Записки Шеогората

Авруза работала в своем саду, когда во двор вышла Суварис, одетая в темно-синее бархатное платье с высокой талией и узкими рукавами; на ее груди мерцало ожерелье из серебряных звезд и полумесяцев, волосы держали гребни с темными гранатами и опалами, на запястьях красовались широкие, будто кандалы, браслеты, на каждом пальце было по кольцу. Увидев данмерку, разряженную как на праздник к ярлу Вайтрана, Авруза презрительно сморщила нос, но не подняла головы от своих грядок, раскинувшихся под тентом: корень Нирна любил сырость и прохладу, и темная эльфка лелеяла каждый росток, словно малое дитя. Муж не возражал против ее увлечений, отдал в ее владение всю землю поместья, и данмерка с радостью принялась за обустройство сада, где, помимо целебных трав, посадила императорские розы, огненные астры, ядовитая, но очень красивая бругмансия и лаванда, весьма полезная в хозяйстве. Рядом с небольшим прудом Авруза высадила корни Нирна; ее огород насчитывал до тридцати кустов, не считая красного корня, что немедленно прославило данмерку среди алхимиков и лекарей Скайрима. Сначала она не хотела заниматься торговлей, посчитав это мещанством и мелочной жадностью, но в ту пору Суварис как раз уговорила их мужа предоставить ей управление поместьем, и Авруза не пожелала отставать. Она была первой женой; когда Ринор привел в их дом в Рифтене смущенную Суварис, еще невесту, но уже носившую обручальное кольцо и с поясом, завязанным на брачный узел, Авруза уже шесть месяцев считалась его законной супругой. Они поженились в храме, перед лицом богини Мары; двоеженство в Скайриме не одобрялось, для всех Суварис была любовницей Ринора Хадада, женой считалась только Авруза, и некоторые норды, не стесняясь, плевали им в след, проклинали, нищие и оборвыши как-то забросали данмерок гнилыми овощами, когда они прогуливались по рынку, а на следующий день темная эльфка увидела их всех в колодках, с исхлестанными в кровь спинами. Ее это огорчило, хотя она понимала, что некоторые традиции данмеров могут показаться северянам дикими и богохульными, а вот Суварис откровенно ликовала, уверенная, что муж заступился только за ее честь. Она даже швырнула подгнившим помидором в старого нищего с лицом, покрытым язвами и струпьями, и зловредно смеялась, когда старик забился в своих колодках, поливая эльфок грязной бранью. Несколько раз в их доме били стекла, им во двор подбрасывали мусор и дохлых злокрысов, а у детей из приюта любимой забавой стало подойти к данмерке и дернуть ее за край платья. Суварис после Виндхельма, где норды относились к беженцам из Морровинда жестоко, все эти насмешки воспринимала очень остро; девочку, дочь одного из крестьян с фермы Златолист, она нахлестала по щекам, когда та плюнула на туфли данмерки, после чего в слезах убежала в дом. Ребенка за проступок наказали, с родителей взяли золотом на новую обувь для второй жены Драконорожденного, но недоверие, неодобрение и раздражение местных продолжали расти, пусть все и знали, что Ринор Хадад дружен с сыновьями ярла Лайлы и Мавен Черный Вереск. Ринор был данмером, и данмером при деньгах, чем уже настораживал нордов, многие из которых обнищали из-за гражданской войны, и Довакин посчитал, что продолжать накалять отношения с местными будет неразумно, и принял решение о переезде в собственное поместье. Обе его жены отнеслись к этому с восторгом: Авруза, прожившая почти сотню лет на ферме, любила тихую размеренную жизнь вдали от городской суеты, а Суварис мечтала стать хозяйкой в большом доме. Она считала себя любимой женой Ринора, иногда смотрела на Аврузу с отвращением, как на морозного паука, однако была неизменно вежлива, потому что их муж не стал бы терпеть ссор в доме; только формально Суварис считалась супругой Ринора Хадада, благодаря ему стала частью дома Садрас, но законы и брачные обеты Севера оберегали только Аврузу. Суварис муж мог выгнать из дома, и никто не стал бы его упрекать; поэтому данмерка очень старалась угодить Ринору, продемонстрировать, насколько она хороша, и что Авруза ей не соперница. Саму Сарети это мало волновало; пусть Суварис развлекает себя, как хочет, у Аврузы были дела поважнее. Вырастить целую плантацию корней Нирна куда сложнее, чем командовать прислугой и каждые несколько часов менять платье. Авруза выдохнула, утирая вспотевший лоб рукавом; волосы она убрала под платок, работать предпочитала в простом льняном платье, с которого пятна земли и травяного сока уже не выводились, и данмерку можно было вполне принять за одну из служанок, нежели за жену господина, о чем ей не преминула заявить Суварис, простучав каблучками туфель по дорожкам, вымощенным между клумбами и грядками: - Ты вся в земле, как крестьянка, - Суварис брезгливо придерживала подол, глядя на Аврузу сверху вниз; после замужества эльфка перестала пачкать лицо раскрасом, и теперь только подкрашивала глаза и губы. Авруза ответила ей апатичным взглядом, после чего продолжила осторожно рыхлить землю маленькой тяпкой. - Никто еще не умирал, немного испачкавшись. - На тебя смотреть неприятно, - сварливо продолжала Суварис, - а ты в таком виде показываешься на глаза Ринору. - Он мой муж. Его ли мне стесняться? - Авруза не собиралась рассказывать Суварис, как Ринор возвращался домой окровавленным, грязным, больным и раненым, и как данмерка вместе с Ионой, его хускарлом, выхаживали темного эльфа. Он несколько раз переболел каменной подагрой, мучился, отравленный ядом коруса, и едва не погиб, подхватив костоломную лихорадку. Ринор тогда еще не был женат на Суварис, она не могла ничего знать и видеть, поэтому с ее стороны было крайне неразумно пытаться уязвить Аврузу. - Зря ты так, - Суварис прищурилась, скрестив руки на груди, - когда он тебя разлюбит, сама будешь слезы лить, да только поздно будет. - С чего вдруг мой муж меня разлюбит? - спросила данмерка без особого интереса, чем только сильнее вывела вторую жену из себя. - С того, что у него есть я. А ты только и делаешь, что роешься в земле как крот. Еще и грязная вся, будто свинарка. Женщина, тем более замужняя, должна блюсти себя и стараться быть красивой для мужа. - Наш муж и так считает меня красивой, иначе бы не женился, - Авруза медленно поднялась; ноги затекли и онемели, поясница ныла, голова немного кружилась, но данмерка стояла прямо, расправив плечи, и бесстрастно взглянула на почерневшую лицом Суварис, - это все, что ты хотела мне сказать? Если да, то ступай в дом. Мне неинтересно твое шипение. - Нет, не все, - оскалилась данмерка, - пришло письмо из Вайтрана. Олкион, эта избалованная девчонка, замуж собралась. - Так это же чудесно. Ринор очень обрадуется, - Авруза позволила себе улыбнуться; Олкион была дочерью ее мужа от первого брака, мать девушки погибла во времена извержения Красной горы, и в Скайрим Ринор Хадад приехал уже вдовцом, - нужно уже распорядиться готовиться к празднику. Столько дел... с женихом надо познакомиться, платье пошить, договориться с храмом. Он мер или человек? Если норд, то выйдет даже проще, их торжества очень примитивные. Главное, чтобы было побольше еды и меда, и все - свадьба удалась. - Смеешься надо мной? - взвилась Суварис. - С какой стати наш муж будет оплачивать свадьбу Олкион?! - С такой, что она его дочь, единственная и любимая, - Авруза поджала губы, - полагаю, это более, чем веская причина. - У нее есть жених. Вот он пусть и раскошеливается, - ощерилась данмерка, - разве справедливо, что нашей семье придется кормить еще какого-то голодранца?! - Это решать нашему мужу, - отрезала темная эльфка, проходя мимо второй жены своего супруга; Суварис благоухала вереском, каменевкой и рогатой лилией. У Аврузы и Ринора было скромное торжество с брачной ночью в одной из комнат таверны, Суварис вообще не досталось праздника, верно, поэтому она так и ярилась. Если она решит продемонстрировать свою злость и зависть Ринору, то это будет большой ошибкой: Довакин обожал дочь и на все был готов ради ее счастья; Авруза не пыталась заменить Олкион мать, однако всегда была ласковой с девушкой, которая была капризной, избалованной и своенравной, но при этом довольно умной и хваткой барышней, вложившей золото в каджитские караваны, на золото с которых она и вела роскошную жизнь в Вайтране. Если жених из владения Вайтран, то свадьбу будут гулять там, хотя сама Авруза хотела бы устроить торжество в поместье: дом большой, места много, а на улице можно будет поставить еще шатры. Потом новобрачных можно будет отправить в Солитьюд на сожжение короля Олафа, пусть молодые повеселятся. Может, Ринор вместе с женами даже решит составить им компанию в поездке; Авруза улыбнулась, щурясь на солнце, думая о приятных хлопотах, связанных со свадьбой, а Суварис все никак не могла угомониться: - Я поговорю с Ринором, когда он вернется. Нужно еще посмотреть, что это за жених. Может, и не будет никакой свадьбы, Ринор не станет отдавать Олкион за абы кого. И вообще, ей бы следовало жить с нами! Слишком это расточительно - держать дом в Вайтране для одной девицы! Авруза в ответ лишь пожала плечами; это Суварис еще не знала о желании их мужа взять третью жену, на что Авруза, как первая супруга, уже дала свое разрешение и даже познакомилась с Дженассой, которая пока вместе с Ринором жила в Рифтене. Бедная Суварис, каким это станет ударом для нее. Как ни странно, Аврузе было ничуть ее не жаль.