Embodiment

— Ты не шутишь? — взволнованно проговорил Изуку, отступая ещё на несколько шагов. — Полетим?! Пожалуйста, Каччан, скажи мне, что это не шутка!!! — Вау, что за внезапный прилив энтузиазма? — Бакуго ухмыльнулся, делая шаг к своему мужу. Точнее, к его размытому темнотой силуэту… — Каччан, ты, просто, не понимаешь. Это — мечта всей моей жизни! Как я могу не радоваться?! В ночном мраке Кацуки не видел, насколько лицо Мидории оживилось: глазки заблестели как звезды, щечки покраснели как спелая рябина, а губы расцвели в сказочной улыбке. Да, волшебник не врал — с самого детства, в перерывах между уроками и тренировками, мама читала ему необыкновенные истории, главные герои которых спасали мир, влюблялись, попадали в зад- в веселые приключения, а в довершение ко всему этому… летали. Не как в одно место ужаленные, потому что куда-то спешили, не-е-е. А по-настоящему — на воздушных крыльях, с помощью заклинаний и артефактов. Тогда же и сероглазка, живущий в рамках вечных занятий и «пророчества», начал мечтать о том, чтобы хоть раз, один разочек, одну ма-а-а-асенькую разульку, полетать, как и эти герои книжек — свободные и сильные, словно птицы. Но, ах и ох, увы, в его, реальном мире, не существовало ни заклинаний, ни артефактов, ни каких-нибудь воздушных крыльев… Конечно, оставалась вероятность, что за пределами его и соседних деревень есть все-таки такая магия, но… Изуку хоть и не до конца, да смирился с тем, что рожденный ползать летать не будет. А тут — такая заявочка от его новоиспеченного мужа… — Я похож на шута? — пока сероглазка ушел в свои мысли-рассуждения-повествование-своей-истории, Кац смастерил из «говна и палок» вполне сносный факел. — Я не пошутил. Думаю, ты можешь его испугаться, но вы, вроде, уже п- — А как читать заклинание полета?! — Изуку, чье радостное лицо при теплом свете огня было теперь можно было прекрасно разглядеть. — Или… Ах, неужели?! Твоя стремн… чудесная накидка — это и есть артефакт полета?! Каччан, прошу, дай посмотреть поближе, пожалуйста-пожалуйста!!! — …Тц. Я же говорил, что меня не следует перебивать. — злобно цыкнул Бакуго, когда Изуку более-менее удобно уселся с виноватым видом и шишкой на голове (от удара мужа) на земле. — Теперь успокоился? — Ты жестокий, Каччан… — надуто пробурчал маг, потирая затылок. — Можно было и не так сильно бить! — Я понимаю, что для тебя это важно. — вздохнул блондин, за «шкирку» одежды поднимая Мидика на ноги. — Как-никак, твоя прикованная к земле задница, может и не так, как ты думаешь, но взмоет под облака, а мечта жизни исполнится. — Угу. — кивнул волшебник, когда развернувший его спиной к себе Кац начал отряхивать его перепачканные пылью штаны. — Но знаешь? Если продолжишь реагировать на всё, что я тебе говорю с такими припадками эмоций, долго не проживешь. Парень передал в руки супруга свой «я-его-слепила-из-того-что-было» факел, а после — холодно прибавил: — Моё терпение не бесконечно. Будешь надоедать — прибью, честное слово. От этого предложения по телу Мидории пробежали мурашки. Да, интересное его ждет приключеньице. А главное — муж такой добрый попался… — Х-хорошо… Постараюсь вести себя более сдержанно! — чуть расстроенно улыбнулся Изуку. — Т… Где-то недалеко, в метрах десяти от парней, послышался громкий хлопок, из-за которого сероглазый, не ожидавший ничего такого, весьма громко вскрикнул, чуть не выронив из рук факел. — …Так, ладно. — Бакуго серьёзно посмотрел на вцепившегося в «огненную палку» волшебника, тихонько извиняющегося за свой вскрик. — Спокойно, чудик. Не кипишуй. Вероятнее всего, это просто лесные гремлины. Мелкие мерзкие твари, могут попугать, но напасть — точно нет. — А… спасибо, что объяснил. — юноша, смущенный своей секундной трусостью, отвел взгляд в сторону. — Это для того, чтобы ты со страху не обсерился, трусишка. — ухмыльнулся Кац, заставив мужа ещё больше смутиться. — Но где есть гремлины, там и монстры покрупнее. Как я и говорил ранее, не хочется наделать шума, поэтому лучше нам сейчас же убраться отсюда. — Тогда полетели! — вновь как ни в чем не бывало заулыбался Изуку. — Давай, давай, давай! — Я бы не против. — подал плечами Бакуго. — Верни мне мою тварюшку, и погнали. — Тва…рюшку? — непонимающе похлопал глазами юноша. — Да. — кивнул блондин. — Ту, что у тебя за спиной под плащем. — У меня под плащом.? Только сейчас, Мидория вспомнил про странное, прекрасное, опасное и удивительное сказочное существо, что и привело его к мужу. «Как я мог забыть про не абы кого, а дракона?! — растерялся парень. — Хотя, когда я увидел раненного Каччана, мне стало не до него…» Алоглазый продолжал ожидающе смотреть на немного потерявшегося мага. Заметив на себе взгляд, Изуку, извинившись, полез рукой за спину, где, по его предположению, сейчас и был дракончик. Ящерица была размером с полметра, а сейчас возникло ощущение, что она размером с ладонь парня. «Далеко же он забрался» — удивленно подумал волшебник, поднимая руку аж до лопаток. — А… и-и давно у тебя есть дракон? — наконец-то нащупав теплую ящерку, спросил Изуку, решив разбавить ночную тишину. — Давно. — Это… очень исчерпывающий ответ. — А чего ты хотел? — спросил Кацуки, внимательно наблюдая, как маг пытается вытащить из-под плаща существо. — Ты спросил, я ответил. — А где ты его нашел? — Где нашел, там уже нет. Исчерпывающе? — Да, но… — «Но»? — Э-эм… — «Э-эм»? — Ах! — вскрикнул Изуку. — …Ты нормальный вообще? — спросил засомневавшийся Кац. — …Каччан, у меня, кажется, проблема. — заговорил покрасневший Мидория. — Твой зверек меня не отпускает. Очень больно не отпускает. — Н…уя. — удивленно обронил Бакуго, когда сероглазка подошел к нему с задранным наверх плащом. Картинка и впрямь была «интересной»: на зеленой жилетке, вцепившись в неё маленькими, но безумно острыми клыками, висела ящерка — и впрямь раз в пять или шесть меньше, чем была, когда Изуку её только встретил. Стоило Мидории коснуться существа, как оно тут же начинало сильнее вгрызаться в спину парня, заставляя того шипеть или тихо «ай-ай-айкать» Кацуки издал ехидный смешок. — А ты ему понравился. — схватив дракона за шею, проговорил Кацуки. — А? По-твоему, это проявление симпатии?! — вскрикнул Изуку, но вдруг почувствовал, что неприятное ощущение от зубов дракончика, пропало. — Он… отцепился? Вау, что и ожидалось от хозяина этого малыша! — Да я придушил его просто. — пожал плечами блондин, показав существо в отключке на своей руке. — А, придушил… Ты сделал что?! Так же нельзя со зверьками! — Зверь мой? Мой. — отвешивая более-менее приходящей в себя ящерице щелбаны, хмыкнул Бакуго. — Что хочу с ним, то и делаю. Будешь возникать, на тебе такой же метод опробую. — Я понял… — вздохнул Изуку, когда дракончик вновь выглядел «живым», а сам парень пообещал себе отучить мужа от насильственных повадок. — Так, — Кацуки обратился к весело катающейся по его ладони существу, — а ты не прифигел уменьшаться? Я ж даже не сдох! — …даже? — хмуро спросил Изуку. — А правда — как мы полетим на таком маленьком малыше? — Нам лететь пора, полудурок. — блондин вновь отвесил зверьку щелбан, игнорируя реплики супруга. — Давай без фокусов, понял? Ящерка кивнула. Потом повернулась мордой к Изуку и, взмахнув миниатюрными крылышками, весело показала парню свой длинный крохотный язычок. — Очень смешно. — хмыкнул Бакуго, опуская существо на землю. — Тварь, давай живее и потише. Смотри, не напугай чудилу. — А у него есть кличка? — перекладывая в другую руку факел спросил Мидория. — Зови его как хочешь. — Кацуки оттащил волшебника метра на три назад. — Стой за мной, чтоб не снесло. — «Как хочешь, серьзно?» А если я… Погоди. Не снесло? В каком это смыс… — Давай. — сказал под нос блондин, глядя в небесно-голубой глаз своего «питомца» Изуку никогда не видел такого яркого света, излучаемого энергией того дракончика, точь в точь похожей на внутреннюю человека. Кроваво-красный, нет, даже можно сказать, багровый… На секунду, во всем лесу будто вновь наступил закат — настолько яркой была вспышка. Но это был лишь началом: стоило ему развеяться, как парня и впрямь чуть не снесло взявшимся из ниоткуда потоком ветра. Настолько мощным, что деревья начали болтаться, как простые травинки. Но, после нескольких секунд, пропал и он — все вновь стало тихо и мирно. Лишь впереди, за широкой спиной ничуть не отступившего и шагу назад Кацуки, виднелось огромное, излучающее менее яркий, но всё то же багряное свечение, существо. Казалось, оно всё налилось кровью — снежно-белая чешуя сменила свой чарующий цвет на опасный насыщенно-алый, в то время как маленькие живые лазуритово-голубые глазки стали хищно отливать золотом, как самый большой слиток золота или какая-нибудь сокровищница. — Как… это возможно… — шокированно протянул маг, чуть выходя из своего «укрытия». — Он просто… огромный! А был ведь такой маленький! Он что, не детеныш?! И-и этот свет… ни монстры, ни какие-либо известные мне звери не могут проявлять ауру — у них попросту нет внутренней энергии! — …это удивительно. — добавляет Мидория, уже подойдя к дракону в плотную. — Понравилось представление? — Бакуго забрал из рук бегающего от длинного хвоста до толстой шеи его «питомца» Изуку факел, а после — бросил его на разрытую носком ботинка сырую землю, чтобы потух. — А я ведь просил без фокусов. Но он тот ещё выпендрежник, чтоб его. Хотя, теперь не надо таскать с собой эту светящуюся палку. — Каччан, это невероятно! — закричал сероглазый, осторожно гладя морду существа. — Он даже сменил цвет своего покрова, не сбрасывая чешую! И гладить его так приятно — такой гладкий! — Да-да, как скажешь. — Бакуго посмотрел вглубь леса. — Но нам пора убираться. Тварь слишком сильно нас спалила. Минут через пять кто-нибудь нас да найдет. — И что же делать? — Лезь на него. — блондин указал на опустившегося брюхом на землю ящера. — У меня нет седла, поэтому будешь держаться за меня. Или упадешь на землю. — Вас понял! — сказал парень, пытаясь забраться на дракона. Но все попытки были тщетны. Чешуя что на крыльях, что на туловище была настолько гладкой, что Мидория попросту скользил по ней, как кусочек масла по дну раскаленного котелка. Бакуго вздохнул. — Ты бесполезен. — сказал он, присаживаясь на корточки. — Тварь итак прогнулась как могла, а ты даже так не можешь залезть. — А зачем ты так… — Я тебя подсажу. — Как т… — На руки мне встань ногой, и цепляйся за его хребет. Между крыльями легче всего. — С-спасибо! После нескольких секунд стараний парней, Изуку наконец-то забрался на существо, называть которое решил… Чешуйка. Маг не знает, есть ли у драконов пол (а если и есть, то какой у этого), но такая кличка всяко лучше, чем «тварь» или «тварюшка» Устроившись поудобнее на «ямке» между драконьими крыльями, Мидория восхищенно посмотрел на Кацуки, взобравшегося на Чешуйку без особых усилий. — Научишь меня также? — спросил сероглазый, пододвигаясь вперед: к шее, на которой уперевшись в торчащие у основания головы дракошки рог, не соскальзывая, стоял блондин. — Думаю, это будет лучше, чем использовать тебя как ступеньку… — Вообще ничего не можешь сделать сам? — в который раз тцыкнул Бакуго. — Сраный дэку. После этих слов, алоглазый отогнул «ворот» у левого ботинка. Затем, приподняв штанину, как по-волшебству из ниоткуда достал кожаные ремни, похожие на узды для лошадей. — Кстати, чудила. Ты всё ещё слишком далеко. Хочешь упасть и разбиться? — сказал он, закрепив ремешки на самых длинных рогах дракона. — Но я уже в притык к твоим ногам… — проговорил Мидория, приобнимая чужие ноги. — Буду за них держаться — не свалюсь! — Правильно. — кивнул блондин, поворачиваясь лицом к парню и хватая его за ухо, а после — поднимая волшебника на ноги. — Ты не свалишься, зато я свалюсь. Поэтому встань нормально, придурок, и держись за меня. — Приобнять тебя что-ли? — потирая ухо, Изуку слегка покраснел. Как же красив мерзавец — лицо его мужа выглядело так обворожительно в тусклом и потихонечку угасающем алом свечении дракона… — Какой же ты все-таки бесполезный. — раздраженно фыркнул отвернувшийся парень. Мидория не сразу понял, что его взяли за руки. Не сразу он заметил, что это действие было очень аккуратным и нисколько не грубым. Кацуки взял парня за руки и, притянув его к себе так, что дыхание на полголовы выше блондина Изуку теплом щекотало открытую шею, скрестил его руки у себя на животе, немного ниже солнечного сплетения. — Так и держись. — резко отвернувшись, рыкнул Бакуго. — Отпустишь — и полетишь вниз. Спасать не буду. — Х-хорошо, спа-асибо. — также резко смутившись ответил Мидория. Не то чтобы это было как-то слишком — вообще, так смущаются лишь те, кто испытывают друг к другу что-то. Там, «неловкость, когда влюбился» или «трогать его, где и когда вздумается» (во всяком случае, так гласили романы, что Мидория тайно брал в их домашней библиотеке). А Изуку еще не испытывал такого к Кацуки: не порхали в животе бабочки, так сказать. Смутился же он просто… ну смутился человек, и всё тут! Он вообще сегодня весь день рядом с блондином смущается просто так! Хочется — вот и смущается. — Каччан, а мы… — Держись! — неожиданно громко крикнул парень, натягивая свои вожжи. — Взлетаем, живо! Из лесу, из-за самых близких деревьев показались темные силуеты, макушки которых слабо блестели из-за лунного света. Мидория попытался всмотреться, разглядеть получше, но просвистевшая где-то за спиной стрела с отливавшим ярко-желтым наконечником, а также резкий толчок Чешуйки, заставил его передумать и как можно крепче обнять Кацуки, ругающегося под нос неизвестными парню словами. Изуку зажмурился, максимально плотно уткнулся в чужую шею и… …ощутил полное спокойствие и ощущение безопасности, вперемешку с необыкновенной легкостью в теле. "Мы… правда… Летим!" — восторженно подумал он, открыв глаза.