Чёрное в белом

В тот вечер мы с Гюиломом так и не заговорили. Хотя он явно хотел завести со мной беседу, пусть я и не понял зачем. Показное высокомерие меня мало когда трогало, но только если оно оправдано. Что я имею в виду? Да вот хотя бы ту же магическую силу. Если ты кровью и потом добивался лучших результатов, развивал талант и впитывал знания, не опуская руки — думаю, ты имеешь полное право считать себя в этом деле лучше других, ведь это действительно так. А что у нас в случае с Гюиломом? Он задирает нос по поводу своего статуса и денег, хотя ничего, чтобы их получить, не сделал. Разве деньги его? Нет, они родительские. А титул? Вряд ли король пожаловал его лично Гюилому за какие-то заслуги. Вот и получается, что гордиться ему нечем. Он просто выскочка, не способный влиться в коллектив. Скажите, что я такой же? Возможно. Вот только я никогда не отказывался от общения с другими слоями общества просто потому, что они не подходят мне по статусу и никогда не кривился, глядя на тех, кто не имел или потерял титул. Если человек мне неприятен, мое положение в обществе только отмазка, чтобы прекратить общение и любое поползновение в мою сторону. Впрочем, наверное, это всё оправдания. Раньше, в своем мире, помниться, я тоже так оправдывал себя. Ведь титулы в обществе есть и на Земле. Пусть все и не называют их именно так. Многие люди снисходительно или с отвращением смотрят на бомжей, попрошаек и остальных подобных персон. На малоимущих, которые ютятся в облезлой квартирке и ещё попутно агрессируют на всех вокруг. Как часто от людей, у которых денег нет, я слышал высказывания о том, что все вокруг наворовали свое богатство, насосали или выбили благодаря связям. А у меня всегда закрадывался вопрос… А какая разница? Если ты действительно хочешь улучшить свою жизнь, ты найдешь способ, как это сделать. А если не получается, то значит тебе чего-то не хватает. Духовных или физических сил, знаний, упёртости или ещё чего. И тут уже выбор не велик. Ты либо исправляешь эту дыру и идёшь дальше покорять вершины, либо застреваешь и в итоге отсеиваешься. Я вот отсеялся. Чего мне не хватало? Хм. Сложный вопрос. У меня было много знаний, но ни капли мотивации их применять. Я не видел смысла стремиться к большему. Я работал и учился просто потому, что мне было тоскливо и скучно. Да и деньги на выпивку из воздуха не возьмутся. И от армии я не откосил специально. Хотел новых эмоций. Думал, может, я найду себя в этом деле и страх перед смертью заставит меня расшевелиться. Но что-то как обычно пошло не так, мои ожидания разбились спустя пару месяцев. Армия была таким же унылым и бесполезным местом как и работа. Я и собак-то себе завел что бы у меня был хоть какой-то смысл выходить на улицу и зарабатывать. Их нужно было кормить и лечить. И, знаете, попав сюда, мне как-то не хочется снова прожить бесполезную жизнь и отсеяться. Здесь мне даже уже дали подсказку о том, кем я могу быть. В каком деле у меня есть шансы. И у меня в кои то веки есть мотивация что-то делать. Доказать родителям и остальным, что не смотря на то, что я «светлый», я могу быть черным магом. Я не умру и не сойду с ума. Я докажу Луизе, что она была не права. Мною ещё будут гордиться. Меня раздражает то, что мои решения порицают, считают их глупыми и безрассудными. Я может и не до конца все понимаю, но это теперь моя жизнь и не им решать какой она будет. Если я опять сыграю в ящик… Что ж, будет очень стыдно перед Софьеном. А я ненавижу испытывать стыд и вину. Мерзкие чувства.

***

С каждым днем в море становилось всё холоднее. Я уже лишний раз не высовывался, чтобы не отморозить себе что-то. А с учетом того, что холодная вода так и норовила взлететь и намочить всех, находящихся на верхней палубе, получить обморожение не казалось чем то фантастичным. Я уже даже спал почти в обнимку с греющим кристаллом, но помогало мало. Если мы приплывём, а там на острове снег, я не удивлюсь, но буду дико расстроен. Я же умру от холода! Хотя, человек к чему только порой не привыкает. Особенно, когда от этого зависит его жизнь. А я даже не человек уже, значит точно должен приспособиться. Я ведь смог, например, побороть морскую болезнь всего за пару дней. Вестибулярный аппарат у меня, как оказалось, был не к черту и буквально на второй день плавания меня начало мутить. Я даже начал пропускать приемы пищи из-за этого. В итоге один из матросов, что работал на кухне, посоветовал жевать лимон. Помогло слабо, но стало легче. А когда я в очередной раз выполз на верхнюю палубу, чтобы свеситься с борта, другой матрос посоветовал сосредоточиться на горизонте и пялиться на него. А ещё лучше, спуститься в каюту и просто на чем-то заострить внимание. Я принял этот совет со скепсисом, но он мне помог и уже через три дня я чувствовал себя хорошо. И только тогда начал больше обращать внимание на окружение. Хотя, какое тут окружение? Вода и вода. По пути я не увидел никакой суши, это даже наводило жути. Будто бы не осталось на планете более материков. Или вдруг мы заблудились? Откуда команда вообще знает куда плыть, как они ориентируются? Столько вопросов, а спросить было как-то страшно. Не отвлекать же экипаж – это было запрещено. А спрашивать о таких глупостях пассажиров… Так они не факт, что знают. Да и посмотрят ещё как на идиота. Но несмотря на мои опасения суша показалась уже через тройку дней. Окутанная туманом и припорошенная снегом. Благо, ветра не было, но это не особо делало ситуацию теплее. Чем ближе мы приближались, тем сильнее я начинал волноваться. Вот оно — моя цель. Моя новая страница в этой жизни… Она может закончиться уже через пару суток, а может через пару лет, десятилетий. Кто знает. Пожалуй, только местные богини, если они есть. Твердая земля под ногами, после долгого путешествия, так странно ощущалась… Отец, кажись, что-то мне говорил, но я прослушал большую часть, ведь пытался прийти в себя, смотря, как все покидают корабль, а экипаж выносит местным служащим какие-то коробки и ящики. На одной из таких я заметил большую надпись «Почта». — Софьен! — А? — я таки обернулся к отцу, который уже начал хмуриться. — Говорю, идти надо. Что с тобой, разволновался? — я лишь молча кивнул и подобрал сумку со своими вещами. Отец пошел впереди меня, неся на себе наше постельное. По пути спросил у кого-то, нельзя ли где оставить вещи. Ему что-то ответили, Рейн забрал у меня вещи и наказал ждать. Ну а я что? Я воспользовался возможностью хотя бы всё вокруг рассмотреть. Причал оказался совсем небольшим, не думаю, что сюда вместилось бы больше трех торговых кораблей, судя по тому, что «Справедливость» занимала довольно много места сейчас. Под ногами были плотно умощенные круглые и овальные серые камушки. Прямо мини-площадь. Тут даже имелось по два торговых навеса друг напротив друга. Они создавали собой небольшой коридор, который как бы указывал, где находится главное здание этого студенческого городка. Сбоку же, ближе к воде, была какая-то каменная пристройка, похожая на охранный пункт. Видимо, человек, что там сидит, наблюдает за морем и помогает в швартовке и разгрузке кораблей. Студенты, приехавшие сюда вместе со мной, оживленно переговаривались, направившись вглубь острова и совершенно не обращали на меня внимание. Многие из них тащили довольно много вещей с собой. Видимо, не часто удается побывать на «большой земле». Даже не знаю, хорошо это или плохо. — Ты чего тут застыл? — вдруг спросил подошедший сбоку Гюилом. — Боже, зачем же так подкрадываться! — фыркнул я на него, нахмурившись. Вот что он ко мне липнет? Почему не спешит к своим друзьям? — Я не подкрадывался. И что ещё за "Боже"? — Не важно, — я махнул на него рукой. Боже и Боже, в чем проблема то? — тебе что-то от меня надо? — Нет. Просто думал, что ты не знаешь куда идти. Хотел предложить свою помощь. — Благодарю, но помощь мне не нужна. Я жду отца и пойду вместе с ним. — Хм, ну тогда удачи. Встретимся на церемонии, рэ-Моран, — сказал тот как-то расстроено и ушел. Ну вот и что это было? Я лишь недоуменно проводил его взглядом. Какой же всё-таки странный тип. А где же напускное высокомерие делось? Ай, черт с ним. Вскоре вернулся отец уже с пустыми руками и мы двинулись дальше по тропинке, куда ранее ушли и все остальные студенты. Вокруг был не особо густой лес и совсем немного снега. Дорожки были тщательно расчищены и не было ни льда, ни грязи. Даже удивительно. В мой старый мир да такие дорожки. Траву вокруг будто бы лишь слегка присыпали солью, это смотрелось совершенно непривычно для земного человека. Ведь если есть снег, даже в таком малом количестве, то должна быть и грязь с лужами. Или снега по колено. Но тут все было не так… Как-то слишком фантастично, мистически и, на удивление, тихо. Я слышал только отдаленные голоса и пение птиц, звук наших шагов, но никакого гомона, который был присущ любым общественным местам в обоих мирах. И ведь совершенно не хотелось нарушать эту заговорщическую, и такую правильную тишину. Поэтому шли мы молча, я рассматривал всё вокруг, включая мелкие масляные фонари, которые болтались на деревьях. По мере приближения к центру острова дорожка расширялась, множество голосов и звуки поселения становились ближе, а мне не терпелось выглянуть наконец-то из-за деревьев, что бы всё рассмотреть. И первое, что я увидел, была встречающая нас статуя неизвестного мне человека. Она была вырезана из какого-то серого камня с черными вкраплениями, которые, при приближении, сверкали словно звёзды или бриллианты на свету. Неизвестный человек казался невысоким и утонченным юношей с короткими волосами, что были очень ровно обрезаны наискось, удлиняясь к переду. На, чуть протянутой вперед, руке возлежала открытая книга, но юноша туда даже не смотрел. Заведенная слегка за спину и вниз левая рука держала длинный меч, на запястье виднелся какой-то браслет, будто бы дважды обернутые вокруг руки четки. Хм. Интересно, кто это? Возможно это собирательный образ всех направлений черной магии, а может такой человек действительно существовал. Хотя что-то сомневаюсь. Может ли существовать тот, кто владеет сразу тремя направлениями? Хотя, проф Амеди, кажись, упоминал, что местный директор владеет силой некроманта и чернокнижника одновременно. А значит, это вполне возможно, просто редко случается… Справа от статуи виднелось здание с массивным, чуть выступающим вперед, каменным фундаментом. Судя по узким окнам, там имелся цокольный этаж. Все, что находилось выше было из темного дерева. Да уж, нагоняет жути, если быть честным. Холодный лес, мрачные здания. Как бы там ни было, а зайти внутрь нам пришлось. Мимо проходили немногочисленные студенты, среди них слегка выделялись некоторые люди во вполне гражданской одежде. Видимо, они были работниками, но вряд ли преподами… Отец спросил у первого попавшегося под руку человека о том, где находится кабинет директора и мы уверенно пошли на третий — последний — этаж. Тёмно-зелёные стены, темное дерево, множество настенных осветительных кристаллов. Все казалось таким темным, что даже свет из огромных витражных окон мало спасал ситуацию. Но нельзя было не отметить как тут все-таки красиво. И дорого. Чего стоят только те кованые ворота, ограждающие это здание, картины в золотистых рамах и куча кристаллов. Да это место не уступает в помпезности столичной Лекарской Академии! Кто бы мог подумать… И так, а вот и та самая директорская дверь. Вдох-выдох. Все в порядке. Назад пути нет, они обязаны меня принять, а я обязан стать тут успешным учеником. Отец постучал. Мужской голос по ту сторону разрешает войти и Рейн пошел вперед, заметив, что я отступил ему за спину. Просторный кабинет, с большим окном, выходящим на задний двор участка… Много полок и книг. Но главное достояние этого помещения — директор, сидящий за столом по левую руку от двери. — Здравствуйте, уважаемые, — прозвучал довольно мелодичный и молодой голос, — господин Рэйн рэ-Моран? — он явно удивился, встав со своего кресла. Интересно, сколько ему лет? Судя по росту и телосложению, я бы не дал ему больше двадцати пяти. Но эти морщинки на лице и мозолистые руки явно говорят о том, что этому человеку может быть и за тридцать, только держит он себя просто в прекрасной форме. А эти длинные пшенично-золотые волосы… Любая дама бы обзавидовалась! — Да, это я. Рад снова видеть тебя, Леджер. Мне вот порекомендовали твой пансион и я, как услышал имя директора, решил лично убедиться, что это тот о ком я думаю. — Что ж, мир тесен, — взгляд черных глаз перекочевал на меня. Аж мурашки по коже. Смотрит прям в душу своими двумя безднами. Никогда не видел столь черных глаз, тем более у блондинов ,— это твой? — Да, позволь представить — Софьен рэ-Моран, мой старший сын, — отец чуть отступил в сторону, давая нам с эр-нэ-Ашилем лучше друг друга рассмотреть. — Хм. Присаживайтесь, — он указал нам на два стула перед собой и присел сам, — документы? — отец протянул папку, пока я пытался незаметно вытереть вспотевшие ладони о коленки. Боже, да чего я боюсь? Спокойно. Директор с невозмутимым видом и без комментариев начал листать все мои документы, включая рекомендательную записку от профа Амеди. Впрочем, по ней он просто пробежался глазами, откинув самой первой. Дольше пялился, кажись, на упоминание дуэли в моем личном деле. После вдруг молча протянул это моему отцу. Вот тут у меня сердце в пятки и упало. Они же с матерью до сих пор не знают… — Знаете об этом? — отец прочитал. Нахмурился. Бросил на меня уничтожающий взгляд, но быстро собрался, — ясно, — он кивнул своим мыслям и продолжил чтение. — Это может как-то помешать? — Нет, — он пожал плечами. Сволочь! Зачем же тогда меня так подставлять?! — Софьен, — он сложил все документы и отодвинул их в сторону, подняв взгляд на меня. Так. Не отводить глаза. Нельзя показывать, что я его боюсь или нервничаю. Спину ровно, дыхание медленнее, — для чего тебе пансион и обучение тут? На ответ две минуты, не более. Я выпал. И что мне, мать твою за ногу, ему ответить? Да ещё и так, чтобы не выглядеть жалко? Чёрт-чёрт-чёрт, ненавижу собеседования!