«Когда я держу тебя за руку, вновь чувствую себя ребенком.
Глядя тебе в глаза, я делаю шаг навстречу»
애(Mixtape : OH), Stray Kids
Разве такое вообще возможно? Чтобы анонимный твитт в одночасье разрушил карьеру человека? Карьеру, на которую он положил целую жизнь. Кому-то не понравилось видеть Хёнджина на сцене. С каждым днем таких людей становилось все больше, обвинения нарастали, как снежный ком. Я… не знала, что и думать. Я не была знакома с Хёнджином лично, но он всегда казался мне милым парнем. А люди в соцсетях обвиняли его в таких немыслимых издевательствах, зашла даже речь о мыслях о суициде. Разве не должны были в той школе созвать дисциплинарную комиссию? Разве такое скроешь? А если дело было в обычных школьных перепалках в далеком прошлом, то как можно из-за подростковых обид рушить человеку жизнь сейчас? Руководство пока все отрицало, но я уже примерно представляла, что ожидает Хёнджина: отстранение от публичных выступлений и деятельности группы на время расследования, чтобы он «подумал над своим поведением». Это если повезет. Если компания решит за него бороться, а не выкинет, чтобы не мочить себе репутацию. А если не повезет, Хёнджину придется уйти из группы навсегда. Пока ясно было одно: не будет Хёнджина на Кингдоме. Stray Kids лишаются одного рэпера и ведущего танцора и теперь будут вынуждены выступать всемером. Хван Хёнджин из звезды шоу в одночасье превратился в неудобный элемент, существование которого всячески игнорируется. Мне трудно было поверить в реальность происходящего, пока я не увидела своими глазами. Я встретила их днем. Увидела случайно в коридоре. Хёнджин, уткнувшись Чанбину в плечо, плакал. Так горько, так надрывно. Банчан обнимал его и успокаивающе держал за шею, гладил, а у самого глаза были мокрыми. И Лино. Лино не плакал, не обнимал, скорее прикрывал собой троицу от посторонних глаз. Но если бы взглядом можно было убить, вокруг Лино лежали бы одни трупы. Я замерла, наткнувшись на этот взгляд. Ноги приросли к полу, к горлу будто приставили холодный острый нож. Что я могла им сказать? Хоть мы с Хёнджином не общались, у меня сердце разрывалось, когда я видела его слезы. Неправильно, это просто неправильно. Глупо и несправедливо. И все это зрелище… явно не предназначалось для моих глаз. Слишком лично, слишком интимно. Я здесь явно лишней была. И я решила исчезнуть. Скрыться и обойти через верхний этаж. Чанбину я писать не решалась. Боялась, что мои слова прозвучат пусто. Но тоска от увиденного, от всей той ситуации осталась со мной на весь день. Она снедала меня, отвлекая от тренировок, и даже ночью преследовала. Я беспокойно ворочалась на верхней кровати, тело хотело спать, но только не мозг. В нем крутилось множество тревожных мыслей. До того, как в Мельбурн нагрянули рекрутеры JYP Entertainment, я и не думала становиться айдолом. Слушала иногда кейпоп, но больше западную музыку. Мы в Австралии… проще относились ко всему. К развлечениям, общению, к личной жизни. А уж в Штатах… Разве кто-то удивится, если какой-нибудь артист умрет от передоза, поножовщины или в перестрелке? Многие исполнители по слухам были связаны с мафией и уличными бандами, даже самые знаменитые из высшего эшелона. Наивная я. Меня и мама предупреждала, и отец… На уроках этики мне пришлось узнать, что айдол должен иметь безупречную репутацию: малейший промах, и твоей карьере конец. Не хотела бы я, чтобы кто-то узнал меня прошлую. Вряд ли консервативной корейской публике понравилась бы взбалмошная старшеклассница, которая чего только не пробовала. Бурная личная жизнь, которая раньше казалась мне приятным преимуществом перед зашоренными трейни, сейчас ощущалась как неприглядный скелет в шкафу: еще не вылез, но уже ковырял костлявыми пальцами дверь с той стороны. Я измученно вздохнула и в очередной раз перевернулась на другой бок. Сон не шел, нужно было что-то делать. Идея пришла в голову спонтанно. Однажды подобное уже прокатило, может, и в этот раз тоже получится… Аккуратно, чтобы не разбудить Нану, я слезла с кровати, натянула халат и побрела на кухню. До будильника оставалось четыре часа. Должна успеть.***
На следующий день я, конечно, уже немного жалела о своей ночной авантюре. Весь день у меня кружилась голова от недосыпа, а в глаза будто песка насыпали. Сосредоточиться на занятиях не выходило, даже получила втык на уроке корейского. Чтобы осуществить свой план, пришлось улизнуть с занятий, за что потом наверняка еще один втык получу. Точнее два: один от преподавателя, второй от Джиа, она теперь всерьез блюла нашу репутацию. Но я просто… действительно не могла оставаться равнодушной к происходящему. Мне удалось подкараулить группу на выходе из зала хореографии, благо я теперь знала, в каком именно их искать, спасибо болтливости Лино. Видимо, Stray Kids уже начали готовить новый номер для следующего раунда на Кингдоме. Парни, конечно же, были не одни, когда выходили: тут был и менеджер, и хореографы… Только Хёнджина с ними не было. Ох, надеюсь, мне не влетит. Не должно. Мы же… мы же все еще друзья, правда? Друзьями быть не запрещено. Никто ведь не запрещал Крису общаться с подругами из TWICE, о чем уже весь интернет гудел… И все равно я чувствовала себя какой-то преступницей, когда осторожно выглянула из-за угла и окликнула Чанбина. Он обернулся, удивленно вскинув брови. Затем что-то шепнул Крису и зашагал в мою сторону. Сегодня на нем вновь была простая черная футболка, спортивки и рюкзак за спиной. Обычный парень, даже и не скажешь, что айдол. — Здравствуй, Мия, — тихо сказал он, когда подошел ближе. Я поклонилась ему, а потом указала за угол. — Оппа, отойдем? Чанбин кивнул, и мы скрылись от посторонних глаз. Я чувствовала странное волнение и даже растерянность, словно и не было между нами предыдущего общения. Чанбин выглядел рассеянным и отстраненным. Его глаза больше не светились. Как будто… как будто свет в них потух. — Как… Как дела у Хёнджина? — даже мой голос вдруг показался мне чужим. Чанбин вздохнул, его лицо помрачнело. — Не очень, Мия. У Джинни был тяжелый класс в школе, большего я сказать не могу, извини. — Понимаю, — кивнула я. Я и не могла требовать от него большего. Впрочем, меня интересовало даже не это. — Его пока отстранили, компания занимается расследованием, — продолжал Чанбин. — Об этом я уже догадалась, но… но как он сам себя чувствует? — Ревет не переставая. Запирается в комнате, слушает грустную музыку. Ему очень трудно без… без всех этих тренировок, танцев и сцены. Особенно сейчас, когда Кингдом в разгаре и прошлое выступление было таким успешным. Джинни так много работал… Они его, наверное, потом даже максимально вырежут. Хорошо, если лицо не замажут. И объявление результатов нам придется тоже снимать без него. И все началось с одного анонимного и даже неподтвержденного твитта. К горлу подступил вязкий ком. — Это ужасно. Оппа, мне жаль. Это… это так несправедливо! Чанбин рассеянно закивал, а затем нахмурился и сжал пальцы в кулаки. — Скоро у нас съемки тренировок следующего номера. Где мы должны будем веселиться на камеру и притворяться, будто Хёнджина никогда и не было… Он вдруг осекся и виновато посмотрел мне в глаза. — Прости. Я… Я не должен был на тебя все вываливать. Прости, Мия. — Нет-нет, всё в порядке! Я ведь затем и… я… сейчас… Я торопливо забралась в сумку и вытащила оттуда два контейнера. — Здесь печенье шоколадное, свежее. Не брауни Феликса, конечно, но я делала по маминому рецепту. Это… вот это тебе, а это передай, пожалуйста, Хёнджину от меня. Мы друг друга не знаем, но мне просто так хотелось его поддержать, и я не придумала ничего лучше… Я хотела приготовить больше, на всех, но просто не успевала за ночь. Зато печенье свежее. Кажется, я уже это говорила… — Ты… — Чанбин растерянно уставился сначала на контейнеры, затем на меня. — Ты его что, ночью пекла? Я неловко пожала плечами, надеясь, что мое помятое лицо не выдавало усталость. — У меня все равно была бессонница. Пожалуйста, оппа, возьми. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы вас как-то поддержать. Послышался тихий вздох. — Опять ты это делаешь. Чанбин забрал у меня печенье и положил его в рюкзак. — Спасибо, — он благодарно поклонился. — Не стоило, правда, но… Спасибо тебе. Я обязательно передам Хёнджинни, думаю, он будет очень рад. Он… Его глаза вдруг покраснели и заблестели от влаги. — Знаешь, когда меня выгнали из Show me the money, Джинни… — голос Чанбина надломился. — Джинни ведь был первым, кто поддержал меня, причем публично. Он замолчал. Сглотнув, отвернулся, пряча глаза. А я… Я шагнула к нему и обняла. Обвила руками талию, забравшись ладонями под рюкзак на спине, прижалась щекой к широкой груди. К ещё влажному и разгоряченному после тренировок телу. Мне сейчас на все было плевать. На рамки, на невидимую стену, на возможных свидетелей. Ты уже дарил мне столько своего света. Пожалуйста, возьми теперь мой. Хоть немного. Два робких касания. Одно — к моим лопаткам, второе — к макушке. Ладони Чанбина были горячими. От этого обжигающего тепла сердце забилось так быстро, так сильно, но не только мое, его — тоже. Я чувствовала это чужое биение, будто ему было тесно в груди. Будто наши сердца стремились вырваться навстречу друг другу. Я сжала Чанбина сильнее и тут же почувствовала в ответ, как сама тону, задыхаюсь в его объятиях. Чанбин обнял меня так крепко, словно целую вечность ждал, когда я шагну к нему навстречу. — Мия… — выдохнул он и нежно погладил меня по волосам, а я его — по спине. — Всё образуется, оппа, — жарко прошептала я. Мне пока было трудно в это поверить, но… пусть лучше я буду верить за нас обоих. — Всё будет хорошо. — Бин-а! Голос Банчана из-за угла вернул нас в реальность. Мы с Чанбином отстранились друг от друга. Вновь между нами повисла какая-то неловкость. — Сейчас, хён, иду! — крикнул Чанбин в ответ, а я в очередной раз вздрогнула от его громкого голоса. — Прости, Мия, мне надо идти. Спасибо тебе. Ты очень добрая. А я вдруг схватила его за руку, удивляясь своей смелости. — Оппа, ты же понимаешь, что… Вы теперь там всех уничтожить должны. На Кингдоме. Пожалуйста, не сдавайтесь! Уголок губ Чанбина дернулся. Он вдруг сплел наши пальцы. Кажется, в его глазах вновь зажегся свет, но теперь другой. Уже не мягкий и теплый, как раньше. В них теперь горел злой азарт. — Уничтожить? Это по мне. — Он прищурился и задумчиво кивнул. — Это по мне. От его дерзкой ухмылки и этого злого взгляда у меня внутри что-то дрогнуло и едва ноги не подкосились. Но Чанбин крепко держал меня за руку. И этого было достаточно.