Мой падший Ангел-хранитель

Ночь уступила место приятно-ветреному весеннему утру. Рассвет слегка тронул небо, чтобы разлиться по крышам, бросая свои лучи на фигуру, сидящую в позе лотоса на одной из Нью-Йоркских крыш. Свет медленно проникал сквозь бледные веки, касаясь изумрудных глаз. Прошло уже не менее четырёх часов, как тело и дух Локи были низвергнуты Всеотцом на человеческие земли. Было не сложно догадаться, почему именно Нью-Йорк, ведь большую часть своих злодейств Локи совершил именно здесь, и Один знал куда отправить сына на "исправительные работы". Окинув взглядом крышу, Локи потихоньку возвращался в реальность после длительной медитации, целью которой был детальный самоанализ внутреннего состояния. Прежде чем проверять свои магические способности в действии, стоило заранее прикинуть масштаб последствий в случае неисправности той или иной магической части его души. Навредить этому миру еще больше – последнее, чего хотел бы Локи. Солнце поднялось всё выше, обагряя собой скелеты недостроенных многоэтажек, одни из которых были порушены от катастроф, которые Локи не застал, а другие лишь были в процессе постройки. – Какое тихое место... После долгого мыслительного диалога с самим собой для полного сумасшествия не грех и вслух начать говорить. Кажется, я ударился головой, – Бог хитрости усмехнулся как-то совсем не по-лафейски. Район, в котором он оказался, был удивительно тих не только в ранние часы, но и н протяжении всего дня. Множество замороженных строек, дома в ремонте, куча строительного мусора, пара магазинов и... да и больше ничего, собственно. Шум жухлых прошлогодних листьев, несущихся по ветру и бьющихся о каждый забор, был, пожалуй, единственным шумом. Однако Локи хотел услышать больше, поэтому закрыл глаза и направил всю энергию на экстра-слух. С невероятной точностью он мог распознать голоса, звуки двигателей, беззаботную болтовню на кухнях и даже будильники, будильники гремели громче всего, вот чья-то рука отправилась под кровать в поисках телефона. Город просыпался. Но все эти звуки принадлежали другим районам, они струились и сгущались к центру Нью-Йорка, как кровь, приливающая к сердцу. – Слух на месте, пусть не идеальный, но в целом как всегда и был, – Локи не обладал способностью выцеплять из общей какофонии мира конкретный голос и узнавать какие-либо конкретные сведения, это не каждому богу под силу, но для асгардца слух был довольно неплох, а по меркам человека и вовсе сверхбезупречный. Изнемогая от шумихи центра Нью-Йорка, Локи перестал слушать мир всем своим существом и переключился на обычный слух. – Как странно... – прошептал Лафейсон, ветер нежно дул ему под ресницы, словно этот мир и не был на него никогда в обиде. – Получается, из всех этих домов жилой только тот, на крыше которого я сижу.