Запутанные в нитях любви

Ночь прошла не очень спокойно. Пару раз за ночь приходила медсестра и глядя в аппарат, подсоединённый к Майе, кричала на весь этаж о том, что девочка умерла. Кэтти просыпалась от этих криков в холодном поту, каждый раз надеясь, что это лишь шутки её воображения. Она надеялась, что ей это снится. Но, к большому сожалению, после пробуждения Кэтти крики не прекращались. Как можно оставаться спокойным, когда о твоей дочери говорят такие вещи? Кэтти не выспалась, но даже несмотря на это, встала рано утром. Внутри неё был ураган мыслей и она никак не могла с ними справиться. «А что если моя дочь действительно скоро умрёт…» Эта мысль не давала ей покоя. Будь такая возможность, Кэтти пожертвовала бы своей жизнью ради Майи. Но жертвы были ни к чему. Оставалось только ждать пробуждения Майи и того, что скажут врачи. Но врачи разводили руками. Они говорили, что вероятность того, что Майя проснётся, составляет 50 процентов из ста. Её мама, страдая и мучаясь от этой информации, не знала, куда себя деть. Она нервно ходила из угла в угол, из отделения в отделение, из палаты в палату и думала, на что настраиваться. Настроить себя на плохое сразу, чтобы потом было легче принять случившееся, если вдруг это произойдёт, или же верить только в лучшее — она не знала. Но от размышлений над этим ей стало до того плохо, что чуть позже она совсем не вставала на ноги. Сидя рядом с Майей, которая всё ещё не подавала никаких признаков жизни, Кэтти плакала. Это продолжалось долго… Когда в палату снова пришли врачи, чтобы осмотреть Майю, Кэтти стало ещё страшнее. Но страх её сменился на радость, когда врачи сообщили ей, что у них появился препарат, способный вывести человека из состояния, в котором находилась Майя. Правда сам этот препарат был новинкой и никто ещё не пробовал его применять. Кэтти задумалась: «что же получается, моя дочь будет подопытной?» Ей снова стало не по себе, ведь если препарат расхваливают, но при этом ни на ком его ещё не испробовали, значит и надеяться на него — дело гиблое. Она снова заплакала от бессилия и горя. Медсестра подбежала к Кэтти со стаканом воды и успокоительными. Если бы не эти успокоительные, нервы Кэти давно бы сдали и она уже находилась бы в совершенно другом заведении: в психбольнице. Врачи знали, что Кэтти будет тяжело сделать выбор и сказать, согласна ли она, чтоб на её дочери опробовали этот препарат, поэтому разрешили ей дать ответ через неделю, если Майя к тому времени не придёт в себя. Услышав от врачей слово «если», Кэтти стало ещё хуже. Она откинулась на спинку стула, на котором сидела и сама начала терять сознание. Так как врачи поняли, что это первые признаки обморочного состояния, они оперативно выполнили всё необходимое, чтобы Кэтти не потеряла сознание. Она поблагодарила их и сказала, что врач — это одна из самых тяжёлых профессий, как физически, так и морально. Врачи улыбнулись ей и сказали: — Нам нравится помогать людям. Нравится, когда они, после того, как без сил и признаков жизни пролежали неопределённое время в больнице, выписываясь отсюда, улыбаются и смеются. Их жизнь начинает кипеть так же, как было до того, как они попали в больницу. Мы будто сами оживаем и наша жизнь приобретает ещё больший смысл. Мы работаем не ради денег. Здесь, в этой больнице, мы работаем на благо людей. Наша награда — их здоровье и улыбки. Так приятно слышать «спасибо» от человека, который несколькими неделями или даже месяцами вообще не мог говорить от боли. Вместо вздохов и криков, слышать их приятный голос, когда они общаются с родными по телефону… Это невероятно! Кэтти, представьте себе, как нас переполняют эмоции в такие моменты. Безусловно, нам жаль, что люди испытывают столько боли, находясь тут. Но то, что они встают на ноги и продолжают идти дальше по жизненному пути, мотивирует нас развиваться в данной сфере и увеличивать уровень своих знаний путём прохождения квалификации и дополнительных курсов. Мы спасаем людей, хоть и не каждому удаётся помочь в полной мере. На то воля Бога. Так вот, я хотел сказать, что спасая людей, мы всё ещё не заканчиваем обучение. Мы совершенствуемся, чтобы не упустить шанс помочь как можно большему количеству наших пациентов. Пока человек живёт, он учится, верно? — Вы совершенно правы, доктор. Спасибо вам, что озвучили такие слова. От вас веет позитивом и верой в лучшее. Вы светлый человек и отличный профессионал своего дела. Я буду очень благодарна вам, если вы спасёте мою дочь. Она же ещё совсем малышка… — Мы не можем гарантировать вам стопроцентный успех, поскольку, как вы уже знаете, препарат ещё не применяли. Его выпустили только на днях и вот до нашей больницы довезли только сейчас. Это трудно принять, понимаю. Но если вдруг вы согласитесь на это, доведите до моего сведения сразу. Чтобы не терять время, я начну подготавливать всё для того, чтобы процент успеха всё же превысил процент неудачного исхода. — Хорошо… Я подумаю над этим и скажу вам, спасибо. Наверное, мне хватит одной ночи для раздумий. Тянуть с этим я тоже не хочу, а вера в то, что дочь сама придёт в сознание меня уже стремительно покидает. Завтра утром я скажу вам точный ответ. — Буду с нетерпением ждать. Спасибо и Вам, вы очень заботливая мама и приятный собеседник. Вашей дочери очень повезло с Вами. — Ох, не думаю. Майя всегда говорила мне, что я никудышная мать, а когда она общалась по телефону со своей лучшей подругой, я проходила мимо её комнаты и слышала, что она говорила подруге о том, как завидует, что ей повезло с мамой, а Майе нет. Да, у Майи нет отца и она, возможно, сердится на меня за это. Но её отец постоянно выпивал, денег домой не приносил и более того… Он избивал меня. Я бы не выдержала такого насилия и решила покончить с этим как можно раньше, пока Майя была ребёнком, ничего не знающим и не понимающим. Она думает, что её отец хороший человек. Потому что я ей преподнесла его так. Но он тот ещё бездушный свин, который только рад был устроить скандал. Я такой человек, не любящий конфликтных ситуаций. Мы не сошлись характерами и если бы я могла вернуть время назад, я бы не хотела знакомиться с этим ужасным человеком и заводить с ним семью. Но время назад не воротишь, это тоже некий опыт, поэтому стоит принять его, отпустить ситуацию и двигаться по жизни дальше. Мне и одной хорошо. Не хочу, чтобы у дочери перед глазами случались какие-то нехорошие ситуации. Мне самой комфортнее, когда мы с ней вдвоём. Она этого не понимает, потому что не знает всей правды. Я не хотела травмировать её. У ребёнка должно быть детство. — Получается, сказав о том, что её отец — хороший человек, вы свалили вину на себя? — Так и есть. — Такая тяжёлая история… Девочка должна узнать правду, так как уже подросла и поймёт Вас. Поговорите с ней об этом обязательно. Не стоит превращать человека, который Вас избивал, в «суперотца». Уверен, что и над Майей он бы потом издевался. Такие люди не останавливаются на одном человеке. Им хочется испортить всем и всё. Вы мать-героиня! Я горжусь Вашим поступком и желаю Вам всего наилучшего в жизни! Всё образуется. — Благодарю, доктор. Вы не представляете, как я рада, что вы выслушали меня. Я словно посетила психолога. Мне стало чуть спокойнее на душе. Вы замечательный человек! — Всё для наших посетителей и пациентов, — сказал главный врач и вышел из палаты вместе с остальными врачами. В палате осталась только Кэтти, Майя и девочка, которую только сегодня поселили в палату к Майе. Дело в том, что и у неё от волнения было потеряно сознание. Кэтти было одиноко, ведь ей не с кем было поговорить, а глядя на девочек грусть с ещё большей силой наполняла её. Вспомнив о личном дневнике своей дочери, она вновь, спустя большой промежуток времени, открыла его и решила оставить ещё одну запись. «Любимая моя доченька, как же сильно я скучаю по тебе. Ты так много значишь для меня. Без тебя ужасно, правда. Прошу, не покидай меня, моя хорошая. Я очень хочу ещё не раз услышать твой приятный голосок, хочу видеть улыбку на твоём лице. Я не всегда была права, ты это знаешь. Но и ты никогда не была простой девочкой. Мне не удалось наладить с тобой такие тесные связи, чтобы ты считала меня ещё и другом. А это так важно для родителя… Прости меня. Я ничем не хотела задеть тебя, когда запрещала ночевать у Райли так часто, как хотелось этого тебе. Ведь я прекрасно понимаю, что она — твоя лучшая подруга. Ты дорожишь ею и тебе так хорошо, когда вы рядом. Я должна была войти в твоё положение, поставить себя на твоё место и оценить ситуацию с другой стороны. Думаю, мне бы тоже было до боли обидно, если бы мне отказались разрешать переночевать у подруги. Я виню себя за это… Очень виню… За то, что когда твои глаза загорались от желания, я настойчиво говорила тебе «нет»… Если ты очнёшься и увидишь эту запись когда — нибудь, знай, Майя, что я никогда не желала тебе зла. Я оберегала тебя от неприятностей, малышка. С любовью и болью в сердце, твоя мама.» Со слезами на глазах Кэтти дописала до конца своё небольшое письмо в дневнике Майи. Можно сказать, этот дневник теперь и её. Ведь когда ей очень тяжело, она открывает именно эту тетрадь. Важно записывать свои мысли, когда не можешь поделиться ими с кем-нибудь. Держать их в себе небезопасно. Кэтти вытащила из своей сумки пачку салфеток и вытерла слёзы, из-за которых её глаза были красными уже на протяжении нескольких дней. Ей стало интересно, что же записывала Майя в своём личном дневнике. Она знала, что копаться в личном нехорошо, но разве это останавливало её в тот момент? Нет. Она начала листать тетрадь с самого начала. На некоторых страницах были красивые яркие рисунки Майи. Кэтти смотрела на них с восхищением и думала: «Ах вот что Майя постоянно пыталась показать мне, когда я была занята». Её мелкий упористый почерк было трудно понять. В дневнике было много записей, но Кэтти решила прочитать не все. Она выбрала несколько из них, которые её заинтересовали больше всего, исходя из названия мини-рассказов о жизненных историях Майи. Рассказ, озаглавленный «Моя любовь» заинтересовал её больше всего. Вчитываясь в каждое написанное её дочерью слово, она всё выше поднимала брови от удивления. Кэтти начинала потихоньку осознавать, что именно хотела сказать ей Майя, но не успела в связи со своим состоянием… Строчка «Люблю её больше жизни, она — самая лучшая и незачем мне парни, когда есть такая прекрасная Райли» из дневника добила её окончательно. Она не знала, как на это реагировать. Вряд ли Майя писала бы в личном дневнике подобную информацию в шуточной форме. Задумавшись над данной информацией, Кэтти стало не по себе. Для неё это было настоящей трагедией, ведь она никогда бы не подумала, что Майя нетрадиционной ориентации. «Может, она ещё сама не знает, а пишет это лишь из дружеской любви к Райли…» — в надежде думала Кэтти. Но нет, всё не так-то просто. Майя по уши влюблена в Райли не просто как в подругу, а как в девушку. Кэтти ещё раз перечитала этот лист личного дневника и попыталась принять только что прочитанное. Она должна сблизиться с дочерью, поэтому Кэтти нужно поработать над тем, чтобы считать, что быть нетрадиционной ориентации — это не позор. А ведь её всегда так противило, когда она на улицах была свидетелем двух однополых людей, страстно целующихся на виду у прохожих. Ей пришлось представить на месте таких пар с улиц Райли и Майю. От этих представлений её передёрнуло, и она решила отложить в сторону дневник Майи. Посмотрев на дочь, по-прежнему находящуюся в состоянии комы, она легла на своё место, укрылась лёгким пледом и в скором времени уснула.