«...в обитель дальнюю трудов и чистых нег...»
Одри осталась совсем одна в своём холодном и молчаливом замке. Могла ли она, выходя замуж за Атоса, подумать, что всё обернётся таким образом? Вряд ли. Она мечтала о счастливом финале, о жизни как в сказке и что ж, одно время именно такая жизнь и была у неё. Большой и богатый дом, солидное состояние, дорогие платья и украшения, любящий муж и чудесный сын – казалось, у неё было все, о чём мечтают простые девушки. Все трудности, через которые она прошла, были лишь пустяками, глупостями которые даже вспоминать было недостойно. Одри стала Атосом - буквально. Она почти не разговаривала, не покидала своего дома, всё время была печальной и мрачной, над её головой нависла грозовая туча. Манон и Гримо, которые до сих пор, верно, служили ей ничего не могут с этим сделать. Одри начала сутулиться, от её прямой и прекрасной осанки почти ничего не осталось. Она избегала людей, не хотела видеть никого: "Я жду важного гостя!" говорила она. Гостя? Кто это мог быть? Неужели сама Смерть?! На дворе 1664 год, Одри исполнился 61 год. Графина уже два года не праздновала свой день рождение, но преданные слуги всё равно поздравили её, чтобы хотя бы немного порадовать свою госпожу. Дни сменялись месяцами. На улице стоял прекрасный солнечный день, на небе не было ни облачка. Сегодня Одри была как никогда спокойна. Тихо прогуливаясь по саду, она касалась цветов и деревьев, будто прощаясь с ними. Со слугами она была на редкость мила, часто улыбалась и впервые за долгие дни заговорила первой: "Перемены к лучшему!" - думали Манон и Гримо. О как же они ошибались! Помимо доброты, Одри была очень щедра. Утром, когда Манон помогала Графине одеться, та подарила ей одно из своих колье. — Держи, дитя, это тебе подарок от меня. В последнее время я была холодна с тобой, надеюсь это загладит мою вину, - Одри взяла руку служанки и вложила в неё жемчужное колье, украшенное блестящими драгоценными камнями. — Ваша Светлость, я не могу принять его! - Манон пыталась отдать колье, но Одри лишь отрицательно взмахнула рукой. — Замолчи и бери! Можешь продать его, думаю, оно должно дорого стоить... — Ни за что, Госпожа! Обещаю, я никогда не продам его, как бы тяжело мне не было, это ведь ваш подарок, - гордо подняв голову, прокричала Манон. Одри лишь усмехнулась и благодарно опустила голову. Её восхитила и очень порадовала такая реакция девушки. — Глупое, дитя. Эти жемчуга не стоят твоих страданий! Продавай его, при первой же возможности продавай. Вот тебе мой совет. Отрицательные восклицания служанки не привели ни к чему. Одри настаивала на своём, и когда её терпение в этом бессмысленном споре перешло черту, Графиня грубо осекла служанку и та покорно замолчала, забрав колье, при этом обещая хранить его пока не "придёт его время". Гримо тоже получил дар от своей госпожи. Графиня отдала ему один из парадных костюмов своего мужа. Слуга, так же как и Манон отписался, но спорить с Графиней было бесполезно, и мужчина сдался, одарив госпожу множеством лестных слов и тысячью "спасибо". Такое поведение немного встревожило слуг. Никто не понимал, почему их госпожа так резко изменилась, почему бродила по саду и странно, будто впервые видя, разглядывала растения. Всё это было совсем на неё не похоже. Время близилось к ночи. Графиня, с помощью Манон, переоделась ко сну. Улыбка всё чаще появлялась на лице Одри, чему служанка была безумно рада. — Госпожа, вы сияете! - воодушевленно воскликнула служанка. — Да, сегодня прекрасный день! - Одри покружилась перед зеркалом. Ей вспомнился день собственной свадьбы, только вместо белого платья из дорогого атласа, была ночная сорочка из не менее дорогого батиста, — Я очень долго ждала эту ночь, моя дорогая Манон! - Графиня как то неоднозначно подмигнула служанке, от чего у той пробежал холодок по спине. Манон поняла, на что намекает её Госпожа и эта мысль привела девушку в ужас. Подойдя к служанке, Одри взяла ту за руки и ласково посмотрела девушке в глаза, — Не бойся, дитя моё, и не плачь! Графини де Ла Фер пора встретиться с мужем и сыном. От этих слов Манон заплакала. Одри осторожно обняла свою служанку и, поцеловав ту в лоб, отправила спать: "Мне больше ничего не нужно". Но ни Манон, ни Гримо не уснули этой ночью, сидя рядом с дверью ведущей в спальню Графини и прислушиваясь к каждым шорохам изредка исходивших оттуда . Ночь, опустившаяся на замок Графини, была по обыкновению тёмной и непроглядной. Мрак и туман завладели каждым деревом, каждым зданием и каждой вещью находившейся в такой час на улице. Было тепло и спокойно. Графиня легла в постель и, укутавшись в приятно пахнущее лавандой одеяло, посмотрела на соседнюю подушку. Левая сторона, на которой в своё время спал Атос, была, как и последние два года, холодной. В голове Одри зазвучал его голос: "Любовь моя...". Она печально перевела свой взор перед собой и увидела их. В ночной тьме были видны лишь силуэты четырёх мушкетёров, но воображение Одри чётко рисовало ей их лица. Графиня лежала не то во сне не то в бреду, уже не различая, жива она или мертва. Холод окутывал комнату, одеяло уже не помогало. Она, не отрываясь, смотрела на эти силуэты, дышать стало немного тяжело. Одновременно приятно и страшно видеть лица любимых на смертном одре. Что же находиться там, за чертой жизни? А что если она не встретиться с ними: "Нет, только не одной, не хочу снова быть одна!". Одри еле слышно всхлипнула, вся жизнь проносилась у неё перед глазами. Беззаботное, насколько это было возможно в то время, детство; Арамис, его ласки и нежности, его любовь и латинские слова; служба у Королевы, встреча с Кардиналом Ришелье; посиделки с мушкетёрами в различных кабачках до самого утра; прямолинейность Портоса; холодность, а потом тепло Атоса, его ранение и их ссора, то, как он изобретательно заполучил её прощение; одно из самых волнительных - свадьба, затем их совместная жизнь с Атосом, различные недомолвки, упрёки и милые глупости; рождение Рауля, мальчика который заменил им весь мир; различные переживания, страхи, неожиданности, новые встречи и наконец, смерть всех пятерых, самых любимых, самых отважных, чувственных и прекрасных мужчин, которые и были для Одри всем миром. Слёзы заструились по щекам женщины, она вспомнила всё: "Неужели так и умирают?". Вдруг она услышала голос сына. — Мама... - Одри вскрикнула, этот крик был больше похож на жалобный стон, — Мне больше не больно, здесь так тихо и спокойно, тебе незачем переживать, - он протянул ей руку и женщина, будто зачарованная встала с постели и подошла к сыну. Чем ближе Одри подходила к силуэтам, тем лучше их было видно. Они будто свечи, зажигались и вспыхивали словно пламя. От них веяло теплом, а их глаза блестели. Одри лишь на секунду остановилась и повернула голову назад. Там, во тьме и в холоде, она увидела себя: "Как же это? Моё тело там, а я здесь". Графиня поняла, что всё свершилось, как она и подозревала. Она посмотрела на мужчин. — "Пора", - подумала Одри, — Наконец то... - произнесла она вслух. Графиня вздохнула в последний раз и навсегда растворилась в безмолвном сне. Рауль забрал её с собой, забрал в лучший мир. Одри было так хорошо, так спокойно. Она не могла наглядеться на них. До сих пор она боялась, что всё это окажется лишь сном, лишь её фантазией, которую она сама же себе и придумала. Но это была реальность. Их души зашагали, куда-то вдаль, к свету, к вечной жизни... Она умерла тихо, без плача и криков, без боли. В тот же день, что и четыре мушкетёра, только с разницей в два года.«...Их больше нет! Быть может этим сном Закончить разом глупые страданья – Наследье низкой плоти, и, при том, Прийти к финалу всех благих желаний? Так умереть во сне? Заснуть случайно И тотчас все мечты свои забыть – Теперь мечты какие могут быть, Когда уже пришёл конец всем чаяньям? Как пауза от бедствий жизни длинной, Та смерть, как сон, отраду принесёт...»