей щетиной и вернулся к мягким губам, раскрасневшимся от его же поцелуев. Потеревшись носом об нос Саши, он вошел привычно медленно. Первый стон стал наградой за терпеливость. Роджерс не из тех мужчин, которые спешат. Ему доставляет истинное наслаждение чувствовать, как дрожат ножки его женщины, как она мурлычет ему на ухо, всем телом прижимается в ответ, как она сжимается вокруг него изнутри и как запрокидывают голову находясь на пике. — Я люблю тебя, малышка. — И я люблю тебя, Капитан. Стив опустил удовлетворенную Сашу на ноги, очень расслабленную, с захмелевшим взглядом полным любви к нему. Такое не подделать. Она довела своей ладонью его до разрядки достаточно быстро. Сердце каждого стучит в бешеном ритме. Какое-то время они все еще стоят напротив друг друга и наслаждаются блаженной тишиной, нарушает которую лишь звук льющейся воды. Кэп проводит большим пальцем по губам Саши. — Обожаю, когда ты так на меня смотришь, — хмыкает он. — Как? — искренне удивляется она. — Как на мужчину и только. Никакого Капитана, ни Америка, ни Гидра. Никаких званий. Ты одна видишь лишь меня, а не мою силу. — Милый, я зову тебя «Капитаном» в постели, — с ухмылкой говорит Саша, — И в душе. И на стоянке в Трентоне. И в отеле. Она бы продолжала перечислять поток грязных воспоминаний, если бы ее не прервал страстный поцелуй. — Еще одна уступка с твоей стороны. Я ценю это, правда. Я ценю тебя. — Ты купил шторку, Стив. Это куда больше, — сквозь смех говорит Саша и плечом слегка поддевает мужа, встает перед ним и начинает намыливаться гелем для душа.