Записки Шеогората

Сибби считал Свану милой девочкой, но не более; с такой можно хорошо провести время, однако мать скорее утопит ее как слепого котенка, чем позволит войти в семейство Черный Вереск. А как же иначе? Какая-то простолюдинка, племянница хозяйки ночлежки, исповедующей учение Дибеллы, - и жена Сибби. Чушь, Мавен о таком даже слушать не станет; она и Свидди терпеть не могла, но в тот раз Сибби ее позволения и не спрашивал, просто поставил перед фактом, и мать не стала спорить, махнула рукой, словно судьба младшего сына была ей безразлична. Однако Свидди была родом из семьи пусть и не знатной, но зажиточной, и если бы не ее треклятое любопытство и братец, нагло сунувшийся к Сибби, они до сих пор были бы вместе. Дура-баба, сама все испортила, и теперь Свана делала то же самое; глупая девчонка таскала в тюрьму передачи для заключенного за убийство Вульфура Сибби, приносила овощи, хлеб и варенье, словно его, Черного Вереска, морили голодом, и то и дело заговаривала о свадьбе. - Мы ведь поженимся, когда ты освободишься? - лепетала она, с обожанием глядя на норда воспаленными от усталости и недосыпания глазами; работа в ночлежке была тяжелой, особенно для молодой девушки. Свана стеснялась мозолей на своих руках, поношенной одежды и стоптанных ботинок, но для Сибби эти тряпки имели мало значения; главное, что под ними. Свидди тоже была хорошенькой, однако какой порядочной стервой оказалась; Свана первое время строила из себя робкую, но до сих пор ломалась, не пуская парня к себе под юбку, и все талдычила о свадьбе. Сибби над девками никогда не насильничал - не было нужды, однако неуступчивость Сваны и ее постоянные разговоры о браке уже начали бесить, поэтому Черный Вереск велел страже больше не пускать к нему девушку, а все, что она передавала, милостиво жаловал другим заключенным. Кроме писем; слащавые, любовные записочки Сваны Сибби безжалостно сжигал, уставший от всей этой ерунды. Какого Обливиона он вообще связался с ней?! Только неприятностей нашел на свою голову; еще и мать рассердилась, а Хемминг, этот увалень, и вовсе на смех поднял младшего брата. Теперь мало того, что Сибби закрыли на восемь месяцев за убийство доходяги Вульфура, так еще и приходилось практически поститься: Мавен не позволяла водить к сыну легких девок, и спустить норд мог разве что в поганое ведро, без особого пыла и удовольствия. А для молодого парня это вредно! Как мать не понимала?! Только бы Мавен не вздумала самостоятельно найти для младшего сына невесту; наверняка это будет какая-нибудь страшенная северянка с лошадиными зубами и фигурой как у медведя. В темноте, конечно, все бабы одинаковы, но Сибби хотел, чтобы его сыновья были хорошенькими; Мавен не навещала заключенного в темницу сына, видимо, решив наказать его еще и своим молчанием, но иногда к Сибби забегала Ингун, чтобы похвастаться своими успехами в алхимии и рассказать последние новости. Рифтен, несмотря на свою репутацию, был городом мусорным и скучным, поэтому говорить было особо не о чем; в тюрьме у Сибби тоже не случалось ничего нового и интересного, поэтому Ингун быстро убегала, оставляя брата в печали и одиночестве. Дери их всех дремора, ему даже вина и меда подавать не дозволялось! Никак мать решила сгноить младшего сына в казематах! А все из-за какого-то олуха, братца Свидди! Да, некрасиво вышло, Сибби напортачил, но что, ему действительно теперь все восемь месяцев за решеткой сидеть?! А когда он убивал по приказу Мавен, она что-то не жаловалась, а теперь эвон как запела, но ничего: когда Сибби выйдет, он все наверстает. Будет пить, кутить и портить девок, пока хватит сил держаться на ногах! К Сване больше не пойдет, даэдра с ней, а вот ее тетка должна быть более сговорчивой. Хельга была младше Мавен, но старше Сибби; любопытно будет взглянуть, чему она научилась, служа Дибелле. Так и коротал Сибби дни в тюрьме за мечтами о том, что ждало его на свободе, до того вечера, когда во время смены караульных, не увидел по другую сторону решетки женщину. Сначала решил, что ему показалось, померещилось, потому что он уже дуреть начал в своей клетке, но, протерев глаза, юноша убедился, что ему не показалось; девица, светловолосая, с кожей белой, как сметана, смотрела на Сибби глазами цвета весеннего неба и поигрывала поясом, сделанным из круглых серебряных медальонов, украшенных резьбой. Одетая как мальчишка - в бриджи и голубую тунику с вышитым воротом, она с интересом рассматривала Сибби, у которого глаза горели как у лесного кота. - Такая красота - настоящая услада для глаз, - причмокнул он губами, ощупывая взглядом фигурку девушки, - откуда ты тут такая? - Да так, - она пожала плечами, - зашла брата навестить и решила пройтись немного. - Брат тоже сидит? - Сибби вплотную подошел к решетке. - За что? - За убийство, - спокойно ответила девушка, - у нас тут ферма недалеко от Рифтена, а детей наших крестьян один некромант воровать повадился. Ну, брат его и... - Да брат твой герой, как я погляжу, - серьезно ответил норд, на что девушка качнула головой. - Да, герой... детей только не вернуть, не успели мы. - Зато больше некромант никого не тронет, - заметил Черный Вереск, любуясь новой знакомой, так не похожей на Свану и Свидди. У нее был прямой уверенный взгляд, ровная спина, тонкая талия, округлые бедра и грудь, крепкая, что молодые сливы, угадывалась под туникой. - Как тебя зовут? - А что, ты меня куда-то звать собрался? - фыркнула она, и Сибби самодовольно усмехнулся. - Может, и позову. Как выйду, так найду тебя, и все, потом не отвертишься. Будешь ждать меня? - Очень надо, - девушка своевольно дернула плечом и повернулась, чтобы уйти, - уж не ты ли Сибби из Вересков? Раз так, то тебя и без меня половина Рифтена ждет. - Ну, куда ты? Может, побудешь со мной еще немного? - попросил норд, которого их короткая перепалка только раззадорила. - У меня давно не было такой приятной компании. - Сочувствую, - заметила девушка с ледяным бессердечием и направилась к дверям; Сибби, прижался к решетке, обхватив прутья пальцами, не желая сдаваться. - Имя хотя бы скажи, - крикнул он ей в спину, - или струсила? Испугалась меня? - Бояться надо матери твоей, а не тебя, - заметила девушка, и норд расхохотался, ничуть не обидевшись. Вот это девка! Такой палец в рот не клади, руку по локоть откусит! - Раз так, то назовись. Скажи сама! Я же все равно узнаю, - кричал Сибби, но ему больше не пожелали отвечать, и юноша в раздражении и азарте ударил сапогом по решетке. Вот ведь язва какая, стервоза! Пришла, посмотрела на него, как на саблезуба в клетке, и ушла, словно имя Черный Вереск для нее пустой звук. Но ничего, Сибби о ней еще все вызнает; пусть пока чванится и манерничает, когда норд выйдет, девчонке мало не покажется. В Обливион Свану, и Свидди пусть катится ко всем дремора; у Сибби теперь новая избранница, и не важно, хочет она того или нет! От избытка чувств, северянин скинул стеганый кафтан и атласную рубаху; когда стражники заняли свои посты, Черный Вереск с лицом красным, блестящим от испарины, отжимался, упираясь ладонями в пол своей камеры.