– Всем собраться! – сказал Чан в конце смены. Это была среда, довольно спокойная, расслабленная смена. Вокруг собралась вся команда, Джисон и Чанбин уже сидели за столом после того, как они убрали весь зал – с посторонней помощью, конечно же. – У меня есть объявление!
Минхо появился последним, его руки сразу же переместились на плечи Джисона, медленно массируя их. Он чувствовал, что напряжение, которое, оказывается, было все это время в нем, медленно покидает его тело.
– Что происходит?
– Сегодня мы празднуем! – радостно оповестил всех Чан; он сиял от счастья и пыхтел от гордости. – Прошло шесть месяцев с тех пор, как Минхо начал работать с нами!
Все зааплодировали этому, Минхо, конечно, застеснялся. Джисон понял это, когда обернулся и заметил, что старший пытается спрятать свое лицо. Он убрал от себя его руки, притворяясь, что фальшиво аплодирует от его имени.
– Я не знаю, стоит ли это праздновать… – начал Минхо.
– Конечно, стоит! – объявил Джисон, вставая и тряся Минхо за плечи с широкой улыбкой на лице. – Ты не можешь убежать от этого, это традиция.
Младшие улыбнулись, даже Сынмин, которому было труднее всего общаться с шеф-поваром, выглядел искренне обрадованным этой новостью.
– Мы идем в караоке? – гул в комнате, наполненной волнением, был осязаем.
Чан тоже сиял, хлопая в ладоши и размахивая руками.
– Черт возьми, да, мы идем! Идите собирайтесь, сегодня мы напьемся и будем смотреть, как Джисон полностью разрывает
My Heart Will Go On в десятый раз.
– Я уже автоматически согласен, смотреть, как Джисон ставит себя в неловкое положение, это – мое любимое хобби, – подколол Минхо, переплетая руки за спиной его, что-то вроде очень неловкого объятия в ответ. Джисон почувствовал, как все его тело согрелось от этого жеста; он пытался придумать, что сказать в ответ, но почувствовал, как его язык прилип к нёбу. – Мне нужно только переодеться. Кроме того, я плачу сегодня, раз уж мы празднуем! – нетерпеливо закончил он и побежал в раздевалку.
Персонал тоже начал готовиться, собирая свои сумки и проверяя телефоны, Хенджин заявил, что он пригласит Чонина. Джисон был рад, что на следующий день у него был выходной в Petco, так что он мог спокойно провести ночь. Он должен был знать, что сегодня точно не будет тихо, не когда он окружен этой группой друзей; Чанбин игриво толкнул его.
– Ты должен попытать свою удачу сегодня.
– О чем ты? – с любопытством спросил он, боясь того направления, куда шел разговор.
– С Минхо! – продолжил Чанбин, его вторая половина, также известная как угроза номер два в жизни Джисона – Хенджин, грациозно присоединилась к диалогу, кивая в знак согласия.
– Я никогда не видел, чтобы ты так долго ходил вокруг кого-то.
– О чем ты вообще говоришь? – Джисон пытался игнорировать, прекрасно понимая, что подразумевали друзья, но не готовый противостоять этим эмоциям, особенно в их присутствии. – Мы просто друзья.
Хенджин и Чанбин обменялись раздраженными взглядами, он даже услышал, как Сынмин вздохнул где-то позади них.
Почему их обслуживающий персонал должен быть таким надоедливым?
– Вы двое – не разлей вода, он в какой-то степени симпатизирует тебе, почему так трудно признать, что он тебе нравится?
– Ага, чувак! – Хенджин прервал его. – Я видел, как ты спал с кем-то, у кого было и в половину меньше симпатии к тебе, – и это даже не было ложью. Джисон иногда был застенчив, но когда дело доходило до людей, проявляющих признаки симпатии к нему, он был известен тем, что отвечал на эти знаки внимания. На этот раз все было как-то по-другому, не так, как обычно, когда он общался с людьми, с которыми ходил на свидания.
– Минхо совсем другой. Во-первых, он мой босс, – начал Джисон, на что они оба закатили глаза. Разговор, должно быть, дошел до остальных, потому что Чан решил, что самое время их прервать.
– Во-первых, я твой босс. Во-вторых… – Чан вздрогнул, повернув голову к столу, за которым они разговаривали. – Вы, ребята, занимаете две разные должности в штате, так что технически здесь нет никакой динамики власти.
– Если только ты не хочешь, чтобы она была… – поддразнил Чанбин, Хенджин заулюлюкал за его спиной в поддержку. – Ладно, видишь, это исключено. Какая следующая очень глупая, очень в стиле Джисона причина для того, чтобы быть трусом?
Джисон закатил глаза, не готовый озвучивать третью причину, которую они собирались опровергнуть.
– Зачем мне разрушать совершенно хорошую дружбу из-за чего-то, в чем я даже не уверен наверняка? Типа, да, возможно, он меня немного привлекает… – (
«Наконец-то!»– вскрикнул Хенджин, на что Чанбин ответил:
«Отлично, Шерлок, это заняло у тебя всего шесть месяцев».) – Но! Он такой со всеми, не только со мной.
– С тобой, все по-другому, – сказал Феликс, нежно улыбаясь. Отлично, еще один слушает их разговор. – У него, несомненно, есть для тебя отдельное место. Пришло время тебе решить, стоит ли искать тебе это место или нет.
Разговор на этом оборвался, потому что шаги возвестили, что повар идет в их сторону с сумкой, перекинутой через плечо, а его лицо сияет от предвкушения. Он заявил, что готов идти, и все они подбадривали его. Джисон вспомнил признание старшего, что у него было не так много друзей, что это был первый раз, когда он чувствовал себя менее одиноким в своей жизни, и все эмоции от последнего разговора и чувства сомнения по поводу тусовки просто рассеялись, он был счастлив, по крайней мере, иметь возможность дать что-то Минхо, чтобы старший просто наслаждался.
Когда их маленькая команда сблизилась, они часто посещали этот караоке-бар: это было одно из немногих мест, которые были открыты до поздней ночи, как раз в то время, когда все они заканчивали свои смены. Они отмечали такие даты, как эта:
прошло шесть месяцев с тех пор, как вы начали здесь работать! Для них это стало традицией, чем-то таким, чтобы убежать от стресса, связанного с ежедневной рутиной на и без того загруженной и напряженной работе. Прошло много времени с тех пор, как новенький так легко влился в их группу. Чанбин утверждал, что все это было делом рук Джисона, их взаимное соперничество привели их всех к этому моменту.
Он помнит, как они отмечали его полгода работы, помнит, как Чан устроил его на эту работу, когда он больше всего трудился над оплатой счетов, прежде чем Чонин переехал к нему. Вспоминает, как ссорился с Хенджином из-за самых глупых вещей и сблизился с Чанбином, так как старший часто кормил его после тяжелых смен, когда он следил за рестораном. Он вспоминает день, когда Сынмин начал работать и его назначили куратором для новенького, как они (неожиданно) поладили, как только познакомились, вспоминает, как Сынмин сказал, что знает кого-то на должность шеф-повара, представляя Феликса во время их собеседования.
Все эти моменты, маленькие ежедневные, незначительные, казалось бы, моменты, которые объединяли эту семью, утешали его без слов. Поэтому мысль об изменении этих отношений с Минхо пугала его, потому что это могло бы разрушить их особую связь, от которой он так сильно зависел.
– О чем ты думаешь?
Голос Минхо звенел у него в ушах, парень был рядом с ним, пока они продолжали идти к бару, который находился довольно далеко от работы. Он не заметил, что немного отстал, пока Минхо не догнал его. Это был последний человек, с которым он мог поделиться своими мыслями.
– Как глупо ты выглядишь в этой толстовке.
– Она – твоя,
тупица, – при этих словах Джисон замер с ошеломленным выражением на лице, когда Минхо уставился прямо ему в глаза, в его словах не было никаких признаков лжи. – Ты оставил ее в моем доме на днях.
– П-почему ты ее надел? – он мог чувствовать, как не только мозг разгоняется со скоростью мили в час, но и щеки краснеют от того, как глупо хорошо Минхо выглядел в этой одежде. Минхо только улыбнулся ему, крутанувшись в толстовке, прежде чем подойти поближе, чтобы переплести их пальцы и продолжить идти.
– Разве мне не идет? – протянул Минхо, притягивая его ближе ко всем, даже если их дистанция все еще была довольно большой.
– Ты представляешь угрозу, – закончил Джисон, яростно краснея и надеясь, что темнота ночи скроет большую часть этого.
Минхо ткнул его в щеку, прежде чем широко улыбнуться.
– Тебе это нравится, – и, честно говоря, отрицать больше было нечего.
Они быстро добрались до караоке, дама за стойкой приветствовала широкой улыбкой, она была счастлива видеть их после такого долгого отсутствия. Вскоре после того, как самая большая кабинка в заведении была забронирована для них, напитки стояли на столе, а Сынмин запел эмоциональную балладу своим ангельским голосом (уже с примесью хмеля). Даже Джисон начал чувствовать себя немного веселее, напитки, которые он выпил раньше, подействовали на него.
Он положил голову на ближайшего человека, которым оказался Минхо, старший держал его за руку и нежно расчесывал волосы.
– Ты в порядке, Сони?
Когда Чан и Чанбин исполнили несколько хип-хоп-рэпов, и все их поддерживали, Джисон обнаружился, спокойно спящим, пока его волосы нежно перебирали.
– Ты так комфортно устроился, – прижаться поближе было лучшим вариантом, на его взгляд, когда он закинул ногу на колени Минхо, диван, который они делили, внезапно стал слишком мал для них.
Минхо хихикнул.
– Ты пьян.
– От твоей
любвииии… – пропел он с озорной ухмылкой на лице, когда заметил, как вспыхнули щеки старшего. – Я заставил тебя покраснеть! Я тебе так нравлюсь! – он продолжал петь, остальные были слишком поглощены и пьяны, чтобы заметить их флирт.
Даже Джисон был слишком не в себе, чтобы слушать ответ Минхо.
– Больше, чем ты себе представляешь, – единственное, что он понял, это то, что он вытащил его на улицу, сказав остальным, что собирается подышать свежим воздухом с Джисоном.
Он позволил вытащить себя наружу, цепляясь за старшего изо всех сил, и наслаждаясь тем, каким приземленным он мог быть.
– Я не настолько пьян.
Минхо снова рассмеялся, понимая, что они могут подышать прохладным ночным воздухом.
– Я не говорил этого, но тебе, похоже, нужен был свежий воздух.
– У меня даже не было возможности показать тебе свои навыки пения. Ты же знаешь, я чертовски талантлив! – Джисон надул щеки, наклоняясь к Минхо.
– Я знаю, идиот, ты поешь, когда тебе скучно, – заявил Минхо, обнимая Джисона за плечи, чтобы поддержать его.
Но Джисону было любопытно, как старший это заметил.
– Откуда ты это знаешь?
– Ты же осознаешь, что проводишь в моем доме больше времени, чем в своем, правда? И ты всегда что-то напеваешь и поешь… у тебя такой приятный голос, – и Джисон не признавал этого в себе, но чем больше его затуманенный мозг думал об этом, тем больше это имело смысла. Его последние песни проекта были почти закончены, так что это и стало причиной его постоянно напевания этих мелодий.
Тот факт, что Минхо слышал их и они ему понравились, заставили его сердце учащенно биться.
– Мне жаль, что я провожу у тебя так много времени.
– Не извиняйся, мне это нравится. Как ни удивительно, и котам тоже, – Минхо просиял своей улыбкой, достаточной, чтобы осветить ночь.
– Ну, что я могу сказать, я – кошачий заклинатель. Как ты думаешь, я тебя околдовал? – прошептал он последнюю часть; все его границы улетучились вместе с алкоголем в его организме, когда он обхватил рукой талию Минхо, их лица были в сантиметрах друг от друга.
Минхо покраснел – насколько фонарь позволял ему видеть, – но ухмылка на его лице и рука на шее доказали, что смущение не было чем-то, что испытывал старший.
– Ты сравниваешь меня с котом? Серьезно?
– У тебя кошачий взгляд, – закончил Джисон, пряча лицо на шее Минхо, внезапно вздрогнув из-за ночного холода (или, может быть, это была тревожность). –
Красавчик Минхо, – прошептал он, его губы случайно коснулись кожи на шее Минхо.
Старший усмехнулся, звук вибрировал в его теле из-за их тесного контакта.
– Ты так пьян, Джисон, давай отведем тебя внутрь.
Он продолжал держать Минхо за талию, не позволяя тому сдвинуться ни на дюйм, когда поднялся, чтобы прошептать ему на ухо.
– Я не пьян. Я не… Я имею в виду все это,
Боже, ты был всем, о чем я думал.
– Давай, идем, Сони. Может быть, ты расскажешь мне все об этом, когда станешь более трезвым, – Минхо был сильнее, так что затащить младшего внутрь оказалось легче, чем он ожидал.
Остаток ночи прошел как в тумане в голове Джисона. Он помнит, как пел дуэтом в караоке с Хенджином (Боже, он надеялся, что это был Хенджин), помнит, как высмеивал Сынмина и Феликса за то, что они были милыми и отвратительными, и некоторые взгляды, которые он не был уверен, приснились ему или нет; рука Минхо переплеталась с его, сильные руки поддерживали его, просто
Минхо везде вокруг него.
Так что не было ничего удивительного, когда он проснулся с пульсирующей головой в незнакомой постели. Он медленно открыл глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету в комнате, к солнцу, заглядывающему в окно.
Не
незнакомой, понял он, когда закончил осматривать комнату, пушистое одеяло, которое он всегда крал у Минхо, кошачьи кроватки в углу и униформа шеф-повара, висящая на стуле. Это была
комната Минхо. Что означало, что он был в его постели.
– Доброе утро, солнышко! – упомянутый голос донесся из-за двери, пронзая его больную голову. Он вздрогнул, пытаясь прикрыться одеялами, но безуспешно, так как они были сорваны с его тела, одной конкретной угрозой, которая носит имя Минхо.
– Оставь меня в покое... и, черт возьми, не говори так громко, – он бросил подушку в сторону старшего, который рассмеялся и изящно поймал ее.
– У кого-то похмелье, какой сюрприз!
Джисон что-то проворчал, садясь и замечая, что на нем не было той одежды, в которую он был одет прошлой ночью.
Что он сделал?
– Я не ценю иронию так рано утром.
– Сейчас полдень, идиот, – ответил Минхо, пихая подушку в его сторону и протягивая ему какую-то сложенную одежду. Он вопросительно посмотрел на шеф-повара, который понимающе улыбнулся. – Одевайся. Обед готов.
– Чья это одежда? – указал на вещи, что были на нем, и на те, что лежали у него на коленях.
– Моя конечно же, чьей еще она может быть? Задавай поменьше вопросов и пойдем поедим, я умираю с голоду, – и с этими словами, старший вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Прошлая ночь была для него загадкой. Он помнит много тепла от тела Минхо, много прикосновений и шепота, но то, почему это происходило, он совершенно не помнил. Он даже не выпил так много, но каким-то образом его мозг, казалось, был полон решимости стереть все, что он сделал прошлой ночью.
Минхо не выглядел раздраженным или расстроенным, на самом деле, он вел себя как обычно, не беспокоясь о том, что Джисон спал в
его постели, одетый в
его одежду, а теперь у него также был готов для него обед?
Он не мог расшифровать старшего, как бы хорошо он ни знал этого человека. Очевидно, ему было недостаточно знать о чьем-то прошлом, привычках и увлечениях, чтобы разгадать большую головоломку, которой был Ли Минхо. Он заметил, что его телефон заряжается (заряжается?) на прикроватном столике и сразу же разблокировал его, чтобы отправить сообщение единственному человеку, которому он мог доверять, чтобы тот дал ему некоторые ответы.
Jisung (You)
сделал ли я случайно что-то или с Минхо
Ответ не заставил себя долго ждать.
Minnie
о боже, с чего бы мне начать?
но знаешь что, я все еще злюсь на тебя, поэтому я не буду отвечать и оставлю тебя страдать в одиночестве :)
Jisung (You)
ЧТО Я ТЕБЕ СДЕЛАЛ
Minnie
насколько же ты был пьян, когда ты даже не можешь вспомнить
Jisung (You)
очевидно, больше, чем я думал?
пожалуйста, помоги мне, о великий Ким Сынмин
я возьму одну из твоих воскресных смен
Minnie
вот теперь можно о чем-то говорить
следующее воскресенье, потому что это конец месяца
Jisung (You)
я ненавижу тебя
а теперь начинай говорить
разгадай все эти тайны для меня
Minnie
ты был очень милым вот и все
например, помнишь, как мы смотрели «Тайна Коко» и пили сангрию, а ты плакал и обнимал меня всю ночь?
Jisung (You)
да?
Minnie
в этот раз все было намного хуже.
Феликс говорит, что шеф сказал ему, что отвезет тебя домой и убедится, что ты в безопасности, поэтому мы предположили, что ты отключился
Jisung (You)
о, слава Богу.
подожди-ка
почему Феликс с тобой
Minnie
;)
твоих рук дело, теперь смирись с этим
– Хей, Минхо… Что я сделал Сынмину и Феликсу? – спросил он, когда пришел на кухню, свежеодетый в удобную одежду старшего, заметив, что он сидит за столом с двумя (очень вкусными) тарелками с едой перед ним.
Минхо рассмеялся, откусывая кусочек картофеля.
– Ты пытался играть с ними в купидона. Я думаю, это сработало, потому что я видел, как они целовались в конце ночи.
– О боже, – он сел, обхватив голову руками. – Неудивительно, что Сынмин был зол на меня. Он никогда не позволит мне забыть это.
– Ты это заслужил, ты абсолютно не в себе, когда пьешь. Даже хуже, чем обычно.
Он начал есть, еда таяла у него во рту. Ему нравилась кухня Минхо, домашняя атмосфера всего этого еще больше усиливала чувства.
– Я сделал что-то, что заставило тебя чувствовать себя неловко? – Минхо не поднял глаз, не отрывая взгляда от тарелки, играя с едой. – О Боже, я это сделал, мне так жаль, Минхо. Мне действительно жаль, если я могу что-нибудь для тебя сделать...
– Ты не заставил меня чувствовать себя неловко, – ответил он, наконец встретившись взглядом с младшим, и... на его лице появился неясный румянец.
Подождите-ка, румянец? – Ты сказал кое-что, что просто застало меня врасплох.
Он сглотнул, внезапно еда показалась ему слишком тяжелой, чтобы проглотить.
– Кое-что?
Атмосфера вокруг них была напряженной, они оба скрывали некоторые эмоции, которые не были готовы вырваться на поверхность. Джисон вспомнил разговоры, которые он вел со своими друзьями, о том, что сделает первый шаг, и надеялся, что его пьяное «я» не встанет на этот путь раньше, чем его трезвое «я».
– Ты ужасно милый, когда пьян, ты же знаешь это, верно? – улыбнулся Минхо, и ему оставалось только пискнуть от смущения. – Ты заставил меня спать с тобой.
– Нет… – прошептал он, на его лице отразился шок. Минхо, казалось, это не беспокоило, во всяком случае, он выглядел так, как будто наслаждался ситуацией.
– Да, – широко улыбнулся он. – Это было довольно мило. А еще ты пускаешь слюни, когда спишь.
– Перестань говорить, пожалуйста.
Смех Минхо эхом разнесся по комнате, на его лице застыла вечная нежная улыбка, так как вид Джисона просто вызвал у него неописуемую любовь.
– Ты также заставил меня спеть тебе колыбельную, чтобы заснуть.
– Мне что, 5? Минхо, мне так жаль… Я не ожидал, что так напьюсь.
– Чепуха. Я думаю, ты очарователен, – закончил он, призывая младшего продолжить кушать еду, которую он, внимание: «очень старался готовить». Джисон так и сделал, осторожно обменявшись застенчивыми взглядами с Минхо.
Что-то в воздухе изменилось, как будто он был заряжен электрическим током, охватывая их в их домашней рутине, когда они закончили есть и продолжили мыть посуду вместе – осторожно, чтобы ничего не разбить, как Джисон делал бесчисленное количество раз раньше. У Джисона было время все пересмотреть, было время почувствовать витающие в воздухе эмоции и изящно прийти к осознанию.
– Ты знаешь, что я, может быть, и очень прилипчивый, когда пью, но я также слишком много болтаю. Я не могу лгать, когда я пьян, – сказал Джисон, боясь переступить какие-либо границы, но достаточно храбрый, чтобы захотеть узнать, что ожидает его по ту сторону. – Так что, что бы я тебе ни сказал, я, вероятно, говорил правду.
Минхо продолжал молча мыть посуду, но его улыбка стала шире. Когда они закончили, он повел его к дивану, пока они смотрели фильм, чтобы расслабиться перед ночной сменой. Для них было обычным делом вести себя подобным образом, что изменилось, так это то, как Минхо сцепил их ладошки и положил их к себе на колени, играя с его пальцами.
Воздух оставался наэлектризованным весь вечер, особенно когда они пришли на работу, потому что прямо перед тем, как они разошлись в ресторане по своим местам, Минхо схватил его за запястье и поцеловал в щеку.
– Удачи сегодня вечером, Сони.
Хенджин и Сынмин, которые были совсем рядом с ними, смотрели на них выжидающими взглядами.
– Ни единого слова! – шикнул Джисон, хватая свой фартук, чтобы приготовиться, когда услышал, как его друзья хихикают за спиной.
Что бы он ни заявил прошлой ночью, это побудило Минхо сблизиться с ним физически. И он наслаждался каждой частью этого, втайне надеясь, что это означало только то, что в ближайшее время это перерастет во что-то большее.
Боже, он ему так нравится.
Он не мог не думать о том, что Минхо, при любой возможности, держит свои мысли при себе. И он был уверен, что пришло время, наконец, сделать свой шаг.
