Чёрное в белом

Мы с Гюиломом шли с полигона к реке. Было немного странно, что он не захотел идти с друзьями, хотя я их точно видел. Но в тоже время и приятно, ведь он предпочел им мою компанию. Несмотря на то, как я сегодня накосячил. Хотелось спросить, знает ли он что-то о том, что происходит в пансионе, но… Мне показалось неуместным спрашивать это у него. Тем более, меня же уже буквально через пару дней не будет тут. Какая мне разница? Поэтому, надо было поговорить о чём-то другом… — Гюилом, слушай, я сегодня деньги получил, — неловко начал я, доставая заранее подготовленную для него сумму, — вот. Мы же договаривались, что я потом с тобой рассчитаюсь. — Себе-то хоть что-то оставил? — спросил он, принимая деньги. — Конечно, не беспокойся. Но дальше разговор как-то не шёл. Обижается, видимо… Или тоже думает о чём-то своём. Что ж, он часто такой, в целом. Но когда мы уже перешли через мост и подходили к выходу с улицы преподавателей, он вдруг заговорил: — Слушай, я не хотел поднимать эту тему, но что у тебя за внешний вид сегодня? И что за синяк на скуле? — Синяк? — я невольно дотронулся руками до своего лица и чуть поморщился, когда от легкого нажатия заболела права скула, — Да так… Это ничего серьёзного. Правда. — Снова твои соседи? — не отступил он от курса. — Да, но не те трое. Просто мы с Госсом немного… Не сошлись в разговоре. — Ладно, допустим. Но не скрывай от меня, если тебе понадобиться с ними помощь, — я успел лишь кивнуть, а он продолжил, — тебе бы волосы расчесать. Или остриги их уже, как пугало ходишь, — я ощутил, как загорелись щёки от стыда и снова только кивнул. Всё-таки без расчески привести себя в нормальный вид оказалось очень сложно. Дальше мы снова шли молча, но стоило выйти к статуе, Гюилом остановился. — Ты сейчас занят? — Да не особо, а что…? — Мы бы могли сходить к торговцам. Сегодня их должно быть больше. И, раз у тебя появились деньги, может тебе что-то нужно, — он пожал плечами и засунул руки в карманы. Я задумался. У меня были планы купить много чего, но сейчас это не имеет смысла… Хотя, записная книжка мне может понадобиться и вне этого острова. Так что я согласился и мы направились по коридору из хвой в сторону порта. Там было оживленно. Намного оживленнее, чем в последний раз, когда я тут был. Все прилавки были заполнены товарами, а кому не хватило места — раскладывали свой товар прямо на земле, постелив простыни. На горизонте виднелись мачты около пяти кораблей. Этот вид, запах и звуки моря, окунули меня во времена, когда я только ехал в Лекарскую академию. Как потом мы гуляли с Корентином. Было так свободно. Море… Такое непредсказуемое, безграничное и неизведанное. Даже в моём родном, технологичном мире, мы не смогли изучить море до конца. Оно как космос. Очень жаль, что при жизни я не смог увидеть моря, кораблей, не почувствовал всей этой атмосферы. Кто знает, как бы тогда повернулась моя жизнь. Если бы я был тогда чуть смелее, чуть решительнее, чтобы куда-то выбраться… Чуть настойчивее… — Софьен? — из медитативного состояния меня выдернул голос Гюилома. Видимо, я слишком долго стоял на одном месте. — А? Да, прости, идём. Я просто засмотрелся… Довольно красивый вид, — я слегка улыбнулся ему. Гюилом хмыкнул и кивнул, тоже глянув в сторону кораблей. — Этот залив и сам по себе довольно красивый, понимаю. Интересно только, что там делает корабль стихийников. — Стихийников? — Боевых королевских магов. Вон, глянь, самый большой корабль, — он указал на судно с двумя высокими мачтами. На его носу были дополнительные треугольные паруса, как и между самими мачтами. Кое-где тёмное дерево явно украсили золотом. С такого расстояния было плохо видно детали, зато блестело хорошо. — А как ты понял, чей именно это корабль? Вроде такой же как все, просто больше. — Ну, во-первых, назвать корабль «Непобедимый» могли только военные. Только у них вечная любовь к подобным названиям, — я попытался присмотреться к витиеватым буквам на боку корабля, но разобрать хоть одну так и не смог. Вот это у него, конечно, зрение! — а во-вторых, флаг военного флота. Вон, на самой высокой мачте развивается. — Да как ты там что-то видишь? — Да мне и не надо видеть, что изображено на флаге, они вообще есть только у военных кораблей. Ну или у политических, которые везут какую-нибудь важную особу, — он пожал плечами, а я снова присмотрелся, но уже к другим кораблям. И правда, никаких флагов у них я не заметил. — Проверка какая-то? — неуверенно спросил я, пройдя за Гюиломом дальше и стараясь не столкнуться с другими людьми плечами. — Вполне возможно. Не знаю. Я не интересовался и не замечал раньше, есть ли тут проверки. Но не удивлюсь, если с таким директором, как эр-нэ-Ашиль они тут каждый месяц. — Э… А что не так с ним? — Гюилом глянул на меня через плечо, подняв бровь. Ну да, не понимаю я некоторых тонкостей, что сразу так смотреть? — Слушай, я, конечно, тоже не знал, кто руководит этим местом, но мне достаточно было услышать фамилию, что бы пожалеть, что уже тут учусь. А до тебя не доходит? — Ну… — кажись, я снова покраснел. В какой раз уже? — Тебя вообще чему родители учили дома, интересно? — спросил он, уже отвернув голову и продолжив искать какую-то определенную лавку. — Так вышло… — Ладно, не надо оправдываться. Знаешь что такое приставка «нэ-»? — На сколько я слышал, эту приставку используют те, кто вышел из фамилии. Правда, я не совсем понимаю как это. — Поясню на примере. Ты сейчас граф Софьен принадлежащий к фамилии маркизов рэ-Моран. Если бы по каким-то причинам у тебя бы появились разногласия с семьёй, ты бы вышел из фамилии. И стал бы нэ-Моран. И, конечно, статуса графа у тебя бы уже не было. Если бы тебя выгнал глава фамилии, ты бы был Моран-онэ. Последнее, конечно, хуже, но по сути тоже самое. Ведь большинству нормальных людей всё равно: сам ты ушел из семьи или тебя прогнали. И то, и другое это позор для тебя лично и, в какой-то мере, для твоей семьи. Если ты вышел из не знатной фамилии, то у тебя останется только приставка. Например, Госс Еуген стал бы Госс онэ или Госс нэ. Если фамилии изначально никакой не было, то даже приставки не будет. Потому что такое нигде документально не фиксируют. — Получается, директор вышел из знатной фамилии? Рэ-Ашиль? — Вероятно, хотя я о таких не слышал. Наверное, какие-то мелкие аристократы, типа баронов или виконтов. — Так. И что? Только поэтому господин Леджер плохой директор? Приставка «эр-» ведь просто указывает на то, что он преподаватель. Тоже ничего такого. — А тебе мало? Странный ты всё-таки, Софьен. И, кстати, приставка «эр-» имеет немного другое значение. Не все преподаватели её имеют. А то у нас было бы очень много сочетаний «рэ-эр-». А такого нет в принципе. — Ээ… А что это тогда значит? — Преподаватели с такой приставкой приравнены к аристократии за какие-то заслуги. По сути, приставки «рэ-» и «эр-» равнозначны. С тем лишь отличием, что последняя даётся только за научные достижения и достижения в области преподавания. Поэтому тем, кто уже имеет приставку «рэ-» не могут дать вторую, по сути, такую же. Нет смысла указывать на то, что человек аристократ дважды. — То есть, король дал господину Леджеру статус аристократа, по сути? Тогда я вообще перестал понимать проблему. — Хорошо. Объясню ещё подробнее. Ты видел кольца на руках директора? — Да. — И тебя ничего не смутило? — Э… Нет? То-есть, странно, что их две пары, но в целом… — Ты хоть понимаешь, что они значат? — он тяжко вздохнул. Я решил на этот раз просто сказать: «да». Хотя во всех деталях я, конечно, не знал, но знал ведь! Спасибо Госсу, — У директора было двое супругов и он не сменил фамилию. Хотя мог бы. И тогда бы эта позорная приставка исчезла. Но он этого не сделал. А знаешь почему? Скорее всего, потому, что его супруги сами фамилий не имеют. А это не добавляет директору ума в моих глазах. — Ну любит он их, что такого? Он снова тяжело вздохнул и долго молчал. Я тоже решил не продолжать разговор. Явно же друг друга не поймём. Гюилом купил каких-то продуктов, а ещё я краем глаза заметил как продавец передал ему пару маленьких бутылочек. Видимо, вот как продают алкоголь. Прямо у всех на глазах, блин. Я же, походив, решил всё-таки взять небольшой блокнот и карандаш. Блокнот был с зеленой кожаной обложкой, так что сильно потрепаться не должен за короткое время. В целом, мне было больше ничего и не надо, так что я просто ходил хвостиком за некромантом. Когда Гюилом отвлекся на покупку каких-то свитков, я заметил торговца, у которого были расчески и гребни. Брал он за них, конечно, многовато, но волосы мне действительно стоит привести в порядок, если не хочу ходить лысый. Что красоты мне, естественно, не прибавит. И только когда мы уже шли обратно к статуе, Гюилом решил продолжить тему. — Вот ты просто представь: человек, черный маг, вышел из фамилии, женился на не знатных людях. Уже так себе список. А ведь, по слухам, он сидел в тюрьме, занимался ведьмовством и, одни богини знают, чем он ещё мог заниматься. Опустим уже и то, что у него скверный характер. — Но это ведь просто слухи. — Которые он не отрицает. А про тюрьму, насколько мне известно, есть даже документальное подтверждение. Моника как-то приносила старую газету, но тогда я не вдавался в подробности. Я опустил голову, задумавшись. Так, может, чтобы понять, надо попробовать перевести всё на реалии моей прошлой жизни? Допустим, он бросил семью со скандалом. В этом всё равно нет чего-то прямо-таки ужасного, бывают истории и хуже. Допустим, он женился на людях, которые ниже его по социальному статусу. Странно, но опять-таки, ничего криминального. Даже если человек на бомже женится, вряд ли кто-то прямо-таки будет не любить его за это и презирать. У виска, конечно, покрутят, но всё же. Нет, я понимаю, мудаков, готовых загрызть тебя за малейший прокол, достаточно, но это не та ситуация. Помнится, Луизе директор тоже не понравился, а ведь она даже с ним не знакома, в отличие от отца. Что остаётся? Тюрьма. Это, конечно, уже серьёзно. Но доверили бы судимому человеку целый пансион? Ещё и если его осудили за использование сырой магии, за что вообще могут убить. Что-то не сходится. Хотя, может, у него есть связи при дворе короля? Но почему тогда появились вдруг проверки? Из-за относительно недавней смены власти? А-а-а! Боже, почему всё так сложно?! Как бы там ни было, а Гюилом дальше не стал меня в чем-либо переубеждать и что-то доказывать. Остановившись у статуи, он повернулся ко мне и, наклонившись, оставил на щеке легкий поцелуй. В какой раз за день я краснею…? — Не забудь завтра узнать, где и во сколько будет экзамен. Я, к сожалению, помочь тебе вряд ли смогу с этим. Они каждый месяц выбирают новый кабинет и совершенно разное время. — Х-хорошо, — я кивнул, всё ещё думая не о экзамене, а о том, что меня только что поцеловали. Главное не начать тупо улыбаться. Наверное, я знаю с кем я буду счастлив.