***
Тома, как и ожидалось, тусовался в туалете на третьем этаже, как раз том самом, взорванном. Чинить его никто особо не стал, так что третий этаж стал скорее пристанищем для любителей покурить и поболтать. Тома стоял рядом с четверокурсником с юридического. Получается, что Горо искал одного, а нашёл сразу обоих. — Горо, дружище, — Тома завидев приятеля, замахал рукой, подзывая и затягиваясь разок из вейпа. Аято, стоявший рядом, отобрал у того игрушку и тоже сделал затяжку. — Привет, у меня типа... Дело есть? — О, это же староста из группы Итто. — Помолчи, — иронично зыркнул на того Тома. — Что за дело? Слышал от нашей старосты, на тебя нашего хулигана повесили? — Да, я как раз об этом...— Горо почесал шею, он не знал, как начать. — Мне как бы надо как-то с ним... ну... Войти в контакт, я не знаю? Сказать ему, что мне теперь следить за ним, и вообще, чтобы он послушался меня и не творил глупостей. Тома не успел ничего сказать, вместо него заговорил Аято: — Итто открытый и простой человек, он с радостью поболтает с тобой, "войдёт в контакт", — Камисато легко улыбался, где-то рядом хмыкнул Тома. — К тому же у тебя преимущество, ты староста, он тебя уважает. Горо почти истерически хохотнул. — Когда это из всех раз, когда я просил его не взрывать ничего, он слушался? — А он хоть раз взрывал что-то ещё? Оу... — Ну... — парень замялся.— Он продолжает творить кучу другого беспредела. Хотя ему говорил господин Кудзе кучу раз об этом, да и на ковёр к директору не раз попадал, должен же понимать слова гораздо более авторитетных лиц. — Он часто упоминает тебя, — не удержался Тома. — Говорит, какой ты крутой. Ему самому-то не смешно от своих слов? Горо смотрел на парня, как на клоуна. — Йоу-у, парни, сорян, что задержался, там короче кто-то газировку на подоконнике оставил, ну я и... Ой, староста. Горо обернулся на звонкий задорный голос, который лично у него больше ассоциировался с апокалипсисом. Итто, несмотря на явное превосходство в росте, смотрел на Горо будто снизу вверх, почти испуганно. — О, Итто, а мы тут как раз о тебе болтали, — Аято, ничуть не напряжённый ходом дел, радостно подозвал парня к себе, и огромная фигура послушно и даже радостно прошагала к другу. Горо стало некомфортно от собственной миниатюрности, и он даже вспомнил смешную картинку с подписью "объясните свою маленькость". — У меня опять проблемы? Только утром же все утрясли. Аратаки скинул с плеча сумку, собравшись в ней копаться. Горо сначала замялся, но начал: — Нет, не проблемы, и... Их вообще быть не должно. Итто, не мог бы ты, хотя бы пару недель, не делать вообще... вообще ничего? — Чего-о?! Аято, братан, о чем он? — парень выглядел почти ущемленным этим замечанием. — У нас комиссия по проверке на носу, — напомнил Тома. — А ты в прошлом году такую чучу отчебучил, — Аято закончил его мысль. Итто расхохотался, схватившись за живот, и Горо почувствовал себя почти невидимым. Это начинало немного раздражать. — Меня отстранили от обязанностей старосты! — почти отчаянный крик. — Мисс Яэ сказала, что я какого-то черта должен присматривать за тобой, потому что для них это очень важно! Меня почти каждый день отчитывают за твои поступки! Я же не хочу этим заниматься, но я должен следить, чтобы ты не сделал ничего такого, за что всем бы дали пизды! Горо смотрел злобно, исподлобья, а для верного эффекта ещё и ткнул пальцем в чужую грудь. Итто, казалось, действительно поник. — Бля, Горо, братан... — он даже перестал копошиться в своей сумке. — Я не думал, что типа... Тебе за меня прилетает тоже. Слушай, — он подошёл на шаг ближе и даже чуть наклонился, чтобы видеть чужие голубые глаза из-за отросшей челки студента. — Я не могу гарантировать, что точно ничего не натворю ненароком, я же, ну... Просто развлекаюсь. — Да ты... — Если ты не будешь рядом, — с глупой улыбкой закончил тот. — Ну, знаешь, будешь мне, типа, как мамочка, давай, братан, потусуйся с нами немного, я всегда считал тебя классным парнем! — о Господи, он сказал это вслух, Горо стоит сходить к ЛОРу. Итто? Его? Классным? Горо даже забыл свои претензии, поражённый мнением парня о нем. — Ну дава-ай, — уже почти заговорщицки подначивал Аратаки. — Я знаю, ты не хочешь тусить с Аято и Томой, и что на первый взгляд они могут показаться отстойными на моём фоне, но поверь, они тоже классные ребята! Аято и Тома тихо хихикали за спиной Итто, и Горо и сам не смог сдержать улыбки. Все претензии растворились в искреннем желании Итто потусоваться с ним. Кажется, тот даже видел выгоду в том, чтобы староста везде таскался за ним. — Ну, тогда, — начал Горо, стараясь сохранить важный вид. — я буду тусоваться с тобой, только если ты не будешь ничего портить и.. ну... все такое. Горо следовало бы говорить более приказным тоном, но перед Итто и его простотой он ничего не мог поделать. Сам же Итто выкрикнул победоносное "Ву-ху!" и снова полез в сумку, вынимая оттуда контейнеры. — Ох, нет... Мы же только что договорились, чтобы все обошлось без... — Ну-у, Горо, — жалобно начал Аратаки, его глаза были прямо как у щенка. — Мы же ничего такого не делаем и не взрываем, это просто жуки, да и пары уже кончились, а значит мы можем пойти веселиться все вместе! — Ты... — С завтрашнего дня никаких приключений, честное-пречестное! Ну-у, Горо, пожалуйста, это всего лишь жуки, ну давай, пошли! — Зам декана мне ясно дал понять, что жучиных боев быть не должно! Это же против... — Если никто про них не расскажет, о них и не узнают! Пошли! Итто схватил старосту за руку, прихватывая и свою, и его сумку из рук. Парень даже слова промолвить не смог, просто удивлённо смотря на то, с какой простотой Аратаки готов отдаться знакомству с новым человеком, особенно же тому, что у того хватает смелости в лицо старосте предлагать нарушить правила. А ещё Горо не понимал, почему не может сказать ничего против. Далеко идти не пришлось, ребята ушли за корпус, выходя в небольшой садик, где уже столпилось приличное количество студентов. Одного Горо признал за долю секунды — Хейдзо, снующий среди толпы и снова что-то подозрительно втирающий каждому второму. Кто-то передал ему деньги. — Что происходит? — Горо глянул на Тому. Тот улыбнулся. — Сейчас ты увидишь... — Величайшего Аратаки Итто в своём лу-учшем деле!! Итто выскочил вперёд, размахивая руками. Кто-то в толпе приветственно закричал ему, и Горо различил ещё и парней из банды, около которых стояла и Куки. — Итак, все бойцы на месте! — Сиканоин поднял руку, привлекая внимание. — Сегодняшние бойцы: от факультета экономистов выступает Ацуши и его Гром Смерти, от коммерции его убийцу встречает Итто и его... — Хейдзо пощелкал пальцами, требуя от Итто имя. Горо в замешательстве смотрел на происходящее. Итто же мигом достал огромного жука из контейнера и уместил на своей ладошке — тот был с ней почти одного размера. Горо быстро глянул на собственные руки, и ему показалось, что эта громадина могла бы откусить у него палец. — Его зовут великий-и-ужасный-Аратаки-Итто! Хейдзо прыснул, но объявил бойца. — Ставки один к двадцати, Итто, кажется, сегодня не твой день. — Тем лучше! — почти оскорбленно крикнул тот. — сорву огромный куш. И он выпустил жука на ринг. — Тома, — шепнул Горо. — А? — Бога ради, объясни, что происходит, это выглядит, как... ебаный сюр! Тома ехидно хихикнул, смотря в сторону Итто. — Иногда мы устраиваем жучиные бои, но Итто проигрывает в девяти из десяти случаев. — Всем реально так интересно? — Ну... как бы объяснить получше. Просто, неважно, что именно является объектом: карточные игры, машинки на радиоуправлении, да хоть гусениц притащить. Просто там, где Итто действительно горит, всегда есть, на что посмотреть. — Давай! Убей его! Резня, великий-и-ужасный-Аратаки-Итто, резня-я!! Итто скакал вокруг, как ошалелый, крича на жука так, будто от этого зависела его жизнь. — Это... Мило. Горо опустил голову, хихикая. Итто выглядел нелепо, но оттого с тем, казалось ему, комфортнее общаться, оттого к Итто все и тянутся, он свой среди чужих, и никто не кажется обремененным его вечными выходками. Кроме, собственно, самого Горо. И внутри отчего-то даже заговорила странная неловкость. С чего бы Горо чувствовать вину за то, что он не хотел лезть общаться к Итто? Будто бы у него было время, будто бы он хотел, чтобы и его привлекали к ответственности за все эти шалости! И все-таки, возможно, ему стоило меньше осуждающе зыркать на него каждую пару. Лишь чуточку меньше. — С-сюда-а, сюда-а!! — Крики Итто разносились, казалось, по всему университету, прямо в уши господина Кудзё, но ни охраны, ни самого отца Сары нигде не было, и Горо успокоился, подходя чуть ближе. Из-за низкого роста он мало что мог увидеть сквозь достаточно плотную толпу. — Смотри, смотри! — Итто подбежал к старосте настолько обрадованный идущим к победе Великим-и-ужасным-Аратаки-Итто, что за долю секунды поднял того на руки, чтобы Горо тоже увидел результат. Может, даже чтобы сказал, что гордится им. Горо вскрикнул, завис на долю секунды и уже собирался крикнуть Итто, чтобы немедленно его опустил, но тут же прикусил язык — Аратаки так заведён, так рад моменту, что претензии и отчитывания старосты тут совсем не к месту. Где-то в голове на фоне маячило "Так нельзя! Нарушение! Что бы сказала госпожа Райден, увидь она?!", но Горо пытается подальше запихать свою личину приличного мальчика, и, когда Аратаки чуть подбрасывает его, усаживая на плечи в порыве крика победы, он вместо очередной претензии лишь кричит победоносное "Ура-а!!" И поздравляет великого-и-ужасного-Аратаки-Итто с первой победой. Итто, когда ажиотаж чуть утихает, а Ацуши со своим Громом Смерти грустно вздыхает и уходит ни с чем, понимает, что ему как-то уж слишком тяжело стоять прямо, и только тогда до него доходит, что на плечах сидит староста, мило уложив ручки ему на голову и что-то весело крича. — Эй-эй, ну все, слезай, чувак, у меня плечи затекли, — Аратаки, неловко откашлявшись, снимает с себя Горо, словно какого-то ребёнка, и ставит на землю. "Такой тонкий и легкий" — проскакивает в голове Итто. "Вот это мышцы" — так же неловко скользит в голове у Горо. Но вместо этого он выдает: — Было весело! — Конечно, как со мной может быть не весело?! Я тебе каждый день могу показывать что-то новое, и ты вообще охуе... — Но, — прерывает Горо, и взгляд его напоминает студенту взгляд недовольной мамочки. — такого за эти две недели больше быть не должно. Особенно со ставками на деньги! Староста складывает руки на груди, и Аратаки, словно нашкодивший ребёнок, опускает голову, сцепляя пальцы в замок и ковыряя носком тяжёлого берца песок. — Смотрите-ка, нашего великана, неукротимого Аратаки Итто, снова заставил стоять смирно генерал Староста, — Аято, язвительно зыркнув на обоих, усмехнулся. Горо же на это заявление неоднозначно улыбнулся, скорее чтобы сгладить неловкость. Итто рассмеялся гораздо более нервно, тут же пихая друга в плечо и стараясь как можно быстрее перевести тему. Парень глянул на Аратаки озадаченно, однако ничего не сказал.***
Если начистоту, то Горо правда понравился этот вечер — непонятно зачем придуманные жучиные бои, время с Томой, Итто и немного с Аято, который утащил Тому на половине прогулки куда-то абсолютно в противоположную сторону, быстро извинившись. Парень сразу попросил не ждать, так что теперь Горо думал о том, какие темы вообще можно обсудить с одногруппником. — Тебе правда... — начал неожиданно Итто. — поручили что-то такое глупое, типа ну, присматривать за мной? Или ты это выдумал? Потому что я знаю, что всем ребятам хочется со мной потусить, и все такое. Аратаки не без удовольствия лишний раз упомянул о своей крутости, но общий уровень напряжения в разговоре настраивал на то, что Итто, кажется, в своих догадках был серьёзен, и правда надеялся застать Горо и его "хитроумный" план врасплох. Итто продолжил: — Но тебе можно со мной зависать сколько хочешь, реально, так что можешь больше не выдумывать всякую чушь и... — Нет, мне правда приказали следить за твоей тушкой, — Горо иронично глянул на то, как все самолюбие и гордость Итто стекают с его лица, оставляя недоумение и неозвученную претензию. — Но спасибо за разрешение, как видишь по тому, что я все ещё тут, а не пошёл домой, я им пользуюсь. Итто отчего-то засиял. Кажется, секунду назад утерянное самолюбие вернулось, и он гордо расправил плечи, задирая нос. "Ну а как же иначе?" Хмыкнул он тихо, но самодовольно. — А, кстати... Горо, где ты живёшь? Я могу тебя проводить. — Нет нужды, я заселился в общежитие ещё в том году, так что мне недалеко. — А мне в комнате отказали! Сказали, что раз я не приезжий, то хрен мне с маслом, а не комната рядом с этим долбаным университетом. — Это потому что ты бы достал вахтершу в первый же день, — хмыкнул Горо, и Итто, хоть постарался сделать обиженное лицо, усмехнулся. На какое-то время повисла тишина, но Горо отчего-то не чувствовал неловкости. Итто так комфортно молчал, ходил и вертел головой по всем углам, разглядывая здания, дворы и деревья, что староста верил — Аратаки молчит, потому что просто забывает озвучить все свои эмоции вслух. Горо улыбнулся своим мыслям. Может, Итто правда не такой уж хулиган, раз смотрит на кошек и собак с таким искренним восторгом. — Я бы хотел себе собаку! — тут же подхватывает мысли Горо парень, замечая, что тот тоже глядит куда-то в сторону бегущего мимо лабрадора. — У нас есть пёс, его моей сестре подарила мама, но та за ним совсем не присматривает, так что он свалился на руки другой моей сестры. — У тебя две сестры? Круто! — У меня две сестры и два брата. Я средний в семье, и это не так уж и круто, — Горо пнул камень. — Я вот один, — вздохнув, начал Итто. — Только я и моя бабуля. У неё есть племянник, совсем мелочь ещё, так уж вышло, но он приезжает супер редко. Зато каждый раз мы насмерть боремся жуками! — Так вот откуда у тебя страсть к странным жучиным боям? Итто расхохотался и посмотрел на Горо с непередаваемой смесью радости и нежности в глазах. Староста подумал, что Аратаки, наверное, очень любит свою маленькую семью. И подумал, что вот, наверное, откуда у Итто страсть к попаданию в передряги — он ведь рос практически один, без внимания обоих родителей. Горо помнил подобного мальчика из своей начальной школы. Если сопоставить его и Аратаки, то последний как минимум не задирал никого, да и правда, особого вреда никому никогда не причинял. — А что за банду детей тогда ты привёл на пары в том году? — А, это, — Итто расплылся в улыбке. — моя бабуля работает няней в одном садике, но в тот день ей было плохо, и я попросился её подменить, но за группой как-то особо никто не смотрел, кроме меня, и я подумал, что лучше прийти на пары, а они просто по коридорам побегают. В университете же нет ножей, свободных розеток и капсул для посудомойки, так что они были в безопасности. Горо прыснул. Это звучит так глупо! Только Итто мог додуматься до этого, и парень совсем не думал теперь о том, как долго Кудзе читал ему лекции о том, что у него отберут стипендию, если он не будет справляться с обязанностями старосты. Итто тем временем продолжил: — Так вот, про взорванный толчок. Кто-то из ребят протащил петарду, а я ну... понятное дело, не заметил, они поссать ушли, я за ними прибегаю, смотрю, а в руках малыша петарда, ну я первым делом выхватил её, обосрался, что она сейчас рванет, и бросил в унитаз. — Ты же мог просто кинуть её на пол! — Горо расхохотался, вереща на всю улицу, и Аратаки, зараженный его смехом, присоединился к общему веселью. И вместо того, чтобы прокомментировать свой поступок, внезапно выдал: — Не думал, что ты умеешь смеяться, да ещё и так мило. Горо почти сразу унял хохот, розовея от непонятного комплимента. Как ему на такое реагировать? Сказать ''спасибо", или что? — А где... твои родители? — мама учила Горо не задавать таких неудобных вопросов, но старосте хотелось отойти от смутившей его темы. — Хз, — Итто просто пожал плечами, его лицо не выражало никакой озабоченности этим вопросом. — я, кажется, как-то спрашивал у бабули, где они, но я не помню, что она тогда сказала. Может, что они космонавты, или у них супер длинная командировка. Что-то в этом духе, я думаю. Но мне правда все равно, по крайней мере теперь. Горо отчего-то захотелось непременно поддержать Итто. К чему была эта эмпатия, если парень явно давал понять, что его эта тема не трогает? Горо не знает, но он все равно тянет руку вверх, чтобы добраться ладонью до чужого плеча и ободряюще похлопать. Итто глянул на старосту сначала с удивлением, а после снова улыбнулся, как-то даже удовлетворённо, и кивнул в знак благодарности. — Так что, как понимаешь, я был бы не против потесниться с сиблингами в одном доме, думаю, у вас там шумно, и все вверх дном, а я такое люблю. А то у бабули дома из звуков только тиканье часов и шелест книжных страниц. Поэтому я, кстати, и хотел заселиться в общагу, там хотя бы с соседом потусить можно. У Мамору отдельная комната в общаге, без соседа! Было бы так круто, подселись я к нему. — Я спрошу у госпожи Яэ, возможно ли это. — О, спасибо, я... Стоп, что? — Итто, кажется, обработал реплику Горо только через пару секунд после того, как начал говорить. — Разве ты так можешь? — Ну, я же староста, у меня много привилегий, помимо надбавки к стипендии. Итто выглядел так, будто сейчас расплачется. — Чувак, — хлюпнул он носом. — Ты правда готов мне помочь, это так мило-о, — и Итто, не выдержав, захватил Горо в крепкие объятия, отрывая того от земли. — Ну-ну, давай не истери, люди смотрят. Вырвавшись, Горо пригладил взъерошенные чужим подбородком волосы, где-то внутри себя думая, что не будь вокруг людей, он бы даже с радостью пообнимался чуть подольше. Но теперь у него была ещё одна побочная миссия — доебаться до деканата. И хоть официально он не староста, ровно до дня прибытия комиссии, его разговору с госпожой Яэ это не помешает.***
Горо не заметил, как за болтовней о проделках Итто и собственными рассказами про братьев и сестёр пролетел час, и, несмотря на весеннее время, начинало темнеть. — Даже если работы у меня, пока я за тобой присматриваю, чуть поубавилось, куча заданий и проектов никуда не делась, — как бы в оправдание начал староста. — так что мне пора домой. Итто погрустнел, но, конечно, задерживать Горо не стал. — Тогда до завтра. — До завтра. И не забывай, — Горо подошёл к Итто ближе, подтягиваясь на носочках. — с завтрашнего дня никаких проделок, а то... я очень расстроюсь, — Итто театрально открыл рот, будто услышал поистине шокирующее наказание, а после хохотнул. Он в момент воспользовался тем, как близко стоял Горо, чтобы снова заключить парня в прощальные объятия. На этот раз более долгие. — Понял, генерал, — сказал он куда-то в макушку Горо. — от такого страшного наказания и паинькой стать можно. Горо почти не слышал последних его слов. Горо слышал только то, как бешено бьётся чужое сердце.***
Итто оказался той ещё оторвой. В плане, нет, Горо так и думал, но знать и видеть — вещи разные, и он убедился в этом в тот момент, когда в последующие три дня Аратаки умудрился протащить его по всевозможным "легальным" развлечениям, так, чтобы выговор не сделали ни ему, ни Горо. Аято, оказалось, тусуется с Итто тоже чуть ли не чаще, чем его банда, и старшекурсник с юридического стал сопровождающим почти каждого их похождения. Похождениями Горо обозвал постоянные вылазки Итто за пределы университета, туда, где жестокий закон больше не действует, а взгляд старосты с осуждающего смягчается до снисходительного как минимум, а иногда и превращается в азарт. Аратаки подтянул его в покере, — не на деньги, конечно, иначе бы староста оставил там всю свою стипендию — научил выбирать "правильных жуков", сводил за свой счёт в кафешку, куда постоянно выбирался Аято пить свой новомодный бабл-ти, а когда Горо стал отнекиваться от оплаты и сам достал деньги, переубедил его десять раз. — Чувак, это компенсация за то, что тебе столько раз за меня влетало, — умно говорил он. — да и к тому же, это те деньги, которые я получил с последних жучиных боев, считай, что мы избавляемся от зла. И Горо согласился, сидя во время небольшого перерыва в кафешке с Итто вместо того, чтобы самым первым заскочить в аудиторию и отчитаться преподавателю о последней теме, о приближающемся индивидуальном собеседовании. Кажется, Аратаки плохо на него влияет. А ещё Горо выгонял Итто из корпуса каждый раз, как тот решал "втихую" выкурить сигарету-другую где-нибудь на лестничной клетке или в туалете. Выгонял и шёл за ним тоже, хотя дым сигаретный не любил из-за чувствительного носа. Итто видел, как он морщится, и улыбался виновато, стараясь выдыхать в другую сторону. — Ты и правда как мамочка, до самой курилки провожаешь, — хихикал он. Горо и сам улыбался. — Чем меньше от тебя проблем, тем лучше мне будет тогда, когда это все закончится. Итто вдруг замолчал после этой фразы. В смысле, замолчал тяжелее, чем обычно. И после неопределенно долгой паузы выдал: — А ты, ну... После того, как пройдёт инспекция, или как это там, всё?.. Снова вернёшься к обязанностям старосты? Горо понимал, к чему он клонит. Но, тем не менее, только отводил глаза. Хочет ли он продолжать таскаться повсюду вместе с Итто? Особенно после того, как у того не будет мотивации выносить все свои шалости и игры за пределы университета? Его ведь моментально отстранят от должности старосты. Мотивация Итто. Горо только сейчас задумался об этом. Итто ведь никогда не останавливали километровые предупреждения деканата. Не остановили в том году, когда ему устроили часовую лекцию с промывкой мозгов как раз незадолго до проверки. Хоть бы хны, как всем потом стало известно. А сейчас что? Он, конечно, не дурак, понимал: Аратаки держится от неприятностей подальше ради него, из собственного желания таскает за собой и после пар, ждёт с собраний. Ради чего? Мысли навалились таким потоком, что Горо не выдержал, мотая головой. — Что случилось? — так и не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, спросил Итто. — Мне нужно занести анкеты для проектов старостам других потоков, ты докуривай и иди в аудиторию, главное не опаздывай, — как-то отстраненно сказал парень, немного нервно улыбаясь Итто. Тот посмотрел сначала недоуменно, но потом улыбнулся в ответ тепло и широко, и у Горо внутри все сжалось. Он, кажется, за несколько дней слишком привязался к весёлой компании Итто и его друзей. Ладно, может только к весёлой компании Итто. Ладно, может даже не к веселой её составляющей. Но так быть не должно было, Горо не должен расслабляться, не должен терять позиций, не должен... водиться с хулиганом. — Блять, — шепчет он себе под нос, когда стоит у пресловутой двери в туалет на третьем этаже. И да, конечно, где ещё может быть Тома. Он самозабвенно лижется с Аято, прижимая того задом к подоконнику, и Горо распахивает зенки, смотря на парней. Дверь туалета хлопает не вовремя, Тома вздрагивает, отстраняется от Аято, у него лишь слегка краснеют кончики ушей. Аято — камень, с непробиваемым лицом. Лишь улыбается и отодвигает от себя парня на шаг лёгким касанием ладони. Горо закатывает глаза. — Нашли время лизаться. — А ты посмотреть пришёл? — язвит Аято, но по-доброму. — Что надо-то? — Ну... — теперь заводить этот разговор ему чуть более неловко. — Хотел спросить кое-что по поводу Итто, но, пожалуй, зайду к вам в другой раз. Он разворачивается, но не спешит идти. — Хорошо, — звучит за спиной. И нет, нет, и ещё раз нет. Аято должен был всезнающе сузить глаза, хмыкнуть хитро и сказать: "Да, я знаю, о чем ты" — чтобы Горо не пришлось формулировать вслух то, что у него сейчас на уме. Потому что нет у этого вопроса чёткого обозначения. Что ему спросить? Гей ли Итто? Или, может, со всеми ли он так обходителен и добр? Спросить, на всех ли Итто смотрит таким... невероятно проницательным взглядом? Или спросить, почему Итто его так почитает и слушается? Ведь это все — вопросы вокруг-да-около, не задевая самой сути, потому что Горо кажется, что он чересчур о себе высокого мнения, раз подумал, что кому-то типа Аратаки может хоть гипотетически понравиться. Потому что Горо кажется, что он и сам... наверное... ну... Но Аято молчит. И староста вздыхает, не уходит и разворачивается обратно, сжимая лямку потрепанного рюкзака. — Ты же знаешь, о чем я хотел спросить, — делает он последнюю попытку. — Ни малейшего понятия, — Аято строит нарочито серьёзное лицо, раздражает, а рядом хихикает Тома, выдавая и так глупую игру. Горо рычит, бьёт ладонью по лбу, борясь с собственной неловкостью внутри. Камисато выжидающе пялится, издевается над ним. И у него не находится вопроса лучше, чем тихое и даже разочарованное: — Зачем я ему вообще сдался? — Кто его знает, — легко пожимает плечами Тома, доставая свой любименький айкос. — Сердцу не прикажешь, слыхал о таком? — Всё не настолько серьёзно, чтобы приводить подобные метафоры, — оправдывается Горо. Но Тома рвёт его мысли в клочья. — А правда ли все не настолько серьёзно? Аято перехватывает прямо у рта парня вейп и сам тянется к нему губами, выдыхая. — Я уже говорил, что Итто открытый парень и что тебе нужно лишь спросить его. Он не тот, кто будет скрываться, просто он увиливает. К тому же, ты его ни о чем таком не спрашиваешь, даже не косишься на него, как многие, вот он наверное и думает даже, что незаметен. Тома хихикает. Да, он узнает Итто. — Не понимаю, — упорно твердит Горо, а глаза — в пол. — Так спроси. Тома начинает собираться, тыкая прямо в лицо обоим экраном телефона — время пары, пора бежать. Горо вздыхает, слегка раздраженный разговором. В смысле, да, он все-таки получил ответ на главный вопрос, но он и так знал! Ну, предполагал... А вот на вопросы более глубинные все ещё ответов ноль, а в голове все крутится томовское "а правда ли все не настолько серьёзно?". Так с каких пор?***
До конца дня Горо успешно избегает Итто, делает вид, что не видит, как тот оборачивается на него во время лекций, а после чуть ли не первый выбегает из аудитории, чтобы потом скрыться у журналистов и поболтать с Еимией или забежать к госпоже Яэ и-таки забрать нужные анкеты. И даже на собрании в деканате задерживается чуть подольше, надеясь, что Итто уйдёт, решит не тратить время, но тот, конечно, поджидает на крыльце и покуривает. Завидев Горо, он быстро подбегает к нему, и взгляд у Итто такой обеспокоенный, что ему больно самому. — Что случилось? Что я не так сделал? — Хах, о чем ты? Ничего, вроде как,— Горо натянуто улыбается, нервно, фальшью за километр несёт, и Итто цокает. — Я знаю, что я дурак, но не настолько, чтобы даже в такой ситуации не понять, что ты меня избегаешь. — Да с чего ты взял, что я тебя... — Горо! Горо упорно сверлит взглядом университетский вход с резной деревянной дверью и белым листком со стрелочкой куда-то влево и подписью "приёмная комиссия". — Что случилось? — Аратаки хватает его за плечо, привлекая внимание, но когда не натыкается на его взгляд, сам тянется в сторону, куда отвернул голову староста, чтобы встретиться с ним глазами. — Давай поговорим, пожалуйста. Ты меня избегаешь с тех пор, как я в курилке... И до Итто, кажется, доходит. Он охает, Горо чувствует, как слабеет хватка на его плече, но рука не исчезает окончательно. Аратаки, кажется, и правда сначала порывается просто уйти, но после продолжает: — Я все понял, — и Горо наконец смотрит на него, но от этого лишь хуже, ведь Итто вымученно улыбается. — Слушай, чувак, не вини себя, я понимаю, тебя в такие условия поставили насильно, и ты со мной зависать не хотел, — он размахивает одной рукой, старается придать своим действиям и словам небрежности. — Но давай так: потусим вместе ещё две недельки, или меньше, сколько там осталось, чтобы, ну, знаешь, зам декана видел, что ты свой долг исполняешь, а потом разойдемся и все! И не надо никуда сбегать. А после, если хочешь, даже дам тебе мне публично врезать, если станет от этого лучше. Итто под конец уже смеётся, но Горо только больнее с каждым словом. Итто догадывается лишь о половине переживаний парня. — Итто, — начинает он, кладя руку поверх чужой, жилистой, что лежала у него на плече. Аратаки пялится полторы секунды на маленькую ладошку Горо, а после раскрывает глаза пошире, делая максимально участное лицо. — Скажи, ты... И снова молчит. Блять, Аято не говорил, что будет так трудно что-то выпытывать из парня, когда он смотрит этими виноватыми глазами, такими, будто он предал кого-то и сейчас просит прощения. А ведь все должно быть наоборот, это Горо должен быть предателем и смотреть таким взглядом тоже должен он. — "Я"? — напоминает о разговоре Итто. — Ты что-нибудь чувствуешь ко мне? Итто пугается, рука его дрогает и вырывается из-под тёплой ладошки Горо, он отступает на шаг и осматривается по сторонам, то ли ища камеры, которые бы объявили, что вся эта ситуация — пранк, то ли пытаясь высмотреть наиболее удачный путь для побега. Уже через секунду он берет себя в руки, хохоча. — Конечно, ты же такой клёвый чувак, с тобой есть, о чем поболтать, да и... — Я не об этом спрашивал. Итто, я тебе нравлюсь? Он отводит глаза. Так, как делают это нашкодившие дети. "Почему ты испытываешь вину за свои чувства?" — думает Горо, но озвучить боится. И Итто просто кивает. — С каких пор. — Давно, — тихо, не звонко, как обычно. — с конца второго курса, может. Ты не подумай, я не одержимый, — машет руками он. — Это так, просто симпатия, я и встречался кое с кем за это время, просто считаю, что ты... симпатичный. Всегда хотел с тобой, ну, потусоваться. Так что я когда узнал, что тебе такую глупость поручили, даже обрадовался. Прости, — и он хмыкает, все ещё смотря куда-то в пол. Горо молчит пару секунд. У Итто пунцовые щеки, немного блестят глаза, видимо из-за наплыва неловкости и желания тут же сбежать. Но также он чувствует, что сам покраснел тоже. Никто ему ещё не признавался первым. Ну, это, наверное, можно назвать признанием с его стороны, хоть и вынужденным. — Ты поэтому меня избегал? Тебе противно? — Нет, — не оправдывается Горо, просто говорит как факт. И не знает, что ещё сказать. Итто поднимает на него аккуратно взгляд, будто его передумали бить палкой, и чуть испуганно смотрит. — А что тогда? — Давай пока... придерживаться твоего плана, — прокашливается Горо. Он себя ненавидит за то, что слезает с темы, ненавидит за то, что терзает чувства Итто. Но он без понятия, что делать с этими чувствами, не может оформить то, что происходит внутри него, в нормальное предложение. Идти навстречу Аратаки, не зная, что испытывает, это ещё более жестоко. Лёгкая симпатия — может, так это называется, но Горо свои чувства озвучивать страшно, он думает, что правильно — ждать месяцами, узнать друг друга максимально близко, чтобы не было диссонанса. Горо отрицает, что существует влюблённость, что у него, бывает, у самого шалят гормоны, и что он, может быть, самую малость, считает Итто привлекательным. — Проводить тебя до общаги? — жалкая потуга вернуть все на место. — Эм... Нет, прости, мне нужно в сервисный центр, уточнить кое-что, это, наверное, долго, так что... — Конечно. До встречи. — Ага, пока.***
И следующая неделя кажется Горо адом. Потому что он делает вид, будто этого ебучего разговора не было, а Итто неумело подыгрывает ему. Потому что каждое дружеское похлопывание считывается Аратаки иначе, и он вздрагивает, легонько, почти незаметно, и меняется в лице на долю секунды, а от Горо это не уходит. Итто стал меньше пихать его в плечо, смеялся не так же звонко и искренне, постоянно теперь поглядывал на старосту нечитаемым взглядом. Тусуясь в кафешке с Аято, он выбирал место напротив Горо, а не рядом и, когда староста, пытаясь не дрожать голосом, звал Аратаки все-таки сесть рядом, тот стыдливо приземлялся рядом и краснел. И Горо чувствовал напряжение каждой клеточкой тела. Он хотел как лучше, но, кажется, получилось как всегда. Потому что теперь, когда он вызывался проводить Итто до курилки, "вдруг что!", тот смеялся и улыбался ровно до того момента, как лишние уши и глаза не скроются из виду, после чего лишь молча затягивался и, даже не выкуривая фильтр полностью, тушил бычок о стену и кидал в урну, торопясь обратно на занятие. Не поворачивался на лекциях к Горо, чтобы оценить реакцию на слово "многочлен", не настаивал на поездке в какое-нибудь новое местечко, да и в принципе шёл куда-то, только если на горизонте появлялись Аято с Томой, предлагая прогуляться. И совсем перестал бедокурить. За неделю Горо почувствовал острую нехватку веселья в голосе Итто, ведь натяжной смех его слышали все, а Куки ещё и осуждающе смотрела, кажется, зная, в чем причина состояния парня. Аято не дал из напутствий ничего полезнее, чем "просто поговорить", и Горо был готов выть от безысходности. Потому что с каждым днем все больше ощущал, насколько Итто ему... нужен. Так нельзя, это просто глупость, ты же не школьник, чтобы тебе мог кто-то так быстро понравиться, твердил себе Горо из раза в раз, стоило ему только подумать о том, как он бы вместо неловкого молчания тогда поцеловал Аратаки, нежно и искренне, а может быть даже скользнул языком в рот, обвивая еле-еле руками талию и стараясь подтянуться на носочках как можно выше. И краснел, запрещал. Не так его учили. Отношения — это надолго, любовь — только глубокая, многогранная и чистая, выведенная за месяцы притираний и знакомств. И только тогда можно подойти к человеку и сказать: "я тебя люблю". Горо даже с этой своей стороной пытался пойти на компромисс, говорил себе, что знает Итто уже два года, но внутреннее "Я" било ему пощёчину, кричало: "ты хоть знаешь, где он живёт?", и Горо мгновенно поникал. Его раздражали собственные установки. Почему он должен чувствовать себя неправильно из-за того, что ему сразу же понравился Итто? Почему должен тухнуть один лишь потому, что боится экспериментов? Лишь потому, что его так выучили. Напряжение росло, и каждую их встречу прикосновения Итто для него стали такими же, как и его — для Итто. Проникающими под кожу дикой дрожью, доходящими до мозга неправильными фантазиями. Аято и Тома потешались над ними, стоило им, сидя вместе в кафешке на мягкой скамейке, соприкоснуться бёдрами, случайно стукнуться ладонями в попытке достать салфетку или передать друг другу что-то. Невыносимо. Невыносимо. Фантазии застилали глаза, и Горо корил себя за такое юношеское поведение. — Просто поговорите, — в который раз говорит Аято. Причём говорит он это и самому Итто, но старосте об этом упорно не рассказывает, ожидая, пока тот сам примет решение. — Я знаю, знаю, — ноет Горо. — Но я ведь уже ему как бы отказал! — И что? — Он говорил, что его чувства ко мне — просто длительная симпатия, что он уже встречался с кем-то. Так может я ему больше вообще не нужен. — Так спроси! Горо простонал, утыкаясь лицом в ладони. Что за невозможный персонаж. Разве Аято не понимает его? — А ты как Томе признался? — Мы просто переспали, — улыбается Тома. — я парня на ночь искал, а потом Аято сказал, что я ему уже давно приглянулся. — То есть ты не хотел встречаться с ним? — Ну, я подумал, что Аято очень даже в моем вкусе, и мы просто начали встречаться. У нас была пара ссор, не без этого... — Но я всегда находил подход к Томе, — закончил за него Камисато. — И мы мирились. — Ссоры — это нормально. Невозможно жить в идиллии. Другое дело, когда ссоры на каждом шагу, тогда уже надо думать своей головой. Кому-то вот нравится постоянно сраться. Тома согласно кивнул. Горо присел на кафельный пол туалета, упираясь ладонями в лицо и прожигая взглядом дыру, на которой раньше стоял унитаз. Он думал об Итто. Конечно, все советы Аято сводились к тому, что им надо поговорить, и он не то, чтобы не согласен, просто... — Не все так просто, невозможно всегда все решать тем, что ты просто говоришь, — вздыхает Горо. — Но эту ситуацию — можно, — Камисато лишь жмёт плечами. — проблема ведь лишь в том, что ты не уверен, нравишься ли ты все ещё Итто. — Хотя очевидно, что нравишься. — Да. Так вот, раз проблема только в этом, и ты для себя уже все решил, чего ты жмешься, чего боишься? Только больше паники разводишь. Слова Аято казались верными. Горо в последний раз тяжело вздохнул, встал с грязного пола, отряхивая джинсы, кивнул парням на прощание и вышел из туалета. — А, Горо, — позади послышался голос госпожи Яэ. Староста моментально поёжился. — Здравствуйте! — он учтиво поклонился. Мико махнула рукой, раздраженная лишним официозом. — Помнишь, ты узнавал у меня на прошлой неделе о свободных местах в общежитии, — Горо кивнул, но без энтузиазма. Думать об Итто лишний раз сейчас было больно, тем более, что этот разговор вряд ли был радужным. — Так вот, здесь недавно отчислился местный первокурсник, который по льготам выбил себе место в общежитии. Я поговорила с Эи, и она дала добро, чтобы Аратаки смог занять его место. Только вот, его положение очень неустойчивое. Если до середины лета на его замену придёт другой льготник, боюсь, придётся отдать это место ему, — с не особо искренним сочувствием сообщила Мико. Горо снова хмуро кивнул. — Но, знаешь, мы же говорили о померной благодарности от деканата за ваши старания. А у нашего хулигана проколов за эти две недели пока что ровно ноль, так что, вижу ты справляешься, — Горо понял, к чему клонит Яэ, и с надеждой поднял на неё глаза. Та ухмыльнулась, было в этом взгляде что-то от Аято. — Ну и я подумала, что Аратаки может не беспокоиться о своей претензии на это место. — Спасибо большое, я сообщу Итто эту новость! — Горо, обрадованный, быстро поклонился деканше и полетел вниз по пролёту пулей. Яэ медленно растянула губы в улыбке, на прощание махая парню. Так радеть не за свое, а за чужое, надо ещё постараться. Горо так тщательно допрашивал её о хотя бы одном свободном месте. Пыл Горо утихал по мере приближения к аудитории. Что он скажет Итто? Они не общались на этих выходных от слова совсем, и это затишье пугало. Вдруг Аратаки правда уже разочаровался в нем? Горо тряхнул головой, повторяя слова Камисато, как мантру. Просто поговорить, просто поговорить. В аудитории Итто не оказалось, преподаватель уже готовился начать пару, но Горо, отчитавшись о присутствии студентов и о прошлой лекции, вежливо попросился выйти, чтобы броситься на поиски одногруппника. Раз не здесь, то в курилке, где ему ещё быть. "Неужели я собираюсь пропустить пару, чтобы просто найти его?" Да, да, и ещё раз да, и у Горо даже не было сомнений в правильности его приоритетов. Аратаки и правда нашёлся в курилке. Лишь выбежав из чёрного хода на парковку, за которой находилось нужное место, Горо заприметил белую копну волос, раскиданных по спине и прикрывающих частично большую букву "А" сзади и иттовской кожанки. Анархист, действительно — навёл тот ещё беспорядок внутри Горо. Только когда староста подбежал к Итто почти вплотную, тот обернулся на него, улыбаясь, снова вымученно. — А, чувак, — он поднял руку с сигаретой в знак приветствия. — Что, уже пара пошла? Не волнуйся, я сейчас докурю и пойду... — Место в общаге освободилось, льготное, — чуть запыхавшись, выдохнул Горо. И улыбнулся виновато. Ему казалось, что он пытается загладить свою вину большим подарком. Будто бы так Итто простит все его проёбы, и все будет как прежде. Лицо Аратаки и правда вытягивается в неверии, и он переспрашивает. А Горо снова кивает. — Я думал, ты про это забыл, — честно признается он и улыбается впервые как минимум искренне, хоть и слабо. — Спасибо. — Я не только это пришёл сказать, — сразу же собирает волю в кулак Горо. Пока они одни, пока никто не мешает. — Я где-то провинился? — ироничным тоном уточняет Аратаки. — Да, — складывает руки на груди. — Ты виноват в том, что влюбил меня в себя. И выдыхает, не веря, что и правда такое сказал. Итто зависает на добрые десять секунд, упираясь взглядом в лицо Горо и обрабатывая информацию. — Ещё раз. — Ты мне нравишься! — Повтори. — Итто, хватит, ты все слышал, — Горо отводит взгляд, цокает, но не может сдержаться смущённой улыбки. — Ты же... Не из жалости? — Итто даёт ему последний шанс отступиться. Но Горо делает шаг вперёд, заставляет Аратаки упереться спиной в чью-то машину, поднимается на носочках, и между лицами расстояния остается сантиметров на десять. — Ни в коем случае. И, если ты мне разрешишь, я тебя тут же поцелую. Разрешения от Итто не следует, потому что он сам приникает к губам Горо, затягивая того в длинный, но ленивый поцелуй. У него в животе — бабочки, такие, которые заставляют обхватить Аратаки за шею и притянуть ближе, чтобы углубить поцелуй. Горо в таких вещах не мастер, но Итто очевидно кроет, и издаёт от напористости действий старосты лёгкий стон прямо тому в губы, тут же отстраняясь и краснея за свою несдержанность. Горо лишь улыбается тепло, обрадованный такой реакции, он опускается на пятки, обвивая кое-как талию Итто для объятий, и только потом краснеет, понимая, почему одногруппник отводит взгляд. — Прости, — шепчет Итто на немой вопрос в глазах Горо. — Я сейчас воздухом подышу, и все пройдёт, честно. Прости... — Дурак, не извиняйся, — Горо смотрит на еле видный, но ощутимый бугорок на чужих чёрных джинсах и смущается. Но не потому, что ему неловко. "Это я вызываю у него такую реакцию?" — маячит приятно в мыслях, и он снова поднимает взгляд на Итто. И так бесстыдно говорит: — Не будь мы в общественном месте, я бы тебе прямо сейчас отсосал, — а потом кладет руку на чужой пах, ощущая, как дёргается и твердеет Итто. — Горо, не надо, — Аратаки смущённо закрывает глаза, стараясь представить голых мёртвых бабушек. Но в голове лишь Горо. — Дай мне пару минут и пошли на пару. Итто опускается на каменный бордюр, зарываясь лицом в ладони, лишь бы не видеть голодный взгляд Горо. — Я не думал вообще, что тебя что-то такое интересует, мне казалось, ты святоша. — Думать это явно не твоё, — лишь хмыкает Горо, но садится рядом, решая не доводить Итто до ручки. Через десять минут в аудиторию возвращается Горо под ворчание о том, что он так долго делал в туалете, а следом за ним через пару минут и Итто. Второго за маленький промежуток времени эконом уже не терпит, начиная намекать Аратаки на то, чтобы тот шёл в учебную часть писать объяснительную. Горо быстро встаёт, лепечет что-то о том, что они с Итто помогали перенести деканше документы в другую аудиторию, и преподаватель верит всегда честному старосте, а тот выдыхает с облегчением. До приезда комиссии три дня, и проебаться на такой мелочи и подорвать доверие деканата — последнее дело. Итто, садясь на свое место, пишет ему сообщение с благодарностью, и Горо нежно улыбается.***
Староста не знает, можно ли назвать конфетно-букетным периодом то, как Итто после пар обязательно тащил его в какую-нибудь кафешку, как и раньше, — только на этот раз они были без лишних глаз и ушей, — пытался угостить, хотя Горо в большинстве случаев отнекивался и платил сам, а пару раз даже выводил его в парк и играл на гитаре. А ведь Аратаки даже ни разу не упоминал, что умеет играть. Но это времяпровождение невероятно его умиляло, и он выводил Итто из себя, нарочно кладя руки на мощное бедро и шепча на ухо пошлости. Тот его крыл матом, валил на землю, если они были одни, и целовал до одури, по-собственнически. Так умел целоваться только Итто. Но каждый раз, стоило им зайти дальше поцелуев тогда, когда они сидели и вместе смотрели фильм у Итто или Горо в комнате, к тем заваливались обещавшие свалить соседи, или Итто звонила бабушка, обеспокоенная тем, что внука больше нет на месте, или Горо надо было донести в деканат документы, которые даже не он оставил. Секс обламывался каждый раз, а ведь Горо тщательно себя для Итто подготовил, шепча об этом как раз перед тем, как господин Кудзё решил напомнить Горо о собрании, и тому приходилось быстро одеваться и целовать своего парня в щеку, говоря на дорожку, что "в следующий раз точно получится, ключи от комнаты у тебя есть", и выбегая с матами из многоэтажки, чтобы успеть вовремя. Да уж, с Итто он стал чуть забывчивее. Инспекция прошла успешно, и деканат, помимо уже оказанной Яэ Мико услуги, дал Горо несколько лишних дней отгула, за которые не покарают и не отберут стипендию. Вот это было действительно приятно. Да и Итто в принципе перестал шалить, курить внутри университета, опаздывать на пары стал реже, ведь теперь его вовремя будил Горо, разве что продолжил махинации с жучиными боями. И Яэ постоянно приходилось вызывать Аратаки на ковёр для воспитательной беседы, а следом за ним и Горо, чтобы попросить, лишь для галочки, ведь её все устраивало, чтобы Итто поменьше бедокурил. Но главное, факт оставался фактом — каждый раз, после очередного облома, взъерошенному Горо приходилось виновато целовать Итто на прощание. Тот лишь потирал только полученные засосы, ненавидя весь мир. — Парни, вам завтра к какой паре? — Мне к первой, Сёнте ко второй, — пожимает плечами сосед. Ему кажется странным, что после встреч Итто с каким-то парнем с его потока у того вечно недовольное лицо и горит шея, но он не вдаётся в подробности. — Слушай, Сёнта, братан, по-дружески, уйди завтра к первой, я тебе куплю завтрак. Договорились? Сосед закатывает глаза и осуждающе смотрит на Итто. Он понимает, что за парень ходит к нему все те две недели, что Итто заселился к ним, но молчит в тряпочку и потому что страшится габаритов соседа и потому что не его собачье дело. — Так уж и быть, — смиряется он и пожимает довольному, как кот, Итто руку. Аратаки решает не говорить Горо о том, что у них завтра намечается, потому что каждый их запланированный перепихон накрывается медным тазом, и он лишь вкрадчиво просит в голосовом сообщении (потому что набирать текст руками для лохов) Горо разбудить его чуть раньше обычного, потому что ему якобы кое-куда надо.***
На деле Итто просыпается за полчаса до того, как должен прийти Горо, а он тот ещё пунктуальный засранец, так что опоздать не должен. Аратаки пьет кофе, наслаждаясь одиночеством, идёт в душ и чистит зубы, чтобы предстать перед парнем в лучшем виде, а после, когда слышит в скважине ковыряние ключа, запрыгивает обратно в постель, чтобы сделать Горо сюрприз. Староста снимает обувь, обнаруживая отсутствие еще двух пар, и просачивается в комнату. Действительно — на пространство лишь один мирно спящий Итто. Горо умиляется его виду. Но в голову ударяют гормоны. Раз уж они одни, почему бы не воспользоваться шансом. И раньше, чем Итто успевает сам сделать ему сюрприз, Горо забирается под одеяло, укладываясь меж чужих ног. Он видит, как дёргается пресс Итто, как только того завороженно касается его рука, оглаживая, ведя выше, к груди. Горо и голым-то его толком не видел, разве что вот так, по утрам, но Итто зачастую просыпал, так что одевался очень быстро, не давая насладиться собой. Аратаки отчего-то все ещё делает вид, что спит, ему интересно, куда зайдёт Горо. А Горо бессовестно кладёт руку на чужой пах, оглаживая член Итто через последнюю преграду — боксёры, и тот моментально дёргается, поднимаясь с каждым движением. Под одеялом, Итто надеется, староста не слышит, как он через нос, чтобы быть тише, выдыхает от всех этих прикосновений. А Горо продолжает терзать его, и парень чувствует, как чуть ниже пупка шершавый язык оставляет мокрую полоску, а после тот, все ещё через одежду, приникает лицом к возбужденной плоти, целуя. И наконец избавляется от куска ткани, приспуская. Итто хочет поднять бедра, чтобы снять было легче, но останавливает себя, он же спит. А Горо все равно справляется. И наконец-то видит Аратаки во всей красе, проводя восторженно вверх-вниз кончиками пальцев, играясь на нервах. Где-то из-за одеяла до него доносится жадный стон, но Горо думает, что Итто хнычет во сне. А Итто пиздец как хочет сбросить одеяло и наблюдать за мучительным процессом воочию. Горо мучает его лёгкими касаниями ещё добрые пару минут, выводя все больше. Итто уже откровенно стонет, наконец выдаёт себя, кладёт, не глядя, руку на чужой затылок и притягивает, умоляет, чтобы истязания прошли. Горо выныривает из-под одеяла, укладываясь на мощную грудь своего парня. — Так и думал, что ты не спишь, — тянет он улыбку. — Я мастерски делаю вид, что сплю, не ври! Горо хихикает и возвращается под одеяло, но Аратаки срывает его, кидая на пол. Староста возвращается к делу. — Как же я давно хотел это сделать, — шепчет Горо и наконец берет в рот, заглатывая лишь немногим дальше головки. — Бля-ять, — сладко и низко тянет Итто. Как же он этого ждал. — Какого хуя у тебя такой приятный рот. Горо опускается ещё чуть ниже, начиная двигаться вверх-вниз, втягивая щеки и проезжаясь по члену языком. Итто гортанно стонет не в силах совладать со звуком. Горо смотрит прямо в душу своими похотливыми глазами, и даже Аратаки не может выдержать этого взгляда, отводя глаза. Кажется, староста искренне наслаждается тем, что делает. Парень опускает руку на его голову, зарывается пальцами в волосы, и тот недовольно зыркает, предупреждая: "не сжимай", и Итто покорно гладит, хотя схватиться и задать темп хочется очень. Руки старосты лежат на его бёдрах, оставляя маленькие синячки-пальчики, когда тот берет особенно глубоко и сжимает кожу ляжек. Хотя до основания все равно не может взять — Итто и не против, он до невозможного доволен и сейчас где-то на седьмом небе от счастья. Горо ускоряется, и парень чувствует, что если так продолжится, он позорно быстро кончит. Хотелось продержаться подольше. — Горо, хватит, — сквозь зубы выдыхает он. Староста правда прекращает, отстраняется, а на его губах блестит его собственное семя, Итто крышу сносит. Он настойчиво целует своего парня, смакует этот момент, желая оставить у себя в памяти все как можно детальнее. — Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? — шепчет в самые его губы Аратаки. — Заставь умолять тебя дать мне кончить. — Сколько же грязных мыслей у тебя в голове. Горо старается не думать о том, как долго держал в себе в эти грязные желания, сколько лет говорил себе, что подобное чувствовать категорически запрещено, и просто толкает Итто в грудь, валит на кровать. — Вчера после собрания я растягивал себя, представляя, как это делаешь ты. — Удивишься, но вчера я представлял, как растягиваю тебя, а ты стонешь подо мной. — Действительно, удивился, — и седлает Аратаки, снова крепко целуя. Итто стягивает с него одежду в считанные секунды, наблюдая за уже возбужденным Горо. — Возбудился от того, что делал минет? — Тут не в минете дело, а в тебе,— староста под конец фразы хнычет, ведь Итто проводит по причинному месту широкой ладонью, разрядом по телу бежит гусиная кожа. — У нас осталось мало времени. — Чёрт, вовремя ты. Горо берет в руку чужой член, проводит по нему пару раз и лезет в лежащие на полу штаны за презервативами. — Ого, со смазкой. — И ребристые. И, когда презерватив на месте, направляет Аратаки в себя, слегка насаживаясь. Итто видит в его глазах фейерверки и сам кайфует не меньше. Горо так давно не чувствовал себя полным, не чувствовал нутром тепла чужого тела. Он проталкивает через силу Итто ещё дальше, игнорируя жгучий дискомфорт, потому что изголодался настолько, что готов боль потерпеть. Аратаки кажется, что староста совсем немного нимфоман, с таким упоением тот откидывает голову назад в немом кайфе. — Я могу двигаться? — Нет, потерпи ещё немного, — извиняется, но не на сто процентов искренне. — Я сам начну. И через пару минут, попривыкнув, Горо делает первые медленные движения, а Итто срывается на протяжный стон, настолько ему охуенно, настолько Горо охуенный. Он двигается, опираясь руками на его грудь, и Аратаки совсем капельку больно от легшего на него веса, но староста и тут умудряется заставить об этой боли забыть, проходясь своими милыми пальчиками по его соскам. — Блять, какой же ты... Итто хватает в порыве Горо за талию и переворачивается, меняясь позициями — парень теперь лежит под ним, упираясь грудью в общажный матрас, а Аратаки входит глубже, чувствуя, как головка проезжается по мелкому комочку нервов. И Горо стонет настолько мелодично и громко, что Итто подбивает кончить чуть ли не прямо сейчас, и он держится из последних сил, желая доставить парню хотя бы чуть больше удовольствия. — Скажи, что я должен сделать, повтори, — шепчет он на самое ухо и толкается в нужном направлении ещё раз. В Горо — ни крупицы бывшей дерзости, он настолько под кайфом от одного ощущения Итто внутри, что лежит под ним почти бездвижно, мнет пальчиками простынь и до ужаса соблазнительно виляет задом, желая насадиться и почувствовать несоизмеримое удовольствие снова. — Пожалуйста, — хнычет он, хочет, чтобы глубже, чтобы опять и опять, и так до самого оргазма. — ещё. — Ты представлял все вчера именно так? Горо в ответ стонет протяжно, у него глаза сами по себе закатываются, а изо рта тоненькой полоской течёт слюна. Он мотает головой, не в силах говорить. Итто удовлетворённо кивает и снова толкается, попадая по простате, а потом ещё и ещё, доводя до исступления. — Сам просил, чтобы я сделал так, что ты будешь умолять меня кончить. Так умоляй. — Прошу, — слабо хрипит Горо, еле находит в себе силы, чтобы оторвать от подушки голову и поднять её выше, дотянуться до губ Аратаки. Тот и сам с радостью тянется за поцелуем, а после ведёт языком ниже, под ухом, не удерживается и по-собственнически кусает, оставляя красный след. Этот староста занят, переводитесь на другие потоки, если хотите улучшить себе посещаемость. От ощущения губ на шее Горо сладко сжимается, не оставляя Итто никаких сил на терпение, и он начинает двигаться быстро, рвано, доводя старосту до оргазма за несколько толчков. В растянутом Горо, стонущем в послеоргазменной неге, особенно хорошо, и сам Аратаки кончает не многим позже, зачисляя это в список своих фетишей на Горо, хотя там, не будь он бесконечным, на обычной бумаге не хватило бы места. — Наконец-то, — расслабленный и сонный Итто падает около Горо, но тот через пару секунд уже встаёт. — Если не выйдем через десять минут, опоздаем, — мамочкиным тоном заявляет староста, а парень лишь жалобливо стонет.— Пошли, примем душ вместе, чтобы сэкономить время. — Я уже был в душе — капризничает. — Ты только что трахался и весь вспотел, живо в душ. — Только если смогу тебя там как следует... — Живо! — Горо краснеет, будто бы изменившись в поведении после оргазма, и сам бежит в душ, пока Итто не увидит, как предательски дёргается член от горячих слов. Аратаки хохочет и думает, что невероятно любит этого парня.