a slice of you (should be enough)

Сказать, что последние недели были самыми счастливыми в жизни Джисона, было бы преуменьшением. Если кто-то и заметил перемену в его распорядке дня или настроении, то никто не подал виду и никак не поддразнивал его. Он не драматизировал, описывая свои чувства, но по его телу разлилось что-то вроде удовлетворения, когда он думал о Минхо, о том, как старший прижимается к нему всем телом, о его губах… У Минхо великолепные губы. Каким-то образом этот образ чаще всего проносился у него в голове, что было, мягко говоря, неудобно, когда он работал в зоомагазине и вместо того, чтобы спросить кого-то, какую рыбку они хотят, он спросил, какие губы они хотят. Нельзя отрицать, что эта рассеянность была обусловлена его счастьем, которого он так долго жаждал; новые ощущения от такого глубокого, интимного и абсолютно великолепного знакомства с другим человеком, окрыляли его. – Я не понимаю, в чем проблема все время думать о моих губах, у меня великолепные губы, – Минхо усмехнулся, эти самые губы оказались в опасной близости от его уха, дрожь пробежала по телу. Джисон заскулил. Они отдыхали в гостиной Минхо, смотря телевизор после того, как они сходили на ланч в любимый ресторан старшего, но в конечном итоге это превратилось во что-то другое, как это происходило последние недели. – У тебя такие отвлекающие губы! – жаловался он, но подставляя шею под поцелуи Минхо. Это был именно тот последний шаг, которого требовали их отношения, поддразнивание и шутки теперь проходили на грани, в остром ожидании чего-то большего. – И ты знаешь, что я не собираюсь как-то контролировать свои мысли. – Я удивлен, что ты еще никому не проболтался, – усмехнулся Минхо, пряча лицо у него на шее, в то время как его руки путешествовали по спине. Джисон понимал, что это опасная территория. Минхо был неразговорчив, особенно когда он находился на грани сна, поэтому он решил, что будет лучше продолжить разговор. – Знаешь, я тоже странно горжусь собой, хотя Чонин замечал, что я веду себя подозрительно. Они договорились о том, чтобы позволить всему устаканиться между ними и действовать в своем собственном ритме, прежде чем рассказывать об этом кому-либо из их чрезвычайно шумной группы друзей. До сих пор все шло хорошо; их жизни уже были настолько связаны, что никого не удивляло, что они проводили вместе больше времени. – Это не странно, верно? Что мы делаем? – голос Минхо был нежным, но пронизанный оттенком сомнений и неуверенности в себе, взгляд, который он ужасно ненавидел у старшего. Поэтому он решил не отвечать словами, а лишь пылко поцеловал Минхо, слегка потянув его за волосы, когда почувствовал дрожь по телу своего партнера. – Полагаю, это означает «нет». – Это совсем не странно, – ответил Джисон между поцелуями, по сути, пытаясь утопить старшего в своих чувствах. – Если ты спросишь меня, это чертовски хорошо. Смех Минхо эхом разнесся по их соединенным телам, вибрация заставила Джисона вздрогнуть от этого приятного ощущения. – Ты ненасытен. – О, детка, ты еще ничего не видел, – ответил Джисон, наполовину насмешливо, но в то же время соблазнительно. Минхо немного увеличил дистанцию между ними, прежде чем приподнять бровь. – Детка? Мы теперь любим ласкательные имена? Джисон застонал, даже не полностью осознавая, что сказал в порыве эмоций, сразу же жалея, что вообще открыл рот; он просто не сразу понял, сколько поддразниваний получит от Минхо. – Ты любишь дразнить меня, не так ли? Минхо искренне рассмеялся, это был прекрасный звук счастья, пока он осыпал шею Джисона легкими поцелуями. – Определенно. Видеть твое раскрасневшееся лицо – мое любимое зрелище. – Однако у нас нет на это времени, у нас работа примерно в… ну, мы, наверное, должны были уйти около 10 минут назад. Блять, – Джисон почти сразу же встал, схватив свою форму, которая теперь лежала на столе Минхо после того, как старший заботливо ее погладил. – Чан нас просто убьет однажды, это уже третий раз за неделю! – продолжил Минхо, залезая в машину и мчась на всех парах к заведению. Джисон не мог упустить такую потрясающую возможность подразниться. – Это твоя вина! Ты всегда настаиваешь, что у нас есть время расслабиться, а потом мы всегда опаздываем. – Моя вина? – вскинулся Минхо, повысив голос на пару октав от негодования. – Это ты меня отвлекаешь! – Ну, это не моя вина, что я абсолютно неотразим, не так ли? – добавил Джисон, полушутя, но он был абсолютно серьезен в том, что старший был отвлекающим фактором в отношениях, а не он. Минхо закатил глаза, припарковался на отведенном ему месте и быстро собрал свои вещи. – Но это твоя вина, что ты продолжаешь бить тарелки и другие вещи в доме. – Это случилось два раза! – почти закричал Джисон, эффектно вбегая в раздевалку и мгновенно надевая свою рабочую одежду. Минхо, казалось, застыл на секунду, потратив время, чтобы взглянуть на голую спину Джисона, прежде чем понять, что они спорили, и вернулся к своему раздражающему тону. – Это случалось четыре раза и чуть не случилось сегодня, если бы я не предотвратил это. Джисон не смог ответить, потому что внезапно в комнату ворвался Чан, бросив на него раздраженный взгляд. – Вы оба не только опоздали, но теперь еще и громко ругаетесь в раздевалке? Вы что, дети малые? Возвращайтесь к работе! Они оба извинились, обменявшись взглядами, прежде чем отправиться на свои места, Джисон подошел к Чанбину в бар, тот сразу послал ему пытливый взгляд. – Я думал, вы с шефом в последнее время лучше ладите. Его сердце бешено колотилось в груди, быстрый ритм угрожал вырвать орган из груди. – Ч-что ты имеешь в виду? – он мысленно выругался за то, что так очевидно волновался. Проблема с Чанбином заключалась в том, что он мог быстро прочитать его, но если он и замечал что-то подозрительное в его тоне, то не стал углубляться. – Вы только что спорили? Джисон вздохнул с облегчением. – Шеф просто идиот. Разве я виноват, что меня преследует неудача? Сынмин, который в это время проходил мимо, искренне рассмеялся.. – Это твоя вина, независимо от того, сколько законов ты пытаешься придумать. – Закон Мерфи – реальная вещь! – пожаловался Джисон. – Погугли, там есть настоящие исследования. Сынмин усмехнулся. – Это лишь устойчивое выражение, Джисон, – и ушел к столику, который только что заняли посетители. – Почему он придумывает слова? – Джисон задумался, но сразу же вернулся к работе, стараясь не думать о споре со своим… Парнем? Неправильно утверждать то, что они еще не обсуждали. Конечно, они признались, что очень любят друг друга, и провели вместе огромное количество времени, но это могло означать все, что угодно. Он осознал, что стоит лицом к лицу с поваром на кухне, пока тот заканчивает что-то добавлять и передает ему тарелку. Между ними не было сказано ни слова, и атмосфера сильно накалилась из-за такого глупого спора, которому оба позволили взять верх над собой. К счастью, у него были другие дела, о которых он мог бы отвлечься. – Хей, Чанбин, – позвал он своего друга во время перерыва. – Ты завтра свободен? Мне нужна помощь с просмотром отснятого материала для моего фильма. – Да, конечно, ты закончил песни? – Ага! Я покажу тебе их после, и ты сможешь сказать мне, что ты думаешь, – сказал он, и друг быстро согласился с улыбкой на лице. Они решили назначить дату на завтра, чем раньше, тем лучше для итогового проекта Джисона.

________________________

– Итак, вы с шефом помирились прошлой ночью? – спросил Чанбин на следующий день, пока они сидели перед монитором, просматривая на ускорении огромное количество часов отснятого материала, чтобы побыстрее все закончить. Они уже отобрали несколько случайных фрагментов и клипов, от того, где он писал музыку, сидя со своей гитарой в гостиной, до того, что Чанбин назвал удручающим грустным моментом, когда он лежал на полу гостиной в течение 2 часов, ничего не делая. Однако, услышав вопрос, в его голове всплыли воспоминания о том, как они с Минхо определенно бесстыдно целовались на диване старшего и отвлекались из-за дьявольского кота Дуни, и он почувствовал, как его щеки запылали. – Ага, мы... кое-что сделали. Определенно. – Чудаки, – добавил Чанбин с насмешкой на лице. – Мне нравятся части, которые у тебя уже отсняты, с этой легкой мелодией, я думаю, она определенно передаст ту атмосферу, которую ты задумал. Он запнулся. Чанбин оказал большую творческую помощь в его проекте, сроки которого приближались с огромной скоростью. Он упомянул короткий фрагмент, отснятый с Минхо, старший с энтузиазмом согласился помочь записать несколько заключительных моментов; он хотел, чтобы Джисон походил по квартире с гитарой. Джисон хотел продемонстрировать, как музыка изменила его жизнь, и никто другой, кроме Минхо, не понимал этого чувства следования своей страсти. – Хотя последний трек, который мы проиграли… – продолжил Чанбин, указывая на листок с текстом. – Это просто... звучит так обнадеживающе? Больше, чем атмосфера печали, к которой ты стремишься. И Джисон, к сожалению, знал это. Эти тексты были написаны с чем-то или, точнее, с кем-то на уме. – Ага, я, наверное, использую что-нибудь другое. – Или, может быть, ты сможешь сделать конец немного более… счастливее? Я имею в виду, ты действительно начал этот проект в трудное время, но сейчас ты в лучшем состоянии, верно? Всегда было невероятно, как Чанбин мог так хорошо читать его с самого первого момента, когда их пути пересеклись. Услышав, что друг сказал что-то подобное, он чуть не расплакался, потому что он был прав. Занятие работой и учебой отвлекло его от прежних страхов быть брошенным и одиноким. Но теперь он чувствовал себя более завершенным, совершенно новая переменная, расположенная прямо рядом с его местом в мире, освещающая его и делающая его более интересным, значительно более живым. – Да, так и есть. Чанбин послал ему искреннюю улыбку. Эти моменты и взгляды были громче, чем любые слова, которые могли бы быть сказаны. – Давай продолжим, нам еще нужно просмотреть кое-какие кадры. Этим они и занялись, устранив и ускорив то, что казалось повторяющимся, смеясь над конкретным клипом, в котором Хенджин и Чонин не знали, что их снимали, и в целом тратя время на обсуждение незначительных деталей и идей, которые он записал в свой блокнот. Еще через несколько часов они оба устали. – Я не думаю, что здесь есть еще какой-то контент, который я мог бы использовать, – добавил Джисон, когда у него осталось всего полтора дня отснятого материала. – Давай просто продолжим смотреть, я уверен, что там что-то есть, – настоял Чанбин, и он почувствовал благодарность за то, что старший так умело помог ему. – Тогда я закажу пиццу и сейчас вернусь,– согласился он, почти сразу же взяв трубку, чтобы открыть меню. Он чуть было не написал Минхо, но знал, что старший сегодня собирается на работу (так совпало, что у Чанбина и Джисона был выходной, к их большому счастью – то, что не часто случается с младшими. Он уже собирался выбрать пепперони и сделать заказ, когда Чанбин позвал его из комнаты. – Эй, шеф есть на этих кадрах! – Джисон нахмурился, не помня случая, чтобы Минхо вмешивался в клипы во время записи, он обычно помогал ему за камерой. Только закончив заказывать, он вспомнил, с какого дня это было видео. Он метнулся в свою комнату, куда-то уронив свой телефон, но было уже слишком поздно, его глаза распахнулись от момента, который вот-вот должен был начаться на экране. Его первой мыслью было помешать Чанбину увидеть это, но он просчитался, насколько сильнее был старший, Джисон упал прямо ему в грудь, но не с достаточной силой, чтобы уронить его на пол. – Вы с шефом целовались? – Чанбин практически кричал, прикрывая глаза, в то время как кадры продолжали воспроизводиться на мониторе. – Ради всего Святого, отстань от меня и выключи видео! – Я думаю, что я слишком потрясен, чтобы двигаться, – мог только добавить Джисон, его сердце угрожало выпрыгнуть из груди, а все его лицо покраснело от унижения. Чанбин тоже был поражен, когда пошевелился, звуки поцелуев раздавались на заднем плане, но на более высокой скорости. – Это опыт, который я никогда не переживу, – драматично ответил Чанбин, передвигая Джисона (который вел себя как мертвый груз) и ставя видео на паузу. – Я надеюсь, что это оказалось там случайно. Джисон снова покраснел, сидя на кровати и пытаясь собраться с мыслями. Чанбин знает. Хуже всего то, что он видел это своими собственными глазами. – Я забыл, что записывался в тот день. Чанбин быстро просмотрел детали видеозаписи, и выражение его лица стало еще шокированнее. – Это видео почти трехнедельной давности? Боже мой, Джисон, ты и шеф… – Может быть, – пробормотал он, чувствуя, как пытается слиться с кроватью. – Наконец-то! – крикнул Чанбин, слегка похлопав младшего по спине, прежде чем откинуться на спинку стула с довольным выражением лица. – Хотя проиграл пари Хенджину. Джисон чуть не закатил глаза. – Вы оба, должны перестать ставить на мою жизнь. – Но это так весело! – продолжил Чанбин с еще одной нежной улыбкой на лице. Он уже чувствовал, что его друг планирует сказать. – Он причина, по которой во всех твоих текстах есть этот утешительный мотив, не так ли? Это в некотором роде очаровательно, я не могу отрицать. – Я вдруг резко перестал слышать, – по-детски добавил Джисон, расплываясь в улыбке. Но Чанбина не беспокоило такое поведение, он наклонился, чтобы продолжить. – Джисон, я знал с самого первого момента, как ты начал препираться с шефом, что он тебе сразу понравится. Ты для меня, как открытая книга. Он рассмеялся; как он мог быть таким очевидным для своих друзей и таким упрямым, чтобы не послушать их раньше? Старший продолжил свой монолог, несмотря на внутреннее смятение Джисона. – И я вижу, что он хорошо на тебя влияет. В кои-то веки ты наконец-то ешь как обычный взрослый человек, вместо того чтобы тратить свою зарплату на еду на вынос и пиццу. – Извините, я могу управлять своими финансами… – прошипел он, но это была заведомо проигранная игра, когда он был полон решимости закончить все, что хотел сказать. Поэтому старший продолжил: – И ты стал… более спокойным? И настоящим? Такое чувство, что это Джисон, которого я знаю – больше, чем та маска, которую ты любишь надевать перед другими. И если Минхо вытащил из него все самое лучшее, то, без сомнения, он решил с радостью принять это. Ни одно из сказанного Чанбином – не было новым, но они звучали по-другому, пробуждая что-то глубоко внутри него, что, как он знал, цвело так долго. Было легко чувствовать себя комфортно и честно рядом с кем-то, открывать себя приключениям, вместе разгадывать секреты в своем собственном темпе. – Он – действительно хорошо на меня влияет, – согласился Джисон, плечи расслабились от напряженной атмосферы, которая установилась, когда Чанбин увидел это видео, правда всплыла на поверхность, поскольку скрывать уже ничего не было смысла. – И он просто подходит мне, что так редко случается, когда кого-то ищешь. – Ты даже не искал, я думаю, это сделало его еще более особенным, – и Чанбин снова оказался прав. Всегда, самые неожиданные события, приносят ему больше всего счастья. – Почему вы оба никому не сказали? Ты ведь понимаешь, что это не значит, что мы ничего не подозреваем. – Вы – чертовски надоедливые, мы действительно хотели вас помучить. Чанбин застонал, игривое выражение украсило черты лица Джисона. – Боже, вы оба просто ужасны вместе, я уже ненавижу это, – но осознание, которое пришло Чанбину после того, как он забрал пиццу, которую доставили во время их разговор, просто поразило его. – Ты хочешь сказать, что теперь, у меня есть что-то, чем я могу доставать Минхо? У меня есть преимущество? Джисон знал, что эти двое постоянно подкалывали друг друга, персонал ресторана каждый день пытались узнать что-то интересное о жизни Минхо, и очень радовались, когда кто-то обнаруживал аккаунт на Facebook или новый пост где-нибудь в социальных сетях о нем. Конечно, Минхо ненавидел хранить секреты, это было то, что обнаружил Джисон, но в равной степени любил дразнить своих коллег, когда они утверждали, что нашли доказательства чего-то постыдного о старшем. – Пожалуйста, не делай того, о чем мы оба пожалеем. Ты даже не должен был знать, – заскулил Джисон, просто представляя, сколько насмешек он получит от Минхо после того, как узнает, как Чанбин случайно узнал об их отношениях. – О, это все – Ли Минхо. Он просто ждет удара от меня, я стану живой легендой среди персонала.

________________________

Он слышал, как Минхо открыл дверь в 3 часа ночи. «У него, должно быть, сегодня была долгая смена», – подумал Джисон, вставая с того места, где он сидел с Суни, и приветствуя старшего объятиями. Минхо мгновенно расплылся в улыбке, даже не потрудившись спросить, почему он был в его доме – ключ был у младшего давным-давно, задолго до того, как начались эти отношения. Минхо расслабился в объятиях, поцеловав его в шею, от теплого дыхания по всему телу пробежала дрожь. – Я даже не осознавал, что мне это было так необходимо. Джисон не мог удержаться от смеха, мягко поглаживая спину старшего. – Я здесь, детка. Смех Минхо завибрировал во всем его теле. – Что мы говорили насчет этих прозвищ? – О, да ладно тебе! – заскулил он, отстраняясь, чтобы чмокнуть Минхо в губы, старший увлекся поцелуем на мгновенье, растворяясь в губах Джисона, как будто он уже был пьян от него. Боже, он скучал по мне. – Как еще мне тебя называть? – Прости, но детка – просто не для меня. Будь изобретательным, мысли нестандартно! – поддразнил Минхо, снова чмокая в губы, прежде чем снять куртку и поприветствовать своих котов, которые сердито расхаживали вокруг него. – Это также то, как я называю своих котов. – Может, мне следует называть тебя котенком, – прищурился Джисон, но серьезное выражение лица Минхо ошеломило его. – Подожди, серьезно? – Я не знаю! – посыпался Минхо, красные щеки мило дополняли его дезориентированное выражение лица. – Прекрати издеваться надо мной, почему ты вообще здесь в такое время ночи? – он протиснулся мимо младшего на кухню, наливая стакан воды, но, несомненно, пытаясь избавиться от прежнего смущения. Он такой милый. Джисон решил продолжить, обняв Минхо сзади и положив подбородок ему на плечо. – Я скучал по тебе сегодня. Минхо расслабился в объятиях, опустив свои руки поверх рук Джисона. – Останешься на ночь? Я тоже скучал по своему парню, – парню? Он неловко потоптался, проклиная то, что старший сразу понял, что произошло. – Полагаю, мы этого еще не обсуждали. И их разговор с Чанбином засел в его мозгу, три слова угрожали вырваться наружу. Вместо этого он предпочел смягчить удар. – Ты мне действительно нравишься, я думаю, мы должны... официально стать, ну знаешь, бойфрендами. – Это тот разговор, который мы должны вести посреди ночи, на моей кухне, когда я даже не принял душ? – усмехнулся Минхо, разворачиваясь к младшему и сцепил руки за его шеей, лицо так близко, и все же Джисон мог думать только о том, чтобы сократить расстояние между ними. – Что я могу сказать, я – король романтики. Минхо рассмеялся, наконец-то наклонившись и позволив их губам соприкоснуться, изучая друг друга, как они делали много раз раньше, но с новыми эмоциями и ощущениями, сжигая и запечатлевая что-то, что они надеялись сохранить. Было легко целовать Минхо, легко позволять их губам пробовать друг друга на вкус и везде, куда они могли дотянуться, но еще приятнее, когда это делалось с любовью в душе. Только после того, как он принял душ и переоделся, оба обнимались на кровати с котом в ногах – очень домашняя и уютная атмосфера, – Минхо ответил на вопрос, который, как он надеялся, младший понял. – Я буду твоим парнем. Нет ничего другого в мире, чего бы я хотел прямо сейчас. Ну, это и сон, конечно. Джисон поцеловал его в лоб. – Тогда, давай спать, – не раньше, чем его разум позволил ему выпалить три слова, которые, он был уверен, они произнесут раньше, чем ожидают. Я люблю тебя.