Следующий вечер был адом, если сравнивать его с остальными вечерами, проведенными в ресторане. Как только они приехали, несмотря на то, что это уже стало обычным делом для них, пытливый взгляд и смех Чанбина заставили всех насторожиться его реакции. Хенджин был первым, кто понял, что что-то изменилось.
– Ты же знаешь, мне не нравится, когда вы двое не посвящаете меня в
веселые штуки.
– О, ему определенно весело, – возразил Чанбин, когда Джисон ударил его. Он клялся, что любит своего лучшего друга, но хорошая затрещина никогда никому не вредила.
Поддразнивание Чанбина, на удивление, было не самой бесящей частью вечера. Он тусовался на кухне, ожидая, пока будет готов следующий заказ, доставая Феликса из-за того, что они с Сынмином целовались в раздевалке, и он не ожидал стать свидетелем
такой картины, а затем, пришли Минхо и Хенджин, друг выглядел обеспокоенный настолько, насколько это вообще было возможно.
– Джисон, у нас код «красный».
– Ты же очень хорошо знаешь, что я понятия не имею, что ты имеешь в виду, когда используешь эти шифры, – захныкал Джисон, все еще пытаясь получить ответ от друга, который смотрел на него, как потерянный щенок.
Ему не следовало настаивать. Он должен был бежать из ресторана так быстро, как только мог, и никогда больше туда не возвращаться.
– Твои родители только что вошли в ресторан.
Если бы они были в фильме, то в этот момент, камера бы драматически показала его обеспокоенное лицо крупным планом. Минхо быстро понял серьезность ситуации, слишком знакомой ему.
– Хей, Сони, все в порядке. Может быть, у тебя сейчас есть возможность уйти на перерыв?
– Ну, они все еще будут в зале, когда я вернусь.
Блять, да ради всего святого, что они вообще здесь делают, – поинтересовался он вслух, чувствуя, как рука Минхо обхватила его талию. – Все в порядке, у тебя есть работа, и у меня тоже. Я могу это сделать.
– Тебе не нужно скрывать свою боль от меня, – прошептал Минхо, и его сердце, несомненно, сжалось от этих слов. Он так преданно любил этого человека. Одного ощущения рук Минхо на его талии,
пока должно было быть достаточно.
Хенджин кашлянул, прерывая момент перед
встречей.
– Я уже попросил Сынмина заняться ими, – он был благодарен своим друзьям, но Джисон был профессионалом и собирался справиться с этим профессионально. Поэтому, отнеся заказы нескольким пожилым завсегдатаям, которыми он дорожил, он вздохнул и направился к столику своих родителей; поднос с водой дрожал в его руке.
Он быстро наполнил оба стакана, не дав им времени возразить. Его родители быстро обменялись взглядами, вероятно, потому что ранее, они искали своего сына по всему ресторану.
– Джисон.
– Я уверен, что мой коллега уже позаботился о Вашем заказе. Вы заказывали какие-нибудь другие напитки или, может, Вас интересует что-нибудь особенное сегодня вечером? – продолжил он, еле сдерживая свои эмоции.
Лица его родителей скривились от чрезмерной вежливости.
– Мы так рады тебя видеть. Мы уже давно не разговаривали, – мать первой сделала шаг, протянув руки, чтобы коснуться его запястья. Выражение ее лица было страдальческим, с налетом чего-то, что он не мог понять.
Он не смог не съязвить ей в ответ, только не после двух лет молчания.
– Ну типа, вы действительно перестали финансировать меня, вот, из-за чего мы
не разговаривали.
Его отец явно испытывал дискомфорт, ерзая на своем стуле. В течение следующей минуты или около того, тишина давила на них. Не похоже, что они собирались извиниться или что-то ещё, поэтому, он лишь снова вежливо улыбнулся
клиентам.
– Как и ожидалось. Надеюсь, Вы прекрасно проведете вечер, – выплюнул он, прежде чем быстро подойти к Чану и предупредить, что уходит на перерыв.
Его разум запаниковал, он был в ярости на своих родителей за то, что они осмелились явиться сюда, после того, как полностью разрушили его мечты и не поддержали его. Сначала он пытался поддерживать с ними связь, стараясь не обращать внимания на то, как сильно его беспокоило то, что они не верили, что у него есть все необходимое, чтобы заниматься любимым делом. Но мало-помалу, гнев и обида стали сильнее его, дистанция, которую он соблюдал, была необходима.
В этот момент, он страстно желал Минхо, чувствовать его в своих объятиях, радуясь, что у них все будет хорошо, что они оба пожертвовали всем, чтобы следовать тому, что им нравилось. Обычно, именно Минхо умел подбирать слова утешения, чего Джисону просто не хватало (старший утверждал, что его сила в словах была зарезервирована исключительно для текстов песен).
Было эгоистично даже ожидать этого от Минхо, пока он так усердно работал, но как только его перерыв закончился, и он оказался на кухне... он мгновенно нашёл утешение в Минхо, одного его взгляда было достаточно, чтобы заметить внутреннее волнение старшего.
– Ты в порядке, Сони. После сегодняшнего вечера я – весь твой, хорошо?
Он кивнул. Что он когда-либо сделал, чтобы заслужить такую любовь, оставалось загадкой, но он искренне наслаждался каждым моментом.
Только намного позже, когда ажиотаж поутих, его родители стали
более заметны в зале. Он совершил ошибку, посмотрев в их сторону, и отец подал ему знак подойти.
– Чем я могу Вам помочь?
– Нам нужно с тобой поговорить, – сказал мужчина, держа что-то в руке, это был странный белый конверт. Он не позволил своему любопытству взять над ним вверх. Вместо этого он предпочел холодно ответить.
– Я работаю.
– Ресторан почти закрывается, не так ли? – спросила мать, снова сжимая его запястье, прикосновение обжигало, но не так, как ему нравилось, не так, как это было, когда это делал Минхо.
Боже, почему его мозг всегда возвращается к нему? – Мы подождем снаружи. Пожалуйста, милый, выйди и поговори с нами.
И он это сделал, вопреки здравому смыслу. Он даже не снял фартук, не посоветовался со своими друзьями, просто выбежал из ресторана, сразу заметив своих родителей, ожидающих снаружи.
– Пожалуйста, давайте побыстрее, у меня еще много дел.
Они обменялись взглядами, полными боли и обиды, прежде чем его отец протянул конверт, который он держал в руке, немного потрепанный по бокам, вероятно, из-за нервной привычки, которую унаследовал Джисон.
– Что это такое?
– Надеюсь, достаточно, чтобы заплатить за последние два года твоей музыкальной программы, – опять же, если бы это был фильм, кадр застыл бы в эту самую минуту с его растерянным выражением лица во весь экран. Он не был уверен, что правильно расслышал, но мать, сжав конверт вместе с его руками и прошептав, чтобы он принял деньги, вывела его из этого состояния.
– Зачем? – он боялся произнести какие-нибудь другие слова и потом пожалеть о них. Он был рад, что это был не его момент говорить. Напряженную тишину разрушила мама, пока отец молча стоял чуть в стороне.
– Милый, мы чувствовали себя ужасно. Мы не должны были так ограничивать тебя и разрушать твои мечты… мы боялись, что у тебя будет такая же жизнь, как у нас, полная борьбы и трудностей, но мы были так неправы, диктуя тебе это. Мы должны были поддержать тебя, помочь тебе в твоей мечте вместо того, чтобы ставить еще больший камень на твоем пути.
– Ты такой трудолюбивый, мой мальчик, – продолжил его отец дрожащим от волнения голосом. – Я и твоя мама, мы так невероятно гордимся тобой и так сильно скучаем по тебе.
Его мама продолжила, подходя, чтобы вытереть слезы, о которых он даже не подозревал.
– Мы хотим это исправить, и мы знаем, что просто дать тебе денег недостаточно, но это только начало. Как насчет ужина? Хорошая домашняя еда от меня, что думаешь?
– Я действительно скучал по твоей стряпне, – прошептал он, задыхаясь от слез и смеха. Мама крепко обняла его; это было терапевтическое объятие, в котором он и не подозревал, что нуждался. – Я все еще так зол на вас обоих.
– И мы проведем остаток наших жизней, пытаясь исправить это, пока у нас все еще есть наш мальчик, – его отец ответил, успокаивающе похлопав его по спине. Джисон заметил, что он хотел добавить еще что-то, но слова замерли в горле в тот момент, когда из ресторана появилась фигура, Джисон обернулся и увидел, как Минхо осторожно приближается к ним.
Он кивнул старшему, чтобы тот подошел ближе.
– Я просто проверял, как ты, – прошептал Минхо, но улыбка на его лице показала, что он понял, что произошло между ними.
– Мама, папа, это – Минхо, он шеф-повар в ресторане, – представил Джисон, смелость наполнила его, как никогда раньше. – И, также, он – мой бойфренд.
Минхо кладет руку ему на спину, успокаивая и готовясь к любой реакции от его родителей. Но пара лишь улыбнулась, его отец протянул руку для пожатия.
– Приятно познакомиться, Ваша еда совершенно изумительна, – прокомментировал его отец.
– У моего сына есть целый шеф-повар в качестве партнера. Неудивительно, что он выглядит таким здоровым, надеюсь, он хорошо питается, – мать сжала его щеки, выражение ее лица было нежным.
– Кто-то же должен его кормить, иначе он сожжет кухню дотла, пытаясь не умереть с голоду, – ответил Минхо, снова так легко врываясь в его жизнь в самые неожиданные моменты.
Вот, как должна выглядеть любовь.
Его мать, казалось, согласилась, рассмеявшись на эти слова.
– Он – абсолютный хаос, но не волнуйся, невезение передаётся только по наследству, – сказала она, указывая головой на его отца. – Может, ты тоже хочешь присоединиться к нам за ужином на днях? Мне будет неловко готовить для такого превосходного повара, но я сделаю все, что в моих силах.
Минхо просиял.
– Конечно, я с большой радостью. И я уверен, что Ваша еда так же восхитительна, как и Вы сами.
– Оох, какой он очаровательный! – протянула его мама, улыбнувшись Джисону в последний раз, прежде чем чмокнуть его в щеку. – Мы больше не будем вас беспокоить. Я позвоню тебе, милый, хорошо?
Он согласился, слишком ошеломленный, чтобы сказать что-то еще, но достаточно счастливый, чтобы покивать, помахав на прощание, прежде чем рухнуть в объятия Минхо.
– О боже, это было ужасно. Я так нервничал.
– Ты налаживаешь свои отношения? – спросил Минхо, и Джисон кивнул, удивленный тем, что это произошло слишком быстро. – Я так рад. Ты заслуживаешь этого.
– Она уже любит тебя, – Джисон улыбнулся, чмокая Минхо в губы и наслаждаясь теплом, которое он излучал по контрасту с холодной ветреной ночью.
Минхо улыбнулся.
– Я очаровываю свою свекровь. Собираюсь усердно ухаживать за ней, – Джисон усмехнулся, идя со старшим к ресторану, чтобы закончить ночную уборку и заверить персонал, что с ним все в порядке.
Более чем в порядке.
_______________________
– Итак, можем ли мы, наконец, выяснить, почему Чанбин так странно ведет себя рядом со мной сегодня вечером? – эти слова вырвались из Минхо уже намного позже, а предмет его вопроса подозрительно стоял около стола и
самодовольно ухмылялся.
Чанбин позволил этому взять над ним верх.
– У меня есть кое-какая внутренняя сверхсекретная информация об одном шеф-поваре.
Команда просто сошла с ума в этот момент, Феликс мгновенно загорелся желанием узнать больше и попытался вытянуть информацию из Минхо, в то время как Сынмин не отставал. Хенджин, казалось, сомневался во всей этой затее.
– Невозможно, прошлой ночью мы провели полную проверку всех социальных сетей и не нашли ничего нового, а мы копнули глубоко, – закончил он. Чан бросил на него пронзительный взгляд, недовольный тем, что он назвал
«вторжением в частную жизнь».
Минхо выглядел удивленным, как всегда.
– Держу пари, что все это – блеф, – Джисон почти хотел прервать его, но ему было любопытно посмотреть, как долго это будет продолжаться, поэтому он сел и притворился, что просматривает телефон, пока все обсуждали
возможность секретов у Минхо.
– Что же это может быть? – задумался Сынмин. – Тайная двойная жизнь? Разыскиваемый преступник в другой стране?
– Даже лучше, дорогой Сынмин, – хихикнул Чанбин, вероятно, слишком уверенный в том, что все внимание зала было приковано к нему. Независимо от того, насколько забавно было наблюдать, как Хенджин пытается угадать, какое тайное криминальное имя у Минхо, утверждая при этом, что
«он слишком хорошо обращается с ножами, чтобы быть обычным человеком», Джисон должен был положить этому конец, пока все не зашло слишком далеко.
– Минхо, он знает, – просто добавил Джисон.
Минхо приподнял бровь.
– Он знает то, что я думаю, что он знает?
– Именно то, о чем ты думаешь, он и знает.
Феликс проворчал.
– Что за секретный язык у вас теперь есть, просто выкладывайте!
Но Минхо не сдавался.
– Откуда он знает? – Джисон не мог поверить, что он собирался позволить словам сорваться с его губ, но взгляд, который шеф-повар направил на него, был слишком пугающим, чтобы не раскрыть всю правду.
– Я случайно заснял нас.
Минхо осел с громким вскриком, смеясь так сильно, что ему пришлось схватиться за живот.
– Не знал, что ты увлекаешься вуайеризмом, Хан Джисон.
Он действительно встречался с самым невыносимым человеком на свете.
– Да нет же! Боже, я случайно заснял наш первый поцелуй!
Ему следовало лучше подбирать слова. Следовало бы знать, что его шумная группа друзей устроит хаос из-за таких новостей, то, что они всегда утверждали, что все знают, но, тем не менее, каким-то образом все еще бурно реагируя на полученную информацию. Когда все его друзья – сплошные короли драмы, такое случается.
Все бросились поздравлять их, повторяющиеся
«я так и знал!» раздавались эхом по залу, а у Чанбина было кислое выражение лица в этот момент, и все из-за того, что он не был тем, кто сообщил новость друзьям.
– Итак, как долго это продолжается? – любезно спросил Чан, и на его лице появилась ухмылка.
– Не так давно, – ответил Джисон, что в то же время Минхо тоже ответил:
– Мы уже встречаемся, – все засмеялись, увидев, как лицо Джисона покраснело от смущения.
– Вы оба такие милые! – воскликнул Феликс, пытаясь привлечь их к совместным объятиям, от которых оба быстро убежали.
Энтузиазм не утихал, вся команда пошла выпить в единственный открытый в то время бар, Чан платил за круг, в честь радостного события.
– Я горжусь тобой, – прошептал он позже той ночью, на что Джисон легко покраснел, но поблагодарил Чана.
________________________
На следующий день Джисон почувствовал, как чье-то тело вцепилось в одеяло рядом с ним, он сразу же заворчал, когда почувствовал, как холодный воздух комнаты коснулся его тела (даже несмотря на то, что солнце уже заглядывало сквозь открытые жалюзи).
– Минхо… – заскулил он, снова натягивая одеяла; в этот момент, к нему прилипло теплое тело.
– Еще пять минут, – прошептал Минхо, его руки сомкнулись на животе, голова уткнулась на спину, он снова тихо посапывал.
Минхо был таким милым.
– Прекрати воровать мои одеяла, – проворчал срывающимся от сна и усталости голосом.
– Это моя кровать, – тон не был сердитым, скорее, он был очарован моментом, чтобы даже притвориться оскорбленным.
В конце дня не было никакого смысла пытаться поспать еще немного, потому что три очень шумных и энергичных кота быстро открыли дверь, мяукая почти в агонии.
– Ты кормил их прошлой ночью? – спросил Минхо, теперь уже более бодрый.
– Это твои коты! – пожаловался Джисон, но, несмотря на возражения, встал, тихо воркуя с ними, прежде чем накормить их обедом. Как только он с нежностью погладил Дори по голове, Минхо устроился рядом с ним и положил голову ему на плечо, глубоко вздохнув.
– Чего?
Минхо встретился с ним взглядом, в котором сквозила нежность.
– Ты слишком хорош для моих котов.
– Я уже говорил тебе, что ты мне нравишься
исключительно из-за твоих котов, – пошутил Джисон, поглаживая Минхо по голове так, как, он знал, что очень любил старший. – Они – мои детки. Встречаемся меньше дня, а уже усыновили троих детей, – поддразнил Джисон, но взгляд Минхо был серьезным. – Извини, я зашел слишком далеко.
Но Минхо, похоже, так не считал, его состояние было интерпретацией чего-то другого.
– Я люблю тебя, – и это было бы еще более удивительно, если бы он не сконцентрировался на этом чувстве так сильно, возможно, даже сильнее, чем его мозг позволял ему.
Вот, почему единственным приемлемым ответом было влюбленное и пылкое:
– Я тоже тебя люблю! – когда он толкнул Минхо на пол и поцеловал его, полный нежности и любви, прямо там, на кухонном полу.
Необычно, как и всегда у них, но так просто.
В конце концов, после этого все для Джисона плавно встало на свои места. Его связь с родителями постепенно укрепляется, и Минхо помогает ему в этом. После этого, его короткометражный фильм как бы изменил конечную цель: демонстрация одиночества с помощью музыки как спасения, превратилась в исцеляющий поиск любви и страсти в жизни (отличная оценка и отличный отзыв от его куратора).
И все благодаря тому, кто так резко, неожиданно вошел в его жизнь, безгранично испытывая его чувства и бросая ему вызов каждый день; очевидно, это было именно то, чего он жаждал, то, что ему было нужно, чтобы вырваться из своей одинокой и серой рутины.
– К сожалению, мне придется уволиться из зоомагазина, но это только потому, что я теперь подрабатываю преподавателем музыки в детском центре! – закончил он с улыбкой на лице, разместив цветы на могилу своих бабушки и дедушки. – Я... счастлив сейчас. Да, я не знаю, как долго это продлится, но я делаю то, что люблю.
Он увидел, как Минхо вышел из цветочного магазина, неся букет в руках.
– Хорошо, как насчет этих?
Джисон улыбнулся. Занимаясь любимым делом с кем-то, кого он любил… не имело значения, что принесет ему жизнь в будущем, пока рядом с ним был
кто-то определенный.
– Они – идеальны. Мы должны пойти за мороженым после.
Минхо положил цветы, прежде чем с удивлением посмотреть на младшего.
– Это уже третье мороженое за сегодня, ты испортишь свой желудок.
- Эй! Мой желудок, мои правила! – возразил Джисон в ответ, нежно улыбаясь этой перепалке. – Мы собираемся спорить из-за мороженого перед могилой моих бабушки и дедушки?
– Я люблю тебя, давай поспорим в машине, пока я еду за мороженым, – Минхо схватил его за руку и направился к машине, окруженный счастливой аурой.
О чем еще он мог просить?
(Не отвечайте. Обычно это приносит неудачу).
