Мерьем проснулась в прекрасном расположении духа. После ночной бури, солнце не спешило показываться из-за хмурого неба, однако, это не испортило настрой шатенки. Алекс уже занимался завтраком. Потянувшись, актриса улыбнулась, желая как можно быстрее оказаться за завтраком.
По правде сказать, Узерли ожидала, что Нур уже проснулась, однако дверь была заперта. Тихо зайдя в комнату, девушка обнаружила, что подруга ещё спит. Она всегда казалась темноволосой невероятно красивой, когда спала, и поэтому улыбка непроизвольно заиграла на губах.
Актриса подошла ближе, чтобы поправить одеяло и в этот момент хорошее настроение тотчас пропало. Бинты, которыми по утрам они перематывали темноволосой руки, были разбросаны с другой стороны кровати. Светлое постельное белье было испачкано кровью, как и лицо Эргенч. Растерявшись, Мерьем кажется, минуту стояла в полном ступоре, пока сердце гулко билось в ушах.
—Нур, милая моя, просыпайся! — девушка потрясла подругу за плечо, на что та недовольно нахмурилась, но всё же через несколько секунд открыла глаза.
—Мерьем?… — темноволосая непонимающе смотрела на актрису, пытаясь всё же понять очередной ли это кошмар или не менее суровая реальность. —Голова болит… — Эргенч села в кровати, тут же чувствуя острую боль в руках.
—Что случилось ночью? Зачем ты опять это сделала? — Узерли села рядом, беря руки подруги в свои ладони.
Осознание резко пришло к темноволосой. Она тут же вспомнила, как ночью хотела всё же прыгнуть с балкона, однако даже на это духа у неё не хватило, настолько ничтожна, что даже не может свести счёты с собственной жизнью. Она сдирала кожу в кровь, пока не стало невыносимо больно, ненавидела себя так сильно, что зла не хватало. А потом заснула.
—Я просто… — Нур не знала, что и сказать. Правда же, не будет она говорить, что безумно ревнует, когда видит Мерьем рядом с Алексом. —Не хочу в клинику, пожалуйста, я не буду доставлять проблем! Буду послушной, пожалуйста! — слёзы градом текли из глаз, и девушка тараторила так быстро, что Узерли не могла вставить и слова.
—Милая, — актриса притянула подругу к себе, оставляя поцелуй на темных волосах. —Ты вчера услышала наш разговор? — спокойно спросила шатенка, гладя подругу по голове.
—Я не хотела… — пуще прежнего залилась слезами Эргенч, казалось, она вовсе не слышит и половину из того, что говорит актриса.
—Тише, красавица моя, не нужно плакать. — тяжело вздохнув, но всё также с добротой продолжила актриса. —У нас всё будет хорошо… — не останавливаясь Узерли, надеясь хоть немного успокоить подругу.
—Не хочу! Я не хочу! Не хочу! — кричала темноволосая каждый раз всё громче, а слёзы только сильнее текли по щекам.
—Нур, если ты не хочешь, ты никуда против воли не поедешь. Пожалуйста, не надо так переживать. — всё же не оставляла попыток успокоить подругу шатенка. —Дыши глубже, всё хорошо. — Мерьем прижала подругу к себе.
—Не отправляй меня туда, пожалуйста… — совсем тихо шептала темноволосая, и вся она дрожала от переполняемых, казалось, вовсе не сопоставимых эмоций.
—Не отправлю. А теперь нам придётся всё опять обрабатывать. — шатенка отстранилась, тяжело вздыхая, тут же замечая, как Эргенч в очередной раз готова разрыдаться.
—Нет, Мерьем, пожалуйста, давай просто перевяжем. Ты же вчера говорила… — начала было темноволосая, но тут же была перебита строгим тоном подпруги.
—Нур, я говорила это до того, как ты вновь разодрала руки в кровь. Нужно обработать, иначе попадёт инфекция. — настояла на своём актриса, подходя к шкафу у стены, где на верхней полке хранилась аптечка.
В секунду Узерли уже оказалась около подруги, раскладывая всё необходимое. По правде сказать, зрелище были не из приятных, кожа давно покрылась вовсе не заживающими язвами, запекшаяся кровь так и осталась в ранах темными корками. Собственно обрабатывать всё это было ещё более неприятно. А слышать вскрики и видеть слёзы подруги — и вовсе невыносимо. Лекарство, вылитое на раны, громко зашипело и из глаз Нур тут же брызнули слёзы.
—Потерпи, милая… — Узерли подула на рану, силясь хоть так облегчить муки темноволосой.
—Заслужила… — сквозь слёзы вырвалось у Эргенч. Ей было противно, действительно противно от самой себя. Нет в мире человека, которого она ненавидела бы больше.
—Нур, — шатенка отложила лекарство и устало посмотрела на подругу. —Зачем ты такое говоришь? — всё же спросила актриса, наблюдая за, казалось бы, совсем растерявшейся от подобных вопросов девушкой.
Но Эргенч ничего не ответила, лишь словно ребёнок, закрывая лицо руками, сильнее начиная плакать. Она пряталась, пряталась от этого страшного и такого жёсткого мира, в котором ей, кажется, места и вовсе нет. Больно и неприятно это осознавать. Она хочет к отцу, вернутся в детство. Когда всё было намного проще, а краски жизни были ярче. Теперь же Нур даже не знала, кто она и зачем вообще здесь.
—Не плачь, солнышко моё. Все образумится! — Узерли прижала к себе дрожащую подругу, в надежде хоть так её успокоить. —Ты ничего этого не заслужила, так сложились обстоятельства. Но ты же вырвалась, больше не жертва. Нужно жить дальше, слышишь меня? — Мерьем ободряюще потрясла подругу за плечо. —Тебя ждёт впереди столько всего прекрасного, но для этого тебе нужно поправиться. — закончила актриса, целуя темные волосы.
—Я не смогу… У меня нет сил на это… — ещё больше залилась слезами девушка, и Узерли показалось, что ей вовсе не удастся успокоить подругу.
—Нам некуда спешить. Отдохнёшь и продолжишь идти дальше. — продолжала настаивать на своём актриса, чувствуя, как темноволосая лишь сильнее к ней прижимается, словно та сможет её от всего защитить, а возможно Нур и в самом деле верила в это.
—Мерьем, я не смогу без тебя ничего… — немного успокоившись, продолжила Эргенч, однако голос её всё же сильно дрожал, как и она сама.
—Я буду рядом, всегда. — с нежностью ответила актриса, поглаживая волосы подруги, радуясь уже тому, что они пришли к негласному компромиссу.
И в этот момент ей захотелось действительно скрыть Нур от всей жестокости мира. Она на момент вдруг показалась актрисе невероятно хрупкой, словно фарфоровая куколка. Такой же невероятно прекрасной и совершенной, но очень уязвимой.
—Красавица моя, нам нужно закончить, — Узерли отстранила притихшую подругу от себя. —Чуть-чуть осталось. — закончила актриса, брызгая на свои руки антисептик.
Намазав руки кремом, который должен был ускорять заживление ран, Мерьем достала бинты. Они были в последнее время расходным материалом. Перематывая запястья, а потом и ладони, Узерли в очередной раз задумалась об излишней худобе подруги.
—Нур, постарайся не делать так, хорошо? — отозвалась шатенка, продолжая своё занятие. —Я знаю, что это очень сложно, но посмотри, что уже стало с кожей, она даже не успевает заживать. — обеспокоено говорила подруга, в то время, как Нур всё непрерывно смотрела на оставленные раны.
—Я постараюсь… — спустя время всё же ответила девушка, в тот момент, когда Мерьем закончила со второй ладонью.
—Вот и умница! Уверенна, у тебя всё получится. — актриса оставила поцелуй на макушке девушки, собирая все лекарства обратно в коробку. —Завтрак будет готов через двадцать минут. — закончила Узерли, возвращая аптечку на место и, улыбнувшись подруге, вышла из комнаты.
И вновь Нур осталась в комнате одна. Наедине с собой и только сейчас она осознала, что вчера стояла на краю бездны. Четвёртый этаж… О чём она думала? Осталась бы инвалидном, но не умерла. Дура, какая же дура. Хорошо руки расцарапала, заслуженно, но мало.
Нужно успокоиться, так дальше не пойдёт. Эргенч не может себя контролировать, и это безумно пугало девушку. Что, если однажды она сотворит в таком состоянии что-то неисправимое. Страх. Именно он толкал темноволосую на главные ошибки в её жизни, и сейчас девушка поспешила к шкафу.
Там, на дальней полке под вещами, которые Нур не носит, лежала лишняя пачка, седативных. Эргенч дрожащими руками выдавила две или три таблетки, тут же проглотив их. Станет лучше. Со временем, минут пятнадцать, не так быстро, как она привыкла, но всё же сработает.
После всей прескверной процедуры, прошло уже двадцать минут.
Таблетки начинали действовать, но сегодня как-то иначе, однако нужно было идти завтракать, нельзя вызывать подозрений. Нур сегодня чувствовала себя по-особенному не хорошо. Вновь мурашки толпами бегали по телу, было холодно. Голова раскалывалась, и девушка всё время морщилась, пытаясь побороть неприятные ощущения. Сердце, словно защемило, при каждом глубоком вдохе кололо, но из-за лекарств, по большому счету, Нур было плевать на всё это.
На кухне Алекс и Мерьем давно уже накрыли на стол. Удивительно, как мужчина умудрялся так ловко и быстро поднять настроение одним лишь нежным поцелуем. Узерли определённо любила этого человека больше жизни. Их идиллию, можно сказать, разрушила тихо вошедшая Нур, отвлекая друг от друга.
Она, в отличие от пары, прибывала явно в упадническом состоянии духа. Однако актриса сильно напряглась, подруга, казалось, вовсе побелела, а щеки залились красным. Странно, только недавно она выглядела намного лучше.
—Нур, как ты себя чувствуешь, милая? Ты совсем бледная… — обеспокоено Узерли подошла к подруге, касаясь её плеча.
—Я?… Плохо… — единственное, что успела ответить темноволосая, тяжело дыша, прежде, чем ноги подогнулись, а лазурные глаза скрылись за тяжёлыми веками.
И если бы не актриса, девушка уже бы лежала на полу без сознания. Алекс тут же подбежал к возлюбленной, поднимая обессилившую Нур на руки. Из груди темноволосой вырывались приглушённые болезненные стоны, а глаза были приоткрыты. Фотограф, казалось, в несколько шагов оказался в спальне Эргенч.
—Я позвоню в скорую. — отозвался мужчина, положив девушку на кровать и выходя из комнаты за телефоном.
—Хорошо — ответила девушка, садясь рядом с подругой, касаясь её лба ладонью. Жара нет, что же это такое?
—Мерьем… — еле слышно шептала Эргенч, чуть сильнее приоткрывая глаза. Кажется, с каждым разом темноволосая вздыхала всё тяжелее.
—Дышать не могу… — продолжила Нур, было невыносимо плохо, сердце и вовсе как будто сжалось, отказываясь работать.
Узерли поспешила расстегнуть верхние пуговицы блузки, сбросив с плеч подпруги тёплую кофту. Мгновенно поспешив к окну, открывая его почти настежь, впуская свежий воздух. В этот момент в комнату заглянул Алекс.
— Будут в течение десяти минут, как она? — уточнил мужчина, замечая крайне встревоженное состояние шатенки.
—Плохо, очень тяжело дышит. Даже не знаю, что это такое… — обречённо тараторила девушка, она безумно устала от всего этого. —Нур, ты слышишь меня? — вновь вернулась к подруге шатенка, беря её за руку, на что Эргенч еле заметно кивнула. —Лучше? — продолжала осыпать вопросами подругу актриса.
—Немного… — всё же выдавила из себя темноволосая, но, по правде сказать, ей было все ещё невыносимо плохо.
Несколько минут до приезда врачей тянулись словно годы. Мерьем, кажется, так сильно ещё никогда не нервничала, хотя подруга далеко не в первый раз теряла при ней сознание. Эргенч пыталась глубоко вздохнуть, однако выходило далеко не каждый раз. Но вскоре всё же приехала скорая. Женщина средних лет и молодая девушка.
—Травмы какие-то были? Есть препараты, которые принимает на постоянной основе? — как только прошла в комнату начала женщина, её светлые волосы были заплетены в тугую косу и, в целом, она была весьма приятной наружности.
—Да, вот всё. — Узерли протянула врачу небольшую полупрозрачную папку. Женщина тут же открыла её, спешно пролистав.
—Ого, крепко ей досталось… — холодность во взгляде голубых глаз сменилась жалостью. —Просто упала? Раньше было подобное? — блондинка задавала вопросы одновременно измеряя пульс.
—Да, было. Но не так, как сегодня. — растерялась Мерьем, она слишком нервничала. —Она сказала, что ей очень тяжело дышать. — добавила Узерли.
Женщина измерила давление и пульс, тут же кивая, что-то доставая из лекарств. Набрав в шприц жидкость, она машинальным движением вколола его в руку. Актриса и вовсе кажется сейчас сойдёт с ума от неведения.
—Пока что — ничего страшного. Резко упало давление, лекарство подействует со временем и ей станет легче. Однако, вам нужно будет обследоваться, чтобы исключить серьёзные болезни и выяснить причину. — начала всё же врач, складывая всё обратно. —Я оставлю вам направления. Сегодня до конца дня лучше соблюдать постельный режим. Выздоравливайте! — закончила женщина, поднимаясь с места и протягивая Мерьем лист бумаги.
—Спасибо! — облегченно выдохнув, отозвалась актриса. И пока Алекс провожал врачей, Узерли тут же села рядом с подругой. —Как ты, милая? — улыбнулась шатенка, замечая, что темноволосая уже вовсе не такая бледная, а взгляд стал более осмысленным.
—Мне лучше, правда. — отозвалась Эргенч, но всё же голос её был слишком слабый. —Я очень сильно спать хочу… — закончила Нур, закрывая глаза.
—Конечно, поспи, красавица моя, ложись, как тебе удобно. — Мерьем получше укрыла подругу.
Спустя несколько минут шатенка наверняка убедилась в том, что Нур крепко спит. Тихо встав, актриса направилась к Алексу. Возлюбленного она нашла на кухне за чашкой чая. Завтрак теперь был накрыт лишь на двоих.
—Как Нур? — спросил мужчина. Поднимаясь с места, раскалывая столовые приборы. —Садись завтракать, тебе сегодня целый день и пол ночи работать. — фотограф оставил поцелуй на щеке возлюбленной.
—Нур спит, — отозвалась девушка, садясь за стол. —Останешься с ней? Не хочу, чтобы была одна. — устало выдохнула актриса, принимаясь за кашу.
—Конечно, не беспокойся. Всё будет в порядке. — улыбнулся мужчина, положив ладонь на руку возлюбленной.
—Мне нужно позвонить и отменить все встречи Нур на сегодня. Как же всё это не вовремя, до суда считанные недели, а у нас нет ровным счетом ничего… — всё также устало продолжила актриса.
—Мы всё успеем, не беспокойся! Тебе сегодня нужно сосредоточиться на работе. — уверенно продолжил фотограф, оставляя поцелуй на тыльной стороне руки подруги.
И так на душе становилось тепло от этого. Мерьем и правда любила его больше жизни и не представляла, как бы справилась без возлюбленного с Нур. Алекс был настоящей опорой в её жизни. Вселял уверенность, что всё действительно наладится. И таки Мерьем уехала на съёмки в приподнятом настроении…
•••
Нур проснулась, когда за окном уже смеркалось. На улице ветер тихо шелестел листьями, в комнате было так по-приятному тихо. Безумно хотелось пить, и на удивление рядом никого не было. Эргенч откинула одеяло в надежде, что где-то рядом окажется графин с водой, однако и этого в спальне не было. Силы, спустя долгое время сна, всё же восстановились, и девушка направилась в сторону кухни.
Света ни в коридоре, ни в комнате Мерьем — не было, но на кухне горел. Когда девушка оказалась на входе в комнату, по коже Нур пробежал неприятный холодок. За столом сидел Алекс, увлечённо перелистывая книгу, которую только недавно читала сама Эргенч за кружкой какого-то горячего напитка. Заприметив темноволосую, мужчина улыбнулся, откладывая своё занятие.
—Как тебе книжка? Понравилась? По мне так нудная до жути. — усмехнулся мужчина, отпивая из кружки.
—Где Мерьем? — Эргенч хотела казаться как можно уверенней, однако голос всё же дрогнул.
—Уехала на съёмки, будет ближе к полуночи. У нас ещё много времени, иди сюда, поговорим, нам есть что обсудить. — продолжил мужчина, и эта противная ухмылка безумно злила и пугала одновременно.
—Ну уж нет… — Эргенч тут же резко развернулась, намереваясь как можно быстрее попасть в свою комнату.
И вот казалось ещё несколько шагов, и она вновь в безопасности, но неожиданно сильная мужская рука прижала девушку к стене, от чего та больно ударилась головой. Лицо Алекса было слишком близко, казалось, темноволосая слышала его озлобленное дыхание прямо над ухом.
—Разве я разрешал тебе уходить? — фотограф сильнее сжал руку, девушки от чего та непроизвольно вскрикнула, а лицо скривилось от неприятных ощущений. —Ты что о себе возомнила, ничтожество? — Алекс, очевидно, был невыносимо зол.
—Что тебе нужно от меня? Ты получил, что хотел, а теперь проваливай! Иначе Мерьем обо всём узнает! — прошипела Эргенч, казалось, и вовсе не своим голосом. Страх куда-то улетучился, осталась лишь ненависть к этому человеку.
—Может я хочу ещё… — улыбнулся брюнет, медленно проводя рукой от колена до бедра, задирая юбку платья. —Может мне, понравилось? — ещё настойчивей продолжил мужчина, оставляя поцелуй на тонкой шее, чувствуя, как Нур задрожала с новой силой.
Перед глазами тут же выплыла та самая ночь. Руки Алекса, грубо сжимающие запястья, его смех, слова. Та самая боль, пронизывающая всё тело, казалось, до кончиков пальцев при каждом проникновении. Эти глаза. От подобных воспоминаний кровь стыла в жилах.
—А теперь, слушай меня сюда, идиотка, если у тебя осталась хоть капелька мозгов и чувства самосохранения, ты будешь молчать. Иначе я изуродую твое смазливое личико так, что мать родная не узнает. — продолжил всё больше наседать фотограф, довольствуясь уже тем, что в голубых глазах смелость сменилась ужасом. —Ах да, у тебя же нет матери, ты ведь убила её, не так ли? Тем, что вообще появилась на свет. — не останавливался мужчина, победно замечая мгновенно выступившие слёзы, которые так отчаянно пыталась сдержать Нур.
—Как ты… — попыталась возразить девушка, однако слёзы комом встали в горле, не давая проронить и слова.
—Я? Это ты приносишь в жизни людей лишь беды. Сломала жизнь своей семье, принесла столько проблем нам с Мерьем, а мы ведь планируем свадьбу. Скоро я сделаю ей предложение. — глаза Эргенч тут же расширились, выражая искреннее удивление, и одна слеза всё же скатилась по щеке.
—Нет… — еле слышно прошептала девушка, чувствуя соленый привкус на кубах.
—Думаешь, я не замечал, каким щенячьим взглядом ты смотришь на мою Мерьем? Ты, чокнутая извращенка, думаешь, она когда-то будет с тобой? Да ты никто! Ничего не представляешь из себя как личность, на что ты ей сдалась? — уже в открытую рассмеялся фотограф, отпуская хватку, ликуя от того, что добился желаемого результата. —Так что, если не хочешь, чтобы также в лицо тебе рассмеялась Мерьем, будешь молчать, и мы даже пригласим тебя на свадьбу. — закончил мужчина, последние слова уже выкрикивая, вслед в слезах убегающей Эргенч в свою спальню.
•••
Разговор с Алексом вовсе не выходил из головы. Девушка пыталась отвлечься книгами, всё тщетно. Противный голос всё повторял: «Ты ей не нужна. Ты никто». Нур хотела бы оспорить каждое слово, но ведь разве он не прав? Что из себя сейчас представляет теперь она сама? Без Мерьем не способна и шага сделать за порог квартиры, разве кому-то нужна подобная обуза? Конечно же — нет.
Строчки в книге стали расплываться и Эргенч даже не сразу поняла, что плачет. Смахнув слёзы, девушка попыталась взять себя в руки. «Только и плачешь, больше ничего не можешь!». Продолжала ругать себя темноволосая, пока дверь не открылась, и на пороге появилась Узерли.
—Нур, солнышко, как ты себя чувствуешь? — актриса села рядом, поставив на пол небольшой бирюзовый пакетик.
—Мне лучше, честно. Прости, что так вышло. — тут же отозвалась темноволосая, пряча взгляд. Меньше всего сейчас хотелось заплакать, но так хотелось всё сейчас рассказать.
—Красавица моя, не прячь от меня свои невероятно красивые глаза, пожалуйста. — Мерьем подняла подругу за подбородок. Она и правда невероятно любила этот волшебный лазурный цвет, в котором каждый раз тонула.
На лице Эргенч непроизвольно появилась несмелая улыбка, а щеки тут же залились краской. Темноволосая готова была отдать жизнь за ту любовь, которую к ней сейчас проявляла Мерьем. Чтобы всегда чувствовать касания её нежных рук.
—Я принесла кое-что для тебя! — вспомнила шатенка, радостно воскликнув.
—Подарок?… — несмело спросила темноволосая, по правде сказать, она больше всего любила, когда Узерли приносила ей что-то.
Будь-то совсем какая-то не важная безделушка или что-то дорогое, это вовсе не имело значение. Нур было безумно приятно внимание подруги. Она мечтала об этом всю жизнь, мечтала быть для кого-то настоящей принцессой. Чтобы её по-настоящему любили. В погоне за этим счастьем темноволосая встретила Халита.
А в итоге получила совсем не то. Оказалась в мире, где общество в глазах людей разделено на высшую расу — призванную обладать и решать вопросы, и низшую — простыми словами, это были просто рабы. И Нур, к своему огромному сожалению, оказалась причастна ко второй. Ей быстро всё объяснили. Но от этого не стало легче.
—Да, смотри! — из мыслей её вырвал радостный голос Узерли. Она протянула подруге небольшую бирюзовую коробочку.
Нур взяла подарок из рук актрисы и осторожно открыла крышку. Последний год любые подобные подарки были вовсе не приятными, но сейчас не хотелось об этом думать. В коробочке девушка обнаружила красивейшую заколку, верх был выполнен в виде нескольких черно-белых птичек. А рядом с ней, в отдельном отсеке, лежал серебряный браслет с фиолетовым сердечком посередине.
—Какая красота! — радостно воскликнула Нур, и она искрилась неподдельным счастьем, а для Мерьем это было самое важное. —Мне никогда не дарили украшения просто так! — девушка взяла в руки браслет, получше рассматривая, а в глазах застыли слёзы.
—Давай примерим, — улыбнулась актриса, забирая украшение и расстёгивая замок. Уже через секунду девушка застегнула его на тонком запястье. —Жду не дождусь, когда ты примеришь его без этих бинтов. — Узерли притянула к себе подругу, оставляя поцелуй на темных волосах.
—Я, правда, буду стараться! — отозвалась Эргенч, лишь сильнее обнимая актрису, совсем не желая её отпускать.
—Я верю в тебя, красавица моя. — уверенно продолжила шатенка. —А теперь давай заплетаться и спать. Завтра нас ждёт продуктивный и ответственный день! — улыбнулась актриса, отстраняясь от подруги.
—Мерьем, ты… — Эргенч тут же залились краской, опуская глаза. —Ты останешься со мной, до утра. Мне страшно… — всё же закончила темноволосая, с надеждой смотря на подругу.
—Что такое? Кошмары? — обеспокоено спросила Узерли, заправляя выбившуюся прядь за ухо.
—Да… я не хочу быть одна. — неуверенно ответила Нур. Она и правда боялась, но вовсе не своих кошмаров. Боялась реального человека в соседней комнате, совсем не хотела видеть его этой ночью в своей спальне, когда все уснут.
—Хорошо, я останусь. Только не нервничай. — ободряюще отозвалась Узерли, вставая за расческой.
После всех вечерних процедур, девушки легли в постель. Несмотря на то, что почти целый день Эргенч проспала, сейчас всё ещё безумно хотелось отдохнуть. Постоянная усталость преследовала неотрывно. И поэтому темноволосая ни о чём не думала, она чувствовала себя в безопасности, когда Мерьем вот так просто лежала рядом. И вскоре она вовсе провалилась в царство морфея….
