Времена года

Чехол гитары летит на землю, пакет с мандаринами аккуратно пристраивается на теплый камень. Она присаживается на парапет в каком-то полуметре от него. Он смотрит на нее и думает: какая она нахальная. Вот уже пару месяцев, как это место – только его. Полы свободной в крупную сине-зеленую клетку рубашки небрежно связаны в узел под грудью. В прореху на линялых джинсах выглядывает коленка. На коленке свежая ссадина. Рыжие короткие кудряшки такие густые, что солнечные лучи застревают в них намертво, не в силах освободиться. Он рисует ее и думает: какая она не складная. На кузнечика похожа. Бережно обнимая потертый корпус гитары, она играет одну мелодию за другой. Он слушает и думает: какая она шумная. От уже привычной сосредоточенности не остается и следа. Как и от почти привычной тоски. Тонкие пальцы с короткими ногтями вспарывают оранжевую кожуру. Та расходится с еле слышным треском, и пахнет уже не только морем, а еще и мандаринами. Он смотрит на ярко оранжевые в белых лохмотьях дольки на узкой мозолистой ладошке и думает: какая же она дура. А кто еще будет есть мандарины - летом? Мандарины надо есть зимой, на Новый Год. Когда в доме пахнет хвоей, и мишура поблескивает на пышных елочных лапах, у них совершенно особенный, ни с чем не сравнимый вкус. - Будешь? – спрашивает она. Он открывает рот, чтобы отказаться, и она бесцеремонно закидывает в него дольку, легко мазнув по губам кончиками пальцев. Шершавые, думает он и машинально прижимает неожиданное угощение языком к небу. Чувствуя, как растекается по языку сладкий с кислинкой сок, он думает: какая она… - Вкусно? – она наклоняется к нему, пытливо всматриваясь в его лицо. Вблизи можно рассмотреть россыпь веснушек на облупленном носу, тонкий золотистый пух на скулах, густые рыжие ресницы и бездонные зеленые глаза. Зеленые, словно хвоя. Еловая хвоя в золотистой новогодней мишуре. Он тонет в ее глазах и думает: какой же он был дурак.