Война.
Абсолютно каждый разумный человек подумает, а уже после скажет, что именно скрывается за всем этим. За таким простым существительным кроется огромное значение, которое каждый проецирует у себя в голове по-разному. Но одно было известно всем: война приносит за собой мрак, кровь и запах пороха. На войне ты теряешь близких тебе людей, родственников, а также просто знакомых, которых ты встретил совсем недавно, а уже сегодня слышишь от командира рапорт о том, чьи тела сегодня будут опускать в холодные объятия сырой земли. На войне ты привыкаешь даже к картине, как родители хоронят собственных детей, что были так молоды, а в их глазах был тот самый блеск, говорящий о многом. Во время непрекращающихся военных действий невольно замечаешь, как огромные города и поселения утопают в кровавых водах. Ранее процветающие и огромные поля зерновых культ, а уже сейчас временное кладбище и пристанище для тех, кто смог пережить очередную резню на границе. Здесь нет месту чувствам и переживанию, боли и отчаянию. Войне не свойственно слышать из уст солдат или простых граждан подобные речи. Война приветствует страх, крики невинных детей, кровопролития, взрывы, а также панику в глазах. Ныне временный врач районного округа, а в прошлом выдающийся руководитель одной из больниц, в округе самого Лондона относился к войне, как к лотерее. За всё то время, что они сражаются, юноша успел потерять всё, словно самый азартный человек, который каждый день играет в казино. Только вот жаль, что в простой игре, ты просто остаёшься без средств в кармане, а здесь, каждый неудачное действие приносило смерть кого-то из близких, друзей или товарищей по батальону. Находясь в небольшом Бельгийском городе, который ранее даже на карте не отображен, Джон смутно помнил, как и каким образом оказался после очередного военного конфликта здесь. Так сложилось, что именно после того момента он и перестал верить в лучшее, медленно ожидая, когда именно его настигнет заслуженная смерть, которая может ожидать любого за углом. — «Нужно двигаться дальше». — твердил сам себе юноша, когда запёкшаяся кровь неприятно ощущалась на руках, когда он в очередной раз похоронил близкого человека, оставив тем самым очередной отпечаток на сердце, которое вот-вот, и готово было остановиться. Наверное, самой трудной ношей для молодого врача стали вести о том, что больше мобилизации для мирных граждан нет, теперь все здесь должны бороться за своё будущее вместе. Но в связи с одной ситуацией, мужчина всё же оказался здесь, хотя в ходе своей последней операции считал, что точно также станет посетителем загробной жизни, труп которого бросят в братскую могилу, а его имя навсегда забудут, лишь будут помнить, как врача, что смело сражался за жизни тех, кто смело сражался за родину.* * *
Настенный календарь, висевший в небольшом кабинете врача показывал август. Последний месяц лета, но всё такой же тёплый. Только вот жаль, что, выглянув в окно, можно заметить не беззаботность детей, счастливые улыбки старших и просто замечательный пейзаж, а только тяжёлую обстановку и апатию в лицах граждан. Война. Она пришла в эти земли также быстро, как и шаровая молния в сильную грозу, оставляя за собой лишь хаос и разруху. Прошло больше года, как начался военный конфликт, и за это время люди здесь научились жить по-новому, совершенно иначе. Джон знал последствия всех военных операций, он каждый день становиться свидетелем смертей, или же наоборот, спасителем раненных солдат, что просто выполняли свои приказы. На его руках целыми днями алая кровь, из-за чего иногда, не спавши несколько суток подряд он замечает за собой галлюцинации, словно она так и не хочет смываться с его ладоней, намертво присохнув, словно клеймо. На его лице образовались глубокие синяки от недосыпа и постоянной работы, взгляд наполнен усталостью и осознанием плачевности ситуации, а руки под конец рабочего дня отказываются слушаться своего хозяина, отчаянно дрожа, тем самым делая почерк мужчины похожим на неопределённое количество каракуль. Сегодняшнее утро также выдалось довольно тяжёлым. Оставаясь в ночную смену здесь, в стенах больницы, уже пропитанной железным запахом, с примесью медицинского спирта и чего-то сладкого, Робертс осторожно покинул уборную, где пару минут назад старался вернуть себя в более живое состояние, умыв лицо холодной водой, говоря себе нечто, похожее на заклинание или молитву на продуктивную работу, к которой он всегда стремился, а в последствии и добивался. Находясь в пустом коридоре, доктор сразу же услышал звук, который не мог означать чего-то доброго. Раздался довольно громкий вой сирены, ужасно давящий на барабанные перепонки всех мирных жителей. Джон сразу же переводит свой взор на старенькие окно, где замечает, как солдаты начали строиться под чётким командованием своего военноначальника. Им, как и самому доктору не в первой слышать сирену, в связи с чем, те готовы к неожиданным нападения со стороны войск их врага. Над поселением вновь слышится довольно громкий рев истребителей, пролетевших довольно близко над землёй. Этот звук означал, что немцы вновь подготовили нападение, но было довольно пугающе то, что в этот раз атака произошло довольно близко к мирным гражданам. Карий, практически чёрный взгляд мужчины цепляется за линию горизонта, где под гул новых моделей немецких истребителей, а также громких выстрелов загорелся склад, а в последствии произошёл взрыв, звуковая волна которого достигла и стен больницы, заставляя пол под ногами характерно вздрогнуть, а медицинские принадлежности в ту же секунду полетели на пол, местами разбиваясь на сотню осколков, словно чья-то жизнь в эти минуты. Уши моментально закладывает, он закрывает глаза от неприятных ощущений, продолжая отдалённо слышать звуки пулемёта и прочей военной атрибуции. Невольно жмурится, от чего характерные белые пятна начинают появляться перед глазами. На пару секунд кажется, что картинка мира плывёт перед глазами, но стоит немного промокаться, как всё возвращается на круги своя. Поселение окутали истошные крики, вопли, слезы, а также мольбы помощи тем, кто прямо сейчас пострадал от рук военных. Война из уст других людей отличалась от той, что ты переживаешь на своей шкуре. Здесь ты не просто слушатель, здесь, ты самая настоящая жертва, цель которой выжить любой ценой. Абсолютно любой. Потребуется пара минут, чтобы в стенах старенькой больницы вновь поступили раненые солдаты, убитые или же просто испуганные мирные жители, слёзно умоляя персонал больницы не выгонять их отсюда, помочь укрыться от цепких и острых когтей смерти, что ожидали на пороге здания, которое не смеют тронуть немцы. Робертс приходит в привычное для него состояние, как только спускается на первый этаж, и видит, скольким людям требуется оказать медицинскую помощь. И взгляд в ту же секунду цепляется за солдата, совсем ещё молоденького мальчишку, удар по которому пришёлся в голову, из-за чего вся правая сторона была в совсем ещё свежей крови. Мальчишка не сразу замечает доктора, лишь только когда старший зовёт его в ближайшую палату для осмотра, а после обработки раны его голубые, напоминающие прекрасное мирное небо над головой глаза внимательно смотрят на крепкую фигуру мужчины. Послушно кивнув, он осторожно следует я за врачом, и когда тот усаживает его на кушетку, позволяет себе вольность ругнуться себе под нос, как ощущает неприятное жжение в области виска. Немец. Хотя, будь сейчас Джон немного внимательней, то сразу же понял, солдат какой именно армии сидит перед ним. Его форма, имеющая несколько опознавательных знаков, была пусть и грязной, но по ней сразу же можно было распознать, что совсем ещё юного мальчишку, возможно, даже выпускника школы отправили на помощь в эти земли. Хотя, Бог всё видит, Робертсу важно лишь спасти как можно больше чужих жизней. Он подсознательно верит, что рано или поздно война подойдёт к концу, а значит, что и у простых людей должны имеется шансы на мирную и спокойную жизнь в будущем. Джону требуется всего пять минут, чтобы сделать перевязку одному из солдат, что отделался лишь небольшой раной в области правого виска. Он прощается с пациентом, рекомендую тому немного отдохнуть. Покинув палату, в полном коридоре людей доктор замечает фигуру немца, его знакомого, чей взгляд цепляется за фигуру мужчины, словно спасительный круг. В воздухе царило напряжение, в голове сотня разных мыслей, они как назло окутали черепную коробку, начиная неприятно давить. Но не сейчас, нужно закончить столь тяжёлый день. Снова возвращаясь взглядом к Фридриху, Джон подмечает, что его форма была не в лучшей форме, местами испачкана кровью и грязью, светлый взгляд наполнен переживание и неким страхом, он крайне тяжело дышал, рвано хватая воздух, а руки были чем-то заняты. Только сейчас Робертс заметил, что молодой парнишка несёт на руках незнакомую ему девушку, чья бледность явно говорила не о здоровом её состоянии. — Д-доктор Джон! Немец кричит, впервые с момента их знакомства пару месяцев назад, а доктор жестом руки указывает ему следовать за ним, в одну из больничных палат, где точно оставалось немного свободного места и коек, которые, скорее всего, вновь будут забиты ранеными солдатами и гражданами под вечер. Здесь, с момента начала военных действий действительно было полно людей, а с местами становилось худо всё больше и больше. Придерживая старую дубовую дверь, что так неприятно скрипела, отдавая своим скрипом прямо в барабанные перепонки, юноша влетает в стены палаты, и под строгие указания врача, располагает пациентку на кушетке, начиная тут же действовать, чтобы спасти ещё одну жизнь, которая не должна столкнуться со своей смертью по чужой вине. — Что произошло? Начиная подготавливать всё, что могло бы пригодиться для его работы, мужчина интересуется у знакомого, что именно произошло буквально несколько минут назад на улице. Пусть и лично видел то, что происходит там, но раны на теле дамы точно не были похожи на выстрелы. Множество осколков, словно россыпью из звезд расположились на спине молодой девушке, из-за чего подсознательно врач понимал, некоторые из них точно могли задеть жизненно важные органы, из-за чего шансов спасти даму становилось всё меньше и меньше. — Очередное в-военное сражение произошло, а о-она военный медик, которую п-прислали из столицы, дабы помочь нашим с-солдатам на поле боя. От у-ударной волны полетели о-осколки, некоторые вот и п-попали в неё. Значит, это его коллега. Лишь только сейчас, краем глаза Джон замечает свежую перевязку на руке у Фридриха, означающую то, что есть вероятность того, что эта девушка до последнего, как и он сам боролась за жизнь простых людей. Жаль, очень жаль осознавать, что возможно, совсем ещё юное дарование погибнет подобным образом. Лишь в момент, когда Джон соприкасается двумя пальцами к бледной шеи незнакомки, дабы проверить пульс, становиться уверен, что сердечного ритма нет. Потом спускается к запястью, а после, поднёс небольшое зеркало к лицу, подмечает и полное отсутствие работы лёгких. Она не жилец. К сожалению. Карий взгляд перемещается на наручные часы, и запомни дату и точное время, Джон осторожно приступает к работе, начиная извлекать их тела осколки. В ушах звон, перед глазами всё, как в замедленной съёмке. Мужчина спокойно пытается что-то придумать, хмурит брови и осторожно кулаки, когда в очередной раз извлекает из тела большой обломок стекла, но все мысли сейчас заполнили вопли и крики тех, кто находился за стеной, в коридоре. Но тот не был подвластен эмоциям, поэтому сделав всё, что было в силах, и попросив немца покинуть кабинет, дабы и Фридрих мог хоть немного отдохнуть, мужчина словно растворился в толпе, покинув больницу через задний вход, направляясь привести голову в порядок, немного заполнив ту свежим воздухом и кислородом, пока была такая возможность. Джон Робертс привык видеть смерть, привык видеть раны или ранения, а также проводить тяжёлые операции. Только вот, всё это было не во время войны. В более лучшие времена, и то, где-то в столице родной страны. Сейчас, уже больше года живя в столь шатком положении дел среди мирного населения, тяжёлая работа и усталость давали о себе знать. Его руки вновь в чужой крови, на его лице нет и живого места, синяки стали ещё больше, а дыхание сбилось, стало рваным. Робертс лишь устало вздыхает, пальцами касаясь переносицы. Ему, как живому человеку требовалось время, хоть минута побыть одному, прикрыть глаза и просто сделать глубокий вздох, дабы вновь собраться, и выполнять свою работу. Его там ждут люди, им нужно помочь, а времени на свои мысли должны уйти на второй план. А ведь практически у всех пациентов тут есть дома, где их ждут и любят, семьи, дети и родители. Они обещали им вернуться, обещали закончить войну и принести за собой победу. Возможно, они её и принесут, только вот многие уже будут наблюдать за этим с того света. Увы, но война не может закончится для всех удачно, здесь конечно же будут огромные потери. Веки снова опускаются, сознание потихоньку рассеивается, но перед этим чужие прикосновения отчётливо ощущаются на собственной коже. Глаза слегка приоткрываются, и немного покосив взгляд, Робертс слегка улыбается, подмечая, что это всего лишь Йоке, девушка, что работает в этой больницы, и также, как и он сам старается помочь людям. — Та девушка, к сожалению, больше не жилец. — выскальзывает из уст старшего, а дама, моментально понимая, о ком же сейчас идёт речь, лишь понимающие кивает, продолжая осторожно касаться предплечья того. — Я знаю, доктор Робертс, знаю. С ней сейчас Марта, поэтому не стоит думать о плохом. Обязательно свяжемся с её родственниками, а также, по возможности похороним. Он продолжает всё также устало смотреть вперёд, местами цепляясь за зелёные листья деревьев, что так беззаботно танцуют вместе с тёплым летним ветром. Он мог продолжать своё уединение с природой, только вот, работа была на первом месте для Джона, поэтому простоя на улице всего несколько минут, он вернулся в стены больницы, так и продолжая целый день бороться за жизни людей.Война.
Столько всего можно рассказать о значении данного существительного, но ведь не каждому дано пережить весь тот кошмар и ужас, который тихой тенью стоит прямо за всем этим делом. Не каждый человек относиться к данному событию ответственно, стараясь забыть подвиги и заслуги своих дальних родственников, что гордо стояли за свободу своих земель и жизни близких им людей, которых так сильно любили и желали только одного — остаться в живых. За весь период существования человечества, наш мир увидел достаточно войн, многие из которых нанесли существенный ущерб мировым державам, после которых им кое-как удалось восстановить всё то, чем ранее они так усердно гордились, и считали своими достижениями на мировой арене. Было пролито много крови невинных граждан, судьба каждого убитого зависела лишь от итогов войны, но скажите, зачем нужно всё это? Разве ребенок не должен прожить долгую и счастливую жизнь со своими родителями, а не оплакивать их могилы каждый день, словно у него забрали сердце и публично растоптали его? Разве жена не должна любить и ценить моменты, проведенные вместе со своим мужем? Должна ли она проливать слезы из-за решения политиков о войне, а после, искать хоть что-то, что напоминало ей бы о человеке, которого любила больше, чем саму себя? Должен ли родитель оплакивать тело своего младшего ребенка, что умер прямо у них на глазах по причине того, что капитан военного отряда был не в настроении? Должна ли война забирать тех, кто просто мечтал о мирной жизни с людьми, которых любил всей своей душой?Нет. Не должна.
Но наш мир устроен так, что именно невинные люди должны страдать под гнетом армии и решения главы государства. Именно та резня и открыла Робертсу глаза на многие вещи, о которых он, ранее простой доктор и подумать не мог. Потери близких людей стоили многого, и если в будущем со всеми всё будет хорошо, никто и никогда не сможет помочь ему в полной мере пережить свои гнетущие мысли. Никто и никогда не сможет восполнить тот сосуд жизни, что сейчас окутан лишь мраком и виной за то, что он не смог спасти некоторых людей. Отныне, жизни мирных граждан не стоили и медного гроша. За выданный пленным кусок хлеба верные псы Германской имперской армии были готовы прогнуть их до полной потери остатков гордости и самоуважения. Здесь методично лишали личности, стирая незримым ластиком любые попытки осилить неизбежные муки. Выбитый номерной знак в виде кулона заменял им имя. Поблекшие глаза намертво впивались в нависшую над ними пустоту. Люди заранее готовились к смерти. Чьи-то дочери и сыновья, отцы и матери, братья и сёстры. Когда-то. Мирное небо над головой достаточно сложное понятие, в особенности в том случае, если ты прожигаешь свою молодость на фронте или же в убежище, в надежде, что сумеешь проснуться рано утром и вновь взять в руки винтовку, продолжая обстрел по армии противника, которым точно так же дали задание ликвидировать сторону агрессора. Часы показывали практически десять вечера, и лишь в это время Джон покидает свой кабинет, а чуть позже, уже и сами стены больницы, направляясь в сторону временного пристанища в этом поселении. На его плечах чёрных пиджак, но даже так он ощущал прохладный вечерний ветер, от которого по телу пробежались мурашки. Сейчас лето. Люди должны наслаждаться чарующими картинами природы, смотреть на играющиеся на небосводе облака, а также проводить время вместе у реки, что находиться чуть дальше местной фермы. Но Джон понимал, что все сейчас, как на иголках, прячутся где-то по домам или подвалам, молятся Богу, чтобы тот даровал им ещё один день, а также уберег от гибели. Проходя мимо главной площади, взгляд цепляется за небольшой цветущий куст, цветы которого уже вовсю цвели. Даже стоя в пару метрах, слышится приятный запах чего-то сладкого, с примесью вечерней прохлады. Перед глазами мужчины вновь её образ. Вновь её улыбка, веснушки, длинные волосы, от которых пахло в точности также, как от цветов, а также чарующие глаза. В его голове вновь поселилась та самая журналистка, о которой Робертс старался никак не думать, дабы уберечь и её, и себя от нечто особенного, что зовётся симпатий или чувствами. Эта девушка, она была невероятна. Джон впервые в своей жизни нашёл человека, чей характер совершенно отличался от внешности. Снаружи она была прекрасной лилией, внешностью настоящей аристократки, но душа была её волна чувствам, словно лев. — Как ты там сейчас, чудная Тео. С их последней встречи прошла неделя. Когда Джон согласился на интервью для журналистки, девушка была вне себя от счастья. Она практически год просила врача о данной услуги, и вот когда это свершилось, полностью ушла в работу, начиная в тот же момент готовить статью, которая, по её словам, станет отправной точкой для её карьерного роста. Робертсу было уже тогда всё равно. Пусть Эйвери станет владелицей огромного газетного издания, или станет настоящей военной журналисткой, в душе хранились лишь мысли о том, чтобы она оставалась с ним хоть ещё на пару мгновений. Пусть будет на расстоянии, заниматься своей работой, но на душе Джона будет покоится спокойствие. Он сам не понял, в какой из дней понял, что его отношение к девушке стало совершенно иным. Видя её слезы, он старался оказать поддержку, спрятать в своих объятиях и укрыть ту от лишних глаз, нервничая, его руки в ту же секунду начинали покоится на её, на что Эйвери благодарно улыбалась ему. Джон позволял оставаться журналистике в своём кабинете, когда военное положение становилось опасным для мирных жителей, твёрдая, что так ей будет лучше, она не должна жертвовать собой в такое время. В связи с этим, в его кабинете появился ещё один чайный сервиз, на случай, если однажды он решиться пригласить шатенку на чай. Если дни были спокойными, Робертс любил играть в одном из местных баров на фортепиано, под конец, глазами изучать выражение лица Теодоры, которая, как и всегда, сияла ярче, чем Полярная звезда. В ответ улыбаясь, Джон понимал, что с каждым днем начинает тонуть в зарождающихся чувствах, о которых ему и думать не стоит, тем более в военное положение. Но чувства удаётся лишь скрывать, отказаться от них ты не в силах, поэтому, Робертс решил плыть по течению, в надежде, что, если что-то и будет, оно и должно дать ему верный ответ, как поступить. Из мыслей, доктор не сразу возвращается в реальность. Стоя и наблюдая за цветением растения, рядом с его фигурой появляется иная, женская. Джон сразу же узнает по аромат парфюма, кто именно сейчас стоит рядом с ним. — Рада встречи с вами вновь, доктор Робертс. Вновь спокойствие от одного лишь её голоса. Возможно, дело в усталости и тяжёлой работе, но как только мужчина слышит данную фразу, его сознание приходит в норму. Робертс поворачивает голову в сторону, и приветливо улыбаясь журналистке, проговаривает: — Взаимно, мисс Эйвери. — Уже довольно поздно, а вы только идёте из стен больницы, я правильно понимаю, Джон? В её голосе обеспокоенность, Джон явно научился помечать в ней такие мелочи. Но в особенности, для мужчины стало приятно ощущать лёгкое касание её руки на его предплечье. — Времена тяжёлые, работы много, поэтому ночные смены довольно частым явлением. А Теодора не стала ждать. Её холодные пальцы в ту же секунду касаются горячей кожи руки врача, создавая тем самым странное притяжение между ними. Их пальцы невольно переплетаются, а взгляды встречаются. Сейчас, они были лишь наедине друг с другом, остальное ушло на второй план. — Нам не стоит давать вольность чувствам, Теодора. На площади уж точно. — Сейчас такое время, когда людям нет дела до чужих вольностей. Война идёт своим чередом, Джон, каждый такой спокойный момент стоит очень многого. А в ответ следует лишь крепкие объятия. В них, Теодора может смело спрятаться, в надежде пережить весь этот ужас под его надёжной защитой. Но их спокойствие продолжилось недолго. Стоило Робертсу сказать ещё одно предложение, на глаз юной журналистки, по неизвестной ей причине стали появляться горячие слезы. — Чудная Тео, через пару дней я буду вынужден покинуть город. Пришли документы о том, что на фронте не хватает врачей, в связи с чем меня отправляют в качестве военного хирурга. Я правда не хочу покидать этот город, стены больницы, и конечно же тебя, но увы, указ есть указ. В тот вечер, судьба двух людей изменилась. Кто знает, что ждёт их в будущем, но Эйвери знала точно, что точно не позволит ему умереть на поле боя. Не отдаст Джона в цепкие лапы германской армии.