Embodiment

— Мы... летим. — всё ещё не веря, повторял сероглазка. — Каччан, летим! — А можешь не орать мне на ухо?! — не выдержал-таки Бакуго. — Гадство, у меня от тебя шея вспотела. Да не дергайся, щекотно черт подери! — Ах, прости! — опомнился Изуку, замирая. — Но... там, в лесу. Как ты заметил так быстро тех существ, что напали на нас? Я даже пикнуть не успел! — Это были гоблины. — быстро выдохнув, более спокойно заговорил блондин. — Солнце село, вот и повылазили. Я так и знал, что мы на них нарвемся — слишком долго копались. — А... Прости. — Мидория отодвинулся чуток назад. — Не сердись, пожалуйста. Со мной просто в первый раз происходит так много событий за один день... И не простых, а таких значимых... — Я не злюсь. Просто... не привык с кем-то путешествовать, поэтому постарайся не принимать все мои слова близко к сердцу. Почти все. За бубнеж и не послушание я реально тебя убью. — совсем спокойно произнес Кацуки. — А, точно. Скажи — эти отродья тебя не ранили? На их оружиях всегда нанесен яд, а они нам чуть ли не град из стрел устроили. Не зацепило? — А? Нет... Чешуйка так резко рванула вверх, что в меня ничего не успело прилететь. — Чешуйка? — переспросил парень. — А... да. — кивнул волшебник. — Мне показалось, что звать дракончика "тварь" не очень приятно, а ты сказал, что я могу звать его как захочу... И я назвал его или её "Чешуйка"! — Чешуйка... — усмехнулся блондин. — Такому зверюге такое имечко... — Если не нравится, я не буду его так называть! — затараторил Мидория. — Всё-таки он твой зверь, и как называть его тоже тебе решать! — Вау, ты такой покладистый стал. — усмехнулся Кацуки. — Серьёзно боишься, что убью? — Да нет, что ты... — нервно хихикнул Изуку. — Просто решил, что лучше тебя не злить, пока ты управляешь Чешуйкой на такой высоте. — А на земле меня раздражать значит можно, да? — ругнулся Бакуго, ослабляя вожжи. — Ну держись, ты меня достал! — Э-э-э-э?! Дракон громко фыркнул: парней тряхнуло, а после... зверь с громогласным ревом рванул вверх и, не дав Изуку как следует ухватиться за Бакуго, сделал огромный кувырок в воздухе. — Хах... Жги, тварь! — усмехался Кацуки, стоило дракону рвануть ввысь. — Сейчас ты мне за всю нервотрепку ответишь, чуди... — ...ла? — испуганно договорил блондин, почувствовав, что его грудь ничего не сдавливает. Краем глаза Бакуго заметил, как кто-то, видимо, не успев прижаться к широкой спине алоглазого как следует, попробовал ухватиться за крыло или что-то еще у Чешуйки, но лишь поскользнулся... — Вот же! — только и успел крикнуть юноша. Изуку же испугался. В состоянии полного аху... шока, он видел, как медленно, но очень даже верно, от него удаляется дракошка с мужем. Даже не успев понять, как это вообще вышло, он зажмурился и попытался сгруппироваться, прикрыв уши и прижав голову, в ожидании явно болезненного удара от соприкосновения с землей. Да вот только прошло уже больше пятнадцати секунд, а он еще жив-здоров и чувствует себя просто прекрасно... — Так, спокойно, ты не ушибся? Ничем не ударился? Блять, да скажи мне уже хоть что-нибудь! Веснушик открыл свои светло-серые глаза и понял, почему его так и не приложило гравитацией о земь: как оказалось, его горе-шутник-муж сейчас придерживал его, спокойно стоящего на ногах, и одновременно с этим управлял Чешуйкой. Мидик в миг встрепенулся и, издав неловкое "ох!", попробовал выбраться из чужих "объятий", чтобы не мешать управлению зверюгой. — Живой значит... — выдохнул Бакуго, но через секунду нахмурился. — Не рыпайся — хочешь, чтобы мы вдвоем упали? — Прости! Я думал, тебе не удобно и... — Какого черта ты не обхватил меня?! — уже вовсю ругался на своего муженька блондин. — А если бы я не успел схватиться за эти тупые ремни и прыгнуть за тобой?! Ты бы убился! Совсем с головой не дружишь?! Нельзя так делать, идиот! — "Нельзя так делать"? "Нельзя так делать"?! А начинать такой маневр без предупреждения можно?! Это мой первый полет, я еще держаться толком не могу, а ты так-! П...п...придурок! Вот ты кто! — Тц, пошел ты! Сейчас лично тебя скину! — Да я сам быстрее спрыгну! Оба замолчали. Надолго так умолкли, стараясь не просто не смотреть, даже не дышать в сторону друг друга. У Изу это, правда, выходило плохо — все-таки, он личиком упирался в чужое плечо, и отодвинуться хоть на сантиметрик было ну очень проблематично... Обстановку пытался разрядить дракон, фыркая и виновато поскуливая, изредка взмахивая своим громадным хвостом. Первым-таки решился заговорить Кацуки. — Блять, ладно! — внезапно крикнул он, напугав сердючку-Изу и своего "питомца". — Я больше не буду так делать без предупреждения. Доволен? — А извиняться тебя родители не учили? — чуть менее обиженно пробубнил Мидик. — Не похожи твои слова на извинения. — Представь себе: не учили. — как-то резко ответил блондин, но тут же смягчился. — Я не умею просить прощения. Не приходилось ни разу, знаешь ли. — Типа крутой волк-одиночка? — Я уже говорил, что в основном посылаю всех куда подальше. — вновь выдохнув, спокойно заговорил парень, аккуратно натягивая вожжи. — И живу так с самого детства. Люди... очень страшные создания. И доверять, и путешествовать, и просто спать под одной крышей с ними для меня дико. Поэтому, если ты настроен "спасать мир" вместе со мной, то это будет не так и просто. — Ты говоришь так, будто сам не являешься человеком. — Изуку приподнял голову, чтобы было видно окружающий их пейзаж. — Каччан, ты... говоришь такие вещи, держишь в питомцах вымершее и безумно опасное существо, не имеешь никакой внутренней энергии... Можешь хоть что-то рассказать о себе? Пожалуйста, ну... Как же они высоко... гораздо выше того, где были в самом начале полета. Земля кажется такой далекой и недосягаемой: верхушки высоких деревьев еле-еле видны в ночном полумраке и сером, как глаза Изуку, сверкающим под лунным светом тумане. На небе ни одного облака. Но зато как хорошо видны звезды... А как же приятно ветер обдувает тело... И у блондина такое теплое тело... — Я тоже человек. И это мне абсолютно не нравится. — нахмурившись, Кацуки поправил лезущие в лицо кудри с головы Мидика. — Просто я не такой человек, как все. — Как ты живешь без внутренней энергии? Я никогда о таком не слышал... — прикрыв глаза, продолжал расспрашивать парниша. — Это удивительно. И здорово — удобно при очищении, и жить можно в разы дольше... — Ничего в этом удивительного нет, чудик. — поправил чуть заваливающегося на бок Изуку Бакуго. — Это в какой-то степени можно считать проклятьем. — Ты проклят? Серьёзно? — совсм сонно бурчал маг, с удовольствием уткнувшись в теплого Кацуки. — Это грустно... А... А я... или кто-то еще... можем тебе помочь снять проклятье? — Так, чудила, слушай внимательно. — серьёзно заговорил Бакуго, одной рукой придерживая своего мужа, а второй чешуйку. — ...Ну ты слушаешь, нет? Или уже в отрубе? Дай я скажу, как тебе тут лечь, чтобы не грохнуться!!! — М-м-м... — протянул сероглазик, в конец расслабляясь. — Я понимаю, что с твоей деревней разница во времени в полдня и вы спать привыкли ложиться рано, но — хэй! — нельзя же так вырубаться! Черт те что творится... Со вздохом и неизвестными нашему языку словами ругани, Кацуки аккуратно опустился на корточки, стараясь не уронить или разбудить уснувшего мужа, тихо сопящего ему в плечо. Обвязав себя и Изуку кожаными ремешками, Бакуго сел, прижав к себе веснушчатого так, чтобы ему было удобнее спать. — Чешуйка, пф... — ухмыльнулся Кацуки. — Слышь ты, Чешуйка. Летим к магичке и не дай что нас будет трясти и он проснется. Понял? — Пфр-р... — ответил дракон, плавно снижаясь. *** — Эй, соня, вставай. Мидория жмурится. Недовольно тцыкает и отворачивается в сторону от голоса своего уже как день мужа. Тут-то до него и доходит: на драконе он бы так спокойно повернуться не смог. А ещё тут мягко. И нет тепла, исходящего от тела Кацуки, пока они летели... Значит ли, что они уже у той самой "магички"? — Каччан, мы прилетели..? — зевнув, маг сел, неуклюже потирая свои глаза. — А как же "доброе утро, любимый"? — послышался звонкий незнакомый голос со стороны, где недавно говорил Бакуго. — Ну я так не играю. Думала, сделаю вам скидочку за любовь и приторности, а вы... — Тебе обязательно просить деньги за каждый вдох, сделанный в твоем доме? — ворчал Бакуго. — Конечно! Я же не могу упустить своего самого богатого клиента, да-а-а, Кац? — И сколько я уже должен? — Половину котелка чешуи с твоего дракона! — Обдираловка! Изуку наконец-то открыл глаза и увидел, кто спорит с его блондином: молодая девушка, лет так кто его знает сколько, не очень длинные каштановые волосы убранные красивым резным ободком, нежно-розовое мягкое на вид платье... Куча полок, забитых колбочками, мешочками и горшочками, полураскрытая дверь, за которой виднелась огромная печка, какой-то большой котелок... — Каччан, а это та самая "магичка"? — тихо и невинно спросил Изуку, вновь потирая глаза. — Магичка?! — ахнула девушка и злобно посмотрела на отвернувшегося Кацуки. — Серьёзно?! "Магичка"?! — Ну не ведьмой же тебя называть. — ответил Бакуго, садясь около своего ничего не понимающего спросонок мужа. — Сама знаешь, что это не безопасно. Снова хочешь в Акельберн? — Сплюнь. — грустно покачала головой шатенка. — Давай не будем вспоминать о том месте, пожалуйста. — Согласен. — кивнул блондин. Внезапно, Кацуки повернулся лицом к Мидории. Волшебник ойкнул и, чуть повернув голову, внимательно посмотрел в лицо хмурого алоглазого, не сводившего с него взгляд. — Что-то... не так? — спросил юноша. Ответом ему послужил очень сильный и о-о-очень болючий щелбан прямо в лоб. — Не смей засыпать без предупреждения, придурок. — недовольно прорычал блондин. — Мог бы сказать, что хочешь спать и я бы уложил тебя на Чешуйчатом. Если бы не мои сильные руки, мы бы грохнулись на землю. Поэтому, если накатит усталость или еще что-то, просто предупреждай, чтобы я мог приготовиться. Запомнил? — Запомнил. — чуть обиженно промямлил Изуку, держась за место щелчка на лбу. — Вот и отлично. — в первый раз не зло и не ехидно слегка улыбнулся Кацуки, стукнув зеленовласика по носу, а после повернулся к шатенке. — Чако, приготовь поесть. Мы голодные. — Ты? Голодный? — удивленно проговорила девушка. — Ох, ну... Ладно... Тогда пойду трех кабанчиков из погреба вытащу. — ведьма обратилась к веснушчатому. — Одевайся и иди за Кацом. Он тебе покажет, где у меня столовая. Нам еще есть о чем поговорить, так что — поспеши! — Есть о чем поговорить? — переспросил Изуку, но ведьма уже вышла из комнаты, закрыв дверь. — Про что она говорила, Каччан? — Мне-то откуда знать? — приподняв бровь, переспросил парень. — Одевайся давай и пойдем. — Одевайся? — вновь переспросил веснушчатый. — Блять, ты что, сломался что-ли? — громко и недовольно протянул блондин, доставая откуда-то из-за пазухи рюкзак Мидории. — Я запихал все внутрь. Давай, шевели руками! Проснись уже и хватит тупить! — Как скажешь, Каччан... — вздохнул парнишка, покорно доставая из рюкзака аккуратно сложенную одежду. — ...Нет, сил моих больше нет. — прорычал Бакуго, когда его муж в третий раз натягивал на ноги вместо штанов рубашку. — Просыпайся давай и выходи из комнаты. Я снаружи подожду. Или мне просто не хватит терпения, и я тебя твоими же штанами... — Л-ладно, я понял! — улыбнулся Изуку, принимаясь в ускоренном темпе одеваться. Вопреки своим словам, Кацуки все еще стоял в комнате, наблюдая, как зеленоволосый натягивает на себя ботинки, совсем забыв про рубашку и жилет. Чистая светлая кожа без единого шрама... Он хилый, но при этом довольно мускулистый. Хватка у него тоже неплохая — из своей перекрытой этим веснушчатым идиотом норы Кацуки еле вылез, если бы не пнул парня со всей силы... Да и количество тренировок, которыми веснушчатый занимался каждый день, оставило на нем отпечаток: руки слегка грубые... Когда Бакуго ночью снимал с него перчатки, то явно это почувствовал... — Каччан, я всё! — мило улыбнулся зеленушик, вставая с наскоро застеленного спального места. — Спасибо, что подождал! — Пошел ты. — фыркнул блондин, отворачиваясь и открывая дверь на выход. "И все-таки... какой же он противный. — мысленно вздохнул Изуку, краем глаза замечая полуулыбку на лице мужа. — Но заботливый..." "...Или нет. — передумал маг, после отвешенной за медленность тяжелой оплеухи. — Всё-таки он просто противный"