Одри д’Эрбле

Оставшись в одиночестве, Одри сидела в саду на мраморной лавочке. Она вдыхала запах цветов, которые, как будто считывая настроение своей хозяйки, распустились и похорошели. Это поистине райский сад. Графиня смотрела в арочный проход, который уходил, куда-то вглубь сада, так что не видно было выхода. В её голове, как призраки из прошлого, начали всплывать силуэты воспоминаний. Она видела Д'артаньяна, который просил у неё совета. Портоса, с которым шла под руку и громко смеялась над какой-то ведомой только им шуткой. Арамиса, с которым прогуливалась под этой аркой, когда тот с упоением читал что-то на латыни или даже цитировал свои поэмы. Как это было изыскано! Наконец, среди сада появился силуэт Атоса. Он крепко держал её за руку, увлекая за собой. Силуэты оказались под аркой, вдали от людей. Граф прижал Одри к изгороди и нежно целовал сначала её губы, а потом тонкую шею. Одри была для него сокровищем, хрупким самоцветом, который нужно было хранить, как зеницу ока. — Как же я люблю тебя, моя Графиня! - шептал Атос, пристально смотря женщине в глаза. Одри смеялась, тихо, боясь испортить этот момент. — Мой Граф, муж мой, видеть тебя пытка для меня! — Неужели?! — Граф, я так вас люблю, что когда вижу, это становится пыткой для меня! Я хочу владеть вами, слиться с вами в единое целое и никогда не отпускать вас. — Ты уже владеешь мой, я твой раб навеки! - они слились в поцелуе, каком то диком, необузданном, но таком чувственном и блаженном. О как она любила это беззаботное время. Сейчас Одри явственно вспомнилась другая сцена, которая происходила в спальне. Было ранее утро, Атос ещё спал. Эта ночь была из тех, которую они проводили вместе. Одри была в прекрасном расположении духа, она буквально светилась от счастья. На полу она увидела одежду Атоса, которую ночью сама туда бросила в пылу страсти. Её посетила идея. Она тихо выскользнула из-под одеяла и, взяв одежду мужа, надела её на себя. Подойдя к окну, она открыла шторы, чтобы лучи утреннего солнца ненавязчиво разбудили Атоса. Через пару минут, мужчина потянулся и жмурясь от солнца, открыл глаза. Ему открылась очень милая и смешная картина. Одежда мужа была явно не по размеру Одри, поэтому его сорочка, была ей как платье, которое всё время сползало с одного плеча. На "платье" женщина одела камзол, не застёгивая. Волосы её были распущены, а на голове красовалась шляпа Атоса. Образ имел умилительную небрежность. — Наконец-то вы проснулись, сударь! Я уж думал вы умерли от слишком бурной ночи, - сказала Одри, стараясь сделать голос больше похожим на мужской. Атос рассмеялся и решил подыграть жене. Он постарался сдержать смех и сделать удивлённое лицо, это получалось у него плохо. — Что вы делаете в моей спальне, сударь? И где моя жена? — О, за неё не переживайте! Прекрасная женщина и такая красавица. Вам очень повезло, впрочем, как и мне! - Одри старалась делать голос более нахальным, создавая образ молодого юноши, который явно хотел разозлить Графа. — Как это понимать, сударь!? Если вы хотите посягнуть на честь моей жены, мне придётся вызвать вас на дуэль! - Атос старался изо всех сил, и выходило уже неплохо. Одри рассмеялась. — Ах, господин, с удовольствием! - Атос приподнялся и начал приближаться к Одри, — За такую женщину не жалко умереть! - выставляя руку вперёд, будто держа шпагу, Одри двинулась на Атоса. — Согласен! - Граф схватил жену за вытянутую руку и повалил на кровать. Положив одну руку на её талию, а вторую на бедро женщины, будто в танго, он крепко поцеловал её. Они смеялись, так звонко и поистине прекрасно. Солнце заставляло их жмуриться, от чего эта сцена была ещё более весёлой и живой. Королева Анна Австрийская говорила про их пару так: "Свет и тьма стали одним и кажутся сейчас единым целым!". Анна любила Одри и от осознания того, что теперь девушка счастлива, испытывала блаженство и гордость. Воспоминания Одри прервало чувство тревоги и страха. Она вспомнила сына. То как он рос, как приятно было наблюдать за тем, как Атос учит сына фехтованию. То, каким смышлёным мальчиком был Рауль, как он внимательно слушал их уроки и рассказы. Детство Виконта было прекрасной порой, когда любовь Одри и Атоса возросла с новой силой. Печально вздохнув, Одри отправилась в замок. Эта ночь была беспокойной. Графине приснился кошмар, она увидела смерть сына. Одри показалось, что она может умереть от страха. Её сердце бешено билось, а на лбу выступил холодный пот. Как же ей было страшно! На улице гремел гром, молнии разрезали небо на две части. Собрав последние силы, Одри закричала: "Манон! Манон!", на крики тут же прибежала служанка. Увидев госпожу в таком состоянии, Манон не раздумывая взяла стакан воды и, поддерживая голову Графини, помогла ей успокоиться. Она твердила успокаивающее слова, но видя выражение ужаса на лице Одри, начала плакать. Но Манон уже не обращала внимания, на такую глупость, как слёзы. Прошёл почти час, прежде чем Графиня смогла окончательно успокоиться. Объяснив Мамон, что случилось и, поблагодарив девушку, она отправила её спать. Теперь Одри боялась уснуть. Блуждая по комнате взад-вперёд, у неё всё никак не получалось забыть тот кошмар. — Что же это? Просто сон или самое настоящее видение? Господи, дай мне знак! Пролей свет на этот кошмар! Что с моим сыном?! Она открыла окно, и в комнату со всей силы ворвался холодный ветер, который чуть не сбил Графиню с ног. Одри держалась за оконный проём, всматриваясь в непроглядную черноту ночи. В её лицо бил дождь, но ей было всё равно. Она ждала знак. Погода же не внушала ничего хорошего. Это был настоящий ураган, ливень со шквальным ветром. Небо разрезала очередная молния, она ударила в дерево, которое в ту же секунду вспыхнуло. Прогремел оглушающий гром. Сердце Одри упало. Это был знак и явно не хороший. Графиня задрожала, но не от холода, а от ужаса. В комнату ворвался Гримо и обвёл комнату и Графиню тревожным взглядом. Подбежав к Одри, он осторожно оттолкнул её от окна и, приложив небольшие усилия, закрыл его. Графиня приблизилась к Гримо и они оба устремили взоры на уже затухающее дерево...