***
На следующий день Квилл долго не выходил из своей комнаты. Он маялся, спал, смотрел в потолок, придавался угрызениям совести, но не появлялся в поле зрения своей команды, лишь выйдя пару раз до ванной комнаты и туалета. В полдень Ракете поведение Квилла осточертело, и енот бесцеремонно заявился к нему в комнату. — Квилл, — Ракета встал в дверном проёме со скрещёнными на груди руками, — кончай хандрить и иди что-нибудь поешь. Квилл, смотревший в потолок, даже не взглянул на Ракету. — Я не голоден. — Механический голос, лишённый всяких эмоций. За ночь он осознал, что отказ Тора ранил его сильнее, чем даже тот факт, что отец убил его мать. А он, дурак, понадеялся, что у Тора тоже возникли какие-то чувства на фоне их близкого общения, что он нашёл в Питере родственную душу. Как же он заблуждался. И теперь, спустя такое количество времени, они снова вернулись к началу. К тем временам, когда не общались. — Не знаю причину твоего упаднического настроения, — продолжил Ракета, совсем не смутившись недружелюбному настрою капитана, — и что там между тобой и Тором случилось, — Квилл вздрогнул, когда Ракета произнёс имя громовержца и нахмурился, не понимая, откуда уж этой маленькой язве было известно, что между ним и Тором что-то случилось, — но спешу тебе сообщить, что наш Бог грома взял запасной мини-корабль и покинул наше общество. Сначала Квилл не придал его словам абсолютно никакого значения. Какая разница, куда там Тор улетел… Стоп. Что? Квилл резко поднялся с кровати, и голова пошла ходуном от голодного состояния, но Квиллу это не помешало спустить ноги на пол, принимая вертикальное положение. Он во все глаза уставился на Ракету. — Что? — Повторил Питер свой немой вопрос. — Что ты сказал? Он видел, как Ракета ухмыльнулся на его реакцию. — Я говорю, не знаю, отчего ты там хандришь… — Нет-нет-нет, — быстро проговорил Питер, перебивая Ракету, — твоё последнее предложение. Что Тор сделал? — Улетел. — Ракета похоже ничуть не был обеспокоен поведением Одинсона, а ситуация в целом его даже забавляла. Теперь Квилл окончательно был сбит столку. — Куда? — Голос его всё же дрогнул. И Ракета с сочувствием, разведя руки в стороны, ответил: — Если бы я знал. И Квилл постарался забыть о Торе, как будто его не было все эти несколько месяцев рядом. Но забыть так просто не получалось. Квилл настолько привык к их посиделкам и их разговорам, что выкинуть из головы асгардца было не так-то и просто. Питер хватался за любую работу: мелкую или крупную, попросил Ракету настроить ещё пару каналов, вдруг кому-нибудь понадобится помощь, убивал время с Грутом за играми или просто ночами не спал, отвлекаясь на штурвал корабля. Как-то вечером, с момента ухода Тора, прошло больше двух недель, Квилл сидел в кресле и читал новостные сводки. — Я есть Грут, — его уединение прервало деревце, которое, наконец-то, переросло подростковый период, но всё ещё находилось в юношеском максимализме. — И тебе привет, — Квилл вздохнул, понимая, что ничего интересного за целый день не произошло. — Я есть Грут. — Грут подошёл ближе и заглянул в экран, качая своей деревянной головой. — Я есть Грут. Квилл снова вздохнул. — Я просто читаю сводки новостей, не говори глупости. — Я есть Грут, — возразил напарник. — Вовсе, нет. — Питер нахмурился. Он не хотел спорить с Грутом о том, что искал хоть какую-то зацепку, которая могла бы привести его к Тору. Не хотел, потому что Грут был прав. — Я есть Грут, я есть Грут, я есть Грут. Квилл нахмурился ещё сильнее. — Ага, как же, — саркастично заметил он. — Тор был подавлен, когда улетал? Вот и славно, и славно, что улетел. Без него нам всем хорошо. — Выплюнул Квилл и свернул экран. Груту не стоило говорить эти слова. Не стоило давать Квиллу ложных надежд о том, что Тор мог бы жалеть о своём поступке. Грут с жалостью посмотрел на Квилла, а затем отвернулся от него, собираясь уйти, и напоследок сказал: — Я есть Грут. Квилл удивлённо смотрел вслед дереву, думая о том, когда его чувства стали такими очевидными. Когда стукнул ровно месяц со дня исчезновения Тора, Квилл смирился с тем, что они, скорее всего, больше не встретятся. Быть может, когда-нибудь, такое и случится, но к тому времени Квилл уже забудет о своих глупых, спонтанных чувствах и будет спокоен, как никогда. Судьба не была к ним благосклонна. И наверное к лучшему, что они ничего не начали. И в этот день, который Квилл ознаменовал, как первый день без мыслей о Торе, Ракета, который почему-то имел идиотскую привычку заходить в его комнату без стука, заявился с утра с самым радостным видом и сообщил прекрасную, как ему казалось, новость: — Тор попросил забрать его на Вальхале примерно через час. Сказал, что закончил свои странствия и что возвращается к нам. Квилл, державший карандаш в руке, на автомате сжал стержень слишком сильно, и по комнате разнёсся хруст дерева. Питер поднял глаза на слишком довольного Ракету и жёстко произнёс: — Нет. Ракета и глазом не повёл. — Квилл, — спокойно ответил ему Ракета, — не обманывай хотя бы себя. Я же вижу, что ты стал сам не свой, как только Тор покинул корабль. Уверен, у него были причины, чтобы уйти от нас. И у него есть причины, чтобы вернуться. И я советую, эти причины послушать. После своих слов Ракета вышел из комнаты Квилла, а через несколько минут Питер услышал, как корабль изменил направление, взяв курс на планету Вальхаль.***
Питер не хотел видеть Тора. Он злился на громовержца за отказ, за то, что сбежал, а теперь ко всему этому прибавилась злость за его неожиданное возвращение. Да, с чего бы вдруг? Неужели понял, что один пропадёт или с ним что-то случилось, и он решил прибежать обратно к Стражам? Питер честно хотел дать ему в морду. Хотя бы один раз проехаться кулаком по этому смазливому, прекрасному, очаровательному лицу, которое ни на секунду не покидало образы в его голове, но он также понимал, что это будет выглядеть глупо, неуместно и неподобающе. Тор же был не виноват в том, что Квилл ему не нравился. Это Квилл придумал больше, чем того следовало. Но встречать Тора ему по-прежнему не хотелось. И всё же он был в главной комнате, когда все остальные отправились наружу, чтобы подождать Тора там. Квилл сидел в кресле, стараясь не думать о предстоящей встрече, но как назло в голову лезли картинки того, как они с Тором начинают разговор, возможно грызутся, как старые супруги и, в конце концов, расходятся по разным углам. Он так задумался обо всём случившемся, что не сразу услышал чужие шаги. — Где Питер? — Раздался отдалённый голос Тора, и Квилл чуть было не упал со своего кресла, услышав этот низкий бас, от которого мурашки шли по телу. Он подобрался ровно в тот момент, когда Тор чуть ли не влетел в общую комнату по подмостку. За Тором следовала вся команда, но Квилл не обратил на них никакого внимания, во все глаза уставившись на Одинсона. Он долго смотрел на Тора, затаив дыхание, потому что был сбит столку. Вроде перед ним стоял всё тот же бывший правитель Асгарда, красивый Бог с не менее красивой улыбкой, но что-то в этом Торе было новое. Он выглядел посвежевшим, отдохнувшим, а самое главное весь его внешний вид преобразился окончательно: Тор вернул себе прежнюю форму. От пивного живота не осталось и следа, широкие плечи под белой футболкой так и манили, чтобы их потрогали, а стройные сильные ноги подкидывали непристойные картинки. Питер только сейчас задумался о том, что месяц назад Тор был совсем иным, но это не помешало ему разглядеть в нём близкого человека и более того — не оттолкнуло. Квилл был готов поцеловать Тора в любом физическом состоянии. Тор смотрел в ответ на Квилла, задумчиво с осторожностью, и оба молчали. — Я думаю, — голос подал Ракета и прозвучал он ужасно громко в этой тишине, — нам нужно оставить этих двоих наедине. Вся команда негласно отправилась восвояси, а Квилл и Тор даже не шелохнулись. И как только остальные члены команды оказались на достаточно далёком расстоянии, Тор первым нарушил молчание: — Привет, — хриплый голос асгардца ситуацию только усугубил. Квилл, который стоял и думал, что его желания в отношении этого придурка никуда не делись, а сейчас возросли вдвое, стоило ему снова его увидеть, едва не застонал от отчаяния. Злость на Тора перемешалась с желанием прижаться к нему и снова поцеловать. И только сила воли заставила Квилла стоять на месте. — Чего пожаловал? — Квилл не придумал ничего лучше, чем начать диалог с нападок. Но Тор его настроение принял. — Пожалуй, — Тор сделал шаг, Квилл инстинктивно отступил назад и упёрся в стенку, — нам нужно кое-что прояснить. Губы Квилла искривились в поломанной линии. — Нечего выяснять и прояснять, — огрызнулся Питер, вспомнив своё унижение в их последний вечер, — мы сделали вид, что ничего не было. Квилл захотел уйти, лишь бы не смотреть в это лицо, на эти губы, которые он уже один раз ощутил на своих губах и хотел бы ощутить снова. Звёздный Лорд сделал шаг в сторону, но Тор был ловчее и сразу же преградил ему дорогу. — А я всё же выскажусь. — Очень низким голосом ответил Одинсон, и Квилл постарался не обращать внимания на реакцию своего тела от этих низких частот. — Подожди, пока я выйду, и высказывайся, сколько хочешь, — саркастично заметил Квилл и снова сделал шаг в сторону, чтобы обогнуть Тора, но вот только просчитался с тем, что у Богов реакция была куда быстрее, чем у простых смертных. Тор схватил его за плечо и впечатал обратно в стенку так, что Квилл даже скривился от несильного удара, который пришёлся ему в спину. На секунду ему показалось, что асгардец собирается реально устроить с ним драку, но Тор просто приблизил своё лицо к лицу Квилла, и Питер замер. Сейчас картинка со стороны была похожа на ту, когда Квилл решил обрушить все границы в тот злосчастный последний вечер. — Как-то я слышал от тебя одну интересную фразу, — заговорил Тор, — если чувствуешь себя потерянным, то просто посмотри в глаза того, кто тебе дорог. Квилл моргнул, не совсем понимая, к чему была процитирована его фраза, но потом заметил слишком пристальный взгляд разноцветных глаз мужчины напротив. Тор всё также сжимал его плечо и ни на йоту не отодвинулся от его лица. — Чт… — Открыл рот Квилл, но остальное предложение потерялось в губах Тора, которые накрыли губы Питера. И это было также прекрасно, как и в первый раз. И злость Питера куда-то исчезла, стоило Тору пошевелить губами, призывая к дальнейшим действиям. Он целовал его крепко, настойчиво, губами, языком. Чуть прикусил ему нижнюю губу, и Питер тихо, неосознанно застонал, и Тор прикусил сильнее, чуть оттягивая её к себе. И тут до Квилла дошла вся абсурдность этой ситуации. И обиженный мальчик внутри него решил вернуть Тору его же бумеранг. Питер схватил Тора за плечи, попутно отметив, что они были тверды и приятны на ощупь, и приложил немало усилий, чтобы отодвинуть от себя громовержца. Глаза Тора были затуманены, и Квилл почти поддался желанию прижаться обратно к губам мужчины, но необходимость выяснить всё здесь и сейчас была сильнее. — Почему ты остановился? — Хрипло проговорил Тор и облизал свои губы, что ещё больше усугубило ситуацию. Питер, собрав последние остатки самообладания и стараясь не смотреть на губы Бога грома, ответил: — Ты думаешь, вернулся весь такой из себя, — он красноречиво оглядел новый образ Тора, — и я сразу твой и можно вот так просто меня целовать? Брови Тора, если бы могли, улетели бы с его лица: настолько сильно они взметнулись вверх, что даже идеальный лоб покрылся мелкими полосками. — Ну да, — тупо проговорил асгардец, действительно не понимая претензий Питера. Питер отпустил его плечи и скрестил руки на груди, но не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы показать, как он был недоволен. — Что тебя снова не устраивает? — Спокойно переспросил Одинсон и позволил себе ухмылку. Питер округлил глаза. — Что меня не устраивает? — Переспросил он и эмоционально всплеснул руками. — Помнится месяц назад я сам поцеловал тебя и даже получил крошечный ответ, а потом ты, Ваше высочество, — саркастически подметил он и ткнул пальцем в грудь Тора, — оттолкнул меня, а после — сбежал. Тор закатил глаза. — Если бы ты не делал поспешных выводов, — в голосе Тора сквозила улыбка, хоть и лицо оставалось серьёзным, — и дал бы всё объяснить, а не рубил с горяча, то этого разговора бы совсем не было. — Квилл напряжённо смотрел на Тора и молчал, и Тор счёл это знаком для продолжения: — Я вовсе не собирался давать заднюю и отказывать тебе. Но так совпало, что в тот момент я хотел привести себя в надлежащий вид, предстать перед тобой вот в таком виде, а не в том, что был. Мне было омерзительно от себя самого, и я решил заняться собой. Но напоследок, перед тем, как я собирался уйти, мне захотелось провести с тобой тот вечер. Я и не думал, что мог привлекать тебя и уж тем более не рассчитывал на то, что ты меня поцелуешь. Конечно, я растерялся. И понял, что мне нужно быстрее возвращаться в былую форму, чтобы ни тебе, ни мне не было стыдно. — Квилл открыл было рот, но Тор не дал ему вставить и слова: — И не спорь. Я же видел себя в зеркало. — Тор скривился. — Ты не отвернулся от меня, стал мне другом, и я это очень ценю. И хочу большего, чем дружба. И это ты мне тоже показал, даже, когда я был таким, каким был. Я сделал это, — он указал на своё тело, — ради себя. Ради своего спокойствия, и сейчас меня ничего не смущает в себе. И я хочу, — он снова наклонился к Питеру, — снова тебя поцеловать, а после мы могли бы попробовать быть вместе. Как тебе план? Питер передумал говорить все слова, которые заготовил. Тор был готов, Тор признался во взаимном желании, так может нужно следовать инстинктам, а слова оставить на потом? — Замечательный план. — Питер схватил Тора за отвороты футболки и горячо поцеловал. Где-то в стороне раздался хруст чипсов, а после последовал добрый смех Дракса.