Хроники Фазбер Энтертейнмент: Отвергнутые

      «Я может быть и убийца, может быть я и монстр, но я по крайней мере откровенна!»…       21:03. Южный Харрикейн, Южное шоссе 37б, убежище Элизабет:       -Элизабет?.. Неужели это та, о ком я подумала?.. — услышав эти поражающие слова судорожно всхлипнула Мэгги, напряжённо хватаясь от боли за голову, глянув в сторону аниматроника, что прикрывала её наполовину своей спиной, но ответа от неё не последовало. — Элизабет??..       Однако на её крайнее удивление Элизабет так и не смогла ничего ей ответить. Она просто замерла, встав как вкопанная перед страшным существом, что всё это время притворялось Шерри Стейн. И Мэгги не понимала, почему та молчит, ведь это был не тот вопрос, который хоть немного мог показаться риторическим. И тогда она посмотрела в её пылающие зелёным ярким светом глаза, надеясь хоть что-то в них рассмотреть. И она рассмотрела… И на самом деле любой бы понял, что сейчас происходило с Элизабет, не только лишь она. Ведь её окуляры буквально дрожали, даже вибрировали. Метались, как у сумасшедшего. Её лицо было словно разбито, ведь весь ещё фейсплейт разъехался в разные стороны, образуя зазоры в её лице диаметром с трубу в пять сантиметров. А из-под её нижних век стекали капли золотой смазывающей жидкости, что бесшумно падали на пол, подобно тому, как начинается дождь. И формально так оно и было, ведь в её душе действительно начался тёмный траурный ливень. В глазах Элизабет всё вокруг словно бы всё поблекло, оставив её в безмолвной пустоте. И в этой пустоте, лишь отдалённо напоминающей ночную тьму, была лишь она. Она и то, что она создала своей ошибкой когда-то очень давно. Лишь она и чудовище, которое она сама и породила. И теперь оно стояло перед ней, смотря на неё не только с укором, но и с маниакальным удовольствием, словно предвкушает мгновения своей долгожданной мести. И на самом деле, как она себе и признавалась, эта месть уже была свершена. Ведь видя то, что она натворила, Элизабет испытала за раз огромное море боли, в одно мгновение осознав, какую боль она причинила человеку, которого когда-то считала лучшей подругой детства. Теперь же всё, что осталось от их давней привязанности, были лишь осколки, разнесённые в разные стороны ветром разрушительного времени. И всё, что оставалось цельным в этот момент, лишь воспоминания далёкого прошлого:       -Элизабет? Можно поиграть с твоей куколкой? — улыбчиво спросила на коленках девочка с длинными каштановыми волосами, роясь в корзинке с игрушками в её комнате, взяв в руку куклу в красном платье.       -Ты мой гость, Чарли, — лишь с сладко отреагировала Элизабет, присев рядом с ней на корточки и достав из корзинки ещё одну куклу похожего в коротком топе и шортиках, очень напоминавшую современную Барби, и с лучезарной показала его Шарлотте, смотревшую на неё, как на старшую сестрёнку. — Хочешь, даже бери эту куклу себе. Дарю! И кстати… Может мы… Поиграем вместе, а? Сыграем в «дочки-матери».       -Я обожаю эту игру! — воскликнула счастливая Шарлотта, приняв её подарок даже несмотря на то, что понимала, что ничего не может ей предложить взамен. — Хотя… Я раньше играла одна. Больше не с кем было.       -У тебя разве нет подружек?.. — озабоченно спросила Элизабет, разумеется, не имея себя ввиду, и та грустно покачала в ответ головой, от чего она сразу легонько толкнула её своим оголённым мягким плечом. — Ну ничего… Зато есть я, не так-ли, Чарли?       -Да… — вновь натянула улыбочку Шарлотта, крепко обняв куклу, которую та ей только что подарила, словно сейчас осознавала, что их дружба всё же важнее, чем всё остальное, а потому тоже в размен легонько подтолкнула её своим плечом. — Скажи, Элизабет… Мы всегда будем рядом, что бы не случилось?       -А куда мы денемся, хах? — забавно усмехнулась Элизабет, закинув косички за спину, в свою очередь смотря на неё, как на младшую сестру, которой у неё никогда не было, как бы она не её хотела. — Лучшие подружки не разлей вода навсегда. Я никогда не брошу тебя....       -Спасибо тебе, Элизабет… — лишь шёпотом почти со слезами от счастья произнесла Шарлотта.       И теперь Мэгги видела в её глазах то, чего никогда не ожидала в ней увидеть. Это был самый настоящий чистый человеческий страх… Элизабет была в глубочайшем эмоциональном шоке, похожем на сильнейший когнитивный диссонанс. Сразу было видно, что её потрясло услышанное до глубины души, и Мэгги прекрасно понимала, что представить себе не сможет, насколько ей сейчас плохо, особенно узнав, насколько они с Шарлоттой раньше были близки. Но сам факт того, что саму Элизабет обуял страх, сравнимый с её страхом, было для неё самым настоящим сюрпризом, и очень неприятным. Это было для неё совсем неестественно, видеть, как её бесстрашная железная спасительница была готова в обморок от ужаса упасть. И тогда Мэгги поняла, что всё это время лишь хотела видеть её бесстрашной, хотя на самом деле она такой никогда не являлась. Это была очередная иллюзия, похожая на ту, какой представал перед ними образ Шерри, сбросившей с себя свою обманчивую маскировку. На самом же деле Элизабет была подвержена страхам, и ничуть не меньше, чем она сама. Тут Мэгги и задумалась, сколько раз за всю свою жизнь на самом деле аниматроник реально могла бояться. Сколько раз она на самом деле за все эти сорок лет, не считая её двенадцатилетней отключки, могла также застывать от кошмара и быть на эмоциональном пределе. Была ли она всегда такой, какой она была сейчас? «Да и вообще… Почему я вообще думала, что ей не было страшно ещё тогда, 18 лет назад? Когда она встретила меня… О чём я вообще фантазировала всё это время?.. Разумеется, ей было страшно… Разумеется, Элизабет не может быть идеальной. Страх присущ для всех живых существ. Даже для неё… Это и есть то, что делает её человеком. Настоящие эмоции и чувства…».       -Хе-хе-хе-х-х… — вновь захохотала Шарлотта злорадственно, вновь полностью материализовав свою человеческую иллюзионную оболочку, заставив своё истинное тело вновь испариться в воздухе. — Как же долго я ждала, чтобы увидеть наконец это обескураженное лицо, подруга. Хотя признаюсь честно, в душе я никогда бы не захотела его видеть. Даже несмотря на то, что ты бросила меня, я хотела всё исправить и начать с тобой заново! Но ты… Ты вновь всё разрушила. Прямо как тогда, сорок лет назад! Теперь мне надоело пытаться, Элизабет. Теперь я устала от тебя по горло! Больше я не буду это терпеть… Я терпела всю свою сознательную жизнь, и к чему это привело!? К тому, что я стала заложником этого варварского и мерзкого механического тела.       -Почему…? — поражённо качая головой произнесла вполголоса Элизабет, не веря, что вновь видит её. — Почему ты не сказала мне!?.. Целый год ты лгала мне… Но зачем!? Ты же могла мне сказать ещё тогда в Пицца-Плексе, что ты та Чарли, которую я знала и любила! Почему!?..       -Ты, вижу, совсем не догоняешь, что я за человек, раз думаешь, что всё так просто! — моментально вновь омрачилась в гневе Шарлотта, сделав один шаг вперёд, отдалившись от потрескавшейся колонны к центру бункера. — Ты думаешь, я простила тебя за то, что между нами произошло!? Чёрта с два!! Однако я надеялась, что, если мы начнём с чистого листа, мы вместе сможем забыть о том, что между нами произошло. А сделать это было можно было только, скрыв от тебя правду о себе. Я никогда не хотела, чтобы ты вновь дружила с той слабой и жалкой девочкой, которую ты когда-то знала, Элизабет! Какой тогда была прошлая «я». Я хотела, чтобы ты полюбила сильную и уверенную девушку, что рискнула всем и вытащила тебя из Пицца-Плекса. Дала тебе дом, оборудование, инструменты! Я тратила ради тебя реальные деньги!! Только так можно было восстановить то, что ты разрушила собственными руками!.. А взамен я рассчитывала, что ты лишь поможешь мне сравнять с землёй наше общее прошлое. И ты действительно помогала, пока не упёрлась в «Заслон Эмили»! И даже поняв это, я никогда не хотела вновь переживать разрыв наших отношений! Я сделала то, чего не сделала ты!.. А именно, не бросила тебя! И даже это ты отвергла в тот же миг, как приняла её сторону!.. — Она озлобленно глянула в сторону журналистки, прежде чем вернуть на неё свой мрачный взгляд. — Ты говоришь, что любила меня, но ты лжёшь мне, как и тогда, когда дала мне то слово, когда мы были детьми. Я пусть и была достаточно мала в сравнении с тобой, но только я из нас двоих по-настоящему ценила нашу дружбу. Я всегда помнила, что ты тогда мне сказала. А ты, Элизабет!?.. Ты помнишь, что ты мне тогда говорила, когда ты мне подарила мне ту куклу!?        -Что мы никуда не денемся… — с горечью кое-как ответила Элизабет, прекрасно помня эти слова, жалея о своём грехе всей своей душой. — И что я… никогда не брошу тебя… Чарли… Не было сегодня и минуты, чтобы я не тосковала, вспоминая, что я тогда сделала и как плохо я с тобой поступила. Когда я сегодня узнала, что ты была убита, как и я, то поняла всё. Что я виновата в случившемся!.. Я действительно скорбела, как только осознала твою судьбу! Я не лгу тебе!.. Я любила тебя, и мне так жаль, что я была столь слепа и глуха, раз не смогла увидеть, как нарушила данное тебе слово!       -Шарлотта, у меня даже в мыслях не было лезть в ваши отношения! Я просто хотела…! Аргх!! — вмешалась Мэгги и тут же вскрикнула, почувствовав сильнейший всплеск гнева с её стороны, от которого её сердце и голова загудели с новой силой, от чего у неё в глазах даже слегка помутилось.       -Но ты это сделала!! — не сдерживаясь рявкнула Шарлотта, снова заблестев изнутри своими истинными белыми светящимися зрачками, и потом направила их в сторону робота, которая смогла лишь удивлённо глянуть на девушку, не понимая, что с ней происходит. — Мне не нужна твоя жалость, Элизабет. Жалость нужна была той девочке, которая уже давно осталась в прошлом. Слабой и беззащитной. Не теперь, когда я обладаю силой и решимостью, чтобы взять всё в свои руки и стать другой личностью! Я больше никогда не допущу своей слабости! Я никогда больше не буду той беззащитной и жалкой, как в день моей смерти! И если ради этого я должна отбросить свою человечность окончательно, то так тому и быть!!       -Мэгги!.. — вскрикнула Элизабет обескураженно, пытаясь подойти и притронуться к корчащейся от боли девушке, которая сейчас едва стояла на ногах, видя, что её словно раздавливает изнутри каким-то воздействием извне. — Мэгги!?.. Что с тобой!?.. Ответь мне! — И тогда, в панике, она вновь обернулась на Шарлотту, которая и была очевидным источником этого воздействия, которого она не понимала. — Чарли!.. Какого чёрта ты с ней делаешь!?.. Остановись!!       -Я ничего не делаю, Элизабет, — весьма равнодушно отреагировала Шарлотта, с удовольствием наблюдая, как та страдает, и завела свои руки за спину. — Технология, что в меня впаяна, не является совершенной. Я её не контролирую на сто процентов. Осознанно я могу только преображаться и всё. Но всё остальное — это побочные эффекты. Да и какая вообще разница!? Ахах!.. Мне же лучше! Что бы это ни было, мне это нравится! Эта боль меньшее, что я для неё уготовила! И если ты хочешь, чтобы я остановила это, то я могу просто сделать то, что хочу, и завершить её мучения в этом мире.       -Так ты здесь за тем, чтобы…!? — моментально похолодела от услышанного Элизабет, растопырив на неё глаза в шоке.       -Я здесь, чтобы закончить то, что начала вчера… — прошипела Шарлотта, и на одно единственное мгновение, подобно грому среди ясного неба, её иллюзионная оболочка вновь дематериализовалась, и перед ней вновь явилось тонкое чёрное тело и бледно-мёртвое лицо Марионетки с широкой ехидной улыбкой, воплощавшей всю её жажду чужой смерти. — И ты подумай сейчас как следует, Элизабет. Я не знаю, что конкретно с ней происходит, однако по словам Скай у неё подскочило давление и сердцебиение до зашкаливающих высот. Ты осознаёшь, что именно в ближайшие мгновения ей от этого сулит, да? — И через пару секунд после того, как она это сказала, они услышали шлепок, словно на пол упало что-то не особо упругое, и источником этого странного звука, на ужас Элизабет и на радость Шарлотте, оказалась никто иная, как Маргарет, которую подкосило настолько, что она рухнула всем боком на землю, едва дыша от своего бессилия. — Да… Вот что с ней произойдёт. Забыла, Элизабет? Она диабетик! Судя по всему, из-за моего присутствия здесь весь её организм переключился в анаэробный режим. А при такой скорости сердцебиения и давления её глюкоза будет гоняться по её организму со скоростью гоночного болида Формулы-1. Её сахарные показатели взлетят до небес даже без физической нагрузки. Следующее, что её ждёт, это гипергликемия.       -Мэгги!!.. — закричала от беспомощности Элизабет, рухнув перед упавшей девушкой на колено и заботливо положив на неё руки, за одно и убедившись, что показатель пульса у неё просто чудовищный — 210 ударов в минуту, что уже превышало её возрастную норму максимума по формуле Купера в методике Карвонена. — Мэгги!.. Скажи что-нибудь! Хоть что-то!..       -Мои… ноги… — шепнула кое-как Мэгги, уже не обращая внимание на боль в голове, в то время, как её язык резко засох, а всё её тело потеряло почти всю свою энергию. — Я слишком… слаба…       -Чёрт!.. Как мне это остановить!?.. — вновь запаниковала Элизабет, блестяще осознавая, что здесь она бессильна, особенно когда Шарлотта была всё ещё рядом, а потому вновь развернула на неё голову, по-прежнему пытаясь приласкать журналистку своей ладонью на её лбу, специально охолодив её, выключив свой обогреватель. — Чарли! Я сказала хватит!!..       -Ты глухая, нет? — всего лишь довольно улыбнулась Шарлотта, строя их себя саму непричастность, чем дико бесила её. — Даже если бы я хотела, я ничего не смогу сделать с этим. И я не уйду отсюда, пока она не умрёт! Так что она либо умрёт в мучениях, либо я её сама прикончу. Выбирай, Элизабет! Считай это местью за то, что я из-за тебя пережила!       -Чарли, хватит, ты не можешь так поступать!.. — отчаянно взмолилась Элизабет, больше не зная, что делать, не веря, что та могла свихнуться настолько, чтобы так хладнокровно убить невинную девушку. — Ты не такая!.. Ты же не бездушная машина!.. Я не верю, что та Чарли, которую я знала, может поступить так бесчеловечно!       -Но я именно такая, Элизабет! И мы обе знаем, что я даже не человек! — загорланила Шарлотта в новой вспышке гнева, так как ей просто надоело слышать её нытьё. — А твой отец, Уильям Афтон, поставил в этом вопросе жирнейшую точку!       -Папа?.. — изумлённо спросила Элизабет, не понимая, какое отношение к ней имеет её отец, но в этот момент в её интерфейс вдруг пришло всплывающее сообщение:       «Позволь мне её атаковать. Жизнь Маргарет под угрозой!» — написала ей Скай, проанализировав ситуацию и поняв, что главной причиной ужасного состояния Мэгги является Шарлотта прямо перед ними.       «Отставить! Твоя задача защищать Мэгги!» — тут же отправила ей ответное системное сообщение Элизабет, на секунду глянув на неё, висящую с горящими красными неонами прямо над ними. — «Ты должна защитить её, если я не справлюсь! Я сама займусь Шарлоттой…».       -Ты же понимаешь это, не правда ли, а, Элизабет?! — продолжила громко голосить Шарлотта и в экстазе развела в сторону свои руки. — Ты знаешь, единственный способ остановить это! Выбор за тобой, подруга! Выберешь меня, и я покончу с Маргарет собственноручно! Я подарю ей лёгкую и безболезненную смерть и за одно пойму, что в тебе ещё остались крохи той искренности, с которой ты мне дала то обещание! Но если выберешь её, то тебе придётся убить меня. Только так ты сможешь остановить меня. И что же ты выберешь, а?       -Это выбор без выбора, Чарли… — с огромнейшей болью в голосе заявила Элизабет, отпустив Мэгги и встав на ноги, сжав свои руки в кулаки, с гигантской скорбью осознав, что та не оставляет ей больше выбора. — Что бы я тебе не обещала, ты переступила черту, которую нельзя переступать. Мэгги это не просто человек, с которым я недавно познакомилась. Она была тем лучом надежды в моей душе, что научил меня плакать вновь… И потому я не могу позволить тебе убить её. Ни быстрым, ни каким-либо ещё способом! Чарли… Откажись от этого… Прошу тебя!.. Просто уходи, и я не буду больше держать на тебя зла!.. Я сохраню твой секрет в тайне, в этом я клянусь тебе!.. Докажи мне, что в тебе ещё остались крохи человечности!.. Потому что если это не так… То та Чарли, которая была моей подругой, действительно мертва!..       -Х-х-х-хе-хе-х-х-х… Как же ты предсказуема, Элизабет… А от того и так сильно бесишь меня, — холодно прикрыла свои глаза Шарлотта, опустив руки вниз, как и свою голову, а потом, вновь медленно подняв голову серьёзном оскале, вновь открыла глаза, однако вместо привычных глаз Элизабет увидела нечто совершенно необычное и даже пугающее: её правый карий глаз остался обычным, подстать человеческому, но вот левый глаз вдруг потерял свой карий оттенок и стал очень сильно светиться красным светом, причём так сильно, что вся её радужка начала струиться кровавой иллюзионной дымкой. — Мертва?! Нет, Элизабет… Я переродилась! Я ничего не понимала тогда, но не теперь! Как я и сказала, ты ни черта не изменилась! Но один вопрос остаётся открытым, Элизабет, не так ли? Сможешь ли ты защитить её от меня? Сможешь ли сдержать мою истинную мощь и ярость!?       -Заткнись, и дерись, Чарли! — переключилась в боевой режим Элизабет, полностью остановив динамику своего лица, превратив фейсплейт в прочный панцирь, и быстрым шагом направилась к ней, сделав выбор, пусть и с тяжёлым сердцем. — Мы сделаем это прямо здесь, сейчас!? Ты же хотела с этим покончить, да!?       -Верно! Решим всё здесь и сейчас, Элизабет!! — встала ровно Шарлотта, встречая её всем своим телом и поднесла правую руку к своему лицу. — Р-р-р-а-а-а-р-р-х!! — И тут же, вскрикнув в яростном вопле, она выгнула эту руку в правую сторону от себя, растопырив ладонь, и как только она это сделала, Элизабет, что шла на неё всем своим полным ходом, тут же обомлела от увиденного. Иллюзионное человеческое тело Шарлотты тут же отделилось от неё прямо по направлению руки, оставляя после себя на краткие мгновения остаточные изображения, словно иллюзия перемещалась на огромной скорости. При этом иллюзия всё ещё сохраняла свою изначальную цельность, хотя отделилась от её истинного тела на целый метр. И тогда, оставшись без иллюзионной оболочки, перед Элизабет снова предстала она. Двухметровая чёрная кукла с серебряными светящимися глазами, именованная Марионеткой. Опустив свою правую руку она угрожающе стояла прямо перед ней, не делая ни единого движения ни вперёд, ни назад, и лишь её тёмные обожжённые огнём конечности немного покачивались, слегка выдавая в ней жизнь. Её аниматронные пылающие зрачки гневно сверлили её из тьмы её чёрных глазниц, а ещё слегка опущенная большая голова создавала вид, словно она сильно хмурится. Её три толстых пальца на руках тоже были сжаты в кулаки, слегка дрожа от яростного напряжения. Она была готова к бою и встречала Элизабет столбиком, подобно солдату перед маршалом. Лишь произвольные движения выдавали особенность в сегментированной структуре её эндоскелета под этим чёрным слоем, ведь Элизабет прекрасно видела, что и её руки и её ноги слегка извиваются, подобно щупальцам, словно в её конечностях было огромное множество суставов. Видя это, аниматроник, идя вперёд навстречу ей, быстро подметила, что в прямой драке с Марионеткой ей будет по ней крайне трудно попасть. Ей стало очевидно — это существо способно выгибаться под неестественными углами и маневрировать против человеческой анатомии. И всё же предварительный анализ её тела показывал, что вся основная обшивка огромной куклы, это, по сути, просто очень сильно утолчённая твёрдая резина и немного пластика. Это означало, что если хотя бы один точный удар придётся прямо в неё, особенно в хрупкую голову, то Марионетка понесёт сокрушительный урон. Поэтому Элизабет рассчитывала именно на то, что сможет в неё попасть хотя бы один раз, а потом играть от ситуации. Сейчас она намеревалась либо вырубить Чарли, либо схватить её и обездвижить, ведь всем сердцем не хотела отнимать у неё жизнь, как косвенно сделала это сорок лет назад. Но она понимала, что если та не сдастся, то ей просто придётся её прикончить, как бы это ни было грустно и печально. Главное сейчас было спасти Мэгги от её ужасного негативного воздействия. «Что за технология способна создавать такие реалистичные иллюзии и сводить людей с ума!?». И всё же, Элизабет, пока она шла вперёд, сильно напрягала одна неестественная деталь. Это была отделённая иллюзионная оболочка, что стояла рядом с Марионеткой буквально в паре метров. Мало того, что она сохраняла свою цельность, так ещё и на удивление продолжала вести себя как человек, словно иллюзия и тело были как-то связаны прямой связью. И Элизабет даже представить не могла себе, как такое вообще возможно. Даже вообразить боялась. Но больше этого её интересовал конкретный вопрос. Зачем Чарли именно отделила от себя иллюзию? «Она наглядно показала, способна манипулировать своим иллюзионным слоем и отключать его по своей воле. Почему иллюзия осталась рядом с ней? Что это за фокусы? Иллюзия не представляет же для меня никакой угрозы! Важно только её настоящее физическое тело! Но… Я всё равно должна быть на стороже. Чарли... Почему ты вынуждаешь меня?.. Неужели это единственный выход решить наш с тобой конфликт?!.. Путём жестокости и кровопролития!.. Я никогда не хотела, чтобы ты из-за меня такой стала... Почему ты стала монстром?!.. Неужели всё из-за того, что это я монстр в твоих глазах?..»:       -Элизабет, ты дома? Это я, Чарли, — постучалась Шарлотта в дверь дома семьи Афтон, пытаясь достучаться уже третий раз подряд, и только в этот раз дверь перед ней щёлкнула и открылась, и перед ней в дверях появилась Элизабет собственной персоной, которую она была вновь очень рада видеть. — Привет... Ты не хочешь немного прогуляться со мной? Хотела бы немного поболтать с тобой. Пошли, развеемся?       -Ах да... Привет, Чарли. Мне жаль, но я сегодня уже занята, и... — сказала в ответ замято Элизабет, чем уже достаточно сильно её расстроила, как вдруг со стороны квартиры позади рыжей девочки неожиданно раздался голос:       -Элиза! Ты где там? Сейчас пропустим всё самое интересное! — внезапно заголосил другой девичий голос со стороны одной из комнат дома Элизабет, на что последняя была тут же вынуждена отреагировать, и отвлеклась от Шарлотты, обернувшись назад:       -Сейчас, Кейт! Погоди пару минут! — выкрикнула той в ответ Элизабет и вновь уставилась на Шарлотту, безмятежно стоявшую перед её порогом. — И да... У меня гости, как видишь. Прости. Может как-нибудь в следующий раз?       -А-а-а... Да... Конечно... — кое-как через силу промямлила Шарлотта, на которой в этот момент просто лица не было от того, что она сейчас осознала. — Ты кстати... не упоминала, что у тебя новая подруга...       -Да это так... Знакомая, — отмахнулась легко Элизабет, ведь начала общаться с ней сравнительно недавно. — До нас с тобой ей ещё далеко. Ты мне веришь?       -Ну... Да, — сомнительно произнесла Шарлотта и покивала ей головой, поверив ей. — Может... Тогда... я могу заглянуть в гости? Познакомишь?       -Я думаю, сейчас не самое подходящее время, дорогая, — вновь немного сдавленно сказала Элизабет, прикрывая глаза и слегка поморщившись. — Может завтра? Окей?       -Окей... До завтра, Элизабет... — весьма разочаровано произнесла Шарлотта и печально развернулась, направившись к себе домой медленным шагом, в то время как дверь за ней тут же закрылась, и Элизабет скрылась за дверью. И хотя в этот момент Шарлотта питала надежду на завтрашний день, она ещё не подозревала, что в будущем ей придётся вновь разочароваться в свой лучшей подруге с ещё большей силой...       И сейчас они обе были вынуждены биться насмерть, чтобы решить, кто из них в данной ситуации прав, и кто из них должен быть по итогу наказан. Между ними до их столкновения оставалось буквально три метра, и уже никто из них двоих не сомневался, что сейчас прольётся чья-то кровь, и не важно какая. Единственная, кто всё ещё с неверием относилась к происходящему, была Мэгги, сражённая слабостью от собственного недуга, который поразил её столь же внезапно, как и неделю назад на Гранд-стрит. Кое-как отползая от того места, где сейчас должна была произойти драка, она сильно страдала от сильнейшей головной боли и горячки, которая её тут же накрыла. И вновь тот самый неприятный приступ тошноты, который её поражал каждый раз, когда она оказывалась в таком состоянии. Она его просто не выносила. И потому она понимала, что сейчас, чтобы её не накрыло окончательно, ей придётся забыть о том, что она вообще может стоять на ногах. Не только потому что иначе её вырвет, но и потому, что сейчас была опасна буквально любая физическая нагрузка. Даже малейшая. Ведь если это негативное воздействие так быстро сразило её на повал, то она боялась себе даже представлять, что с ней случится потом, особенно если она попытается встать вновь. Она осознавала, Шарлотта была абсолютно права, и если её сердце было силой ускоренно до такой степени, то это означает, что уровень её адреналина был повышен примерно до той же дозы, что она получила через дротик неделю назад, если даже не больше. А это означало неминуемый скачок глюкозы в её крови вплоть до опаснейших показателей, особенно учитывая, что она не принимала инсулин аж с обеда. Поэтому сейчас главной задачей Мэгги, не смотря на своё состояние, было заставить себя оставаться в сознании и по возможности отползать подальше, ближе к углу бункера, чтобы не быть в гуще грядущего сражения, которого было уже не избежать. И это и было сейчас самым главным конфликтом в её душе, ведь, по сути, это она спровоцировала этот конфликт, которого могло бы и не быть, если бы она не вмешалась в жизнь Элизабет. Она была виновата в том, что произошло, и поэтому ей был понятен мотив Шарлотты убить её за это. Однако сам тот факт, что Шарлотта была тем самым существом, напугавшим её до чертей той ночью, и что она реально хочет её прикончить, вгонял в её в дрожь, как от лихорадки. Для неё было мерзким и неестественным осознание, что сейчас ей реально угрожает смерть от чужих не живых по определению рук. Ведь как бы она не понимала Шарлотту и её злобу, Мэгги совершенно не хотела умирать по её прихоти. Как и Элизабет, она считала такое поведение с её стороны действительно бесчеловечным и аморальным. Словно Шарлотта сама отрицала, что она человек, как она и намекнула, упомянув отца Элизабет только что. Причём не просто отрицала своё человеческое прошлое, но и всю человечность, что была в ней. И осознавая это, Мэгги было вдвойне страшно погибнуть от её руки, ведь лишь примерно осознавала, до чего Шарлотта ещё могла дойти психически, чтобы вот так без колебаний решиться оборвать её жизнь. Её горящий красным левый иллюзионный глаз отчётливо выдавал в ней монстра, в которого она превратилась от ненависти. И была ли это ненависть конкретно к ней? Мэгги готова была поспорить, что нет. Именно поэтому ей так было страшно. Она действительно по-настоящему боялась этого монстра и того, что она с ней сделает. Но с другой стороны была Элизабет, что сделала выбор защитить её, даже несмотря на их былую дружбу в детстве. Мэгги с самого начала видела это, Элизабет сделала этот выбор с очень тяжёлым разбитым сердцем. Ей пришлось выбрать человечность вопреки старой подруге, которую, по её словам, она когда-то любила. И Мэгги слышала искренность в тех её словах, а потому понимала, насколько Элизабет было сейчас больно вступать с ней в конфронтацию насмерть. Да и вообще, её очень неприятно будоражил тот факт, что две некогда лучшие подруги в одно мгновение стали заклятыми врагами, готовыми по-настоящему перебить друг друга. И им обеим было очень больно: Элизабет из-за горечи и вины, а Шарлотте — из-за сильнейшего разочарования и ненависти. Для Мэгги это было неправильно, собственными глазами наблюдать, как некогда любящие друг друга люди ссорятся, да ещё и вот так, вплоть до того, что им приходится решать этот конфликт на языке войны. Ей так хотелось, чтобы они хотя бы разошлись своими дорогами, если уж не говорить об их примирении, о чём и речи совершенно не шло. Что угодно, но не убивать же друг друга из этого. Мысли Мэгги, несмотря ни на что кричали лишь одно: «Прошу… Прекратите!..». И потому она себе говорила, что, если бы могла сделать хоть что-нибудь, чтобы избежать этой драки, она бы это сделала не раздумывая. Но, к её несчастью, она уже ничего не могла сделать, только не в её нынешнем состоянии. Словно этот бой был предрешён заранее самой судьбой, раз та свела их вместе спустя сорок лет. И Мэгги оставалось лишь наблюдать за тем, как две машины схлестнутся в битве за свою правду. Она лишь продолжала с мутным взором отползать назад к углу, страдая от горячки и лишь немного поглядывая назад, наблюдая, как обернётся судьбоносная для неё самой бойня, ведь именно она решит, будет ли она жить дальше или нет…       Остался метр до столкновения… Элизабет, видя, что Марионетка так и не сдвинулась с места ни на метр, по-прежнему стоя перед ней столбом, словно ждёт её хода, тут же ускорилась. Больше ждать было нельзя, ведь время играло против неё, а потому и не было времени даже на малейшее раздумывание разумности своего следующего шага. А потому аниматроник на ходу ударила с железным грохотом своим правым кулаком в свою ладонь прямо перед собой, готовясь атаковать на полном серьёзе.       -Хватит этого фарса! — яростно вскрикнула Элизабет и моментально пошла на штурм, понимая, что ей придётся атаковать первой, а потому, сблизившись вплотную, моментально вынесла свою правую руку и запустила её сжатым кулаком прямо в её бледно-белое карикатурное улыбающееся кукольное лицо на такой скорости, на какой только позволяла моторика её тела. И, как она в принципе и ожидала, она тут же промахнулась, ведь её прогноз сбылся, и Марионетка действительно начала уворачиваться от её ударов, ведь не зря всё это время ждала её хода, так как была абсолютно способна на это, какую бы скорость та не приложила. «Значит я промазала? Хех… Предсказуемо! А сможешь ли ты извернуться от шквала?!». Однако первый промах лишь был первым мгновением, когда Элизабет была действительно уверена в себе. Лишь одно единственное мгновение робот думала, что контролирует ситуацию. Но стоило ей только вернуть свою руку назад и занести вторую, чтобы продолжить натиск, как она вдруг резко остановилась. Элизабет моментально обомлела и расширила окуляры. Ведь во время первого удара Элизабет хоть и видела, что кукла увернулась от её удара, однако не смогла увидеть куда именно, ведь собственным кулаком перекрыла себе взор. В результате, когда она вернула свою руку назад, так вышло, что заносить вторую было уже буквально некуда. Марионетка буквально пропала с места, на котором только что была до этого, словно сквозь землю провалилась. Рядом лишь осталась её человеческая иллюзия, которая лишь слегка лёгким шагом самостоятельно отскочила назад. И тогда мысли Элизабет тут же сбились в кучу. Ведь она периферийным зрением следила за иллюзионной оболочкой и не видела, чтобы физическое тело Шарлотты вновь смешалось с иллюзией. А потому она была уверена, что это всё ещё простой нематериальный мираж, призванный отвлечь её. На самом же деле Элизабет уже поняла, что случилось в момент её удара, ведь сделать так, чтобы она потеряла её из виду, можно было только буквально сместившись вправо от неё, вместе с возвратом её руки, чтобы показалось, будто она пропала. И потому она, подумав, что раскусила её трюк, тут же слегка испугалась, и быстро развернулась назад, пытаясь вновь поразить её правой рукой наотмашь, резко осознав, что Марионетка уже за её спиной. Однако на её крайне изумление её рука вновь лишь разрезала воздух, а за её спиной никого не было. Элизабет ничего не смогла понять, ведь была готова поклясться, что Марионетка была позади неё. Так что теперь её напугал тот факт, что её здесь нет, словно она совсем растаяла воздухе. И тогда, потеряв физическое тело Чарли из виду окончательно, Элизабет принялась резко паникующие озираться по сторонам, не соображая, как она могла так взять и пропасть. Лишь иллюзионная оболочка всё ещё маячила в том месте, где она нанесла свой первый удар, на которую Элизабет всё также не обращала внимания. «Это вообще как?? Я была уверена, что она за моей спиной! Ей некуда было деваться! Она точно не могла слиться вновь с иллюзией, я всё время следила! Куда она делась!? Не может же она…!». И тогда раздался звук очень сильного удара по металлу… В этот же момент Элизабет была просто поражена и шокирована. Она вновь даже не смогла толком осознать, что случилось. Всё, что она поняла, что удар пришёл оттуда, откуда она совершенно не ждала. А именно со стороны иллюзионной оболочки Чарли, которая вдруг моментально сбросила с ней дистанцию и нанесла ей сильнейший удар кулаком ей прямо боковую лицевую пластину. Удар был настолько неожиданным и сильным, что Элизабет банально даже удержать равновесия не смогла, ведь не смотря на весь её вес она на пару мгновений оказалась в воздухе. Следующее, что она ощутила, было очень жёсткое приземление всем своим корпусом на пол. Элизабет тут же очень сильно грохнулась грудью на землю и проехалась ей по бетону целый метр, высекая попутно искры прежде, чем остановиться. И тогда ей на секунду пришлось застыть лёжа, чтобы осознать масштаб своих повреждений, так как удар был действительно серьёзным, раз смог отправить её в нокдаун. «Аргх… Слава богу только краска на пластинах поцарапалась. Особых повреждений нет, хорошо, что я сжала все лицевые пластины, иначе бы они серьёзно пострадали. Но… Что это было!?». И тогда, оттолкнувшись руками от пола, Элизабет, отжавшись ими, вновь поднялась и уселась на одно колено, и взглянула туда, откуда пришёлся удар. И её зрение не врало, ведь ударило её не физическое тело, а иллюзионная оболочка. Иллюзионная Шарлотта, что с яростным оскалом нанесла ей свой удар, отряхивала свою окровавленную иллюзионной кровью руку, которая тут же испарилась с её костяшек, как и её раны. И взглянув на неё своим красным горящим левым глазом, каштанка улыбнулась, словно понимала, насколько сильно удивила её. В глазах Элизабет перед ней читалось не то, что непонимание, но серьёзный негодующий шок. Ведь поняв, что её ударила иллюзия, аниматроник потеряла дар речи. Ведь это было просто физически невозможно. А потому ей оставалось лишь вновь выпучить свои окуляры от того, насколько она сейчас была беспомощна в своём непонимании:       -Как!?.. — вскрикнула обомлевшая Элизабет, оттолкнувшись от земли вновь и подняв себя на обе ноги, снова в страхе посмотрев на Шарлотту, с удовольствием смотревшую, как она с трудом встаёт после её удара. — Как ты это сделала!?       -Ты слишком медленная, Элизабет, — со спокойным злорадством сказала Шарлотта, начав уже самой на боевом настрое подходить к ней, чтобы продолжить бой, а её иллюзионная оболочка вновь на мгновение стала прозрачной, вновь явив ей её истинное кукольное тело. Увиденное вновь поразило Элизабет, так как она поняла, что физическое тело Шарлотты уже было внутри иллюзионной оболочки. Это полностью объясняло, как именно иллюзия смогла её ударить. Но это и ввело для неё всё произошедшее в оглушительный парадокс. Ведь она не могла понять, когда Марионетка успела вернуться в отделённую иллюзионную оболочку так, чтобы она этого не заметила. Элизабет чётко осознавала, что не могла этого не увидеть. Вся её логика, все её мысли, всё о чём она думала сошлось в одной точке, придя к одному единственному выводу. Сила Шарлотты была не только в том, чтобы проецировать реалистичную иллюзию и манипулировать ей по собственному желанию. В её способностях точно был ещё какой-то секрет, которого Элизабет так и не смогла разгадать, ведь просто не видела, что она сделала. И она понятия не имела, как она должна его раскрыть, ведь Шарлотта словно намеренно его не показывала у неё на глазах, как то провернув этот трюк за её спиной, пока она не видела. «Когда?.. Когда она успела вернуться в иллюзию?.. Она отделила её не для того, чтобы отвлечь меня… Она это сделала, чтобы нанести удар с неожиданной стороны! Но как такое возможно?.. Ведь увернуться она могла только вправо от меня, когда иллюзия стояла слева от меня! Как!?.. Как такое возможно!?».       -Элизабет!!.. — закричала буквально побелевшая от ужаса ослабшая Мэгги, которая отползла от них вплотную к стене задом слева от верстаков, раскрывши от увиденного свою челюсть, ведь собственными глазами лицезрела, что только что произошло, и как именно Шарлотта смогла обмануть Элизабет. — Когда ты ударила, она сделала круг вокруг тебя по часовой стрелке и вернулась в оболочку!!.. Это случилось моментально!!..       -Чего!?.. — поразилась Элизабет, услышавшая это, вновь взглянув на Шарлотту прямо перед ней, что вдруг остановилась, и та, вдруг вновь блеснув своими белыми зрачками изнутри, не отделяя на сей раз иллюзию от физического тела, резко оскалилась и яростным выкриком сделала очень быстрое движение в сторону аниматроника. Всё произошло молниеносно… Настолько быстро, что Элизабет, даже при своей электрической природе, кое-как уследила за этим. То, что сейчас сделала Шарлотта, было чем-то за гранью воображения, ведь она сделала такой быстрый рывок к ней аж с расстояния трёх метров, что её перемещение по ощущениям было похоже на телепортацию. И тут же резкий толчок, вновь оторвавший тело Элизабет от земли, отправив её в воздух… Шарлотта на просто нереальной скорости влетела в неё, оставляя за собой скоростные остаточные изображения, и на полном размахе с плеча ударила её в грудь правой ладонью, даже не сжимая кулака, тем самым с хрустом смяв внутрь её грудные пластины. И только тогда Элизабет, раскинувши от испуга руки в полёте, смотря в эти мгновения в пылающий красный левый глаз Шарлотты, наконец-то поняла, какой страшный секрет в себе скрывала на самом деле эта на вид хрупкая и заурядная девушка всё это время. «Это просто невероятно… Это сверхзвуковая скорость!! Я всё это время была… не в состоянии её видеть… Она в тот раз вернулась в иллюзию быстрее, чем я смогла развернуться назад! Но… если Шарлотта действительно способна развивать такую скорость за считанные мгновения, то моё преимущество в габаритах вообще не имеет значения, ведь её сила удара просто чудовищная, не подстать ни её весу, ни её размерам! Мало того, если она способна нанести такой серьёзный удар без повреждений для себя, то это означает, что её эндоскелет прочнее, чем кажется на первый взгляд. Это полностью объясняет, как она смогла не понести особого урона, когда я её шваркнула об колонну. Но только вот… При таких раскладах она…!»:       «Но один вопрос остаётся открытым, Элизабет, не так ли? Сможешь ли ты защитить её от меня? Сможешь ли сдержать мою истинную мощь и ярость!?»…       «Так она не блефовала!!». В этот же момент Элизабет резко прекратила свой полёт, пролетев четыре метра и очень жёстко врезавшись спиной в верстаки позади неё, от чего монитор компьютера и клавиатура на правом верстаке тут же были уничтожены её влетевшим в них весом. Сами верстаки спокойно выдержали удар, пусть и покачнулись, ведь были сделаны из стали в отличие от компьютерного оборудования. А потому, влетев в них спиной и громко рявкнув от боли, Элизабет успела зацепиться за них руками, и потому не рухнула от потери координации, хотя она едва не упала на спину, ведь весь её торс по итогу оказался ниже поверхности столов. Она кое-как сдержала свой вес руками и ногами, выгнувшись мостиком между верстаками и бетонным полом. Аниматроник вновь вынуждена замереть, чтобы вновь проверить целостность своего тела и своих электрических схем. «Основные системы кажется не пострадали. А вот моя обшивка… Грудной отдел понёс ущерб. Не критический, но весьма весомый. Точно понадобится ремонт. Чёрт бы тебя побрал, Чарли!.. Откуда в тебе столько мощи!?..». Закончив самоанализ, Элизабет толкнулась об верстаки руками и запустила себя вперёд, снова быстро очутившись на ногах и тут же бросив взгляд на пылающую ненавистью Шарлотту, что вновь шла прямо на неё, по сути, прижав её своими ударами к стене. Теперь Элизабет больше некуда было деться, и она это прекрасно осознавала. И потому она на мгновение посмотрела в сторону Мэгги, что отползала от них всё дальше и дальше в левый угол убежища. Та хоть и была практически без сил и дышала кое-как, но она продолжала смотреть на неё. Весь её вид в глазах аниматроника просто кричал о помощи, лишний раз напоминая ей, что если она проиграет, то та погибнет. А потому Элизабет просто вынуждена была вновь отдать себе отчёт, что время на исходе, и что от неё зависит сейчас жизнь Мэгги. И тогда она вновь взглянула на Шарлотту, идущую прямо на неё, изучающую попутно прямо в неё свою ненависть. Её красный левый глаз неудержимо продолжал гореть ярким алым пламенем также, как и не думала затухать её ярость. Шарлотта ни капли не планировала останавливаться, и для Элизабет это было более чем очевидно. И потому роботесса была просто вынуждена приготовиться ко второму раунду, расставив ноги и руки в боевом положении, понимая, что это действительно тот самый случай, когда ей просто придётся выложиться на полную и драться в полный серьёз. Она не понимала, как Шарлотта была способна развивать такую скорость, что даже она едва могла уследить. Не понимала и принципа работы её сверхскорости, понимая, что сама бы так не смогла, ведь её разум имел человеческую природу и не способен был поднимать её моторику и реакцию до таких скоростей. Создавалось такое ощущение, что Шарлотта была не совсем человеком в том самом смысле этого слова. Словно её разум был способен оперировать гораздо быстрее, чем разум Элизабет. У неё даже сложилось чувство, что Шарлотта слилась с машиной в своё время сильнее, чем она сама когда-то. Это было просто поразительно для неё. Однако всё же она понимала, что сейчас она куда больше боится, чем удивляется её молниеносной скорости. Ей было очень страшно, и отнюдь не спроста, ведь её посетил неожиданный страх, о котором ещё несколько секунд назад она и подумать не могла. И это было ничем иным, как страх потерпеть поражение. Теперь Элизабет действительно боялась этого как никогда до этого. «Если я и выиграю как-то, то это будет предельно тяжело… Если у Чарли такое подавляющее преимущество в скорости, то… Она мне не позволит и пальцем себя коснуться! Каким образом я должна по ней попасть?.. Как мне её обезвредить так, чтобы не убить её!? Да и вообще… А о том ли я думаю?.. Мэгги едва держится… Я не могу дать ей умереть!.. Я должна победить… Чего бы мне это не стоило!». Сжав руки в кулаки, вновь вспоминая про время, Элизабет не стала терпеть. Она тут же нахмурилась верхними веками и сразу же побежала вперёд, бросившись на Шарлотту с кулаками. В свою очередь иллюзионное лицо пылающей Шарлотты слегка искривилось в удивлении, ведь она не ждала, что та вновь так яростно кинется на неё вновь, а потому остановилась, снова выставив правую руку в сторону. Иллюзия вновь оторвалась от её физического тела, а тело Марионетки осталось на месте, тут же встречая яростный размашистый удар Элизабет ей прямо в грудь, от которого она тут же увернулась, выгнувшись в своей тонкой чёрной спине назад, вновь от огромной скорости оставляя послеобразы. Видя, как она выгнулась под её ударом, Элизабет задействовала другую руку и решила попробовать её впечатать в пол, а потому тут же ударила по ней молотом сверху вниз, прямо в её пластиковую белую маску под её кулаком. И вновь удар как-то прошёл мимо… На обескураженных глазах Элизабет Марионетка воспользовалась тем, что её сверхгибкое тело уже было выгнуто назад, и просто доделала движение, выгнувшись назад ещё сильнее и оторвав тем самым свои тонкие полосатые ноги от земли, подпрыгнув и сделав полное сальто назад, тем самым даже перепрыгнув её руку, которой она попыталась её ударить, и спокойно приземлилась на свои шпильки. В итоге Элизабет, согнувшаяся от промаха вперёд, осталась в очень проигрышном положении, в то время как Марионетка вновь неожиданно слилась со своей человеческой иллюзией, стоявшей рядом, и, сделав двойной разворот на месте, подобно балерине, вновь включив свою сверхскорость и оставляя скоростные послеобразы, моментально вместе с иллюзионной оболочкой сместилась её в левый бок, встав почти что сзади неё. Элизабет тут же отреагировала на её «телепортацию», ведь на этот раз была готова к этому, и, ориентируясь по послеобразам, развернулась против часовой стрелки, занесла плечо и сделала правой рукой удар по диагонали, чтобы тут же поразить её, подловив на остановке. Но в этот момент её рука внезапно прошла сквозь иллюзионное тело Шарлотты, так ни во что и не попав, что заставило Элизабет тут же вздрогнуть от сюрприза, ведь только сейчас она поняла, что остановилась только иллюзионная оболочка Шарлотты, а не физическая, что продолжила движение вокруг неё. «О нет!..». Тут же удар, грохот и сильный хруст… Элизабет резко откачнулась в сторону и проскользила на ногах с мерзким скрежетом по полу, кое-как удержав равновесие. Удар пришёлся ей второй раз в ту же самую лицевую пластину, что и в прошлый раз, и на сей раз она не выдержала. Сервопривод сломался, и от того вся её лицевая пластина повисла как на соплях, кое-как держась на одной петле. Шарлотта вновь умудрилась её обмануть, даже уже раскрыв ей свой козырь, снова обманом подобрав нужный угол, чтобы её ударить. И не успела Элизабет даже прийти в себя от боли и от лёгкого оглушения, как Марионетка вновь слилась с иллюзионной оболочкой и снова «телепортировалась» к ней, на сей раз сделав рывок прямо к её лицу. Помня, что случилось прямо только что, Элизабет вновь обернулась, чтобы не повестись на точно такой же обман, и выставила руки перед собой, чтобы защитить свою уже повреждённую голову. Но к её шоку и испугу, перед ней никого не было. На этот раз Марионетка не отделилась от иллюзии, что означало, что аниматроник буквально только что сама подставилась под удар, развернувшись к ней задом. «Проклятье, нет!!..».       -Р-а-а-а-р-х!!.. — вскрикнула отчаянно от боли Элизабет, на сей раз ощутив чудовищный удар прямо в спину, причём такой сильный, что, краска на её тыльных пластина треснула и вмялась, а она не смогла удерживать равновесие на этот раз, и полетела вперёд, тут же лицом врезавшись прямо в пол, неприятно проскользив с искрами около двух метров. Однако, хоть в этот раз, пока она скользила, она решила поступить умно и использовать это движение себе на пользу. Скользя вперёд своим избитым лицом по полу, она сложилась куличиком и в результате, сгруппировавшись как раз вовремя, перевернулась вперёд кувырком и вновь оказалась на ногах, в скольжении развернувшись назад и проскребя когтями бетон под собой, оставляя на нём весьма глубокие царапины. И вновь тоже самое, так как Шарлотта ей даже продохнуть не давала. Вновь ревя от злости, увидев, что аниматроник вновь на ногах, она вновь с пылающим гневным взглядом сделала сверхзвуковой рывок к ней и снова попыталась на полном разгоне ударить ей в грудь, однако хотя бы в этот раз Элизабет успела выпрямиться, выставить правую ногу за спину и подставить предплечья в качестве щита, тем самым полностью погасив мощь её удара, что в свою очередь серьёзно смял кольцевую обшивку на её руках. Аниматроник проскользила метр назад, спокойно устояв на ногах, и вновь встала в оборонную стойку, решив, что может и сама подождать первого хода с её стороны. Потому она принялась ждать, когда Шарлотта сама предпримет попытку вновь её атаковать, надеясь как-то подловить её на этом. Как она и ожидала, та не заставила себя долго ждать. Каштанка тут же перешла в атаку, словно уже не думала мыслить логически, и на ходу снова выставила правую руку на сей раз прямо перед собой, и иллюзионная оболочка снова отделилась от неё, сделав это с такой скоростью, что казалось, будто она сделала рывок вперёд, и оказалась прямо перед ней. И тогда Элизабет предприняла попытку на хитрость. Вместо того, чтобы делать прямой удар, она довернулась корпусом вбок и ударила иллюзию правой рукой наотмашь, притворившись, что повелась на очередной обман. Как она и ожидала, правая рука прошла сквозь иллюзию, и тогда Марионетка сама сделала рывок к ней, дождавшись её промаха. И в этот момент Элизабет поняла, что её хитрость сработала, так как она не ограничилась одним ударом, ведь на развороте корпуса она уже занесла левую руку над собой и нанесла ей второй, прямо в её физическое тело. Однако даже попавшись на её хитрость, Шарлотта успела углядеть второй удар, вновь войдя в иллюзионный слой, и сделала очень короткий «телепорт» назад, так что левая рука поразила послеобраз. И вот тогда её левый пылающий красным глаз расширился от шока, ведь сразу же после «телепорта» назад она наконец-то получила в грудь свой первый удар. Элизабет, что ждала этого рывка назад, даже не успев уйти в защиту, просто на полном ходу протаранила её левым плечом буквально сразу после своего второго удара. От такого сильного толчка Шарлотту и оба её слоя отбросило назад, заставив её при приземлении слегка оступиться и чуть было не упасть назад, а её саму серьёзно оглушило. Стоило ей прийти в себя от такой неожиданности, как она сразу же изумлённо увидела, что Элизабет уже мчится на неё, пытаясь не давать ей подумать. Робот быстро растопырила свою огромную правую ладонь и вытянула вперёд, чтобы схватить её за шею, дабы поймать её и тем самым наконец-то обездвижить, как она и хотела. Но Шарлотта успела прийти в себя раньше, чем она до неё дотянулась. Её потускневший красный левый глаз снова ярко вспыхнул, выплеснувшаяся от удара кровь на губах испарилась, и она мгновенно сделала «телепорт» под её руку, заставив её поймать лишь пустое остаточное изображение. Следующее, что она сделала, это резко нанесла ей удар в пластины торса под грудными пластинами, чем тут же заставила отшатнуться назад. Так и не поймав её, Элизабет резко отступила назад, вновь получив неожиданный удар, на сей раз прямо в живот, пускай и не такой болезненный, как все остальные до этого. Воспользовавшись её замешательством, Шарлотта, не отделяя своих иллюзионных слоёв на сей раз, сделала на её глазах двойной сверхзвуковой рывок. Сначала она резко оказалась прямо перед ней, словно провоцировала её на удар, а потом тут же за долю секунды ушла ей прямо за спину, чтобы вновь предпринять атаку. Только вот случилось то, чего она совершенно не ждала. Даже не думая гадать, куда она ушла от её взора, Элизабет неожиданно вспомнила свои особенности и тут же подключила роттеры шеи и таза, из-за чего её торс вместе с вытянутыми руками моментально на большой скорости провернулся на 360 градусов. И Шарлотта, что не ждала такого от него, ведь забыла, что та прежде всего робот, тут же была поражена сильнейшим ударом прямо в лицо. Тут же резкий хруст, словно сломался человеческий череп. Иллюзионное лицо Шарлотты, принявшее на себя удар вместе с физической оболочкой, залившись кровью резко деформировалось и искривилось от стального кулака, разрушившего её скулу. И это кончилось бы для неё летально, будь бы она человеком, но это были лишь иллюзионные повреждения. Спустя же мгновения, так как удар пришёлся ей прямо в голову, иллюзия резко погасла и растаяла в воздухе, обнажив её настоящее тело аниматронной куклы. За иллюзионным лицом, что только что дематериализовалось, кулак Элизабет влетел ей прямо в бок её бледной пластиковой улыбающейся маски, чьё покрытие моментально лопнуло и треснуло во все стороны, так что теперь её лицо было покрыто сильными трещинами. Поглотив всю энергию этого удара, Марионетка демонически громко ахнула на весь бункер, словно от боли, и отлетела прямо к верстакам, упав прямо перед ними. Но проскользив по полу, благодаря тому, что её обшивка была сделана из резины, она успела сгруппироваться и, цепко зацепившись за бетон, тут же перевернулась кувырком назад, вновь приземлившись на свои шпильки и рухнув на своё извивающееся тонкое колено, удержав себя одной рукой, положив её тремя разжатыми пальцами на пол. Наконец-то, обернувшись назад после удачной атаки, Элизабет увидела её во всей красе без этой иллюзии, делавшей её человеком, что отключилась после удара. Это было действительно то самое кукольное существо, которое она видела сорок лет назад в детстве. И, по правде говоря, оно особо и не изменилось. Лишь потеряло все яркие цвета и со временем стало более уродливым, а краска и резина на его тонком чёрном теле более поношенной. Марионетка опустила свою голову и уставилась в пол, неожиданно для неё схватившись за маску. Элизабет не знала, притворяется она или нет, но своим видом она подавала, что она словно выдохлась, хотя, так как она была по своей природе неживой, такого совершенно было быть не должно. Тем не менее Шарлотта, которая только что непрерывно била её от души и пыталась забить её до смерти, почему-то остановилась. Почему она рухнула на колено и взялась своей рукой-щупальцем за свою голову Элизабет так же не понимала, ведь повреждение было совершенно незначительным. Всё, что она сделала этим ударом по ней, лишь ещё больше обезобразила её лицо, заставив его покрыться страшными трещинами. Поэтому Шарлотта сейчас либо притворялась, чтобы подманить её ближе, либо за её нынешней кажущейся беспомощностью крылось что-то ещё. Её конечности и голова тряслись словно от судороги, как будто её контузило. Её серебряные светящиеся глаза мерцали, будто она вот-вот отключится. Её словно переклинило и перегрузило изнутри. По крайней мере, Элизабет так казалось со стороны, что заставило её даже слегка задуматься. «Что с ней такое?.. Почему она вдруг перестала атаковать?.. Это странно… Два варианта: либо она слишком реалистично прикидывается, либо я действительно ей что-то отшибла. В любом случае, я не могу стоять на месте. Если она действительно повреждена так, как я думаю, то я должна её схватить. Иначе одно только её воздействие может убить Мэгги. У меня просто нет выбора…». И потому, видя, что в любом случае не может ждать, Элизабет сдвинулась с места, сжав свои кулаки в боевой готовности, и направилась быстрым шагом прямо к Марионетке, что продолжала оглушённо пялиться в пол. Она лишь слегка подняла на неё свой мёртвый статичный улыбчивый взгляд, но её голова продолжала трястись, словно внутри неё всё ещё что-то продолжало сбоить. Даже видя, что Элизабет приближается к ней, она словно и сама понимала, что ничего не может сейчас сделать. Её чёрное тело перестало извиваться плавно, став дёрганным. Все её движения выглядели сейчас так, словно она едва удерживала себя, чтобы не отключиться и не рухнуть на пол лицом. Было слышно отчётливое множество металлических щелчков внутри её чёрного тощего тела. Это были десятки сегментированных сервоприводов внутри неё, которые словно вышли из-под её контроля. И тогда Элизабет на секунду приостановилась и взглянула на Шарлотту очень странно. Ведь подойдя к ней ближе, она поняла, что та совершенно не притворяется. С ней действительно было что-то не так. Однако она не могла понять, что именно, ведь вся её электроника была хорошо замаскирована резиновым слоем и той самой улыбающейся маской, треснувшей от удара по её голове. Элизабет просто не видела от сюда, что могло в ней вызвать такие очевидные замыкания. «Постой-ка... Мне, кажется, знакомы эти симптомы. Выглядит так, будто её перегрузило... Но что именно?..». И тогда Элизабет решила сменить спектр своего зрения, чтобы быстро разобраться в этом. Выбрав нужный фильтр на своём интерфейсе и приблизив изображение своего зрения она переключила свои глаза на инфракрасный режим, что позволял ей видеть тепло любой поверхности. Смотря на дрожащую Шарлотту в данном спектре, она видела, что всё её чёрное тонкое тело было максимально холодным, как сам лёд, не изучая ни малейшего тепла. Чистая холодная оболочка изнутри и снаружи. Но всё же, смотря на неё через тепловизор, аниматроник быстро нашла то, что искала. А конкретно, одну единственную тёплую часть в её теле. Это был центр её потрескавшегося бледного лба, где точно анатомически находился её мозг и процессор. По показателям на интерфейсе Элизабет он был настолько горячим, что было удивительно, почему пластиковая маска ещё не начала плавится, ведь температура этого места превышала сотню градусов по Цельсию. Только тогда Элизабет с трепетом изумлённо осознала, что конкретно сейчас происходило с Шарлоттой и почему она вынуждена была остановиться. «Какой сюрприз... Так её способности ограничены! Теперь я вижу, у неё сильнейший перегрев процессора. Скорее всего, за сорок лет прошивку её схем так никто и не менял. В ней процессор по-прежнему из восьмидесятых годов! Да и, как я вижу, совершенно нет системы охлаждения, ведь её система была разработана для простейших действий и последовательностей. Она не была рассчитана на неё. Не знаю, как Чарли попала в это тело, и как она смогла освоить сверхскорость. Однако теперь я понимаю, что за использование своих способностей она платит риском перегреться и всё спалить всю свою систему. И это... Это сильно играет мне на руку! Выходит, что... Я победила?.. Она... не способна больше драться?..». В этот момент она услышала одновременно болезненное и гневное шипение с её стороны, воспроизведённое её смешанным синтетическим голосом, эхом раскатившееся по бункеру. Создавалось такое ощущение, словно она страдает и в тоже время злится из-за того, что вынуждена поддаться своей ситуации. Элизабет стало понятно, что даже это по итогу её не удержит. Судя по показателям на её тепловизора, процессор Марионетки остывал и достаточно быстро, что означало, что она весьма скоро вновь встанет на ноги и продолжит кошмарить её. Как бы Элизабет не хотела бить лежачего, выбирая меньшее из зол она не могла позволить этому случиться. Она должна была покончить с ней сейчас, пока у неё была такая возможность. Мэгги должна была жить. Так говорило ей её сердце...       -Откройте дверь! Пожалуйста!!.. — в один ненастный дождливый день кричала и плакала Шарлотта, стучась в окно на заднем дворе пиццерии Fredbear's Family Dinner, будучи запертой снаружи здания своими собственными сверстницами с той стороны, где выход к основному входу был перекрыт проволочным забором. Она вновь и вновь не понимала, почему с ней так гадко и мерзко поступили. Не понимала, почему они это сделали. И даже не хотела понимать. Всё, что она чувствовала в этот момент, это сильнейшую обиду и злость. Её волосы и футболка полностью пропитались водой. Шарлотта промокла буквально до нитки. Ей было очень холодно и страшно, а её слёзы сливались с каплями дождя. Плача и ревя от обиды, она с ненавистью смотрела через окно, как её сверстницы резвятся в пиццерии и развлекаются, наслаждаясь со стороны её страданиями. Столько разных унижений и притеснений переживала маленькая Шарлотта за всю свою сознательную жизнь с их стороны. Но ещё не было ничего больнее и обиднее, чем то, что произошло сейчас. Оставшись снаружи, не в состоянии войти внутрь, она окончательно убедилась в одном — общество отвергло её. Все её отвергли, кроме родных. И даже их сейчас в самый нужный момент не было рядом. Столько предательства и лжи вокруг, которым просто не было объяснения. В этот момент Шарлотта и уверовала, что если люди с ней поступают плохо и отвратно, то и они сами не лучше, чем их мерзкие поступки. Такие люди в её глазах заслуживают жестокого наказания, и она просто выгорала желанием наказать своих обидчиков каждый раз, когда это случалось с ней. Кем бы ни был тот или иной человек, обидевший её, она верила, что такой человек заслуживает той же агонии, что и она. Это убеждение формировалось в ней многие годы, скрываясь в тени того, насколько она была жалкой и слабой. Ведь она действительно ничего не могла сделать с вечными издевательствами со стороны других детей, ничем не могла ответить им. Все порицали её за то, что без своего богатого отца она ничего из себя не представляет. И как бы она не пыталась это отрицать, крича всем, что она другая, это было абсолютной правдой. Она реально была сущим ничтожеством на фоне всех остальных. Всего лишь скромной, ранимой и бедной в душе девочкой, которая всегда опиралась лишь на помощь других. Однако все, кому она когда-то доверяла, отвернулись от неё. И даже её некогда лучшая подруга Элизабет, что нашла себе другую. Она никому была больше не нужна. Никому, кроме неживого чёрного механического существа, что смотрела на неё пустым взглядом по ту сторону окна, выглядывая из гигантской праздничной коробки. Именно она должна была быть её «другом» по задумке её отца. Но даже эта машина сейчас не могла ей ничем помочь. Оно не понимало, насколько девочке было больно, не могла понимать её чувств. Она была лишь программой, наблюдавшей за ней благодаря светящемуся зелёному браслету на её промокшем правом запястье. Программой, что не смогла уследить, как Шарлотта вдруг скрылась во тьме, когда к заднему двору неожиданно подъехала машина фиолетового окраса... «Мир жесток... И если это так, то и я сама должна стать такой же... Только так я буду хоть что-то из себя представлять в глазах других людей... Те, кто заслуживает смерти, умрут... Те, кто не принимают мою боль, познают её сполна... А те, кто лгал мне, почувствуют на себе свою собственную медицину... Старая Шарлотта мертва... Настало время новой личности...». Именно тогда желание Шарлотты с приходом к ней её убийцы и исполнилось. Но она отныне никогда не смогла принять то, какой ценой это её желание обернулось для её расколотой души... С тех пор она больше никогда не видела своего прежнего лица. Лица, в одночасье ставшее напоминать широкую злорадственную улыбку, расплывшуюся на пол лица поперёк её новой пластиковой разрисованной лицевой оболочки. Она стала тем самым чудовищем, которым так хотела быть. Но какой ценой?.. Она всегда и по сей день жалела о том, что именно она пожелала в тот день. Чтобы весь её мир и всё, что она любила, сгорело без следа... «Почему тебя не было рядом, Элизабет...? Почему все... бросили меня...? »...       -Если хочешь сдаться, то сейчас самое время, Чарли!.. — в последний раз крикнула ей Элизабет на полном ходу, разжав руки и готовясь её схватить, пока она не оклемалась, и между ними уже было два метра до столкновения. — Ну же!.. Не вынуждай!!..       -НИКОГДА-А-А-А!!!.. — по-настоящему агонически и страшно разразилась отчаянным криком Шарлотта, едва не срывая от крика голос, и моментально пришла в себя, а её иллюзионная человеческая оболочка вновь материализовалась на глазах с вновь вспыхнувшей красной левой радужкой глаза. Мгновенно бросив на аниматроника яростный оскал в отчаявшихся слезах, она резко стартанула из своего сидящего положения на колене и резко сделала «телепорт» прямо к ней, мгновенно оказавшись на ногах. И Элизабет, что не ожидала её настолько скорого прихода в чувства, была вынуждена резко защититься двумя руками, пытаясь избежать удара в грудь, как в прошлый раз. Но удара так и не последовало. Вместо прямой атаки Шарлотта неожиданно оказалась прямо под её руками и, пронырнув прямо под её блоком, занесла руку и выпрыгнула на сверхзвуке вверх ударив её сжатым кулаком прямо в челюсть. Это был удар, что был в два раза сильнее всех её предыдущих ударов. Настолько было велико её бешенство и ярость в этот момент. Такой колоссальный удар заставил Элизабет тут же закатить окуляры от боли, а пластины под её челюстью тут же раскроились, разлетевшись в вдребезги, оставив её обнажённой. От такой мощи робот взлетела в воздух аж на два метра. Её интерфейс и зрение от удара аж замкнуло, и она потеряла реальный мир из виду, а её руки тут же раскинулись в полёте. В этот же момент Шарлотта, пока она была пару секунд в воздухе, резко рывком пронырнулапод под ней, оказалась с другой от неё стороны и в момент её приземления на пол тут же «телепортом» ударила ей в спину, сразу же заставив её неосознанно лететь в том направлении, в котором она сидела до этого. В результате Элизабет всем своим телом с грохотом и лязгом впечаталась грудью в железные верстаки, окончательно поломав всё всё оборудование, лежавшее на них. После такой серии ударов по себе Элизабет окоченела, кое-как придя вновь в сознание. Её окуляры аж замерцали от повреждений. Она едва удержала себя, снова поставив себя на ноги из-за того, что зацепилась рукой за стальной верстак, и покачиваясь из стороны в сторону, даже не рискнув потратить время на самоанализ, вновь попыталась нацелиться на Шарлотту, чтобы хотя бы зафиксировать я на ней. Но даже этого она сделать не успела, ведь каштанка уже была прямо перед её лицом, тут же сместившись к ней, когда она приземлились лицом на верстаки. И тогда, трансформировав свою правую руку в настоящую физическую, заменив иллюзионную, она схватила Элизабет прямо за шею, тут же оторвав её от земли на мощнейшем импульсе. Её тело было на пределе, и Шарлотта прекрасно осознавала, что её процессор и микросхемы вновь перегреваются. Но ярость и бешенство в ней были настолько сильными, что она буквально заставила игнорировать перегрузку. И она прекрасно понимала, что таким образом рискует буквально сгореть изнутри. Но сейчас обезбашенная Шарлотта была готова пожертвовать всем, чтобы завершить схватку. Она должна была победить чего бы ей это не стоило. Даже Элизабет, что не смогла сопротивляться, оказавшись неожиданно подвешенной за шею на её чёрной руке, была поражена, не понимая, каким образом она её подняла при её то огромном весе. Но ответ был прямо на поверхности — ярость Шарлотты заставила её превысить даже свои физические лимиты, чтобы сделать это. Настолько была велика её ненависть. Она была просто неудержима, даже несмотря на факт, что её голова уже слегка начала дымиться. Это был конец... Элизабет понимала, что не может вырваться из её хватки. Глядя в её пылающие белым глаза она вынуждена была признать, что этой неожиданной атакой Шарлотта застала её врасплох так, как никогда до этого. В её красном горящем левом глазу не было ни капли сочувствия, ни капли раскаяния или сострадания. Всё, что было внутри неё, это хаос. От той Шарлотты, что была её подругой, не осталось и следа. Да, она признала, что именно Шарлотта была её подругой до самого конца. Но сама Элизабет, как бы не было обидно это признавать, действительно перестала ей быть ещё очень давно, ещё до случившегося. И винить она могла в этом только себя одну. Монстр, которого она породила своим предательством, теперь держал в своих руках её жизнь. Ведь её шея тут же начала мерзко и неестественно трещать, готовясь сломаться от её собственного веса... «Я плохая подруга, Чарли... Я признаю... Я очень плохая подруга... И всегда ей была...».       -Почему!?.. Элизабет, почему!?.. — кричала на неё в отчаянии Шарлотта, не понимая, почему та продолжает игнорировать и отдаляться от неё. — Неужели мы больше не те, кем были всегда!?       -О чём ты?.. Чарли?.. — искренне не понимая её спросила Элизабет, не поняв ни единого её слова, чем тут же заставила её всхлипнуть и застыть от шока. — На солнце перегрелась что-ли?..       -Я так и знала… — опустила свою голову Шарлотта, поняв, что та, кого она считала подругой, так и не смогла прозреть достаточно, чтобы чувствовать её боль, и потому из её глаз хлынули слёзы. — Я… поняла… Я… пойду… — И с этими слезами девочка развернулась назад, как и в тот раз направившись к себе домой, ведь это было для неё последнее и финальное разочарование.       -Чарли! — крикнула Элизабет вдогонку, ведь на самом деле не желала ей никакого зла, а потому потянулась к ней рукой и сделала шаг вперёд, чтобы попытаться её нагнать, но через секунду остановилась. Её рука опустилась, а она сама смиренно сделала шаг назад. Тогда она не подумала, что это была их последняя встреча, и наивно полагала, что они ещё обязательно помирятся. Как же это было наивно… Ведь Элизабет не понимала, что с этого момента между ними всё было кончено уже навсегда...       -Я всегда была твоей подругой, Элизабет… Всегда ей была… Как же ты меня разочаровала в конце концов… Я так на тебя рассчитывала… Столько тебе дала… Ты даже не в состоянии этого оценить… Почему?.. Почему мир так жесток?.. Почему я, Шарлотта, постоянно страдаю в этом проклятом мире?.. Почему я всегда вынуждена быть отвергнутой!?.. И сколько раз я пыталась держать эти эмоции в себе?.. Мне постоянно говорят, что только я могу всё изменить, и никто больше… Так ли это?.. Могу ли я изменить свою судьбу?.. Я ведь жалкая, не так ли?.. Неужели я не достойна даже жалости?.. Не достойна любви хотя бы из сострадания?.. Это тюрьма… Моя жизнь — это одна большая тюрьма для моей души… Всё это, все эти страдания просто истязают меня… Держат в оковах, подобно цепям… Я… хочу быть свободной… Я хочу самой вершить свою судьбу… Не бывать жизни, пока моя душа горит огнём… Я просто хочу, чтобы всё остальное…       «…СГОРЕЛО, ПОДОБНО МНЕ!!..»…       -Р-Р-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!.. — оглушительно рыдая в душераздирающей агонии проорала Шарлотта, переклинивая и едва стоя на ногах, и из всех последних сил, что у неё были, перебросила Элизабет за её шею через себя и со всей мощи шваркнула её спиной об верстаки верху вниз, буквально впечатав её. Этот удар был оглушительно сильным… Можно было даже сказать, что этим она только что показала пик своих физических возможностей. Элизабет от такого удара тут же чудовищно рявкнула от боли, раскинув руки, тут же провалившись под собственным весом вниз. Петли левого верстака, на который и пришёлся весь основной удар, не смогли выдержать такой мощи, с которой обо него ударилось тело Элизабет в этот момент. А от того его болты сразу же лопнули и его ножки тут же разлетелись в разные стороны. В результате Элизабет, оглушённая ударом, провалилась вместе с разрушенным верстаком на пол, разом получив множество критических повреждений, после которых она уже не смогла встать. После такого удара её частично парализовало, ведь весь основной удар пришёлся на её шейный отдел, где располагалась её основная часть электроники, отвечавшая за опорно-двигательный аппарат. Она тут же перестала чувствовать правую ногу и отчасти весь тазовый сектор. Её левая нога всё ещё двигалась, но она ей едва могла пошевелить. Внутри она чувствовала себя так, будто там всё смяло. Обшивка на руках была серьёзно повреждена, а её голова потеряла свободную моторику, начав заедать при поворотах головы. Единственное, что было не задето после такого ненормального удара, была внутренняя часть её головы. Её мозг и интерфейс по-прежнему работали в исправном состоянии. Сама же Элизабет была словно контужена, хотя физически она была в порядке и в полном рассудке. Однако она была поражена тем, что произошло только что, даже не веря, что это случилось. В её зелёных светящихся глазах всё на пару мгновений застыло… Всё, что по-прежнему пыталось вернуть её в реальность, было только множество оповещений в её интерфейсе о многочисленных серьёзных поломках. Однако она осознавала всё это и без него, ведь чувствовала каждый перелом в момент того удара. То мгновение длилось для неё словно десять секунд, так что её боль от каждого критического повреждения словно растягивалась. Море боли за один момент. И сейчас ей было по-прежнему больно, и потому она даже не пыталась двигаться. Уже прекрасно зная, что именно у неё было сломано, Элизабет больше ни капли не сомневалась, что с этого момента она уже ничего не сможет сделать, ведь больше не была способна драться. Всё, что она теоретически могла сейчас, это лишь перевернуться и ползти куда-нибудь своими руками. Во всём остальном, как бы она не проклинала себя, как бы она не старалась, всё было до отчаяния ужасно. Бой был окончен. Шарлотта пересилила её, ведь поистине была сильнее её. Для Элизабет это стало самым настоящим откровением, ведь, будучи роботом, она проиграла кому-то в драке впервые… «Это конец… Я обречена!.. Всё сломано!.. Центральная нервная система повреждена… Теперь я беспомощна… Что бы я не предприняла, теперь это бесполезно… Чарли... Неужели у меня не было и шанса против тебя?.. Неужели ты настолько меня ненавидишь, что готова ради этого пожертвовать всем своим телом и жизнью?.. Неужели твоя ненависть к всему миру насколько велика, что ты готова... убивать ради тараканов в своей голове?.. Я проиграла, потому не была готова убить её... Ведь её ярость просто не знает границ... Что же мне делать дальше?.. Как защитить Мэгги!?.. Она её просто убьёт!..».       -Чарли... — беспомощно прошептала Элизабет, едва двигаясь и раскинувши руки, лёжа на уничтоженном левом верстаке, через силу посмотрев окулярами на её красный пылающий левый глаз, смотревший на неё сверху вниз, по-прежнему струясь изнутри одной только злобой. — Я... подвела тебя... Это... То чего ты хотела... Верно?.. Ты хотела отомстить мне... Я понимаю... Стоило ли меня наказать за то, что я предала тебя?.. Я думаю, что да... Стоило... Но не такой ценой... Делай со мной что хочешь... Забери мою жизнь, но молю, не трогай Мэгги!.. Это всё, чего я хочу!..       -В коем-то веке в тебе проснулась совесть, Элизабет... — скалясь лишь сурово ответила ей Шарлотта, презрительно глядя на неё как на побеждённую и сжимая свои иллюзорные кулаки. — Если бы ты была готова также отдать жизнь за меня когда-то, этого бы никогда не случилось. Но ты наивна... Месть? По твоему я сделала всё это ради... мести!?..       -А-а?.. — изумилась поражённо Элизабет, не понимая в этом случае, что ей движет на самом деле.       -Если бы я реально хотела мести, я бы уничтожила тебя ещё год назад, — максимально холодно и грозно объяснила ей Шарлотта, глядя на неё с высокомерием. — Но я этого не сделала... Я не мести хочу, Элизабет. Я всегда хотела лишь жить и быть на равных со всеми. И ты так и не смогла этого понять ещё тогда, когда мы были детьми. И потому в моём новом мире, который я построила сама, не может быть места прошлому. Всё, что связывало меня с моим старым адом, должно сгореть в этом адском огне. Иначе я никогда не смогу жить в мире, где меня терзают сомнения. Так что это не месть, Элизабет. — Она тихо присела рядом с ней на одно колено, положив правую руку на вмятину в её груди. — Я просто хочу справедливости. И чтобы все, кто причинил мне боль, получили по заслугам. Весьма скромное желание.       -Но Мэгги невинна!!.. — раскричалась Элизабет, всё так же не понимая её, и попыталась приподняться, однако Шарлотта резко надавила ей на грудь и припечатала её обратно, а из-за напряжения из повреждённых участков её тела высекся град электрических искр. — Аргх!!..       -Вот сейчас и выясним! — крикнула ей в ответ в упор Шарлотта и оттолкнулась от неё, снова встав на ноги, резко зыркнув своим пылающим взглядом туда, где лежала обессилевшая Мэгги, что уже почти не двигалась. — Даю тебе слово, Элизабет, которое сдержу в отличие от тебя! Я не заставлю страдать! Всё будет быстро... — С этими словами она бесцеремонно сбросила с себя свою иллюзорную оболочку, явив своё истинное обезображенное в бою бледное лицо и чёрное тело, и, на пару мгновений сверкнув на поверженного аниматроника своими светящимися белыми зрачками, моментально, оставляя послеобразы, сделала «телепорт» в направлении левого угла бункера, в сторону своей очередной беспомощный жертвы.       -Стой! Нет!.. — лишь смогла прореветь Элизабет, отчаянно с хрустом переворачиваясь со спины на грудь, вновь и вновь с болью высекая искры от повреждений. — Мэгги!!.. Если ты меня слышишь, беги!!..       -Прости... Элизабет... — столь же сражённо и беспомощно прошептала Мэгги, лёжа на боку углу бункера и кое-как оставаясь в сознании, увидев и с горечью осознав, что вопреки всему Элизабет проиграла схватку. Теперь аниматроник не могла её защитить... Больше никто не мог... Мэгги с дрожью понимала, что если Элизабет переломана настолько сильно, что не может даже подняться, то это конец. Шарлотта убьёт её, и она ничего не сможет сделать. На этот раз она не сможет даже убежать, даже слыша отчаянные крики Элизабет. Только не в таком паршивом состоянии... И сейчас, глядя своим размытым зрением с пола вверх, она увидела, как тощее чёрное существо оказалось прямо рядом с ней, буквально в паре метров от неё, неумолимо сверля её своими светящимися белыми зрачками, медленно угрожающим шагом приближаясь к ней, чтобы оборвать её жизнь. Прямо как тогда, той ночью, сердце Мэгги гудело, её губы дрожали одновременно и от горечи, и от страха, а её дыхание перехватило, заставив её задыхаться от ужаса вновь и вновь. Эта улыбающаяся маска... Эти чёрные неестественно длинные тонкие руки... Нечеловечески длинное и страшное тело... Безжизненные белые глаза... Это был реально образ самой смерти, пробирающий своим видом и смертельной аурой до костей. То, чего Мэгги всегда больше всего боялась, ведь столько раз рисковала оказаться на том свете. И не потому, что она оказывалась в такой ситуации из-за своих решений. А лишь потому, что жизнь с ней так жестоко обошлась. Ведь как бы она не отвергала эти мысли, как бы она не прятала свои страхи, она была вынуждена признать, что до сих пор боится однажды умереть, так и не успев в полной мере насладиться жизнью. Всё потому, что из-за её сахарного диабета смерть всегда дышала ей в спину, замораживая своим присутствием её душу, вгоняя её в отчаяние. Всё это... Всё эти риски... Всё, что она делала, пока была журналисткой... Всё это было лишь для того, чтобы не утонуть в этом отчаянии. Всё, чего всегда хотела Мэгги, лишь быть живой, живя своими мыслями и убеждениями, ища правду, важную для её души. Только так она могла побороть свой страх перед смертью, что терзал её ещё с раннего детства. Только так она могла продолжать жизнь. И кто бы мог подумать, что её величайший страх смерти приобретёт воистину реальное физическое обличие. Это дурное воздействие, сводящее её и её организм с ума, заставляющее вспомнить свой страх, этот образ, тело, злоба, гнев, ненависть и отчаяние Шарлотты, которые она ощущала. Всё это сейчас смотрело на неё сверху вниз, надвигаясь на неё, неостановимо приближая мгновения её грядущей кончины, разрушая своим приближением все её мечты. Именно поэтому Шарлотта, представшая перед ней в образе страшной и ужасной Марионетки так сильно заставляла её бояться и содрогаться от ужаса. Ведь она действительно вот-вот станет её смертью во плоти. Это существо всё-таки станет тем самым Мрачным Жнецом, что заберёт её жизнь. Всё, что Мэгги оставалось делать, это лежать на полу и горько плакать в слезах от страха перед неизбежной смертью, жалея обо всём несбывшемся. «Неужели... это оно?.. Неужели это то, как я умру... Меня убъёт... это чудовище... Неужели Шарлотта действительно считает себя монстром?.. Если это так, то мне конец... Что она со мной сделает... Может быть просто задушить меня... А может быть просто... разорвёт меня на части... Я не хочу умирать... Мне так страшно... Я просто хочу... жить... Просто хочу быть... счастливой... как и все... Просто хочу знать... правду... Я просто желаю... насладиться жизнью прежде, чем покинуть этот мир... навсегда...».       -Боевой режим активирован, — произнёс прагматично диктор Скай, парящей рядом с ней, всё это время пытавшейся слегка облегчить состояние Мэгги, просто дуя на неё ветром из-под своих вращающихся алюминиевых винтов, чтобы охолодить её, и, заметив приближение Марионетки, что была уже совсем близко, резко зажужжала, переключившись в агрессивное состояние, а её неоны и окуляр на камере переключился на угрожающий красный цвет. Едва она увидела, что существо уже подходит к ней, она тут же стартанула с места, выровняв свои винты и на полной скорости помчалась прямо на Шарлотту, чтобы протаранить её и попытаться прорубить её обшивку, ведь теоретически была способна на это. Сама же Скай прекрасно осознавала, что не сможет одолеть Марионетку, если даже её создательница этого не смогла, но она понимала, что её миссия обязует её хотя бы задержать недруга, что угрожает жизни Мэгги. У неё больше не было никакого выбора, кроме как атаковать и отсрочить неизбежное. Но даже она со своим ИИ не могла предположить, что у неё не получится даже это... Ведь едва она подлетела к корпусу Марионетки, как та, подключив свою способность к сверхзвуковому смещению, буквально просто отмахнулась от Скай как от мелкого назойливого комара, ударив её с своим чёрным обгоревшим кулаком с треском по корпусу наотмашь.       -Хех... Ничтожество, — демонически усмехнулась своим синтетическим голосом Шарлотта, злобно проследив, как дрон от её удара просто влетел с грохотом в стену и с хрустом упал на землю, перевернувшись низом вверх так, что она не могла больше взлететь, ведь её винты были перевёрнуты к полу. Скай получила от удара сильное повреждение в средней части корпуса, где образовалась вмятина, а её верхний неон сломался и погас. Она задрожала на полу с механическим щелчками, словно пыталась вновь безуспешно взлететь, не ориентируясь больше, где верх и где низ.       -Скай!.. — вскрикнула в слезах кое-как Мэгги, приподняв голову и посмотрев на поверженный дрон, упавший рядом с её ногами, ведь не понимала, будет ли Скай жить после такого сильного удара. — Нет… Прошу… Поднимайся… Ну же!..       -Какая же это жалось, Маргарет… — прошипела маниакально Марионетка, встав перед её лицом своими тонкими шпильками вместо стоп, а потом, быстро пригнувшись, запустила руки прямо в неё, схватив её своими чёрными пальцами за плащ и рубашку в районе груди, и с ужасом Мэгги резко ощутила, как тут же оказалась в воздухе, причём настолько быстро, что казалось, будто Шарлотта вообще не прикладывает усилий к тому, чтобы преодолеть её вес. В тот же самый момент улыбающаяся аниматроник-кукла подняла девушку над землёй, от импульса даже встряхнув её так, что кровь прилила к голове, а потом не долго думая без особых трудов сильно припечатала её спиной к стене, рядом с которой она лежала до этого. Этот удар Мэгги ощутила очень больно. Она громко вскинула, и эта боль тут же выбила её из наполовину беспамятного состояния. Журналистка ощутила, что от этого импульса всё внутри неё встряхнулось, так что она едва смогла вздохнуть вновь, едва не начав задыхаться, а её грудная клетка получила сильнейший ушиб, так что ей даже показалось, что её рёбра треснули. «Нет... Пожалуйста!..». Отчаявшись и отдавшись страху, Мэгги в слезах закрыла глаза, в безысходности перестав двигаться, в горечи сморщившись и задрожав губами. Больше она ни на что не надеялась. Она осознала, что чуда не случится в последний момент, как это могло бы быть в каких-нибудь фильмах. Не будет никакого хэппи-энда для неё — она умрёт… Это было неизбежно. Разбитая Элизабет была слишком далеко. Скай была повержена и, по сути, вообще не представляла для Марионетки никакой угрозы. Всё кончено… Эта и была та самая мысль, что заставила её наконец сдаться. Она ничего не могла. Ведь она была всего лишь человеком… Не избранной. Не особенной. Просто жалким и беспомощным человеком, который ничего не сможет противопоставить самой настоящей машине смерти… «Это конец… Конец для меня… Неужели я действительно всё это время убеждала себя, что я особенная?.. Какой же всё-таки это был бред… Что я могу?.. Что я могу сделать!?.. Куда меня завела моя мечта…? Неужели всё это было зря… Моя мечта умрёт вместе со мной… Неизбежно…».       -Кто бы мог подумать, что я опять буду ни капли не удивлена, — произнесла беспечно и даже удручённо Марионетка, сдавив её грудную клетку и сверля её своим мёртвым механическим взглядом, а её синтетический голос отдавался в голове Мэгги мучительным дьявольским наречием. — На это смотреть даже тошно. Настолько вы, люди, ничем друг от друга не отличаетесь! Хорош прикидываться, Маргарет… Мы обе знаем, что твои слёзы ненастоящие. Ты лишь отчаянно пытаешься выдавить из себя эти слезинки, чтобы вызвать у меня жалость. Я уже столько раз видела этот взгляд. Вы, люди, делаете это лишь для того, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Несмотря на то, что вы не заслуживаете ничего большего, чем одной лишь смерти, которой отчаянно отказываетесь смотреть прямо в лицо. А знаешь, что я терпеть не могу больше всего? Ложь… — В этот момент она быстро прижала к её груди левый локоть, вдавив его ей под дых и освободила свою правую руку, которую сразу же запустила ей прямо в глотку, обвив её своими большими резиновыми пальцами, что тут же сдавили её шею так, словно на неё давили гидравлическим прессом, и закряхтевшая от удушья Мэгги тут же рефлекторно схватилась своей левой рукой за её извивающееся предплечье, безуспешно пытаясь оторвать её руку от своего горла. — Оу… Не сопротивляйся. Всё равно не сможешь. Лишь растянешь боль. Я обещала Элизабет убить тебя быстро и почти без боли. Не дёргайся, и всё будет хорошо. Всё кончится быстро… Ты почувствуешь всего лишь лёгкий хруст чуть ниже затылка. А потом твоё сознание просто погаснет, и ты почувствуешь, как твоё сердце останавливается. Последним твоим ощущением будет лишь остановка прилива крови к твоему мозгу. И на этом всё… Так что считай это милосердием.       И в этот момент Мэгги с кошмаром на лице осознала, каким образом Шарлотта хочет оборвать её жизнь, ведь всё это время она не задушить её пыталась, как она могла подумать изначально. Она ощутила, как пальцы Марионетки проскользили выше её горла, обхватив и крепко сжав в кольце её первые позвонки под черепом, где располагался таламус. Давление было настолько сильным, что Мэгги ощущала скорее даже не удушье, а то что её голова словно бы вот-вот оторвётся. В этот момент она всё и поняла — Шарлотта не лжёт и действительно хочет подарить ей самую лёгкую и быструю смерть, просто-напросто свернув от одним единственным движением её шею. Она чувствовала, что та более чем способна на такое, ведь её позвонки уже начали мерзко трещать. Всё, что сейчас от неё требовалось, просто резко дёрнуть и свернуть пальцами её голову, и тогда девушке моментально придёт конец. И осознание о том, как именно она умрёт, вогнало её в самый сильный шок из всех, что когда-либо был в её жизни, ведь она отказывалась себе это даже представлять. Представляла она лишь то, как именно её сознание исчезнет и сольётся с тьмой. Это и было самой страшной и терзающей её душу мыслью. Что именно её ждёт дальше.       -Чарли, пожалуйста, стой!! — издали беспомощно заревела Элизабет, пытаясь подползти к ним так быстро, как только могла, прекрасно понимая, что не успеет, ведь уже прекрасно видела, что оставалось лишь пара секунд до того, как Марионетка свернёт журналистке шею, и в этот момент она резко перевела взгляд на Скай, что дрожа лежала вверх тормашками рядом с ними в углу. — Скай!.. Роторы вверх!! Провернуть лучи на 180 градусов!!..       -Принято, — выдиктовала Скай и моментально провернула свои лучи под себя благодаря своим новым суставным сочленениям, ведь получив эту информацию, она сразу сориентировалась в пространстве и поняла, что низ относительно неё находится над ней, а не под ней. Её неон в камере вновь загорелся красным, её пропеллеры вновь запустились теперь уже под нужным углом. Она усилила тягу на правых роторах, погасив её на левых, и тут же перевернулась через бок на землю своим дном, моментально в ходе переворота отключив двигатели и перевернув их в исходное положение. Едва она убедилась, что вновь находится низом к земле, Скай тут же вновь запустила свои роторы и моментально взлетела в воздух на пару метров, на высоту, где в трёх метрах от неё находилась голова Марионетки, на которую она тут же нацелилась своим прицелом.       -Хех. Что, не хватило? — расслабленно усмехнулась Марионетка, ведь уже слышала рядом с собой звук запущенных двигателей, и продолжила пялиться на кряхтящую Мэгги, что безуспешно пыталась выгнуть её руку, и приблизилась к её слегка посиневшему лицу, почти касаясь своей треснувшей бледной маской её носа, затмив светом своих зрачков весь остальной свет в её пурпурных слегка поблекнувших глазах. — Она тебе больше не понадобится…       И в этот же момент Мэгги громко ахнула и вскрикнула, словно ей в сердце ударили ножом. Её выкрик разнёсся глухим эхом по всему бункеру, что очень скоро слился с тишиной. Но этот хриплый вскрик не был следствием её физической боли. Шарлотта ещё ничего с ней даже не успела сделать. Эта боль ударила по её душе и чувствам, ведь стоило Марионетке прошептать ей это на ухо, как она сразу осознала их страшное значение. В этих словах она вновь ощутила ту апперцепцию смерти, словно предвестие о том, что сейчас кто-то умрёт. Но зачем Шарлотте было повторяться? Ведь Мэгги и так знала, что сейчас умрёт. В этом не было смысла, только если это предвестие не предназначалось для кого-то другого. И тогда Мэгги отчаянно взглянула на Скай, что только что моментально сорвалась с места, летя ужасной чёрной длинной кукле прямо в голову, которой вот-вот достигнет. Она за одно мгновение осознала, что сейчас произойдёт. Журналистка испугалась уже до того, как эта едкая мысль впрыснулась в её мозг, разъедая её мысли. Но одна мысль оставалась цельной. Это были её собственные слова, произнесённые ей меньше часа назад. Она не сможет избежать того, что её ждёт. Всё, что Мэгги могла в данной ситуации, только лишь напоследок не забыть собственное убеждение, что было воплощено в этих словах:       «Прими решение. Не то, которое тебе рекомендуется программой, а то, которое ты сама захочешь. Однажды тебе придётся довериться мне хотя бы раз. Иначе… Что же это за доверие-то такое?»…       «Нет ничего дороже, чем собственная человеческая жизнь, так что если есть хотя бы малейшая возможность выбрать что-то между двух, то я это сделаю. А если мне не дадут подумать, то лучше и не решать вовсе. Я просто останусь рядом с теми, кого я люблю»...       И тогда Мэгги быстро раскрыла свои глаза на летящую Скай, напрягая свои голосовые связки так сильно как только могла, даже не смотря на удушье и то, что её голос был обрывистым от бешеного давления:       -Скай!.. Нет!!..       Но она опоздала… Её голос не успел вовремя дойти до процессора Скай, так что та не успела его обработать. И в результате случилось то, чего Мэгги так сильно боялась, ведь она практически предсказала грядущее. Не успела она даже толком выкрикнуть слово «Нет», как Марионетка за считанные мгновения оторвала свою правую руку от её шеи и неглядя на сверхзвуке остановила летящий в неё дрон, моментально схватив за корпус своими чёрными пальцами, что обхватили Скай почти целиком. Тяга её двигателей перестала иметь всякое значение, ведь они были предназначены только для её собственного веса. Поэтому с этого момента дрон ничего не могла сделать. Она была полностью обездвижена в руке Марионетки, и всё что она могла, лишь вилять своими подвижными лучами, не осознавая бесполезности этих действий и безуспешно пытаясь вылететь из её руки. Алюминиевый корпус дрона тут же начал трещать по швам. Её склёпки обшивки с лязгом ломались, и кончики сильных пальцев аниматронной куклы продолжали сминать её покрытие, пробиваясь с хрустом к её микросхемам, чтобы сломать и уничтожить окончательно. Обомлевшая и шокированная Мэгги, по-прежнему удерживаемая Марионеткой в стене на одной руке, прекрасно осознавала, что Шарлотта сейчас прикончит Скай, просто-напросто раздавив её в своей руке. Она больше не могла бездействовать. Она не просто не хотела нарушать своих собственных слов, но и понимала, что не хочет, чтобы Скай жертвовала своей жизнью, которую обрела всего лишь этим утром. Только не после того разговора в подвале меньше часа назад. Ведь с того момента Мэгги действительно верила, что она личность.       -Шарлотта, не смей!!.. — вскрикнула ревуще Мэгги, не смотря на свою слабость, и тут же, даже будучи припечатанной к стене, согнула правую ногу и как могла пнула Марионетку в корпус, в самую тонкую часть её обгоревшего торса. Марионетка тут же резко откачнулась, ведь не весила столько же, сколько Элизабет, и была по весу такой же, как обычный увесистый взрослый человек. Она тут же блеснула глазами на свою первую жертву, что в край обнаглела своим поведением, и импульсивно выпустила Скай из своей руки, ту же освободив правую руку, которую тут же вернула к шее Мэгги, припечатав её затылок с новой силой, снова предпринимая попытку свернуть ей шею. Но стоило ей выпустить Скай из своей руки, как та моментально запустила двигатели и, не успев упасть на пол, вновь оказалась в воздухе, очередной раз с красным неоном нацелившись на неё.       -Ты труп… — гневно прошипела Марионетка, снова найдя пальцами нужные позвонки на шее, на сей раз даже не обращая внимания на дрон, горя желанием закончить то, что начала, и уже надавила ей на шею, чтобы убить, но резкий хриплый возглас девушки на мгновение её остановил, не дав ей закончить процедуру умерщвления:       -Спасибо… — лишь просопела Мэгги из последних сил и вопреки всему легко улыбнулась, прикрыв удовлетворённо свои глаза, когда из её глаз вновь хлынули горячие слёзы смирения со своей неминуемой судьбой. — Спасибо тебе…       Воспользовавшись паузой Скай вновь предприняла попытку атаковать Марионетку, пока у неё ещё была такая возможность, лишь бы не дать журналистке погибнуть. Она не видела никакого другого выхода, кроме как снова атаковать, даже несмотря на то, что она только что сама жизнь не потеряла. А потому она вновь зарычала роторами и помчалась в чёрную куклу со спины, на этот раз атакуя её тонкую шею. Исход был однозначен: атака вновь провалится, и Шарлотта на сей раз не станет медлить. Эта была её последняя атака, и Скай это прекрасно осознавала. Именно ценой своей жизни она могла отсрочить неизбежное, но сделать при этом всё, чтобы не осознать провал своей миссии, ради которой шла до конца.       Однако… То, что произошло дальше, заставило обомлеть всех в этом помещении. Шок охватил и Марионетку, сдавливающую шею девушки, и Элизабет, что с горечью и виной наблюдала за всем в своей беспомощности издалека. Даже саму Скай резко остановило и ввергло в сильнейший ступор от того, что она внезапно сейчас услышала со стороны умирающей и стонущей от боли молодой журналистки, что смиренно положила ладони на обе кисти чёрной куклы, что вот-вот её умертвит, словно одобряла её действия, и резко вскрикнула ей за спину:       -Скай!.. Отставить!.. — Этого выкрика не ждал абсолютно никто. Особенно Элизабет, которая даже подумала, что та спятила от безысходности. А потому тут же приказала Скай продолжить атаку, не думая больше ни о чём, ведь не надеялась на чудо:       «Скай! Не останавливайся!».       «Принято» — ответила уже было ей дрон, снова переключившись в боевой режим, но она вдруг снова услышала резкий и отчаянный выкрик, что вновь заставил её замереть в воздухе:       -Скай, стоять!!.. — не думая ни о чём больше вскрикнула сквозь удушье Мэгги, даже дёрнувшись от своей твёрдости, и жалобно в слезах уставилась на камеру Скай, всё ещё сиявшей красным огнём изнутри, что сейчас вновь не понимала, как ей поступать, так как предполагала своим ИИ, что та ей это кричит вовсе не просто так. — Прошу… Верь мне…       «Скай, что ты делаешь!?» — не выдержала Элизабет, не понимая, что происходит, и почему дрон вновь остановилась.       «Третий пункт моего задания» — неоднозначным сообщением ответила ей Скай, тем временем вновь переключившись с боевого режима на стандартный, и её неон снова стал белым. — «Быть её другом. Ты сказала мне, что Маргарет Берг научит меня этому. А главный залог дружбы по моим данным — доверие. Она сказала довериться ей. И это идёт сейчас в разрез с моим заданием защищать её. К тому же если я атакую Шарлотту, то я не выживу. И если Маргарет имеет какой-то план, чтобы спасти не только мою жизнь, но и свою, то имеет смысл не вмешиваться. Анализ её лица говорит, что она больше не паникует. Это не слова отчаяния».       «А если ты ошибаешься!?..» — бурно отреагировала Элизабет, понимая, что Скай действует неадекватно по отношению к своему заданию, осознавая, к чему скорее всего приведёт этот риск. — «Ты осознаёшь, что, если Мэгги погибнет, я тебя сама на свалку отправлю!?».       «Я действую рационально» — ответила Скай максимально прагматично, так как уже давно взвесила такой риск. — «Если Маргарет Берг так уверена в своих силах, то есть шанс того, что она сможет сохранить себе жизнь, если я не буду атаковать Шарлотту. Это не противоречит моему заданию. Если я продолжу атаковать, Маргарет умрёт с вероятностью 95%. А мои повреждения параллельно будут составлять полную недееспособность и обнуление с вероятностью 100%. В данном случае всё, что я могу, это сократить все риски до 50%. Всё зависит от того, что именно задумала Маргарет. И задумала ли она что-то вообще. Я доверюсь ей».       -Хех… Словно меня это остановит, — прошипела демонически Марионетка, убедившись через плечо, что Скай её действительно больше не собирается атаковать, и вновь примагнитила свой прожигающий взгляд в сторону смиренно улыбнувшейся в ожидании конца Мэгги. — Очередная жалкая попытка спасти свою жизнь… Ничего не меняется. Ты жалкая.       -Так и есть… — прохрипела Мэгги искренне, своими руками даже слегка помогая ей совершить задуманное, лёгкими движениями кладя её большие чёрные пальцы на свои позвонки, ведь на самом деле она не имела при себе никакого плана, чтобы спасти собственную жизнь, и она просто смирилась с этим. — Я просто не хотела… чтобы из-за меня… кто-то ещё пострадал… Я лишь хотела, чтобы ты сохранила ей жизнь… Только и всего…       -Кому!? Ей!?.. — встрепенулась Марионетка недоумевающе, принимая её неожиданную помощь, и украдкой вильнула белыми зрачками из глазниц в сторону Скай позади неё. — Ради этой летающей железки?.. Бессмыслица.       -Неужели… ты и Элизабет всё это время считала… лишь железкой?.. — закрыла покорно свои глаза Мэгги и принялась ждать, когда всё закончится, чем ещё больше удивила улыбающуюся чёрную куклу, заставив её отпрянуть своей головой и выглядеть поражённо, а не хмуро. — Забудь… Не важно… Просто… Сделай, что ты хочешь… Просто… Сделай это быстро… Я… готова умереть… Если, ты действительно… обещала ей сделать это безболезненно… то я верю тебе…       -Ты смеёшься… Я ведь сделаю это!! — прижала её больнее и вскрикнула Марионетка от непонимания того, что она делает и почему так говорит, ведь сейчас действительно кроме шуток видела, что Мэгги буквально смеётся в лицо смерти, просто-напросто перестав её бояться, и в этот момент её иллюзионная человеческая оболочка вновь материализовалась, оставив истинными только её чёрные руки, которыми её и держала в стене, в то время как её левый иллюзионный глаз снова продолжил гореть ярким красным пламенем, словно он всё это время не угасал. — Слышишь!? Я не шучу!!       -И я тебе верю… — лишь сладко отреагировала Мэгги, открыв глаза, с удовлетворением увидев вновь человека перед собой, а не чёрного монстра, пусть и понимала, что это лишь нематериальная иллюзия. — Да… ты можешь… Так что тебя останавливает?.. Ты же так хотела меня убить… Ты так верила, что я злодейка, которая вторглась в ваши отношения и разрушила их… Я признаю, что так и есть… Я разрушила твою жизнь, я сделала это нечестно… Просто сделай, что должна… Ты единственная, кому я могу это доверить… Шерри…       -Почему?.. — приоткрыла рот Шарлотта, едва она назвала её по фальшивому имени, а не по-настоящему, после чего бешено оскалилась и сдавила её шейные позвонки, едва не додавливая их до смерти, от чего журналистка вновь судорожно всхлипнула и на секунду прикрыла глаза, подумав, что та решилась с ней покончить. — Если ты реально хочешь сдохнуть, я тебе это обеспечу! Но… Почему ты просишь меня убить тебя!? Я не понимаю смысла!!..       -Я… Потому что я… — снова сморщилась в обидном оскале и облилась слезами Мэгги, ведь признавалась сейчас в этом кому-то впервые, раскрывая свою самую большую жизненную ложь, в которую так верила изначально и так сильно прятала ото всех, даже от своей родной сестры Изабеллы. — Потому что я устала бежать от смерти… Каждый день… Каждое утро… Каждый раз, когда я просыпаюсь… Я всегда боялась этого… Каждый вечер, когда я засыпала, я всегда это делала с ужасной мыслью, что могу не проснуться… Я всегда боялась смерти… Ведь была рождена… в страхе перед ней… С самого детства… И я никогда не была святой… Но встреча с Элизабет выдернула меня из этого цикла… Я поняла тогда, что я так и умру, не насладившись жизнью, если не построю свою жизнь сама… Если не изменюсь… не стану другой… если не возьму жизнь в свои руки…       При этих словах Шарлотта вдруг обомлела и ослабила хватку, дав ей говорить свободнее, ведь это признание только что очень глубоко зацепило её, так как сейчас в её словах она слышала свои собственные слова, которые она до драки адресовала Элизабет. Но больше всего её поразило то, что это признание не было наигранным, ведь и по лицу, и по глазам не было видно, чтобы она лгала.       Айсберг из льда, что был всё это время в груди иллюзии, неожиданно треснул пополам и начал таять… Неожиданно для неё самой.       -Я просто хотела… наполнить свою жизнь… красками… — кое-как продолжила Мэгги, не чувствуя облегчения, ведь сейчас её практически отключало, что проявлялось в её сильнейшем головокружении, а её живот скручивала гадкая тошнота, что затрудняла её речь. — Я изменилась, чтобы быть… другой… Чтобы прожить жизнь как и все люди… В счастье и радости… И среди острых ощущений… Даже если они сопряжены с риском… Я стала журналисткой, чтобы быть самых горячих и интересных местах… И чтобы искать правду, и не важно какую… Всё, что меня интересовало, лишь разнообразие… И я думала, что забыла страх… Нет… Я не смогла одолеть страх смерти… Ты… доказала мне это… Прошу… Дай мне ещё раз… взглянуть на твоё настоящее лицо…       Словно по щелчку, Шарлотта исполнила её просьбу, как предсмертную, и дематериализовала свою иллюзию, вновь представ перед ней страшной высокой Марионеткой, выжигающей своими белыми глазами её лицо, и Мэгги, больше не боясь её, словно прозрев, подняла свою правую руку, которую до этого держала на её левом предплечье, коснувшись пальцами трещин на её бледной маске, словно ласково приветствуя своего Мрачного Жнеца.       -Да… Именно такой я тебя представляла… — прошептала Мэгги, вновь судорожно вздохнув, почувствовав пальцами потрескавшийся пластик, обращаясь этими словами не к Шарлотте, а к Марионетке, как воплощению её смерти. — И именно тебя я так боялась… Хех… Не смогла я тогда при нашей первой встрече смириться со страхом перед тобой… И куда меня это привело?.. Снова к тебе… Я устала бежать от тебя… И если ты хочешь забрать мою жизнь прямо здесь, прямо сейчас… То я принимаю тебя… Это не справедливо, я знаю… Но этот мир никогда не был справедлив… Иначе бы я не родилась… Такой жалкой… Не способной даже нормально жить… Возможно, я всё это время лишь притворялась, что стала другой… А на деле, так и осталась той девчонкой, заблудившейся в большом-большом лабиринте… — И закончив это предложение она вновь задрала свою голову затылком к стене и опустила своб правую руку, дав кукле полную свободу действий. — Из которого… меня, наверное, уже никто и никогда не спасёт…       Именно тогда желание Шарлотты и исполнилось... Но она отныне никогда не смогла принять то, какой ценой это её желание обернулось для её расколотой души... С тех пор она больше никогда не видела своего прежнего лица. Она стала тем самым чудовищем, которым так хотела быть. Но какой ценой...       -Почему!?.. — хныкала севшая к стене под дождём Шарлотта, сжавшись около задней двери пиццерии куличиком, забившись в тень и замерзая всё сильнее и сильнее, а её слёзы отчаяния и обиды не прекращали течь, всё также незаметно сливаясь с каплями дождя на её мокром лице, так что она даже не заметила, как в переулок заднего двора пиццерии въехала легковая машина фиолетового окраса, что остановилась водительской дверью прямо перед ней. Девочка не обращала на это никакого внимания, никак на это не отреагировала, ведь полностью погрузилась и утопла в своём отчаянии. Она плакала в собственные ладони, а шум от открывшейся двери автомобиля был для неё ничем иным, как просто размытым шумом. Чьи-то тяжёлые плавные шаги, что сливались с шумом ливня, выдавали приближение большого взрослого мужчины, что медленно подбирался к ней, как тигр к своей добыче. Ничто не могло вывести Шарлотту из состояния этого транса. Ни шаги, не рёв двигателя легковушки, стоявшей рядом. Весь мир вокруг неё словно испарился, стал сплошной дождливой непроглядной тьмой, в которую кануло её измученное сердце. Всё перестало иметь значение. Она была одна во всём этом жестоком и несправедливом мире. Одна среди этих каменных джунглей, заблудившаяся в этом чёрном лабиринте. И с каждой секундой, каждым мгновением, она теряла последний свет в своей душе, утрачивая всякую надежду на то, что кто-нибудь обязательно придёт и заберёт её. Спасёт её от мрака… Ничто не могло оторвать её от горечи. Кроме неожиданного оклика, что вопреки ливню и гула двигателя эхом отозвался по чёрным вечерним стенам переулка, став первым лучиком в её тьме:       -Шарлотта?.. — произнёс лёгким, но мягким басом мужской взрослый несколько прискорбный голос, и только тогда девочка, услышавшая своё имя, вдруг оторвала свой взгляд от своих влажных от воды и её слёз ладоней и медленно с фантомной надеждой подняла голову. «Папочка?..». Но подняв свою голову окончательно, слегка задрав её своим заплаканным покрасневшим лицом к небу, отнюдь не отца своего она увидела во мраке прямо перед собой. Сверкнула молния прямо над переулком… Гром тут же раскатился по чёрному небу, поражая её своим ударным шумом… И белая вспышка озарила перед ней человека с взъерошенной тёмной хаотичной причёской и тёмном пурпурном пиджаке с чёрным галстуком и деловых брюках. Его лицо выражало смесь жалости, скорби и даже сожаления в её сторону, конфликтуя с его общим слегка злобным полумёртвым взглядом. Но именно первые черты не позволили Шарлотте потерять тот комочек фантомной надежды, что загорелся в ней в этот момент. Ведь пусть это был и не её отец, но его присутствию она была слегка довольна в той же степени, как если бы это был её папа, ведь прекрасно знала человека, смотрящего на неё сверху вниз, без труда узнавая его по слегка посаженным глазам и худому, но уверенному телосложению. Уильям Афтон… Отец Элизабет…       -Шарлотта?.. — заново окликнул её шёпотом Уильям, прекрасно видя, в каком она состоянии и как она плачет, без труда различая её собственные слёзы среди капель дождя, после чего он присел к ней на одно колено даже не боясь замочить и испачкать свои дорогие брюки. — Ты ли это?..       -Дядя Уилл?.. — прошептала по-прежнему плача Шарлотта, назвав его так по привычке, не переставая хаотично скалиться от гнева и обиды, которые её терзали изнутри. — Мне так… одиноко!..       -А… где твой отец?.. Мама?.. — искренне и сочувствующе спросил Уильям, словно и сам сейчас был одиноким и беспомощным, таким же как она, после чего он гладко положил свою тяжёлую левую руку ей на плечо, подняв тем временем правую и потрогав обратной стороной ладони её лоб, проверяя на ощупь её температуру. — Ты горишь… Простыла… Сколько ты уже здесь сидишь?..       -Давно… — заикаясь сквозь плач шепнула Шарлотта, вновь наконец-то впервые слыша от кого-то заботу и ласку, что были похожи на прикосновения её собственного отца. — Папа… Он не здесь!.. Почему?.. Почему я никому не нужна!.. Я… Меня все… бросили…! Я…! Не хочу…! Не хочу больше страдать…! Не хочу… жить в этом адском мире…!       -Не говори так… — блаженно и скорбяще одновременно вполголоса сказал Уильям, после чего, посадив её на колени, тихо и без резких движений легко обнял её и прижал к своей груди, делая это так нежно и тепло, словно это была его дочь, а не чужая, пытаясь хоть немного облегчить её обиду и согреть её своими большими объятиями. И Шарлотта, ведомая своим отчаянием и горем, в слезах и стонах положила горячую щёку на его гладкое плечо, аккуратно уложенное тканью пиджака. Ей не было важно, что это не её отец, а лишь его друг. Ей было всё равно, от кого получить ту поддержку, в которой она так отчаянно нуждалась. Всё, чего она хотела, лишь чтобы хоть кому-нибудь в этом мире было на неё не наплевать. Чтобы сейчас хоть кто-то обнял и приласкал. Именно поэтому она ни капли не сопротивлялась и поддалась его желанию пригреть её, словно родную. И даже она этот заметила, что он в этот момент вкладывает воистину отцовские чувства, а не дружеские, как это было раньше. Это было очень странным, но в тоже мгновение очень приятным сюрпризом. Да, Элизабет её бросила, но хотя бы её отец был человеком совести. В этот момент девочка вновь на мгновение ожила, а её маленькая надежда на лучшее из фантомной вновь превратилась в настоящую.       -Тебе больно… — сказал Уильям сочувствуя ей на ухо, и это был далеко не вопрос, а уверенное утверждение. — Одиноко… Раздавлена… Я… знаю, каково это.       -Да… — лишь плача ему в плечо шепнула Шарлотта в его объятиях, и вдруг обратила внимание, что её друг, коим она сейчас видела Уильяма, сейчас тоже тихо и незаметно плачет на её плече, прямо как она, словно действительно разделяет всё чувства.       -Мне тоже… — не скрывая прошептал Уильям рядом с её ухом, сжав её слегка крепче, стараясь скрыть за её взглядом свои настоящие чувства. — Ты говорила, что не хочешь больше страдать… Хотела бы ты… избавиться от страданий?.. Если бы могла…       -Да…! — с отчаянием в глазах вскрикнула Шарлотта, услышав лишь некоторую неоднозначность в его голосе, которую она не поняла, ведь её желание перевешивало рассудок и весь здравый смысл. — Я хочу этого… больше всего на свете… Помогите мне… — Как только она это сказала, она почувствовала, как мозолистые пальцы мужчины нервно сжались на её теле, а его огромная грудная клетка затряслась так, словно он пытался подавить свои отчаянные стоны, которые едва сдерживал внутри себя. Шарлотта не видела, но в этот момент Уильям неожиданно оскалился за её спиной от такой же горечи, что была сейчас у неё, закрыв от собственной потаённой боли свои глаза, не переставая обнимать её так, как словно бы он обнимал Элизабет. Она по-прежнему не понимала его поведения, но не думала, что это имеет хоть какое-то значение. А оно имело… Ведь она ещё не знала…       -Мне жаль… — с болью и горечью произнёс Уильям, словно жалел её, и оторвал свою грудь от неё, оставив левую руку на её плече, наконец-то посмотрев на неё взглядом, который она не ждала увидеть от слова говоря совсем. Его лицо расплылось в горюющем оскале, брови неестественно поднялись, глаза слегка вылупились на неё, смотря на Шарлотту ещё жалобнее, чем прежде, лишь едва скрывая, что из-под обоих его век выступал поток слёз. Она была шокирована, увидев его таким. Впервые она видела, как взрослый мужчина перед ней по-настоящему плачет и не скрывает этого, как бы это сделали все остальные. С этого момента девочка перестала что-либо понимать. Она вылупила на него свои глаза, на пару мгновений забыв о том, какую злобу она только что чувствовала к окружавшему её миру, и приоткрыла рот, смотря, как он обмокает перед ней до нитки, также как она, и как его достаточно заметные слёзы падают в дождевую лужу под ними. Только в этот момент у Шарлотты неожиданно появилось желание и самой пожалеть его. Потому она легко положила правую ладонь на его бритую щёку, пытаясь хотя бы так его утешить. Даже не зная, что именно вызвало у такого как он такие откровенные слёзы и горечь.       -Мне очень жаль… — лишь повторил Уильям в муках, закрыв глаза от боли, не ощущая вопреки её нежности никакого облегчения, а его правая рука едва заметно ушла ему за пояс. — Прости, Шарлотта…       -Что?.. — ещё пуще удивилась Шарлотта, не понимая, почему он перед ней извиняется, не зная, как реагировать и что в такой ситуации делать, даже не заметив, что ладонь мужчины на её плече сжалась так сильно, что она по итогу не могла встать с колен, но осознала она это слишком поздно…       -Прости меня… — вновь раскрыв глаза громким шёпотом вспыхнул от боли Уильям, взглянув на неё своим вновь по-настоящему жалобным взглядом с ручьём слёз, выделяющимся на фоне дождя, и…       Гром… Вспышка молнии… Весь мир Шарлотты за одно микроскопическое мгновение обратился в тот самый ад, который она себе представляла всё это время. Весь её организм отозвался неистовым криком от колоссальной боли, которую она ощутила в этот момент, тут же заставив девочку извергнуть из своего рта фонтан собственной крови, смешавшейся с водой на асфальте. Её взгляд помутился, глаза покраснели изнутри так, словно вот-вот лопнут, челюсть свело от её попытки кричать от боли, но воздуха в её легких уже не было, а вздохнуть она уже не смогла. Адская резь в груди… Холодный лёд, что неизбежно вошёл внутрь… Это была холодная мокрая сталь… Лишь краем взгляда, пока её руки и голова бились в судорогах, она смогла углядеть, как Уильям держит в руке рукоятку большого столового ножа, который уже успешно вогнал ей в середину груди всем лезвием до основания, пробивая её тем самым практически насквозь. Её сердце отключилось, будучи разрезанным внутри пополам, а из глубокой раны девочки хлынула яркая артериальная кровь, которую она уже не видела. Она больше не ощущала своего сердцебиения. Всё, что она чувствовала в этот момент, это неукротимую белую ярость и гнев, что взорвались атомной бомбой в её душе, заставив её загореться и тут же сгореть дотла. Тот, кого она на несколько мгновений посчитала своим другом, тут же предал её самым жестоким и аморальным способом. Злоба и ненависть… Это было всё, что в ней оставалось в тот момент, когда её сознание отключилось, а её голова и тело, что до этого горели огнём от простуды, тут же похолодели, перестав источать всякое тепло. Её глаза закатились за орбиты, так и не закрывшись. Шарлотта, увидевшая напоследок в своих глазах лишь очередную вспышку молнии в небе, рухнула на спину. Она упала… Канула во мрак… Лучи надежды в одно мгновение покраснели и почернели, затмив в ней солнце… Её сердце было заменено холодным жгучим лезвием ножа, которым она и была убита… Шарлотта стала той, кто так и не выбрался из этого лабиринта, став его частью навечно… А её спаситель оказался тем, кто заточил её в эту темницу, куда никогда не падут лучи света… Именно так Шарлотта Эмили погибла… Она умерла во всех смыслах…       Но воспоминания остались с ней, как бы она этого не хотела, как бы она не пыталась сбежать от них… Та, самая боль, что преследовала её и нагнала её в этот самый день… И она не могла ей сопротивляться… И она никогда не допускала в мыслях, что однажды кто-то сможет её понять по-настоящему...       И это убеждение только что треснуло по швам, как и тот самый ледяной айсберг с ножом внутри, расколовшись пополам, обнажив его лезвие, открыв её страшную душевную травму…       И что она видела сейчас… Она держит за горло Мэгги в стене, что корчась действительно принимала свою смерть в удовлетворении, принимая её ужасный внешний облик, ассоциируя при этом её с живым воплощением своей смерти. Это противоречило всему, во что она верила, противоречило тому, как люди себя ведут, когда смерть неминуема. Её убеждение, что все люди трусы перед лицом смерти, тут же сломалось. Для неё было поразительной неожиданностью, что журналистка буквально без подвоха отдаёт себя в её руки и сама в это верит, при этом будучи даже не в бреду. Но только в момент, когда она рассказала о своём истинном страхе перед смертью, Шарлотта наконец-то осознала, почему та вновь назвала её по фальшивому имени, зная настоящее. Она поняла, Мэгги этим жестом словно понимает её решение стать новой личностью, ведь и сама поступила ровно также когда-то, пусть и по другой, более своеобразной причине. Мэгги словно была зеркальным отражением в её глазах, но словно бы противоположным. Она, несмотря на свою врождённю жалкость, уверяла себя в том, что она сильная, но признала собственную жалкость. А Шарлотта тем временем ощущала себя ничтожной несмотря на свои новые возможности и тоже пыталась убедить себя в том, что она сильная, но отказывалась признавать свою нынешнюю слабость, которую так хотела искоренить из себя. И всё же их объединяло одно решение — стать другими, чтобы выбраться из своих циклов отчаяния. И тогда Шарлотта шокировано увидела в глазах кряхтящей Мэгги свои собственные глаза. Она увидела в ней себя прошлую. И ту, кем она могла бы быть, если бы не её бесконечная боль и ненависть. Такая же девочка, которая осталась одна в бетонных джунглях из-за своего отчаяния и страха. Их истории были похожи — они обе остались наедине с молчанием бетонных стен, пока к ним обеим не пришёл тот, кто решил их судьбу. В этот момент Шарлотта страшно завидовала ей, ведь в тот раз к ней действительно пришёл спаситель в виде Элизабет, а не палач в шкуре ягнёнка. Ей было обидно, что Мэгги получила лучшую судьбу вместо неё. Однако это не имело для неё весомого значения, потому что Мэгги также, как и она, не получила по итогу того, о чём мечтала — свободы от страха перед смертью, которая могла настигнуть её в любой момент. Также, как и Шарлотта не смогла получить новую жизнь своей мечты, хотя имела для этого все возможности. И причина была одна. Они обе лгали всё это время самим себе. Отказывались мириться со своими истинными страхами. Потому Шарлотта была теперь убеждена — они с Мэгги очень похожи. И потому она была поражена, что сейчас журналистка была готова по-настоящему отпустить страх перед смертью и принять её. И ради чего? Ради Скай? Ради Элизабет? Или просто ради себя от безысходности? Шарлотта не знала. Но это не изменяло факта — Мэгги действительно совершенно не такая, как она думала изначально. Потому она вновь задала себе вопрос. А действительно ли она сейчас поступает справедливо? И тут же поняла, что задавала себе всё это время не тот вопрос. Настоящий вопрос обстоял теперь в другом, и он был написан в залившихся слезами глазах девушки. Действительно ли она готова буквально убить в себе собственными руками человечность, которую Мэгги воплощала всё это время, что она даже не осознавала? И ради чего? Только теперь Шарлотта вдруг содрогнулась в сомнениях, ведь её жажда не чувствовать себя жалкой и слабой в итоге полностью идёт в разрез с её настоящей мечтой жить как все люди и не быть одной. Что-то щёлкнуло и сломалось внутри неё. Её целиком и полностью сгрызли сомнения, поломав внутри неё всякую твёрдость и решимость убить Мэгги. Ведь если она убьёт сейчас ту, кто хоть как-то на неё похож, то она действительно не лучше тех, кто её породил… Не лучше тех, кто превратил её в монстра, уничтожив тем самым её судьбу окончательно... «Я… не он… Я не хочу быть…как он!.. Я что?.. Действительно хочу убить эту… невинную девочку, которую просто обрёк несправедливый мир?.. Я… в своём уме…? Я хочу убить… Шарлотту!?.. Неужели… всё это время… это я держала нож в собственной груди…?».              «Это не справедливо, я знаю… Но этот мир никогда не был справедлив… Иначе бы я не родилась… Такой жалкой… Не способной даже нормально жить… Возможно, я всё это время лишь притворялась, что стала другой… А на деле, так и осталась той девчонкой, заблудившейся в большом-большом лабиринте…»...       И тогда Мэгги изумлённо вытаращилась неё, словно на ней переключили тумблер. Её чувства… Все ещё ощущения… Они моментально стали другими. Вернее даже стали прежними. Такими же, как до того, как Шарлотта явилась в этот бункер. Её сердце спустя несколько секунд перестало гудеть и биться об её рёбра, подобно двигателю локомотива, вновь начав стучать с более-менее обычной для неё скоростью. Давление на неё оборвалось, как будто гирю, привязанную к её голове, обрезали ножницами. Голова не переставала гудеть от боли, однако Мэгги почувствовала — ей действительно стало намного легче. Ей перестала чудиться всякая ересь и нечисть по типу чёрной ауры и искажающегося пространства, что всё это время витали вокруг Марионетки. Мэгги наконец-то вновь увидела привычные освещённые стены бункера, столь приветливые и обаятельные по сравнению с тем ужасом, на который она только что смотрела. Всё, что от него осталось, лишь чёрная кукла, что по-прежнему удерживала её над полом спиной к стене. Она дрожала опущенными глазами, словно перегрузилась, но это была не та перегрузка, которую она увидела во время её схватки с Элизабет. Они метались словно от конфликта в её душе, что была сокрыта под этой бледной треснувшей маской. И только тогда, когда чёрная кукла подняла свою голову на неё, всмотревшись в неё своими белыми глазами, она вновь увидела, как материализуется человеческая иллюзия, заставившая её истинное страшное лицо и чёрное тело раствориться в свете. Перед ней представала вновь та девушка-каштанка, с которой она познакомилась этой ночью. Её левый глаз, горящий до этого красным, погас и вновь стал карим, как и у обычных людей, её радужка в принципе перестала светиться. Но больше Мэгги до глубин души поразило её лицо, с которым та на неё теперь смотрела. Оскал целиком исчез, а на его место пришёл слегка приоткрытый от неверия и горечи рот, губы которого дрожали, как у младенца. Её ныне человеческие глаза закрылись, а из-под век выступили слёзы, заставив её скулы и брови, что не отличались от реальных, совсем потерять своё напряжение. Каштановая девушка, которая была Шарлоттой, словно воплощала своей иллюзией все свои настоящие чувства, которые не могла показать в облике Марионетки. А выглядела она жалобно и очень подавленно. И стоило её слезам начать падать и касаться пола, как они сразу же испарялись, словно их нет. Этот момент увидели все, включая Скай и Элизабет, что в пяти метрах от них наблюдала за этим. И она и Мэгги в этот момент, видя, как она искренне и неподдельно плачет, тут же осознали, какую боль и горечь в себе таило её сердце и как оно сильно было отравлено горем. Больше всего это прочувствовала Элизабет, вновь осознавшая в ту же секунду, какую боль она причинила той, кто некогда была её лучшей подругой. И теперь она с новой силой осознавала, насколько она виновата в том, что с ней стало и во что она превратилась. Элизабет больше не отрицала очевидное — это всё её вина. И потому она с самого начала не имела шансов её одолеть.       -Чарли… — слышно прошептала Элизабет, проскрипев всем телом, поняв, что Мэгги всё же как-то смогла этим признанием, от которого она и сама была в лютом шоке, задеть струны души Шарлотты и вывести её из тьмы. — Прошу… Прости меня. Просто… прости…       -Никогда, Элизабет… — с той же твёрдостью, что и в прошлый раз, прошипела Шарлотта, и, сказав это, тут же трансформировав свои чёрные руки в человеческие, буквально кинула ослабевшую Мэгги на пол рядом со стеной, так что та очень больно ударилась боком о землю, благо смягчив плечом удар по голове, и, громко простонав, перевернулась на спину, замерев, словно она уже мёртвая.       -Мэгги! Ты меня слышишь!?.. Очнись! — вскрикнула в страхе Элизабет, едва увидела, что Мэгги словно без сознания, но больше всего она боялась, что та уже мертва, а потому тут же начала ползти со скрежетом по полу в её сторону, куда та её бросила. — Мэгги?..       -Между нами всё кончено. Ты уже давным-давно больше не моя подруга… Как же это прискорбно… Прощай... навсегда, — напоследок лишь кинула на неё свой вновь грозный угрюмый взгляд Шарлотта, кое-как остановив свои слёзы, после чего, подключив свою сверхскорость, сделала рывок в сторону железной двери, скрывшись за колоннами, где с этого угла бункера входа уже не было видно.       Бой был окончен… И окончен он был совершенно неоднозначно. К тому же отсюда Элизабет, несмотря на то что Шарлотта исчезла с её пути, не понимала, насколько пострадала Мэгги. Она опасалась даже, что журналистки уже нет в живых, ведь та так и не сделала ни единого движения после падения на пол. Даже не дышала. Это очень сильно заставляло Элизабет сейчас нервничать. То, что она не дышит, могло означать только одно, однако аниматроник отчаянно отказывалась признавать такой исход. В её глазах Мэгги не могла так просто взять и умереть. Чувства Элизабет просто отказывали ей верить в противоположное. Она должна жить — это единственная мысль, которая её сейчас терзала. Сейчас, увидев то, что она сделала, у неё больше не было никаких сомнений, что теперь может доверить Мэгги свою жизнь. В её глазах она была почти что героиней, и даже ангелом. Девушкой, в которой она действительно не ошиблась. Ещё тогда, 18 лет назад. Их словно действительно свела судьба. И потому для Элизабет теперь было не выносимо думать, что ей не дай бог придётся принимать факт её смерти. Всё внутри неё кричало: «Только не это! Пожалуйста!!..».       -Мэгги!.. Мэгги, открой глаза! — вновь вскрикнула в страхе за её бесценную жизнь Элизабет, наконец-то кое-как добравшись до упавшего тела девушки, всё также не подававшей признаков жизни, и с дрожью в руках, облокотившись перед ней об пол, и поднесла свою руку к сонной артерии на её шее, затаив ком страха в груди, начав проверять её пульс...       Облегчение… Элизабет на пару мгновений приподняла веки, почувствовав и услышав стабильное резвое сердцебиение, теперь уже не превышавшее сотню ударов в минуту. Однако девушка действительно не дышала, и это никак не вязалось с логикой. Только вот Элизабет не была бы Элизабет, если бы не умела следить за деталями, а потому она тут же подметила маленькие судороги, которые пробегали по гладкому милому лицу девушки. А потому на сей раз аниматроник уже убедительно подняла нижние веки вверх от радости. И поэтому, недолго думая, она просто подняла указательный палец на правой руке, согнув все остальные, и легонько, выгнув коготь наружу, просто нажала им ей на нос, как на кнопку, с умилением наблюдая, как она смешно пружинит:       -Буп! — лишь хохоча зазвенела милотой Элизабет, и стоило ей тронуть её нос, как лицо Мэгги ожило в нежной улыбке, и она, не открывая глаз, задышала носом, окончательно убедив аниматроника в том, что она притворялась мёртвой ради прикола, ведь даже если бы она была без сознания, она бы всё равно дышала кроме своей воли.       -Хех… Я что?.. Я… ещё жива? — расцвела в улыбке от удовлетворения Мэгги, не отрывая своих глаз, и легко засмеялась в небольшом экстазе, как будто её кто-то щекотал за пятки, и только тогда они обе услышали, как где-то в глубине бункера с грохотом захлопнулась армированная дверь. — Да уж… А я уже… действительно была готова отбросить копыта… Балдёж!..       -Я тебе сейчас сама по шее дам! — саркастично крикнула ей прямо в лицо Элизабет и чуть было не рухнула на неё всем телом, успев прервать падение, выставив правую руку в качестве опоры рядом с её левым плечом. — Не шути так! У меня чуть инфаркт не случился!       -Ахах! Ты хоть и развлекательный аниматроник, но цирк тебя точно недостоин! — в ответ подколола её Мэгги, в блаженной улыбке открыв свои приветливые пурпурные глаза, поняв, что та вопреки тону не серьёзна, чем заставила её мило кокетливо усмехнуться, дав понять, что они в расчёте. — Эх... Класс... Я ведь реально хотела умереть. До чего же я дошла, не думаешь?       -Погоди... — моментально обомлела от услышанного Элизабет, на пару секунд обернувшись на Скай, подлетевшую с повреждённым корпусом почти вплотную к их головам, слегка развевая своим ветром волосы журналистки. — Так это что было!? Реально тут сейчас пыталась суицид совершить!? Это не было твоим гениальным планом?..       -Не жди от меня чудес, мамуль, — в шутку обозвала её Мэгги, лишь первым словам дав оттенок серьёзности. — Помнишь? Я использую свои мозги только по настроению. Да и... Точно не в таком состоянии. — Она вновь судорожно прикрыла глаза, пытаясь дышать глубже, ведь головокружение и тошнота всё равно не проходили, так как сахар в её крови продолжал давать о себе знать. — Хух... Я и сама в шоке, что она меня отпустила. Я... Не хотела, чтобы ты и Скай из-за меня пострадали. И я... Сделала выбор. Уж лучше я... чем вы... Хех... Но знаешь... Ты удивишься, но... После этого, мне даже стало... как-то легче на душе. Словно я... действительно попала в рай. Я наконец-то осознала, чего именно я всегда так боялась. Это странно, но... Этот страх словно всегда был частью меня. И мне... Даже слегка стыдно как-то. Стыдно, что я показывала свою трусость... Я... не была готова ради тебя жертвовать жизнью. Я так себе подруга, Элизабет.              -И тем не менее ты была готова это сделать прямо сейчас, — решила всё-таки подметить Элизабет так, словно воистину гордилась ей, ведь собственными глазами видела её решимость в тот важнейший судьбоносный момент. — Да уж, Мэгги... Признаться, я такого от тебя совершенно не ожидала. Я уже говорила, но я считала тебя всего лишь девчонкой, наивной и глупенькой. — В этот момент она крайне иронично засмеялась. — Но... Ты хоть и смешная, но всё-таки совсем не такая, как я думала. Ты очень смелая, детка. Даже не верится, что встретила тебя маленькой девочкой 18 лет назад.       -Взаимно, рыженькая, — вновь подколом на подкол ответила ей Мэгги, снова в цветущей живой улыбке глубоко вздохнув. — Жаль только, что эта смелость выбила из меня остатки всех моих сил. Ты не поверишь, насколько... мне сейчас плохо.       -Чёрт, забыла! — вдруг перетрухнула Элизабет, только сейчас вспомнив, что из-за неизвестного воздействия Шарлотты у Мэгги сейчас в крови сахарный ад, и принялась её осматривать своими изумрудными окулярами вдоль и поперёк, активировав лазерную решётку и просканировав её тело на скорость. — Сердцебиение в норме. Давление вроде тоже. Но по внешним признакам не могу определить твоё текущее состояние точно. Хотя... Погоди-ка. Придумала. Потерпи немного. — Она слегка отодвинулась назад, взяла её за правую кисть и вонзила ей в вену коготь, чем сразу же заставила её зашипеть от боли, после чего вытащила его, чтобы помощью сенсоров на пальце определить состав капли крови на показатель глюкозы. — Хм... Анализ показывает 10,1 ммоль/л. Это плохо. Твой организм сожрал практически весь инсулин из-за такой большой скорости сердцебиения. И... У меня нет ничего, чтобы стабилизировать твоё состояние. Кажется... У меня нет другого выхода, кроме как вызвать тебе скорую помощь.       -Пхех!.. Не утруждай себя, дорогая... — с добротой выдохнула Мэгги и, слегка выгнувшись, засунула обе свои руки в два разных кармана своего плаща: из одного она достала своей чехол с инсулиновым инжектором, а из другого, к крайнему изумлению аниматроника, два слоёных пирожка с клубничным джемом, завёрнутых в фирменные упаковки, после чего аккуратно положила их на живот, из-за всех сил стараясь не выронить их на пол. — Хех... Ты же не думала, что я не учусь на собственных ошибках, да? Так вышло, что я порылась у себя на работе в кабинете на полках и нашла ещё одну добрую дозу инсулина. Её хватит, чтобы сбросить сахар до нормы. А также по пути сюда я зашла в магазинчик на случай, если у тебя задержусь. Не оставаться же на ночь голодной. Жаль только, что не решилась взять лишнюю баночку лёгкого энергетика. Тогда был вообще кайф!       -Слышь, сахарная моя, ты себе ещё и сердце подорвать хочешь? — с серьёзной критикой осудила её Элизабет, пусть и была довольна её предусмотрительностью, всё же отложив срочный звонок больницу для потерпевшей.       -Я не идеальна, — лишь по-старинке выразилась Мэгги, тем временем с дрожащими руками достав из чехла инжектор и открыв его, и, предварительно слегка оголив живот, укололась, введя в свой организм нужную дозу инсулина, а потом вытащила иглу, вновь закрыв её пластиковым колпачком. — А ты думала, почему я крашусь не полностью.       -Оу... Так это такой интересный символизм? — заинтересовалась с любопытством Элизабет, впервые посмотрев на её крашенные пурпурные волосы на правом виске, на которые ранее не обращала внимания, думая, что это просто такой современный стиль. — Честно говоря, тебе очень идёт. Прям подчёркивает твою интересную натуру. — С этими словами она оттолкнулась правой рукой от земли и с лязгом и скрежетом в своём избитом теле перевернулась на спину, ложась прямо рядом с ней, словно тоже хотела отдохнуть и попялиться в высокий потолок этого убежища. — Эх... Рядом с тобой хорошо, Мэг. Наверное, ты слишком обаятельная... Не удивительно даже, если ты всем нравишься. Я в этом почему-то уверена.       -Не делай поспешных выводов, — улыбнулась на такой комплимент Мэгги, убрав инжектор в чехле обратно в свой карман, после чего принялась разделывать пальцами упаковку одного из пирожков. — Мне рядом тобой тоже... Жаль только, что пришлось заплатить за это такую высокую цену. Ты... это... Тебе, сильно досталось. Что же ты теперь будешь делать без ног?       -Это пустяки, — фыркнула голосовым модулем Элизабет, не видя в этом никакой проблемы. — Мне надо просто шею починить. Это не сложно. За полчаса справлюсь. А потом... Ну, мне точно будет, чем заняться. Сначала починю Скай. А потом... Займусь остальным косметическим саморемонтом. Чарли мне выбила три пластины на фейсплейте. Надо будет их обратно присобачить, и иначе красивой не буду. Да и... Кому-то точно придётся разгребать бардак вокруг. И это точно не ты. Хех...       -Скажи... Что ты планируешь на счёт Шарлотты? — забеспокоившись спросила Мэгги с лёгкой дрожью по спине, ведь после случившегося просто не могла о ней не задуматься. — Неужели... Между вами и впрямь всё конечно?..       -Я сомневаюсь, что мы её ещё хоть раз увидим, Мэг, — покачала головой на полу Элизабет, вновь погрузившись в мрачные мысли, которые оставила ей эта обидная для неё драка. — Я сомневаюсь, что она меня сдаст. Но она сюда скорее всего уже не вернётся. Так что... Я даже не знаю... Я... До сих пор не могу поверить, что она стала этой штукой. И я хотела бы о ней думать... Хотела бы вернуть её, но... Какой смысл? Ты и сама уже знаешь, я предала её. Я разрушила её жизнь своими выборами. И даже сейчас я неосознанно разбила её сердце снова. Я уверена, она никогда не сможет простить мне этого. Да и не надо... Я рада уже тому, что она всё же хотя бы жива. А большего я и не достойна. Я была очень плохой подругой, Мэг. Пусть идёт своей дорогой, без меня. Увы, но наши с ней пути разошлись теперь уже навсегда. Я должна была быть рядом с ней, когда у меня был такой шанс. Уже поздно...       -Подумать только… — досадно проговорила Мэгги, расчехлив обёртку пирожка и, не доставая его из пакетика, сделала один лёгкий укус, тут же охотно с наслаждением распробовав на языке клубничный джем. — А ведь она действительно до последнего хотела быть твоим другом. Я… Даже не удивлена теперь, что она тебе лгала всё это время.       -Ты так считаешь? — с интересом спросила её Элизабет, и тем не менее немного нахмурилась, глянув на неё своими зелёными глазами.       -Я так всегда считала… Ещё до того, как ты узнала о её лжи, — решила признаться всё-таки Мэгги, вспоминая, как подслушала их разговор той ночью, притворившись уснувшей. — Той ночью, когда она говорила с тобой, я не чувствовала ни малейшей лжи в её словах. Мне кажется, она действительно любила тебя. Да и… Наверное, мы обе совершили ошибку, заставив её раскрыть свою личность раньше времени.       -Раньше времени?.. — смутилась Элизабет, примерно поймав её ход мыслей, от чего начала чувствовать себя совершенно неоднозначно. — Ты хочешь сказать, она рано или поздно сама бы призналась?       -Такую страшную правду тяжело держать внутри себя, — подтвердила не совсем прямо Мэгги, вновь откусив от пирожка кусок. — Это как таскать с собой балласт, пока ты плывёшь по бездонному озеру. Рано или поздно ты либо утонешь, либо сбросишь лишний груз. Если она и впрямь тебя любила, то не смогла бы тебе лгать вечно… Я уверена… Мы… тоже в какой-то степени виноваты в разрыве ваших отношений.       -Что сделано, то сделано, Мэг… — лишь произнесла прискорбно Элизабет, не споря с её суждениями. — Отдыхай пока… Поешь… Если хочешь, даже выспись немного. Если повезёт, ты наберёшься сил через пару часов. Эх… А я поваляюсь минут десять, и поползу ремонтироваться. Всё же, проблемы сами по себе никуда не исчезнут.       -Почему-то… не хочется с этим спорить… — прошептала с облегчением Мэгги, снова надкусив пирожок и прикрыв в наслаждении глаза. — Наверное, так и сделаю…       -Позвольте вмешаюсь, — неожиданно рядом с их головами загорланил диктор Скай из её динамика, заставив Элизабет и Мэгги неоднозначно перевести на неё свой взгляд, однако вопреки их ожиданиям она так и не продолжила говорить. Вместо этого она медленно пролетела в считанном метре над их головами и развернулась на 180 градусов посмотрев прямо на Мэгги и застыв прямо над её грудью, всё также развевая её волосы по полу. После этого, пару секунд на неё потаращившись, она неожиданно начала снижать высоту, ювелирно ослабляя тягу своих роторов. Она снижалась всё ниже и ниже, пока не спустилась к Мэгги почти вплотную. Последняя даже побоялась, что она случайно заденет своими металлическими винтами её рубашку и второй пирожок на её груди. Но вопреки всему, Скай вдруг избежала попадания ей на грудь, после чего легко и мягко приземлилась ей прямо на живот, делая это так словно ласкает её и успокаивает. Мэгги всё же сначала подумала, что она так ведёт из-за повреждений и поломок. Но после этого Скай вдруг отключила роторы, так и оставшись на её животе. И следующее заставило Элизабет встрепенуться и поднять свою голову в изумлении, а саму Мэгги при этом внезапно загореться от радости. Единственный горящий неон в камере Скай наконец-то загорелся тем самым заветным розовым светом, больше не меняясь мгновенно на белый. И обе поняли, что это означает лишь одно…       -Ха-ха-ха-ха-ха-х-х-х-х!.. — легко и нежно засмеялась Элизабет, увидев наконец-то, чего хотела всё это время увидеть всей душой, с огромной гордостью посмотрев на поражённую Мэгги. — Обалдеть… Ты наконец-то доказала ей. И если Скай считает, что доверяет тебе, то теперь тебе и я верю. И уже не номинально.       -Можно?.. — с нескрываемой светлой скромностью отважилась вновь поднести к ней свою ладонь Мэгги, чтобы взаимно ответить ей, и на сей раз дрон не предприняла ни малейшей попытки отлететь от неё.       -Можно, — тихо продиктовала Скай в ответ, оставшись лежать на её животе, и после этого Мэгги впервые смогла заботливо погладить её пальцами по верхней части повреждённого корпуса. Теперь девушка, вновь прикрыв свои глаза, чувствовала не только удовлетворение, но и словно некий привкус долгожданной победы. Ведь она и не думала, что однажды настанет тот день, когда Скай действительно начнёт ей доверять и позволит коснуться себя. Только теперь всё встало на свои места, ведь благодаря её словам и тому, что только что случилось, дрон всё-таки смогла понять, что такое дружба и доверие. Это был прогресс — Скай действительно постепенно начала думать, как человек. И у Мэгги, как и у Элизабет, проснулось тоже самое чувство гордости. Для журналистки этот сложный день уже кончился как надо. Всё было не за зря. И лишь одна единственная мысль беспокоила девушку, которая всё же осознала, что не может оставить всё это так просто. Она не могла думать о том, как она счастлива, пока страдал кто-то другой. Теперь у неё была новая цель, которая позволит ей узнать ту истину, к которой она стремилась, чтобы не только поступить правильно, и наконец-то продолжить дело против Fazbear Entertainment.       «Шарлотта… Я не знаю, почему ты сохранила мне жизнь… Не знаю, где ты сейчас… Но я понимаю, что ты страдаешь… И что твоя боль столь же глубока… Но ты ключ к той правде, которую я так хочу знать… Которая изменит многое… Я должна найти тебя… Должна закончить то, что мы вместе начали… И не важно, каким итогом обернётся этот конец…»…