POV Зимний Солдат
1947 год, Нью-Йорк
Цель давно не выходит на связь с внешним миром, но доктор Кёрлинг рано или поздно появится на публике. Плохо то, что закрытость доктора, работающего на какой-то ЩИТ, не единственная моя проблема. Назойливая, не собранная и глупая, а ещё сентиментальная девчонка, которую приставили ко мне, постоянно твердит одно и тоже: «ты Баки Барнс и я люблю тебя». Чушь полная. Больше на такое я никогда не поведусь. Так или иначе, на заданиях агент Новак меня не подводит, и это главное. Однако мне приходится проводить время за её боевой подготовкой. Девчонка умеет обращаться с оружием, но совершенно отвратительно машет кулаками. Бездарность высшего порядка, абсолютно недопустимо. Ладно, раз уж доктор не вылазит из своей норы, а мы с агентом Новак заняли наблюдательную позицию и я держу ситуацию под контролем, нужно вернуться к тренировкам этой размазни. Однажды ей придётся полагаться только на себя. Агент Новак совершенно не следит за своим вооружением и лезет на рожон с голыми руками, при этом систематически посягая на мои ножи и пистолеты. Бездарность высшего порядка. Однажды будет стоить жизни. Точно не моей. — Поднимайся, — говорю я и толкаю ногой спящую Новак, которая уснула на полу. Не хватало ещё того, чтобы девчонка простыла и своим кашлем выдавала наши позиции. В таком случае я останусь без прикрытия, пусть и такого бездарного, просто потому что в случае болезни я не возьму с собой на дело Новак. — Барнс, до смены караула двадцать минут и они мои по праву, — бубнит Новак. Бездарность высшего порядка. Придётся мне напомнить, кто из нас главный. Схватив за плечо глупую девчонку, силой поднимаю ту на ноги и жестом призываю занять боевую стойку. — Мы на задании, — безразлично говорит Новак и не собирается драться. — Двадцать минут только мои и я буду спать. Да чтоб тебя! Похоже, что я шучу? У меня приказ! Хватаю агента Новак за горло металлической рукой и начинаю сдавливать. Сон? Будет сон. Вечный, спокойный сон. Ну давай же… Начинай сопротивляться! Вы все так делаете. Ударь меня по рукам, схватись за них, дай отпор. Что же ты за тряпка??? Бездарность высшего порядка. Лицо Новак синеет, а она продолжает стоять неподвижно и спокойно. Я чувствую, как воздух покидает её тело, так же как и жизнь, но она продолжает молча идти на дно. Что с ней не так? — Пусти меня… — тихо хрипит она. Мне не показалось? — Пусти меня, — более громко повторяет Новак, но продолжает синеть и слабеть, не сопротивляется. — ПУСТИ МЕНЯ! — кричит во всё горло.***
POV Баки Барнс
В эту ночь я также проснулся от собственного крика. Снова кошмар, снова Саша и… Надо подышать. Куда делся весь воздух? Мне нужен воздух. На моё счастье, в квартире Сэма есть балкон. Не помню, как я оказался здесь, но даже привычные для последней недели звуки взрывов, выстрелов и акций протеста не тревожат меня. Мне не сразу стало ясно, что Сэм вышел ко мне и смотрит своими грустными глазками. Ох, Баки… Соберись. У тебя не так много настоящих друзей, которым на тебя ещё не плевать. — Снова кошмар? — спрашивает он. — Саша решила прийти за мной в Гидру. Это произошло в тот момент, когда она услышала мой крик от постоянных ударов тока. Сколько бы раз я не избивал её, душил или… — вот черт. Мне нужна пауза. — Она никогда не кричала, не просила пощады, потому что знала, это не поможет. — Это не твоя вина, Бак. — Саша сказала мне, ещё в девяностых, прежде чем в очередной раз всё пошло по наклонной, что она прекрасно понимала, память вернётся ко мне и ей не хотелось, чтобы этот крик мог мучать меня, будить по ночам. Также, как мой крик будит её. — Тогда почему ты кричишь пятую ночь подряд? — Она просит отпустить. Этого точно не было, Сэм, но она кричит, снова и снова, будто так всё и было. «Пусти меня». Закрыв глаза, я снова слышу этот крик. Мозг играет со мной злую шутку, настроен против меня. Нет никаких сомнений в том, что этого не было. Саша никогда не кричала, но что-то в моих воспоминаниях меняется. — Может твоё подсознание говорит с тобой? — предполагает Сокол. — Мы с тобой это уже обсуждали. Сашу похитили, я это чувствую, — твёрдо говорю то, во что сам верю процентов на восемьдесят. Сэм делает глубокий выдох и кладёт ладонь на мое плечо. Немного потрепав за него, он говорит, что верит, но мне так не кажется. По крайней мере, не пытается разубедить, что уже хорошо. — Долгое время я видел во сне воспоминания другого меня. Теперь же не могу вспомнить адрес квартиры, в которой прожил больше десяти лет с женой и нашими тремя детьми, — признаюсь Сэму. — Это всего лишь воспоминания. Им свойственно рассеиваться со временем. Тем более, они не твои. Пойми меня правильно… Не думаю, что Сэм придумает, чем закончить это предложение, но я и так понимаю его. Воспоминания мои и не мои. Иронично до ужаса. Теперь вместо счастливой семейной жизни во сне я вижу свои грехи прошлого. Помимо этого Саша кричит так, что внутри становится пусто. — Я люблю её по- настоящему, — говорю вслух то, что не выходит из головы долгое время, — а Стив прикрывался ей ради своих интересов и тут же отворачивался, стоило Саше сойти с заданного им курса. Она для него не больше, чем очередное средство достижения цели. Не знаю, зачем он вернул её, просто поиздеваться надо мной, или ещё что… Но в этом нет ничего благородного, я уверен. — Я понимаю о чем ты, дружище. Правда. — Прикрывался ей как щитом! Капитан Америка — любитель всей этой дребедени со щитами… Меня прерывает очередной взрыв. Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, доносится звук из того самого района города, где Стив держал Сашу, после того как вернул из заточения Куба. Я скучаю по Кобик, честно, но не могу простить того, что она двадцать два года держала мою любовь в «заключении», и в это же время прижималась к моей груди, как самое невинное существо. Какая бы обида не двигала ей, пусть Кобик и была ребенком, поступок гнусный. — Почему Александра не переходила к радикальным действиям так долго? — спрашивает меня Сокол, наблюдая за клубами дыма от пожара на горизонте. — Знаешь, почему у России долгое время не было Генерала? — перевожу взгляд на Сэма и получаю отрицательный ответ. — Сначала пост занимали те, кто мог им стать, но Гидра быстро убивала их. Потом приходили те, кто был слишком глуп, их быстро убирали свои же. Место пустовало, потому что больше никто не хотел его занимать и покинуть Генштаб в черном пакете. Стоило Саше заявить свое намерение на восстание, ей тут же сами вручили погоны и спрятались за спину. Когда стало ясно, что Стив не тронет Генерала, все забыли, что это касается именно Саши, а не Генерала как такового. Ее столько раз пытались свергнуть, отнять погоны и подсидеть… — Иди ты… Быть не может! — Один только Рощин дважды ликвидировал отряд солдат, подобравшихся прямо к дверям Генерала Березиной. Парень считает, что она не догадывалась об этом, но мне так не кажется. Потом и эти попытки сошли на нет, после победы на Дженоше. Раздается очередной взрыв и слышны сирены пожарных машин. Дэдпул развлекается по полной. Мне же было приятно сообщить ему адрес той лаборатории, где пытали и тренировали Кексика. Столько ярости в глазах Уэйда Уилсона я не видел даже в тот день, когда Страйкер промыл ему мозги абсолютной ненавистью. Не могу не думать о том, что даже с промывкой мозгов он не смог навредить Саше в том баре у Сэта. Из всех мужчин на этой планете, единственный, кому я смогу доверить жизнь любимой женщины, будет именно Уэйд, который также, но не совсем так, любит ее. — Бак, может нам пора вмешаться? — спрашивает меня Сэм. — Я вроде должен грустить от потери «друга», но это не так. Этому миру, в том виде, в котором он предстал перед нами сегодня, не нужен герой. Они заслужили безумного наемника, заслужили знать, что он придет за ними. Наше время еще не пришло, но когда придет, — смотрю прямо в глаза Соколу, чтобы он понял меня правильно, — мы отнимем все щиты Стива Роджерса. А пока Уэйд еще не наигрался, поселил недостаточно страха, а я не нашел Сашу. — Надо признать, переговоры идут лучше в свете паники от прихода Дэдпула в штабы Гидры. — На это и был расчет, Сэм. Ты должен продолжать налаживать связи с союзниками как политик, Уэйд оставлять кровавый след за собой, а вот я не справляюсь. — У меня намечается очередной перерыв в переговорном процессе. Я готов тебе помочь, но, кажется, нам нужна еще помощь. — Например? У меня нет доверия больше ни к Фьюри, ни к Алтимейтс, — говорю я и пытаюсь вспомнить, кому еще могу доверять. — Есть у меня кандидат… Не самый лучший, он давно не в форме, но точно надежный. Может Сэму не очень понравится эта идея, но другой нет. Однажды я уже слышал о том, что если зашел в тупик, надо обратиться к старым союзникам. Мне придется обратиться в самом прямом смысле к старому союзнику. Только бы он был там же, где я видел его в последний раз. Это ведь здесь? Второй этаж, квартира семь. Судя по тому, что этаж всего второй, это должен быть верный адрес. Такой лентяй ни за что бы не купил квартиру этажом выше, на случай, если сломается лифт. Ставлю десятку, что и на второй этаж он ездит на лифте. — И куда ты меня привел? — спрашивает Сокол, озираясь по сторонам. — Эй, что ты думаешь на счет Соколиного Глаза? — спрашиваю его, прежде чем постучать. Сонный Клинт Бартон открывает быстрее, чем Сэм Уилсон мне отвечает. Вообще-то, много кто считает Клинта глупым и не воспринимает всерьез, но это совершенно несправедливо. Это я говорю как человек, который провел с ним не один год рядом. Да, я стал свидетелем целых трех его разводов, но это ничего не значит. Бартон наливает себе и нам по кружке кофе и мы с Соколом садимся на подобие дивана, потому что отыскать в бардаке квартиры Клинта мебель — задача не из легких. Пришлось скинуть хлам, который закрывал собой все пространство, чтобы отыскать место, куда можно присесть. Тем не менее, выглядит квартира получше, чем, например, моя, в которой оставался Бартон и Лаки с Альпин, когда мне приходилось уезжать на миссии Правительственного Бюро или ЩИТ. — Что привело вас в мой дом ранним утром? — спрашивает сонный Бартон. — Два часа дня, — напоминаю ему о времени. Часов у меня нет, но я не теряюсь в сутках, как он. Саша обещала подарить мне часы, но не успела, а сам я не решаюсь сделать этого. — Ага, — безразлично соглашается Бартон. Для него два часа дня — раннее утро. Вполне могу в это поверить. — Если вы, парни, пришли ко мне, чтобы «вместе остановить Дэдпула», то я пасс. Попробовал, хватит, — говорит Клинт. — Ты попробовал остановить Дэдпула??? — удивляется Сэм и подпрыгивает на диване, от чего разливает свой кофе. В качестве доказательств нам с Соколом предоставили фото, на котором в приемном отделении сидят на разных стульях избитый Соколиный Глаз и Дэдпул, из которого торчат десятки стрел. — Настоящий псих, — констатирует Бартон. — Я пытался его остановить, а ему сначала хотелось поболтать. — Его не просто так прозвали «Болтливый Наемник», — говорю я. — Ага! Я понял уже. Тем не менее, я попытался, но проиграл. Так или иначе, даже не разговаривая со мной, он помог мне добраться до больницы и даже надув губы от обиды, сидел рядом, пока меня не осмотрел доктор, а после ушел, изображая из себя обиду вселенского масштаба! Похоже на Уэйда. Видела бы это Саша, осталась бы чертовски довольна. Надо попытаться сдержать смех, нельзя обижать Клинта. Я пришел к нему за помощью. — Мы здесь не за этим, — говорит Сэм. — Нужно найти Сашу, — говорю я. — Почему вы не пытаетесь остановить его? — спрашивает Клинт. — Всё идет по плану. У него свой путь, у меня свой. Вмешиваться рано. Готов «тряхнуть стариной» и вспомнить былые времена? — спрашиваю Клинта и надеюсь на согласие. Которое получаю. Работы много, а я не справляюсь больше один. Кошмары одолевают меня.POV Баки Барнс
1951 год, Франция
Какого чёрта? Кто-то пытается пробраться в квартиру. В кровати я один, это хорошо. Надеюсь, Сэмми в ванне. Только бы она оставалась там и не попала под пули, которые могут разнести нашу квартиру. Перехватив пистолет в руке, который всегда под подушкой, медленно пробираюсь к двери и жду того, кто войдёт. Лучше дождаться, когда этот кто-то войдёт, чем выйти к нему. Сэмми? Успеваю опустить пистолет, который направил в неё, прежде чем меня ударят в голову. Раньше я бы потерял сознание, но чем дольше Гидра нас ищет, не имея возможности пропускать ток через мой мозг, тем крепче этот котелок. — Гриз! Черт-черт-черт. Прости. Вот, садись сюда. Сэмми толкает меня достаточно сильно, чтобы я «поддался». Удар в этот раз не отключил меня от реальности, но получился настолько крепким, что приходится держаться за голову. Мы что, на кровати? — Прости, — продолжает извиняться она. — Шутишь? Я чуть не застрелил тебя. Опять. Это мне надо извиняться. Сэмми забирает пистолет из моих рук и валит силой на спину, а сама ложится сверху и покрывает моё лицо поцелуями. При таких условиях, конечно боль отступает. — В следующий раз бей сильнее, — предупреждаю я. — Нет. Ты стал крепче, это хорошо. Мне не нравится тебя бить, сработал плохой рефлекс. — Мне… Мне нравилось тебя бить... То что происходило в режиме Зимнего Солдата, плохо сохраняется в памяти. Некоторые вещи я не могу осознать, когда Зимний уходит на второй план, но я помню, как мне нравилось выполнять приказ, даже если это приказ о причинении вреда. — Не-е-е-т, Гриз. У тебя был приказ, тут совершенно другое. Тебе не нравилось также, как и мне не нравится тебя бить по голове до отключки, чтобы обнулить. Я дольше остальных видела тебя в режиме Зимнего и вижу без него. Потому, — говорит она и сжимает пальцами мои щеки так, что они складываются уточкой. Она обожает так делать, — мне виднее, хватит спорить. Всё в твоих глазах. Не представляю, почему она настолько верит в меня, даже когда я не верю в себя, но это и делает Сэмми единственным человеком, который никогда меня не предавал. У нее такие красивые глаза, которые всегда с нежностью смотрят на меня. Смотрят и на Зимнего Солдата, когда он надвигается на нее с намерением убить. Ситуация неправильная со всех сторон, чего уж думать об этом. Не представляю, как бы я справился без нее. Хотя нет, представляю. Я бы не справился. Сэм тепло улыбается мне и быстро чмокает в нос, а мои руки крепче прижимают любимую женщину к себе. Вдруг лицо Сэмми становится напуганным и она упирается ладонями в мою грудь, пытаясь отстраниться. — Пусти меня… — тихо хрипит она. Мне не показалось? — Пусти меня, — повторяет более громко. — ПУСТИ МЕНЯ! — кричит во всё горло.***
Дни проходят крайне продуктивно, этого не отнять, но чувствую я себя отвратительно. Найти предателя оказалось не так уж и сложно, когда в «расследование» никто не вмешивается, а рядом два настоящих друга, которые прикрывают меня и поддерживают. Фиск, который травил меня раньше, убит. Агенты Капитана прячутся как крысы, а Дэдпул и Каратель — дезинсекторы высшего уровня. Просто первый действует открыто и с размахом. Откуда у Уэйда столько взрывчатки? Нейт сам позвонил мне, предложил поиграть в парке. Странно, но я рад этому звонку и конечно отправляюсь к нему. Парень выбрался к дяде Уэйду, а тот бросил взрывать всё вокруг ради этой встречи. Раньше в СМИ говорили о провале Алтимейтс, сегодня же в прямом эфире вскрывают бутылку шампанского, отмечая день без происшествий. Не знаю, зачем Стиву в Трентон, но он не скрывается, хотя меня не очень волнует это. Достаточно того, что я знаю где он. Нейт волнует меня куда больше. Его мать пропала, а ребёнок не выглядит расстроенным. Годы психотерапии подсказывают, что парень скрывает эмоции. Наверняка перенял привычку у матери. Кексик профессионально избегала своих эмоций, а когда не справлялась с этим — стирала себе память. Но мы с ней прошли через это. Не хочу, чтобы ее сын страдал в одиночестве. Потому после парка, телека и приставки, прежде чем Нейт уснул, решаюсь с ним поговорить. Найдя парня в спальне, застал я его не спящим в столь позднее для детей время. Нейт активно ищет что-то в своем рюкзаке и заметно оживился, когда я вошел. — У меня для тебя кое-что есть, — говорит он. Это интересно. Мне предлагают сесть на кровать и я устраиваюсь рядом. Парень достал из рюкзака пенал, открыв который вынул плеер и распутывает наушники. — Уэйда не разбудит даже ядерный взрыв. Можешь не распутывать… Договорить я не успеваю, потому что на меня шикнули. Очень напористый и серьезный парень. Сразу видно, сын своей матери. Внешнего сходства с ней быть не может, но, Богом клянусь, я его вижу. Нейт также цокает, когда недоволен, выпячивает немного нижнюю губу, когда думает о чем-то или наигранно обижается, скрещивает руки на груди в знак обиды и поднимает только одну бровь от удивления, а в глазах я вижу ее. Пусть глаза у Нейта карие, а не зеленые, я вижу Кексика. Мне протягивают наушник, а после включают запись, на которой Саша нежно и тихо поет. — «… И лететь по белому свету Став одним движением ветра Лететь куда-то вдаль И не думать, как приземлиться А у птиц свободе учиться Оставив, все то, что жаль …» Никогда раньше не слышал этой песни. Звучит отлично. Голос Саши, который не кричит в страхе, ложится бальзамом на мою покалеченную душу. Почему я никогда не слышал этой песни? — Мама поет ее, только когда я сильно болею, — говорит Нейт и убирает плеер обратно. — В первый раз я не успел записать, а когда понял, что она не споет больше, сколько бы раз я не просил… Слишком затяжная пауза, придется спросить. — И что ты сделал? — Мама запрещает есть сосульки, но я хотел снова услышать песню. Тогда я о-о-о-очень сильно заболел, но успел включить запись и теперь слушаю, когда сильно скучаю по ней. План заслуживает уважения хотя бы из-за того, что сейчас ему пять лет, а значит было еще меньше, когда в голову ребенку пришла стратегия. Зная Кексика, она бы закатила скандал, потом глаза со словами: «слабоумие и отвага», но я понимаю его, потому не могу сдержать улыбки. Стоп, в пенале что, нож??? — Это у тебя откуда? Крошечные, но очень проворные ручки закрывают пенал быстрее, чем я выхватываю холодное оружие из детских рук. — Это подарок, ты не можешь забрать. УЭЙД, СУКА, УИЛСОН! Больше никто бы не додумался подарить ребенку нож! Я еще разберусь с этим. — Ты обещал защищать маму. — Я знаю… И я работаю над этим. — Она бы не бросила меня, — твердо и уверенно говорит Нейт. Едва ли пятилетка смотрит новости, откуда такая четкая формулировка? Не уж-то Стив говорил такие вещи… — И тебя тоже. — С чего ты это взял? — спустя целую вечность спрашиваю у него.Воспоминания Нейта, часть 30
— …поэтому ты не должен поднимать руку на отца. Это неправильно. — Я поднял на него клюшку. Он сделал тебе больно. — Мне нравится шутить с тобой, малыш, но это не тот случай. Я серьезно. Чтобы не случилось, это можно решить словами. Эта ссора касается только меня и папы, она не должна повлиять на тебя и ваши с ним отношения. — За тебя же должен кто-то вступиться! — Мама может постоять за себя сама, но еще у меня есть дядя Уэйд и дядя Баки. Ты тоже всегда можешь положиться на них. Правда… Дядя Уэйд еще более вспыльчив, чем я, а вот Баки можно доверить что угодно, поверь. — Ты ему доверяешь? — Больше чем кому-либо, всегда и в любой ситуации. Идем, пора ужинать.***
— Мама доверяет тебе, а еще ты единственный, кого она целует перед ужином. Кроме меня. Звучит не очень убедительно и правдоподобно. Я сам видел, как часто Кексик целует Уэйда в щечку. Не мог же я настолько привыкнуть к ее поцелуям, что перестал замечать, как часто она это делает? Надо бы напрячься и вспомнить. — Я дам тебе запись, но обещай найти маму, — говорит парень и крепко обнимает меня. Он так напуган, теперь мне это хорошо видно, а значит Нейт держится перед другими, не показывая, как скучает по маме и переживает о ней. Даже не знаю, что хуже: скрывать от всех и себя эмоции, или держать лицо и глубоко переживать внутри? Стоп! — Конечно я верну ее, — обещаю Нейту и обнимаю в ответ. — Кто тебе сказал, что мама тебя оставила? — Бабушка постоянно это повторяет. Говорит, что если я захочу, то могу навсегда остаться с ней. А ведь я хотел как лучше, дал им шанс и уговорил на этот шанс Кексика. Придется разобраться с семьей Митчелл. — Ты больше никогда не увидишь их. Они не правы и плохо влияют на тебя. — Хорошо, — с радостью соглашается Нейт. Когда же он стал копаться в пенале, улыбка ушла и парень робко протягивает мне плеер с записью, а я вижу, как это много для него значит. — Это тебе нужнее, — останавливаю детскую ладонь. — Эй, а ведь я забыл главное. — Что? День оказался таким длинным и полным событий, что у меня совсем вылетело из головы. Сегодня утром я вернулся с Аляски, где проверял дом, в котором Саша жила семь лет, пока скрывалась от всех. Там не оказалось никаких следов ее пребывания в последнее время, но, как я и предполагал, она покидала дом в спешке. В детской я нашел очевидно любимую игрушку Нейта. Медведь весь затертый, но идеально чистый, с зашитой лапой и надорванным ухом. Стоило мне показать его парнишке, тот моментально обрадовался, но попытался это скрыть. Он действительно будет делать вид, что «вырос» из этого? — Мистер Такер, — приветствует по взрослому Нейт медведя. Он действительно делает вид, что вырос. Это глупо, однако, я подыграю. Для «мужчины», провернувшего целую спецоперацию под кодовым названием «болезнь», обрадоваться плюшевому медведю ну просто смерти подобно. Ладно, пусть так. Оставляю медведя на комоде и хочу уйти, чтобы дать наконец выспаться Нейту. — А пожелать доброй ночи? — с грустью спрашивает он. — Доброй ночи, — с улыбкой говорю я и понимаю, от меня ждут того же, что и от Кексика. Уложив парня в постель, укрываю его почти по глаза, глажу по голове и целую в лоб. — Нас с тобой мама целует в нос. А ведь… ТОЧНО! Быстро чмокнув в нос Нейта, тихо выхожу из спальни и закрываю за собой дверь. Меня и сына Саша целует в нос. После возвращения с Аляски, сколько бы раз я не видел их со Стивом вместе, она никогда не целовала его в нос. Второй мужчина, которого она целует, удостаивается поцелуя в щечку. — Это было та-а-а-а-ак мило, мистер Железяка, — почти пищит от радости Уэйд. — Ты же спал… Подглядывать не красиво. Где твои манеры? — Тише, на утро ты наверняка сбежишь, а мне нужно передать тебе посылку. — Какую еще посылку? — Обычную. Минуту… — говорит Уэйд и копается в шкафчиках кухни. Эта квартира не так давно видела чистоту и порядок. Удивительная способность Дэдпула номер… Миллион триста пятьдесят шесть — навести бардак за минуту, где бы он не находился. — Вот! На коробке стоит дата вручения, которая гласит, что прошло больше недели. Честно говоря, меня такое не удивляет. Странно, что после всего происходящего беспорядка в мире и при способности Уэйда всё забывать, мне вообще вручили эту коробку. Странно, что отправитель не указан, но была не была. Если коробка не взорвалась и не протекла за неделю в квартире Дэдпула, то можно вскрыть не опасаясь. Внутри красиво уложены наручные часы с сертификатом о подлинности. Сделаны в Швейцарии на заказ, неким Ф. Келлером. Записка гласит: «Эти без жучка внутри, обещаю». Не уж то Саша успела подарить мне часы? Надеюсь, это не станет последним, что она мне подарит. Осторожно взяв часы в руку, начинаю осматривать их и замечаю гравировку: «Люблю тебя, очень». — Мне такие не дарят, — говорит Уэйд, оценивая со стороны мой подарок. — Мы со Стивом работали много лет вместе. Сколько бы раз его не били по голове, он никогда не отключался, а я да. Поэтому Кексик всегда знала, как меня остановить. — Через тело Стива никогда не пропускали удары током часами, дружище. Нам же с тобой хорошо известна на практике вся теория пыток. — Она кричит во сне, Уэйд. Меня это убивает. Пора делать следующий шаг в этой войне. — Это который? Я всю жизнь боялся быть одинок, это самый сильный мой страх. Теперь стало ясно, что есть вещи куда хуже. Например, находиться среди тех, кто заставляет чувствовать себя одиноким. Куда бы я не пошел, всюду вижу след любимой женщины, которую кто-то похитил. Мне бы так хотелось спалить к чертям весь мир, чтобы только найти ее как можно скорее, но я понимаю, что не имею права так поступить, потому что сделаю только хуже. С каждым днем люди говорят о Саше реже, приняв «отставку Генерала», совершенно игнорируя факт того, что на самом деле она в опасности. Когда мир нуждался в помощи, то получал ее, не давая ничего взамен. Даже Уэйд слабо верит в похищение, а остальные и подавно. Похоже… Только я и Нейт абсолютно уверены в том, что нас не могли оставить. Саша замечательная мать, которая ни за что не бросит своего ребенка, а мне она обещала никогда от меня не сбегать. Я доверяю ей также, как она доверяет мне — на все сто процентов. Так это работает. Я не остановлюсь. Если придется и дальше держать ситуацию под контролем на всех фронтах, я буду продолжать это делать. Только бы не упустить ничего из вида.