Почему живут зельевары

Перси жила совсем недалеко от больницы, всего лишь в паре кварталов. Теперь Снейпу открылась ещё одна ячейка с информацией об этой женщине и он был вполне доволен собой. Дэвис открыла дверь и они прошли в квартиру. Зажёгся свет, и теперь Снейп понял, почему она так сильно устаёт: в доме была идеальная чистота и порядок, если сравнивать с тем, как он жил в Хогвартсе или в Тупике. О каком отдыхе может идти речь, если единственный выходной она тратит на уборку здесь всего до состояния, чтобы было совершенно не стыдно приглашать гостей вроде него. — Очень мило вы здесь живёте, мисс Дэвис… — Северус снял пальто и повесил на крючок, осмотрев магловский интерьер. Он совсем отвык от подобного, поскольку в замке его окружали лишь каменные стены, а у себя в Тупике ремонта не было ещё со времен, когда ему стукнуло лет семь. — Спасибо, Северус. Дайте мне несколько минут, садитесь пока на кухне, — Перси повесила плащ на крючок и скрылась за одной из дверей. Снейп послушно сел на кухне за стол и осмотрелся: на столе ваза с цветами, в вазе — сухоцветы из лютиков и ромашек, он узнал букет. У неё совершенно не было времени выкинуть их. Или не было желания. После того, что произошло, Северус склонялся ко второму варианту и даже улыбнулся своим трогательным мыслям. Сейчас бы вспомнить, как вести себя в доме у женщины… Не прошло и трёх минут, как Перси принеслась на кухню и поставила чайник. Дэвис обернулась и улыбнулась ему спокойной, уставшей и даже слегка измученной улыбкой. Она собрала густые волосы на затылке, переоделась в домашнее и Северус понял, что так она нравится ему даже больше. — Это можно сделать быстрее, — Северус достал палочку и направил на чайник, который вскипел почти мгновенно и громко засвистел. Перси завороженно наблюдала за действием магии, затем усмехнулась, достав с полки чайник для заварки. — А куда вы торопитесь? — Никуда. Хочу, чтобы вы быстрее пошли отдыхать, — Северус наклонил голову и притворно мило улыбнулся, — Стресс имеет такой же эффект, как голод — сначала злит, потом убивает. Дэвис рассмеялась и села за стол; Снейп прыснул и взял в руки чашку, которую она перед ним поставила. — Очень душистый, — констатировал он. — Подождите, не говорите с чем! Я попробую сам угадать. Северус немного покрутил чашку и принюхался к аромату: — Высокосортные ферментированные листья чайной мяты, чабрец, — он наигранно приподнял бровь и Перси сдерживала порывы смеха, — м-м-м! лимон и смородиновый лист, — Снейп сделал глоток и поставил чашку на стол. — Прочитали на упаковке? Северус покачал головой. — У меня, с недавних пор, не такое хорошее зрение, чтобы видеть надпись на упаковке. Всё куда проще: я зельевар. — Точно! — глаза Перси восторжено горели. — Расскажите что-нибудь про магию, мистер Снейп… — Про магию… — Северус задумчиво закусил губу и отвёл взгляд, затем снова посмотрел на её лицо, посвежевшее, расслабленное и весёлое. Несколько прядей непослушных светлых волос, которые, как бы она не пыталась заправлять за уши, все равно мешали, спускались ей на лоб. Она отпила из чашки чай и Снейп кинул мимолётный взгляд на её губы. — Что ж, есть такое зелье — Амортенция. Оно имеет не столько эффект любовного зелья, сколько афродизиака — вызывает лишь временное влечение, но никак не настоящие чувства. Настоящую любовь, к сожалению, а может, и к счастью, нельзя привить ни зельями, ни магией. Так вот, главной отличительной чертой этого зелья является его запах. Правильно сваренное зелье будет источать запах того, что вы любите больше всего на свете. — И чем же оно для вас пахнет, мистер Снейп? — Я уже давно не варил Амортенцию, Перси, да и запах мог поменяться за это время… — Не хотите говорить? — Нет, не то, чтобы… Она не дала ему договорить, накрыла его губы своими и нежно поцеловала. Северус опешил, его сердце билось так, словно готово вырваться из груди. Он ответил на поцелуй, обняв её лицо руками. Совсем как он мечтал, совсем так, как в его снах и желаниях. Перси отстранилась, он довольно прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. — Хорошо, уговорила. Пахнет чаем с чабрецом, вишнёвым блеском для губ и духами. Дэвис хитро усмехнулась и слегка покраснела. — Вот, так-то лучше… — Да-а-а, такими темпами, мисс Дэвис, я могу вам рассказать и где лежат ключи от сейфа. — Можно просто Перси, Северус, раз на то пошло, — она расслаблено пожала плечами. Северус уставился на неё совершенно непонимающим взглядом, потому что в одно мгновение расслабленность в его жестах, словах и действиях сменилась очередной порцией неуверенности в правдивости всей ситуации. Он и не думал, что зайдёт так далеко, но это случилось. Она сама его поцеловала почти несколько секунд назад, но теперь они казались вечностью, далёкой, туманной вечностью. Время, казалось, замедлилось. Она выжидающе рассматривала его, а Снейп молчал. Никогда ничего подобного он ещё не испытывал ни с одной женщиной. Она очень хорошо понимала его, а он — её. Это пугало, настораживало… Ему хотелось рассказать ей всё, пока не стало поздно, чтобы она знала, что он за человек. Чтобы всё кончилось, не начавшись, в одно мгновение, за этим столом, на этой маленькой уютной и тёплой кухоньке. В горле пересохло, он выпил ещё один глоток чая. Нет, он не готов, ему слишком хорошо рядом с ней, её голосом, её вниманием, поцелуями, нежными, невинными и лёгкими. Спокойствие. Как давно он не ощущал его рядом с кем-то таким же приятным человеком, как она. — Северус, всё хорошо? — её голос вывел его из задумчивости. — Всё хорошо. Даже очень… Мне пора, наверно, поздно уже и вы обещали лечь отыхать, — Северус поднялся из-за стола. Зачем он это делает? Почему его снова тянет убежать, ведь ничего не предвещало никакого разочарования. Но нужно ли ждать этого разочарования в себе… Ему хотелось укрыться, сбежать, остаться наедине с собой. А потом снова закрыться в мечтах о счастье, никак не привлекая к этому Перси. И всё же что-то заставляло, умоляло его остаться. Какая-то толика совести и чести молила его не оставлять это нежное и беззащитное существо в одиночестве. Он знал, он видел по её глазам, как хочется ей его присутствия. Чтобы квартира не оставалась пустой хотя бы один вечер, а может и ночь. Воспалённый разум всё больше уступал место ноющему от боли сердцу. И лекарство от этой боли находилось прямо перед ним. Обеспокоенность на её лице сменилась тревогой и печалью. Северус не мог оставаться тут (Люциус обыщет все морги города, все больницы по второму кругу, хотя это волнует Снейпа в меньшей мере, чем то, что происходило на кухне), но и уходить ему не хотелось всеми силами. Кто знает, когда ещё он сможет вернуться? — Может, вы оставите мне ваш домашний телефон? — спросил он, не понятно зачем, видя, как её лицо становится всё мрачнее и мачнее с каждой тяжёлой минутой молчания. Ей тоже хотелось остаться рядом с ним, а он бежит от взаимных чувств, как испуганный мальчишка, — Перси? — Оставлю. Только зачем он вам, если я всегда на работе? — в её голосе слышалась боль, безжалостно разрывающае сердце на куски. Северус всё испортил снова. Он точно знал, обидеть её чем-то — худшая благодарность за всё, что она для него сделала. — Я всегда на работе, кто будет мне звонить, ну скажите мне? Вот и открылась ему вся проблема отсутствия у самой прекрасной в мире женщины личной жизни. То, что Дэвис мельком говорила в больнице без капельки сожаления, теперь отзывалось в душе горечью. Она так же одинока и нуждается в любви, но никогда не скажет об этом напрямую. Какими же сентиментальными стали его размышления за последние две недели… Её глаза, наполовину наполненные слезами, смотрели в душу, пытаясь найти хоть какое-то оправдание его поступку. — Я совсем вам не нравлюсь, да? Ну что же ты молчишь, Северус, посмотри на меня… посмотри, пожалуйста. — Мисс Дэвис, как вы можете кому-то не нравится… — она сведёт его с ума. Сердце снова заметалось от медленно рассыпающихся чувств к Лили и странного, жгучего влюбленного огня в его груди, который постоянно разжигала в нем Перси. — Вы же только пришли, зачем уходите? — она сглотнула подступивший к горлу ком. Усталость, лившаяся через край, теперь уже не позволяла сдерживать ни одну эмоцию. Он ощущал её холодный, помутневший взгляд на своей коже. И оставалось сделать всего один шаг, чтобы прижать её к себе и прекратить мучения. Снейп не мог слышать эти разрывающие душу нотки, потому что её голос словно был отражением всех его чувств, всего того бесконечно тянущегося одиночества. Ну же, Северус, сделай раз в жизни что-то полезное, успокой её. Сделай хоть что-нибудь, чтобы она перестала плакать. Нет, они не должны расставаться ни на минуту. Он не позволит себе уйти и оставить Перси одну, он больше не позволит себе мучить и терзать свою душу глупыми предрассудками, будто никто никогда не сможет его полюбить. Его пробивало на желание вновь почувствовать вкус её губ, ощутить нежные прикосновения её рук, пальцев. Душа и сердце мечтали, чтобы она почувствовала, как нужна ему, каждой клеточкой тела. Он сделал маленький, но решительный шаг, обнял её лицо ладонями и нежно, чувственно коснулся её губ своими. Перси ответила, слегка запрокинула голову и прикрыла глаза. Он ощутил, как она слабо улыбнулась сквозь поцелуй. Пальцы нежно смахнули слёзы с её щёк. Он точно всё предотвратил, но ему нужна уверенность в этом, абсолютная, полная уверенность в том, что завтра разговор на кухне не повторится. Никогда не повторится. Либо он уйдёт бесследно, либо останется с ней навсегда. И Северус до тянущей боли в животе мечтал о втором. — Перси, идём спать, ты так устала, — тихо проговорил он, отстранившись. — Я никуда не уйду, я останусь с тобой и засну рядом. Я люблю тебя, слышишь? Северус до конца не смог поверить в то, что сказал это, но голубые, уставшие глаза посмотрели на него с благодарностью и сильной взаимной любовью. Она медленно кивнула и поднялась из-за стола. Недопитый чай, на который всем уже было плевать, остался стоять на столе между листьями ромашки, осыпавшимися с букета. Размеренно тикали часы, а сна у Северуса не было ни в одном глазу, хотя, казалось, такие тяжёлые мысли должны быть очень энергозатратными. Но теперь он чувствовал необъяснимое облегчение, лёжа рядом с ней, в её кровати, поглаживая светлую копну волос. Завтра будет новый день и он бы с удовольствием провел с ней утро, если бы не Малфои, которым нужны объяснения его ночных приключений.