Одри д’Эрбле

Вновь холод, вновь одиночество. Со смертью Одри, её замок опустел. Да, там до сих пор жили слуги, которые имели на это полное право, но и они не могли долго там оставаться. В ту ночь Гримо и Манон задремали, а проснувшись утром и постучав в комнату, где спала Графиня, ничего не услышали. Переглянувшись, они осторожно открыли дверь и замерли в проходе. Скорбный крик Манон разрезал воздух... Новость о смерти Одри, последней из рода де Ла Фер, быстро разлетелась по всей Франции. В сердце каждого человека, который знал или хотя бы слышал о ней, стало тоскливо. Ну а как не знать о ней? Она была "правой рукой" знаменитых мушкетёров. Все знали, что графиня стара и подавлена множественными смертями членов её семьи. В конечном итоге, облетев всю Францию, новость дошла и до Парижа. Одним из первых кто получил известие о её смерти, был Жан-Батист Кольбер - французский государственный деятель, фактический глава правительства Людовика XIV. Ему вручили небольшое письмо, перевязанное чёрной лентой. Такое прощальное письмо, Одри завещала отдать Её Величеству. Почему то именно его не стал вскрывать Кольбер. Раньше, когда он получал письма адресованные Королеве или Королю, он вскрывал их и изучал, чтобы там не было "ничего лишнего", ничего революционного или запрещённого. Впрочем, это была обычная процедура, о которой было всем известно. Сейчас он решил лично доставить это письмо Анне. Королеве было 63 года. Она по обыкновению сидела в окружении своих фрейлин и что то рисовала. Стоя у небольшого мольберта, она искусно водила кисточкой по полотну, очерчивая незамысловатые линии. Анна творила по вдохновению, бывало, на неё находило что-то и она, взяв в руки кисти и краски, творила. Она растворялась в этом процессе, все плохие мысли уходили. Изредка можно было себе позволить не о чём не думать и стать на несколько часов простой художницей. Её седые кудри спадали на плечи, вся её грудь и руки были покрыты возрастными веснушками. Руки она уже несколько лет прятала под тонкими белоснежными перчатками. Анна старела очень изыскано, величественно и очень быстро. Фрейлины тоже что-то рисовали, кто-то вышивал, а кто-то просто беседовал. Обычное их времяпрепровождение. Иногда разговоры этих молодых девушек начинали раздражать Анну, и она пыталась поскорее их покинуть. Из-за этого она часто проводила время в одиночестве. Ей это нравилось, у неё было много времени вспомнить прошлое. Очередной взмах - очередной штрих. В дверь постучали, и в зал вошёл Кольбер с письмом в руке. Он прошёл в комнату и встал рядом с Королевой. Слегка поклонившись и почему-то испытывая странное предчувствие, неуверенно сказал. — Ваше величество, пришло письмо из графства де Бражелон. Я не стал его вскрывать, на нём чёрная лента. — Почему же? - не отрываясь от своего занятия и будто не расслышав, что именно сказал советник, продолжала рисовать. — Я бы хотел разделить эту новость с вами, Сударыня. В графстве Бражелон кажется, живёт одна из ваших прошлых фрейлин. Мне казалось, вам было бы интересно узнать, что там случилось и почему на письме чёрная лента... - Кольбер поднял письмо и Королева бросила на него секундный взгляд. Только сейчас она казалось, поняла, о чём идёт речь: "Чёрная лента... Нет, не может быть!". Анна отложила кисти и, подойдя к маленькому столику, на котором стояло вино, взяла стакан и немного отпила. — Читай, - отрезала она, командным тоном. Мысли постепенно возвращались в её голову из-за чего в ушах немного зазвенело. Ей было страшно, она хотела отмотать время назад и сказать, чтобы это письмо сожгли: "Если там известие о её смерти... Господи, помоги мне!". Кольбер распечатал письмо и бегло пробежавшись по строчкам, посмотрел на Королеву. Взгляд той лишь на секунду изменился, но потом вновь принял властное выражение. Она сурово сверкнула глазами, как бы повторяя свои прошлые слова, только на этот раз более раздражённо. Помедлив и учтиво склонив голову, Кольбер зачитал несколько строк: "Сегодня **** 1664 года, в графстве де Бражелон, в замке графа и графини де Ла Фер, скончалась его хозяйка - графиня Одри де Ла Фер, в прошлом д’Эрбле...". Этих строк вполне было достаточно. До сих пор не веря в предчувствие, Анна застыла, поражённая этой новостью. Её руки задрожали, всё тело похолодело. Королева почувствовала слабость, ноги подкашивались, но она старалась изо всех сил скрыть это. Фужер с вином выскользнул из её рук и с оглушающем треском разбился, забрызгав платье Королевы. Все кто присутствовал в комнате резко замолчали и уставились на Анну. Королева хотела, что-то сказать, но с её губ срывалось лишь тихое мычание. Она посмотрела на фрейлин и слуг, которые её окружали: "Не здесь!" подумала она и, стряхнув с платья невидимые пылинки и гордо выпрямив спину, она подошла к Кольберу. Мужчина был в недоумении как и фрейлины уставился на Её Величество не решаясь заговорить. Анна подошла к нему почти вплотную и протянула руку. Вновь помедлив, советник покорно вложил письмо в её руку. — Вы сегодня, как никогда медлительны, Жан-Батист. Прошу меня сегодня больше не беспокоить! - Анна сверкнула глазами и больше ничего не сказав, тихо удалилась. Что было в этом письме ещё никому, кроме Королевы Анны, не было известно. Это было одно из немногих писем, полное содержание которых знала только она. Анна сидела на своей кровати с балдахином, украшенной золотом и всевозможными цветами, прижимая письмо к своей груди. Она крепко сжимала его в руке, до такой степени, что если бы она не была в перчатках, то могла с лёгкостью порвать его. Спустя два года Королева Анна Австрийская умирает... Одри д’Эрбле никого не могла оставить равнодушным: кто-то любил её, кто-то восхищался ей, а кто-то ненавидел и завидовал. Она была любимицей у женщин и мужчин. Её добрая и светлая душа вдохновляла людей. Одри не была покровительницей сирот и нищих, она почти не помогала людям, да и в принципе была довольно безучастной. Но всё же её смерть затронула многих, скорбь, хоть и в самом незначительном проявлении, закралась в души французов. Своим светом она освещала путь тем, кто был ей дорог, тем, кого она любила. Она не была знаменитостью, как её муж и брат. Она не смогла продлить свой род, единственный её наследник мёртв и всё что она могла это оставить немного наследства своим слугам. Большинство своих нарядов и драгоценностей она отправила Королеве, пусть теперь она думает, что с ними делать. Большая часть наследства досталась Анри, как её племяннику и единственному наследнику рода д’Эрбле. Одним из немногих её последних желаний, которые были прописаны в завещании, стало место её захоронения. Как же она хотела покоиться рядом со своим сыном и мужем. Приложив немного усилий, Королева устроила это, выполнив, таким образом, просьбу той кто был ей дорог. Анна считала свой долг перед Одри выполненным. Одри быстро забыли, никто не восхвалял её, как например тех же самых мушкетёров. Но те, кто углублялся в изучение этой темы, всегда находили заметку и о ней. Анри и Жаклин сыграли свадьбу и теперь только дети мушкетёров рассказывали истории о подвигах своих отцов и, доходя до места о том, кто их четверых вдохновлял больше всего, ответ всегда был один - Одри!

«Одри д’Эрбле, Графиня де Ла Фер, подруга, сестра, жена и мать»