***
Бэкхён любит приглашать его в тот самый парк, в котором когда-то признался. Кёнсу ни разу не отказывался, хотя мурашки по коже все еще бегают. Хорошо хоть, под то самое дерево не ведет. Кёнсу перехватывает стаканчик с безалкогольным глинтвейном и смотрит на Бэкхёна. Бэкхён ловит трубочку губами. — У тебя в голове происходит что-то пошлое, — говорит он, проглотив свой глинтвейн. — Я к этому не имею ни малейшего отношения. — Что это? Ты всегда в моей голове! — Мне нравится воплощать все твои кинки, но не двадцать четыре на семь, — открещивается Бэкхён. — Хочу оставлять время для жизни. Бэкхён не в первый раз указывает Кёнсу на его место, но задевает все так же. — Учту, — коротко говорит Кёнсу. — Просто погулять и вместе провести время тоже важно. — Угу. Будь они в отношениях. Но у них просто необременительный секс в удобное время. — Почему мне кажется, что ты говоришь не то, что думаешь? — Подозреваешь меня? — Кёнсу смотрит искоса. — Честность тоже очень важна. Кёнсу усмехается. — Конечно. Бэкхён говорит ему о честности, надо же. — Я никогда от тебя ничего не скрывал, — Бэкхён останавливается и внимательно смотрит ему в лицо. — Ты все знаешь. Даже больше, чем я говорил. Кёнсу стискивает зубы. Больно каждый раз как в первый. Бэкхён действительно не помнит ни его, ни их отношения, даже не пытается вспомнить. Глупо надеяться, что во второй раз по-другому будет и он начнет что-то значить. Кёнсу сам не знает, за что держится. — Я понял. Давай сменим тему. Бэкхён не спорит. Разговор переходит на спорт, потом на погоду, Бэкхён рассказывает пару забавных случаев из своей практики, он начинал фотографом. Сначала подработка, потом устроился на полставки. Кёнсу отмечает про себя, что это было уже после разрыва. Бэкхён бросает, что ему нужно было найти себя, он тогда много что перепробовал. Кёнсу предпочитает не уточнять. — А тебе парки нравятся? — У меня нет любимых мест, — отвечает Кёнсу. Подумав, уточняет: — Кроме постели. — Даже если там никого нет? — Если там никого нет, особенно. — Бэкхён открывает рот, но потом вспоминает, где тот работает. И как часто спит. — Твою я ценю вне зависимости, есть ты в ней или нет. Твоя удобнее. — Я вообще не знаю, как ты у себя спишь, — ворчит Бэкхён. — Я тоже, — соглашается Кёнсу. Не так часто это бывает. — Но все никак не получается поменять. — Распродажи скоро, иди купи нормальный матрас. — Ты так переживаешь, словно это в твоих интересах. — Ты не поверишь. Кёнсу смеется. Отпускает немного, Бэкхён всегда умел его успокоить. Или не успокоить, Кёнсу бы назвал по-другому, но не знает подходящего слова. Рядом с Бэкхёном хорошо, а неприятности кажутся мелкими и неважными. — Ладно, ты прав. Тогда вместе выберем. — А я этот парк люблю, — сообщает Бэкхён неизвестно к чему. — Тут всегда настроение улучшается, особенно, если с тобой гулять. Кёнсу? С тобой все в порядке? Кёнсу отворачивается, надеясь справиться с лицом. — Закончим на этом. — Что случилось? Я сказал что-то не то? — Просто закончим и все. Я напишу. Напишет, Кёнсу в себе не сомневается. В том, что Бэкхён будет ждать, тоже.***
У Бэхкёна входит в привычку интересоваться, когда у него выходной. Кёнсу всегда отшучивается, выходные в его графике — явление приятное, но непредсказуемое. Однажды Бэкхён говорит просто ставить его в известность и приезжать, Кёнсу не возражает. До обмена ключами они вряд ли дойдут, но все равно приятно. Бэкхён обожает мороженое, так что Кёнсу каждый раз приносит с собой ведерко. Благодарность того стоит, даже если не выражена в сексуальном эквиваленте. Просто радовать Бэкхёна все так же приятно. — Я знаю, ты надеешься на долгий медленный секс, — Бэкхён облизывает ложку. — Конечно, — Кёнсу не спорит. — Всегда. Тем более, завтра ты тоже не работаешь. — М-м-м, тебе повезло, — Бэкхён тянется и целует. — Но сначала мы пойдем смотреть мое любимое шоу. Там финал. — Я могу надеяться на то, что ты скрасишь мое ожидание? — Я буду шоу смотреть, но… — Да, я люблю минет с мороженым, — Кёнсу поднимает брови. — Сколько раз я уже говорил? — Да сколько бы ни было, — Бэкхён фыркает. — Мне, может, тяжело в это поверить. — А зачем я его приношу все время по-твоему? — Потому что… ладно, это имеет смысл, — признает Бэкхён. — Но я думал, это плата, а не… в общем, ты понял. — Не очень, — признается Кёнсу. — Но мне нравится разница температур. И когда ты языком делаешь все, что умеешь. Бэкхён опускает голову, его иногда смущают подобные комплименты. Кёнсу их делает просто ради того, чтобы посмотреть на румянец. Смущать Бэкхёна особенно приятно в процессе, но как сейчас тоже ничего. — Ты это специально. — Возможно. — Кёнсу. — Я бы не исключал, что специально, — Кёнсу не удерживается и ерошит его волосы. — Мне, может, нравится. — Сейчас? — А чего зря время терять? Или ты про что-то другое. Бэкхён ворчит в том смысле, что, конечно, имел в виду другое, но теперь-то думает о том самом. А Кёнсу мог бы не так откровенно заявлять, ради чего приходит. Это неловко и возбуждает, от чего неловкость еще больше. Кёнсу сгребает его в охапку, утыкается носом в плечо и вдыхает его запах. Это, может, то самое, ради чего он приходит, говорит он еще больше смутившемуся Бэкхёну. Неловкий Бэкхён очень милый, хочется зацеловать его и не выпускать из объятий, и если он хоть кому-нибудь проболтается, Кёнсу со стыда сгорит. Бэкхён обещает никому никогда. В обмен на пару услуг интимного характера, конечно же, но на это Кёнсу согласен заранее. Секс с Бэкхёном всегда окупается.***
Бэкхён открывает дверь, не спрашивая, но Кёнсу на пороге удивляется. — У тебя же был выходной на этой неделе. — Ну вот такой я внезапный. Дашь войти? Бэкхён изучающе смотрит пару секунд. — Ты плохо выглядишь. — Спасибо. — Иди ты со своим… Обнимашки, таблетку или поспать? — Все вместе. — Бэкхён проверяет его лоб тыльной стороной ладони. Кёнсу уклоняется. — Нет у меня температуры, я просто устал. Налей чего-нибудь на два пальца. — Мне виднее, — Бэкхёе качает головой. — Ты когда в последний раз ел? — Кёнсу машет рукой в том смысле, что ел. — Ясно. Не то чтобы я не любил трудоголиков, но ты себя береги. — Я стараюсь, — Кёнсу трет висок. — Доставку вот на твой адрес заказал, привезли? — Привезли, — Бэкхён кивает. — Состав мне нравится, как раз при простудах подходит. — Да нет у меня!.. — Кёнсу осекается. Спор идиотский. — Ты завтра как обычно? — Могу перенести кое-что, — Бэкхён снова смотрит ему в лицо. — Если понадобится. — Не понадобится, я просто отосплюсь, — Кёнсу вешает куртку. — Ничего такого особенного не произошло. — Мне не нравится, когда тебе плохо, — заявляет Бэкхён. — Так что смирись, буду о тебе заботиться как умею. — Мы вроде как не договаривались друг о друге заботиться, — напоминает Кёнсу. — Не цепляйся, — Бэкхён следит за каждым его шагом и отправляет за стол. — Я подумываю передумать насчет статуса, все равно он уже поменялся. — И кто мы будем? — Откуда я знаю? — Бэкхён ставит перед ним чашку с густым супом. — Я, знаешь ли, мало за кого так переживал. — Я взрослый дееспособный капитан полиции, я могу о себе позаботиться, — отвечает Кёнсу. — Хм. Пахнет на удивление хорошо. А как он преодолел путь от двери до стола, Кёнсу не особенно помнит. Признавать правоту Бэкхёна не хочется, но таблетки выпить придется. Бэкхён без слов кладет нужное рядом с его рукой, Кёнсу так же молча проглатывает. Бэкхён садится рядом и накрывает его руку своей. Кёнсу смотрит на их руки и старается подавить нервный смех. Бэкхён вздыхает и отнимает руку. — Да держи, я переживу как-нибудь. — Не хочу угнетать твою брутальность. Кёнсу смеется. — Ее достаточно угнетала голубая гортензия у кровати, я справился. Хочешь, могу тебя тоже за что-нибудь подержать. — Хочу, — кивает Бэкхён. — И за руку, и за что-нибудь, но чуть позже. Сначала доешь. — Ты прокачался, — говорит Кёнсу, не подумав. — В заботе. Раньше за тобой такого не помню. — Раньше и не было, — Бэкхён встает, чтобы налить себе воды. Раньше не было, да. Раньше Бэкхён окружал весьма бестолковой заботой. Суетился вокруг, много болтал, дергал по поводу и без повода, Кёнсу от него уставал. А сейчас четко и только по делу. — Кёнсу, я серьезно, — продолжает Бэкхён. — Да, да, я понял, видишь, ем? Доем суп до конца, скажу тебе «спасибо», пойдем в кроватку. Ты же в кроватку хочешь меня уложить? — А у тебя есть варианты? — Подержать тебя за что-нибудь, разумеется, — Кёнсу выуживает последний кусочек мяса из супа. — На твой выбор. Или на мой, мой мне нравится больше. — Не сомневаюсь, — ворчит Бэкхён, когда у Кёнсу получается ущипнуть его за задницу. — Сейчас самое время оскорбиться, что тебе нужен от меня только секс. — Можно подумать, тебе нужно что-то другое, — голос не слушается, но Бэкхён, кажется, не замечает. — Нет, поэтому и не говорю. — Бэкхён оборачивается. — С тобой все хорошо? Ты молчишь подозрительно долго. Кёнсу кивает. — Как обычно. Я справлюсь. С чем он собирается справиться, Бэкхён, к счастью, не уточняет. Кажется, Кёнсу переоценил свое состояние. — Знаешь, я лучше пойду, — он поднимается. Бэкхён непонимающе смотрит. Останавливает его жестом, а потом и не жестом, держит за плечо. — Выспись, отдохни, потом иди куда хочешь. Я не отпущу тебя в таком состоянии. Кёнсу зло смеется. Не отпустит, уже много лет не отпускает. — С каких пор тебя волнует мое состояние? — С тех самых, как мы встречаться начали, — Бэкхён сжимает его плечо. — Кёнсу, что происходит? — Ничего не происходит, — Кёнсу стряхивает его руку. — Ничего не меняется, сколько бы лет ни прошло. Весело, да? Бэкхён чертыхается. — Знаешь, мне надоело. Эти твои оговорки, флешбэки, реакции неизвестно на что. Не знаю, что у тебя было, но будь добр, оставь прошлое в прошлом! У Кёнсу темнеет в глазах. Он прижимает Бэкхёна локтем к стене и цедит: — Я пытался. Знаешь, сколько сил приложил? Каждый чертов день, каждую ночь себя спрашивал! — Может, надо было отвечать, а не спрашивать? У тебя, знаешь, характер не корзинка с печеньем. — Тебя устраивал… — У тебя паранойя, Кёнсу! Ты следишь за мной, выясняешь мое прошлое, путаешь меня со своим бывшим, — Бэкхён не слышит. — Ты обо мне знаешь куда больше, чем я рассказал! Думаешь, это нормально? — А нормально не удосужиться меня бросить? — Мы с тобой никогда не встречались, — раздельно произносит Бэкхён. — Никогда, Кёнсу. Ни разу. Кёнсу шагает назад. В продолжении разговора нет смысла, Бэкхён его так и не вспомнил, незачем продолжать. Кёнсу не значит и никогда ничего не значил, нужно было смириться еще тогда. Незачем бросаться обвинениями и стоять в белом плаще. — Будем считать, то этого раза тоже не было. — Серьезно? Не было? — Есть возражения? — Есть и много! — Побудь на моем месте, я тринадцать лет ждал. Бэкхён меняется в лице, Кёнсу не смотрит. Идет к двери, не особенно обращая внимание на попытки остановить. — Кёнсу, стой! Да подожди ты! Ты меня знал? Ты сказал «тринадцать лет назад», ты меня знал? — Нет, не знал, — он снимает куртку с вешалки. — Мы с этим определились. — Тринадцать лет назад, — Бэкхён перегораживает выход, встав спиной к двери, — я попал в аварию и потерял память. Я ничего не помню после первого выпускного экзамена. — Да, конечно, я видел твои шрамы, — соглашается Кёнсу без особого интереса. — Мог бы придумать что-нибудь поновее. Про похищение, например. Что, не было похищения? — Кёнсу кивает себе. — Я так и думал. — Ехал на велосипеде, упал неудачно, ударился головой, полгода пролежал в коме, — Бэкхён не унимается. — Нет у меня никаких шрамов, только на голове… Он ерошит волосы, но Кёнсу не собирается продолжать. — Сам отойдешь или помочь? — Да послушай ты меня, Кёнсу! У меня в телефоне быстрый набор, нажми любой. Позвони, спроси, тебе подтвердят. — Бэкхён протягивает ему разблокированный телефон. — Один звонок. — Что это изменит? Бэкхён опускает руку, его взгляд гаснет. — Ну… будешь знать, что я не лгал? Кёнсу пожимает плечами. Зачем-то берет телефон и нажимает, не глядя. Отвечает мужской голос, судя по интонации, Кёнсу отвлекает от чего-то приятного. — Капитан До Кёнсу, — представляется он. — Звоню по поводу господина Бёна… — Опять? — голос мужчины мгновенно меняется. — С ним все в порядке? Какая больница? Кёнсу заверяет, что с Бэкхёном все в полном порядке. Жив, здоров, нужно уточнить некоторые детали. С кем Кёнсу говорит? И что такое «опять»? Мужчина представляется братом и рассказывает примерно ту же историю. Была черепно-мозговая травма с последствиями, номера на быстром наборе как раз на случай этих последствий, точно ли с Бэкхёном все хорошо? Кёнсу заверяет, что да, и передает телефон. Что теперь делать, он совершенно не представляет.