Re:Broken

Утро понедельника началось с гастропаба и Дэна, который был странно молчалив. Это его глубокомысленное молчание буквально электризовало воздух: он смотрелся невыспавшимся, помятым и явно собирался с мыслями. Трогать его в таком настроении всегда чревато, потому я просто гоняла бобы по тарелке. — Как ты умудряешься найти здесь свободный стол, а? — меланхолично поинтересовалась я. — Всегда… — У каждого свои недостатки… — помедлив, отозвался Рэдклифф. — Не заметил, чтобы тебе тут не нравилось. Что, яичница стеклянная? — Нет, нормально всё. Просто это «The Eagle»… — Ой, не делай такие большие глаза, бэйб… Гастропаб есть гастропаб. В Лондоне вообще нет плохих заведений. Везде история. Иногда это напрягает… — Без настроения? — я рискнула, и он оценил, продемонстрировав какое-то подобие улыбки. — Не совсем, — он выразительно посмотрел на свой наполовину пустой стакан сидра. — Сам скажешь — или опять клещами тащить? — Всё просто… Сидр дерьмовый. — Только? — Нет, — он поймал ртом воздух. — Не только. По-моему, с тех пор, как ты отхватила свою «Бесси», мы ни разу не были где-либо, кроме этого проклятого гастропаба. — Разве? — Можешь свериться со своим ежедневником. Дэн был прав. В прошлом году я сделала невозможное, взяв премию «Оранж» за роман «Хрустальная грань», написанный мной в каком-то почти кататоническом ступоре, частично в Америке, частично по возвращении в Англию. Моя первая проба пера в жанре исповедальной прозы. Самая «женская» премия соединённого королевства, множество литераторш, маститых и не очень, британок и совсем нет, глаза на мокром месте — вот и все воспоминания. Мне хотелось бы видеть там тебя, Роберт. Было бы легче. А так… Мой «Оранж» против твоего «Оскара», только и всего. Изнурительная гонка, безумный полёт Икара к солнцу без права дозаправки. — Есть какие-то конкретные предложения, или ты просто ностальгируешь по былым временам, Дэнни? — Предложение есть, но Стэсси будет против, — ответил он в том же духе, подбавив немного яду. — Можно хотя бы ради интереса поехать попить эля в каком-нибудь вечернем заведении. Выставилась бы за свою премию, в конце-концов… — Не ты ли отобрал у меня полную коробку авторских экземпляров, несносный человек? Рэдклифф усмехнулся. — Я. Но что с того? Они всё равно у тебя в квартире не поместились бы. — Чего ты хочешь? Прислать тебе ящик пива домой? По какому адресу, маньяк? У тебя квартир на полгорода! — Ох, ты не знаешь, насколько ты права, — коллекционер недвижимости был явно горд собой. — Блин, неужели тебе не надоело дома сидеть? Раньше ты с Томом часто по дискотекам отжигала… — В каком году? Кроме того, Джейд… -… и Джейд тебя не волновала ни разу. Зря вы познакомились, теперь у тебя одним геморроем больше, совестливая моя. — Ты уже три месяца сватаешь мне Фелтона, или мне кажется? — Перекрестись — проверишь, — он подмигнул и приложился к сидру. — Чёрт, было бы недурственно, если бы в пабах разрешили курить. — Ты прав, как всегда. Зато можно определить популярность заведения по количеству курящих снаружи. — Я всегда прав, бэйб. Это мой крест… — Дэнни драматично закатил глаза, рассмешив меня. — Если надумаешь куда пойти — имей меня в виду. *** А мне никуда не хотелось… Ни завтра, ни послезавтра. Будто все мои желания выключились неделю назад. Позже с подобными разговорами мне звонила счастливая Кейти, которая не была такой уж настойчивой и охотно переключилась на обсуждение её учёбы и их лавстори с Дэниэлом. Я послушно кивала, будто забыв, что она не может меня видеть. Да, он хороший. Да, он красивый. Да, он такой… такой… Что угодно. Мои мысли всё равно были не о том. Я быстрее собрала бы полный зал людей в «Zuma», чем запросто отправилась с друзьями в паб вечером. А ведь когда-то мне нравилось там бывать! Разношёрстная публика, музыканты — профессиональные и не очень, деревянные столы, тяжёлые стулья, тёмный стаут и светлый лагер… Странно, как я могла столько времени обходиться без этой чисто английской романтики там, в Штатах, в Канаде, в Италии. Хотя… в Ванкувере, например, можно было до бесконечности смотреть на алеющий над заливом закат, пламя костра и Роберта, перебиравшего гитарные струны. Лучше бы не помнить, конечно… «Перестань растравливать свои раны» — холодно сказал разум голосом Фелтона. Думаю, остальные члены товарищеского суда были с ним солидарны. В такие моменты больше всего хотелось взять телефон и набрать запретную комбинацию цифр. Собственно, ангел-Джейд в своё время советовала мне так и поступить. — Просто позвони. Или напиши что-то от себя, как ты можешь. Разве не это нужно вам обоим? — Ты не представляешь, как я его обидела. Я не имею права трогать его снова. — Стэсс… Ты думаешь, у нас с Томом всё гладко? — она подняла на меня грустные глаза. Мне всегда было её жаль, даже не знаю, отчего. Она была… Что называется, кроткой. Истинная бледная тень Фелтона, его серый плащ и пыль его сапог. «Я сбежала, чтобы не стать такой, как ты, Джейд», — вертелось у меня на языке, но я не говорила этого вслух. Мисс Гордон — это такая Мелани из «Унесённых ветром», её можно прикладывать к ране, как лист подорожника. — Нет, не всё. И не в любви дело… «А в её отсутствии…» — ехидно сказал Фелтон у меня в голове. В такие моменты я реально ненавидела собственное воображение. — Милая, у нас разный подход… — И разный масштаб, казалось бы. При всём внешнем лоске, Том далеко не суперзвезда. Разве что в рамках Поттерианы. Но и я на его фоне просто моль. Я старше, у меня не было серьёзных ролей, я постоянно читаю на разных форумах язвительные комментарии в адрес моей фигуры, фактуры… — она вздохнула, и мне уже хотелось её обнять, забывая о своих проблемах. — Его популярность, какой бы она ни была, бьёт по мне куда больнее, чем по нему. Кроме того… — мне показалось, или она действительно покраснела? — Тому нравится это положение вещей… — Вам когда-то запрещали появляться вместе на людях? Запрещали говорить по телефону чаще, чем определённое количество раз в неделю? Запрещали упоминать друг о друге в интервью? Чёрт… Вам когда-то запрещали любить друг друга, Джейд? — просто спросила я. Ответом мне был непонимающий взгляд. То-то же… Теперь, когда терять мне уде было нечего, я просто брала гитару и играла сама для себя, стараясь не вспоминать, как было здорово просто прижиматься щекой к спине играющего Роба. И вечер безнадёжно испорчен. Мне почему-то казалось, что мне должен позвонить кто-то умнее, старше, серьёзнее меня и сказать, что тревоге можно дать отбой, что самолёт с человеком, которого я люблю, но боюсь видеть, уже в воздухе… Я понимала, что только в сказках два человека могут молчать годами, а потом встретиться в башне невинно убиенного дракона, чтобы не расставаться. В сказках нет завистливых сучек-актрис, расчётливых продюсеров, дурацких условностей… Звонок телефона в полутёмной комнате испугал меня своей неожиданностью. Орал не городской, а мобильный. Найдя его на ощупь, я ответила не глядя. — Не спишь? — голос Тома был чуть хриплым, тихим, будто он пытался говорить тихо. — Привет. Вроде как не время ещё… Не сплю. — Привет… Слушай, дело такое… — он прокашлялся, помолчал. — На сто фунтов дело… — Ты всегда умеешь меня озадачить. У меня паршивое настроение и никакого желания кого-либо видеть и слышать. — Я догадываюсь, Стэсс. Сделай над собой усилие, тебе придётся выйти из дому. — Что ты, что ты… С чего бы это? — С того, что я так сказал. Очень надо встретиться. Записывай адрес… — Слушай, Фелтон, я с горем пополам согласна тащиться к тебе в Кенсингтон, но ещё куда-то ты меня ехать не заставишь! — Это ты слушай… Не перебивай меня, пожалуйста, у меня мало времени… Он продолжил диктовать адрес совершенно незнакомого мне места в Ричмонде. Издевается он, что ли? На улице туман, такси будет тащиться туда грёбаную вечность… Если вообще потащится. Впрочем, лондонские таксисты за деньги потащатся даже к чёрту на рога в самую отвратную погоду. Судя по названию, это питейное заведение. — Ты извини, но пока я доеду — рак на горе свистнет. Ты уже там? — Практически, — ответил Том сквозь зубы. — Ты меньше трепись, бар работает до часу ночи. Успеешь и до канадской границы промотнуться за это время. — А что Джейд… — Ой, заткнись, сделай одолжение! Всё, я тебя жду. И отзвонись, когда подъедешь. Он бросил трубку, едва не рыча на меня. Отлично… Ещё раз посмотрев на адрес и прикинув к носу расстояние, я вызвала такси, попутно думая, что бы надеть… За окном стелился влажный туман, и одна мысль о том, что его щупальца заберутся за воротник, заставила меня покрыться мурашками. Не знаю, что именно, но потеплее — это точно. Садясь в такси, я напомнила адрес, стараясь не стучать зубами: промозглый ветер неприятно щипался даже через пальто. — Ричмонд Хилл, 158. — Знаю, там кладбище недалеко. Да уж… Том Фелтон всегда был затейником, но такое он отколол впервые. Интересно, какого чёрта ему надо. И ещё интереснее, какого чёрта я его послушалась? Слава Богу, мой айпод благополучно остался дома, иначе я бы точно либо заснула, либо накрутила себя до полного безобразия. Путь оказался короче, чем я рассчитывала. Расплатившись с таксистом, я набрала Фелтона. Он сбросил вызов, а я просто встала у входа, чуть поодаль от курящих, судорожно пытаясь согреться. Том вышел через пару минут, поискал меня глазами… — Том! Ох, чёрт… Он был бледным и злым, и если бы не люди вокруг, я бы подумала, что кладбище тут неспроста. — Привет, — он соизволил поздороваться и закурил. — Прости, я резкий… — Ничего… Что случилось вообще? — Всё окей, погоди… — он курил жадно, будто дышал. — Погоди, не спрашивай… — Фелтон поймал мою ладонь и больно сжал мои пальцы. На его лице на мгновение появилось странное выражение, которое сделало его незнакомым. Его рука была горячей, а моя — холодной. — Ты дрожишь… — Не май месяц, Том. Давай, докуривай — и пойдём внутрь. Я буду тебя расспросами терзать… — Не будешь, — коротко сказал он, выбрасывая едва раскуренную сигарету. — Пойдём. Скверная погода не помешала любителям погудеть прийти в бар отеля этим вечером: было поздновато, но народу было достаточно много. За длинным столом у окна, где облюбовал место Фелтон, сидело ещё несколько парней, которые увлечённо смотрели футбол, изредка переговариваясь и расплёскивая пиво. — Ты что будешь? — спросил Том, отодвигая мне стул и глядя куда-то в сторону. — Портер. Гиннес. — Отлично. Я закажу… У меня появилось ужасное ощущение плохого сна, в котором что-то пошло наперекосяк. Захотелось схватить Тома за рукав, остановить, но я не успела — он быстрым шагом направился к бару. Зачем я здесь? Ощущение вязкого кошмара сменилось чувством лёгкой паники… Но Фелтон вернулся так же быстро, как и ушёл. Поставив передо мной пинту портера, он вернулся к своему выдыхающемуся лагеру, усаживаясь напротив. Вздохнув, он смерил меня придирчивым взглядом своих холодных голубых глаз. — Знала бы ты, каким кретином я сейчас самоощущаюсь… — У меня похожие ощущения, не комплексуй. Так в чём же дело? — Просто посмотри туда, — он указал рукой назад, поверх своего левого плеча, не отводя внимательных глаз. — Думаю, вопросов больше не будет… Я ненавижу, когда вот так делают. Ненавижу. И Фелтон прекрасно об этом знает… В дальнем углу, в шумной компании сидел Роберт. Естественно, он не видел меня, но и без этого мне захотелось просто исчезнуть… Исчезнуть до того, как он увидит меня. До того, как ситуация станет необратимой. Роберт… Я чувствовала, как у меня начинают гореть губы и нехорошо дрожать пальцы. Как меня тянет к тебе… — Зачем… Зачем ты со мной так, Том? — я попыталась встать, но он удержал меня. — Дэн по-прежнему ничего не говорит, да? Он считает, что тебе лучше не знать, отвлечь тебя пытается… А я не могу видеть, как ты себе мозг выносишь из-за… Роберта! Ты даже Джейд своими метаниями заразила… — Мы расстались, ты не помнишь?! — Помню. И я считаю это идиотизмом, если позволишь! Я не хотел вмешиваться… Блин, я никогда не хочу вмешиваться, и в итоге оказываюсь в самой чёртовой гуще событий! Можешь рассказать Рэдклиффу, если хочешь — мне уже всё равно. По-моему, он слишком много на себя берёт… — Ты говорил с ним? — я не уточняла, кого именно имею в виду, но Фелтон всё понял правильно. — Недолго. Мы просто раздавили пару пинт пива… Я не буду врать: он не спрашивал о тебе. Сказал, что готов улететь часов через сто, если у него не будет особой причины остаться. Понимаешь? — он многозначительно усмехнулся и щёлкнул пальцами. — Мне бы палочку Малфоя… Чувствую себя грёбаным волшебником. — Фелтон… Из меня хреновая особая причина. — Не начинай, — в его голосе отчётливо слышалась угроза. — Мне врать не обязательно… Знаешь, я долго думал и просто решил поставить себя на его место, — Том на мгновение поднял взгляд к потолку. — Давай, верни меня с небес на землю… — Продолжай… — Ммм… Стэсс, будь я на его месте, ты была бы единственной особой причиной. Это ясно, как Божий день! Но вы оба — парочка упёртых придурков, каждый из которых втупился в свои переживания. Кто-то должен быть умнее. Если ты ждёшь, что он сам позвонит — ты не дождёшься! Он такой же, как и ты: плевать, кто мужчина, кто женщина! Господи… Из меня-то хоть душу не вынимай, я же вижу, как ты сейчас на него смотришь… — он закашлялся, и замолчал. Ох, Том… Мне даже думать не хотелось о том, что именно и какими буквами написано прямо сейчас на моём лице. Роберт смеялся, откинувшись на спинку стула. Смеялся, запрокидывая голову… Слышать полустёртый отголосок этого смеха было просто невыносимо. — Неужели ты не понял, Фелтон? Нам обоим лучше… Это жестоко. — Да иди ты! Я-то как раз всё понял! Ещё тогда, в том ангаре возле вокзала Кингз-Кросс, который по большому недоразумению стал пабом. Кажется, я тебе говорил, чем ты рискуешь! — Чёрт, Том! Я была бы признательна тебе, если бы ты впредь избавил меня от таких жестоких шуток. Он вскинул руки в беспомощном жесте, на этот раз беспрепятственно позволяя мне подняться со своего места. Закон подлости срабатывает всегда. Не думаю, что я слишком громко отодвинула стул. Я не верю в совпадения… Но когда я уже сделала шаг назад, Роберт меня заметил. Знакомая по сотне постеров улыбка исчезла с его лица.