27 мая 2013 год
Погода сегодня была прекрасная. На улице очень тепло. Нур всегда любила такую погоду несмотря на то, что кожа её вовсе не была приспособлена к солнцу и всегда быстро обгорала. Но сегодня это вообще не волновало темноволосую, ведь она впервые со дня свадьбы увидится с отцом. Папа несмотря на то, что был кардинально против их союза с Халитом, всё же, как постоянно повторяла ему новоиспеченная Эргенч, согласился ради счастья дочери. Насколько девушка знала, у отца и мужа произошел какой-то конфликт во время их медового месяца и с тех пор Нур лишь в телефонной трубке слышала голос отца и очень скучала. В тот день, когда Халит не сдержавшись ударил девушку она в расстроенных чувствах позвонила отцу, но так и не смогла сказать ему правду, сославшись, что эта была всего лишь ссора. И вот несколько дней назад Халит предложил встретиться всем вместе, дабы исчерпать все конфликты. —Ромашка моя, ты готова? — добрый голос Альпа послышался за спиной и темноволосая тут же отвернулась от окна, бросившись с объятиями на отца. —Папочка! Мой любимый папочка! Я так скучала! — темноволосая лишь сильнее прижималась к отцу, вновь ощущая его такой знакомый с детства запах одеколона. — Что же ты так давно не приезжал? — девушка отстранилась лишь для того, чтобы оставить поцелуй на щетинистой щеке. — Красивая моя доченька, не переживай после этой поездки всё изменится. Обещаю тебе. — мужчина смотрел в голубые чистые глаза дочери и видел в них свою маленькую принцессу. Внезапно, замечая темное пятно на щеке, скрываемое макияжем. —Что это такое? — Альп провел рукой по синяку, в момент лицо и тон его стали серьезными и обеспокоенными. — Ударилась случайно, об дверь. Пап, всё в порядке, правда. — тут же поспешила оправдаться Эргенч, поспешно опуская волосы на ту сторону лица. — Нур, послушай меня. Ты можешь рассказать мне правду. — продолжил настраивать на своем Феттохоглу, серьёзно смотря на дочь. — Папочка, всё хорошо, честно. Я очень рада, что ты приехал! Пойдем скорее, я приготовила твои любимые оладьи с яблоками, перед выездом нужно позавтракать. — на лице девушки появилась лучезарная улыбка и, потянув отца за собой, она направилась к кухне. Завтрак был полон милых бесед и воспоминаний о детстве. Так Нур узнала, что отец инвестировал в школу небольшой деревни Селимийе и уже совсем скоро она откроется. Для детишек в этом районе это настоящий подарок, ведь школа закрыта уже долгое время и им приходится ездить очень далеко. Это место, о котором папа ей рассказывал очень часто, и сейчас после их отпуска сообщил дочери, что собирается перебраться туда. Ведь что еще нужно человеку для спокойной и размеренной жизни. Темноволосая пообещала, что обязательно приедет однажды, ведь там кажется и воздух другой и атмосфера. — Ромашка моя, ты чудесно готовишь. Также как твоя мама. — радостно, но в то же время немного грустно добавил мужчина, когда на тарелке уже совсем ничего не осталось, а кружка кофе была пуста. —Пап, я давно хотела сказать... Я бы хотела съездить на могилу к маме, мы так давно там не были. — не совсем уверено отозвалась девушка. Шел дождь с самого утра. Кажется было около трех часов дня. Альп сидел в машине, напротив здания двух этажной школы. Над яркой надписью "Добро пожаловать" развивался флаг Турции. Мужчина наизусть знал выгравированные на серебряной табличке слова "Все в этом мире заслуживают шанс. Учение и упорство возымеют однажды свои плоды. Нашим ангельским деткам." Сегодня Нур попросила отца не приходить прямо в школу, а остаться в машине. Ведь Аделия сама выходит из школы, а она на целых два месяца младше. И вот по просторной дороге, не замечая луж и не щадя белых туфель, к машине бежала его любимая принцесса. Два длинных темных хвостика были перевязаны ярко-розовыми бантиками. Ещё момент и, схватившись двумя руками за ручку двери, маленькая Феттохоглу с силой её открывает. Сначала на заднее сиденье залетает рюкзак, а лишь потом сама девочка. —Привет, папочка! — довольная Нур защелкнула ремень на детском кресле, тут же начиная искать что-то в портфеле. — Привет, ромашка моя, как прошел школьный день? — поинтересовался мужчина, уже заводя машину. — Всё хорошо, папочка! Учительница сегодня сказала, что мой турецкий стал намного лучше! А ещё она попросила тебя прийти завтра в школу, но она обещала позвонить. Смотри, сегодня мы рисовали семью. — девочка протянула отцу рисунок, пока тот не тронулся с места, чтобы он мог его рассмотреть. — Очень красиво, малышка. — на небольшом белом листе он наблюдал себя, держащего дочь за руку, стоявшими около большого дерева. А среди облаков в небе порхал ангел в красивом белом платье и с чёрными волосами. — А кто это сверху? — Альп повернул рисунок к дочери, показывая пальцем в нужное место. — Это мама. Она же умерла, это значит что теперь она на небе. Папа, а мама вернётся?— спросила Нур, поднимая на отца большие голубые глаза. — Нет, малышка, она не вернётся. Понимаешь, когда человек умирает, его тело погребают в земле, а душа отправляется на небо, чтобы наблюдать за нами. И мы можем поговорить с ними приехав к тому месту. — мужчина явно не был готов к подобному разговору, однако ему показалось, что дочь достаточно осознанная, чтобы всё понять. — Я хочу съездить к маме тогда. Она ведь не злится на меня? — спросила Нур, разглядывая мелькающий пейзаж за окном, это было её любимым занятием. — За что же ей на тебя злиться, ангел мой? — спросил Альп, останавливаясь на светофоре, вновь поворачиваясь к дочери. — Бабушка говорит, что я виновата в том, что умерла мама. Что я её убила и если бы меня не было, она бы была жива и все бы были счастливы. — грустно ответила девочка, сильно сцепляя руки в замок, так, что костяшки пальцев мгновенно побелели. —Нур, это не правда. Твоя мама вовсе так не считает, она была очень рада, когда ты родилась, очень рада тому, что будешь жить. Твоя бабушка соврала тебе. — последнюю фразу мужчина сказал кажется слишком сурово. — Правда? — младшая Феттохоглу с надеждой взглянула на отца. — Правда, доченька. И на каникулах мы обязательно слетаем в Германию, проведать твою маму. А знаешь что, хоть сегодня и не пятница, может купим мороженного? — отец улыбнулся малышке в зеркало заднего вида. — Ура! Да, папочка, я очень-очень хочу! — Нур радостно захлопала в ладоши... — Мне жаль прерывать вашу беседу, но нам пора. — в комнату вошел Халит и от Альпа не укрылось, как улыбка моментально пропала с лица дочери, уступая место напряжённости. —Хорошо дорогой, мы решили, что я поеду с папой, ты же против? — Эргенч улыбнулась, но как-то неуверенно. — Дорогая, конечно я против. Ты же в конце концов моя жена, мы должны проводить вместе время. — Халит оставил поцелуй на щеке девушки, за всё это время Нур лишь взглянула на отца, кажется умоляя не спорить. —Что ж, значит ваш друг, Аббас, кажется так его имя. — обратился мужчина к супругу дочери. — Поедет за рулем, со мной. А то что же я буду один скучать. — на минуту на лице Эргенч появилось смятение, но мужчина тут же собрался. —Пусть так. — безразлично добавил бизнесмен, пожав плечами. —Нам пора! — закончил мужчина чуть громче, и Нур еле заметно вздрогнула, но это не укрылось от взгляда отца. Как бы то ни было, все трое направились на задний двор, где уже были припаркованы две машины. Одна из которых была знакома Нур уже давно, это был автомобиль её мужа. А вторая... Кажется девушка раньше её видела на стоянке. Тем не менее какое-то неприятное чувство подкатило к горлу, от чего-то темноволосой стало очень страшно. Но Эргенч быстро отогнала эти мысли, как только вновь услышала столь любимый голос отца. —Ромашка моя, ты только никогда не забывай, что я очень люблю тебя. И что бы ни произошло, я всегда буду рядом. В твоём сердце. И буду гордиться тобой. — Альп притянул дочь к себе, оставляя нежный поцелуй на лбу. — Пап, почему ты так говоришь? Что-то случилось? — обеспокоенно ответила темноволосая. Вся ситуация заставляла нервничать ещё больше. —Всё в порядке, Нур, доченька, я просто хочу чтобы ты этого никогда не забывала. — поспешил успокоить девушку отец. На что Эргенч лишь кивнула, сильнее прижимаясь к отцу. Кажется она и не помнила, когда так сильно обнимала папу. —По машинам! Пора! — и опять Халит кажется нарушил всю идиллию. Но все же, грустно улыбнувшись папе, девушка направилась в автомобиль. Дорога была довольно дальняя, зато место весьма живописное. На трассе машина, в которой был Аббас и Альп, обогнала их. В какой-то момент Халит и вовсе затормозил на заправке, однако насколько темноволосая могла заметить — бензина ещё было предостаточно. Нур вопросительно взглянула на мужа, так как вся дорога проходила в тишине. — Кофе хочется. Тебе взять? — спросил мужчина, вынимая ключи из машины. — Я не пью кофе. Мне нельзя, ты же знаешь... — еле слышно ответила Эргенч, и в голосе скользнула какая-то обида. — Забыл, прости. — безразлично бросил Халит, выходя на улицу, хлопая дверью. Нур совсем к тому времени потеряла из виду машину отца. Брак приносил всё меньше положительных эмоций и темноволосая кажется всё же решилась поговорить на эту тему с отцом. Да, как только они приедут. Сегодня же вечером расскажет о ссорах с мужем, о том, что он уже дважды её ударил, но ведь извинился. Наверное, и правда случайно… Но обсудить это определено стоило. —О чём задумалась? — голос, от которого всё нутро темноволосой вздрагивало и сжималось в неконтролируемом страхе. —Я… вспоминала детство. Очень рада, что папа приехал, наконец. Вы же помирились? — как-то по-детски наивно спросила девушка, боясь получить отрицательный ответ. —Конечно, дорогая. Мы очень продуктивно поговорили сегодня. — ухмыльнулся мужчина, заводя двигатель. —Я очень рада… — как-то грустно отозвалась темноволосая, вновь увлекаясь быстро мелькающим пейзажем за окном. Деревья сменяли друг друга, смешиваясь в желто-коричневое пятно. Иногда мелькали здания заправок и каких-то небольших магазинчиков. Вдалеке видны горы. Они всегда пугали, но и завораживали Эргенч. Безумно красивые, но такие опасные. И вот они уже свернули со скоростной трассы на небольшую, но аккуратную дорогу. Дорожный знак вдвое ограничил скорость и они тут же замедлились. В какой-то момент темноволосая замечает аварию впереди. Мысль простреливает моментально словно удар током. —Халит, тормози! Там папа! Тормози же! — истерика моментально накрывает с головой, и девушка вцепляется в руку мужа, вынуждая того остановится, дабы тоже не потерять управление. Мужчина не успевает вымолвить и слова, как Нур с силой дергает дверь, выбегая на улицу. Все почему-то стояли на расстоянии от разбитых машин. Они стакнулись друг с другом, судя по всему — ода из них выскочила на встречку, а другая не справилась с управлением. Передняя часть одного из автомобилей была прямо-таки в дребезги, а в лобовое стекло было видно молодую женщину, она очевидно была без сознания или может уже мертва. Однако как только Эргенч хотела подойти ближе остальных, ведомая непонятным чувством открыть дверь машины отца и забрать его оттуда, чьи-то сильные руки тут же схватили её за талию, вынуждая остановиться. —Куда ты? Она может рвануть в любой момент, видишь масло капает. — голос мужа такой невыносимо спокойный. Сейчас ещё больше вводил в панику. Словно он уже знал, что всё пропало. —Там папа! Ты что не понимаешь?! — кричала Нур, лишь сильнее пытаясь вырваться, отталкивая от себя мужа всеми силами. Внезапно дверь машины открывается и сердце девушки замирает, как и она сама. Видит руку отца, это точно он. Тот самый зелёный браслет который он кажется никогда не снимал. Значит жив, он жив. По щекам текут слёзы, но на момент на испуганном лице появляется полная надежды улыбка. Стоя спиной, она, конечно, не видела абсолютно обратной реакции мужа. Рука отца в крови и это пугает до чёртиков. —Папа! — так громко кажется она ещё никогда не кричала. С такой надеждой и отчаянием, что никто из присутствующих не смог остаться равнодушным. Момент и обе машины вспыхнули ярким пламенем. В воздух тут же поднялся клуб дыма и запахло горелым металлом. Глаза девушки моментально округлились, а слёзы на секунду так и замерли. Колени подогнулись и Эргенч упала на асфальт, сбивая кожу в кровь. У неё кажется в момент закончился воздух, всё сдавило что-то невыносимо сильное. —Папа… — единенное слово, которое было на губах девушки, шептала его словно молитву, надеясь, что всё это страшный сон. Что вот-вот она проснётся и всё исчезнет. К рукам девушки упало что-то тёплое. Опустив взгляд, она заметила тот самый браслет. И тихая истерика в момент сменилась истошными криками. Вырывающимися кажется откуда-то из самой глубины души. И Нур кричала. Кричала так, как кажется никогда в жизни. Боль заполонила сердце. Папы больше нет. Самого любимого и важного человека больше нет. Он только что взорвался у неё на глазах. Эргенч опустила взгляд на браслет, впитавший в себя капли бурой жидкости. Темноволосая не знала, сколько так просидела, пока не почувствовала чьи-то руки упорно поднимающие её на ноги. — Госпожа Эргенч, пожалуйста, пойдемте с нами. Мы отвезем вас в больницу. Вы поранились. — голос какой-то женщины. Томный и спокойный и Нур, непонятно почему, но всё же поддалась, ощущая, как с колен стекает кровь. Её вели кажется к машине скорой помощи, мимо всей этой страшной аварии, где как оказывается уже работали спасатели. Может рассудок темноволосой и помутился, но видела она хорошо. Видела тело отца, точнее то, что от него осталось. Лица было уже не узнать, поняла, что это он Эргенч лишь по светло-серой футболке. В глазах помутнело от страшного кровавого зрелища, всё кругом закружилось, а перед глазами воцарилась непроглядная тьма.•••
За окном уже давно стемнело, только кажется девушка этого совсем не заметила, сидя в кресле, укутавшись в теплый плед. Как и не заметила, что муж увез её домой из больницы, где её привели в чувство и кажется вкололи успокоительное, потому что, как выразился муж: ты закатила очередную истерику. Жизнь очевидно сегодня разделилась на до и после. Больше нет никого на чью поддержку и опору могла бы рассчитывать Эргенч. От мужа она вовсе не ощущала любви и уж тем более не чувствовала себя рядом с ним в безопасности уже давно. Темноволосая перебирала в руках зеленый браслет, единственное, что осталось от папы. Теперь его слова звучали совсем по-другому. Кажется было невыносимо больно и страшно оставаться одной. Да, папа как и говорил, что навсегда останется в её сердце, в её воспоминаниях, но как она будет жить дальше?... Кажется, этот вопрос так и повис в сознании. Но больше всего убивала лишь одна мысль, что больше не будет ничего... Совсем ничего. Ни разговоров по телефону, ни завтраков, ни походов в парк или кафе-мороженое. Всё закончилось. Папы больше нет. Человека, который вырастил её. Поверил несмотря на всё, что говорили врачи. Поверил, что у Нур есть все шансы вести обычную, осознанную жизнь. Дал ей образование и поддержку. Без него кажется больше нет ничего. Совсем ничего. Эргенч теперь и вовсе кажется забыла, кто она... Из мыслей её вывел громкий звук захлопнувшейся двери. Темноволосая вздрогнула, поднимая глаза с браслета и машинально смахивая слёзы с лица холодными пальцами. —Я в бар. У моего друга сегодня родилась дочь, нужно поздравить. — отстраненно продолжил мужчина, поправляя галстук. — У меня отец умер, Халит. — с каким-то укором ответила темноволосая, смотря на мужа покрасневшими от слёз глазами. — А ты уходишь.. — еле слышно добавила девушка, было ещё больнее от того, что ему совершенно наплевать. — Что ты сказала? —Эргенч тут же повернулся, моментально нахмурив брови. — Маленькую принцессу нельзя оставить одну? — с наигранной жалость продолжал мужчина. — Сколько тебе лет? Пять? Может шесть? — повышая голос продолжал мужчина, подходя всё ближе, от чего девушка лишь сильнее вжалась в спинку кресла. — Прости, пожалуйста, Халит, только не бей! — вскрикнула кажется чересчур громко девушка, закрывая лицо руками. — Ты слабохарактерная идиотка, Нур. Такой тебя воспитал твой папаша. И если бы мне не нужно было на встречу, я бы уже сегодня занялся твоим перевоспитанием. — Эргенч смотрел на жену сверху вниз, а она вся дрожала, кажется в любой момент готовая получить удар. — Пожалуйста, не бей... — всё повторяла девушка, несмело выглядывая из-за пальцев за действиями мужа. — Безнадежна. — Халит махнул рукой, направляясь к выходу из комнаты. — Вернусь ночью. Будь готова исполнить свои женские обязанности без лишних истерик. — последнее, что сказал мужчина, прежде чем ещё раз хлопнуть дверью. —Папа... папа, я не могу без тебя… — Нур лишь сильнее обняла ноги руками, пряча лицо в колени, пока истошные рыдания сотрясали всё тело. И быть наедине с собой оказалось страшнее всего...•••
Ночь темная и непроглядная накрыла белый особняк. Тишина воцарилась в комнате после того, как сил у Нур плакать больше не осталось. Она уже кажется целый час лежала на кровати, свернувшись клубком. Так она делала с самого детства, когда слишком боялась окружающего мира. И казалось давно забытое чувство вновь вернулось с новой силой, сдавливая костлявыми пальцами горло, не давая вздохнуть. Эргенч слышала звук подъезжающей машины. Как заглушили мотор. Какое-то странное чувство чего-то неизбежного подкатило к горлу. Голос интуиции кричал, что нужно бежать отсюда, но у девушки не было сил. И поэтому она только лишь слушала, как муж с каждой ступенькой поднимался всё ближе на второй этаж. И вот в темную комнату на секунду ворвался свет из коридора. —Просыпайся, любимая моя жена. — казалось, что сначала в комнату вошёл дикий запах перегара и сигарет, а лишь потом сам мужчина. Нур подняла на него пустые глаза, смотря кажется сквозь Халита. Пока он скидывал на пол пиджак. Медленно подходя к кровати. С трудом взобравшись на неё, Эргенч дёрнул жену за плечо поворачивая на спину и нависая сверху. Мгновенно не оставляя даже минуты девушке осознать происходящее, впивается в её губы властным поцелуем. Чувствуя сопротивление, но всё же не останавливаясь. —Я не хочу, Халит, ты пьян! — с трудом выкрутившись из-под мужа, девушка уперлась дрожащими ладонями в грудь бизнесмена. Темноволосая зажмурилась в надежде, что и все происходящее сейчас не больше чем кошмарный сон. —Плевать мне, что ты хочешь, ничтожество! — мужчина без особых усилий сжал тонкие запястья вместе, над головой жены. —Я слишком долго ждал. Пора тебе заплатить сполна за моё ожидание. — с этими словами темная атласная сорочка с хрустом начала разрываться на две части, пока тонкие лямки больно впивались в нежную кожу, останутся синяки. —Что ты говоришь? Прошу остановись! — по щекам покатились слёзы, темноволосая искренне не понимала, за что должна платить. Тем не менее не оставляя попыток вывернутся из цепких рук мужа. Казалось в какой-то момент проснулось второе дыхание. Всё естество Нур противилось происходящему. Она не может позволять такого с собой, это неправильно. Несмотря на то, что запястья Халит держал весьма крепко, все же ногами девушка пыталась спихнуть с себя мужа. Но все её попытки, к сожалению, были обречены на провал. Хоть она и смогла несколько раз задеть мужчину, тот лишь больше озверел. Одна пощёчина последовала сразу же за другой. В ушах всё также звенел этот звук, а перед глазами мелькали тёмные пятна. —Успокойся или будет хуже! — Эргенч с силой сжал горло девушки и держал до тех пор, пока в голубых глазах не зародилась настоящая паника от нехватки воздуха. —Заденешь меня ещё раз — убью. — последнее, что вымолвил мужчина, прежде чем вновь заняться сорочкой. Взору открывалось стройное тело, на молочной коже уже начинали появляться синяки от лямок одежды. Одни из первых, но далеко не последние. Её тело так и манило Халита, всегда. Нур была идеальной, не такая, как она. В какой-то момент, смотря в напуганные до смерти голубые глаза, мужчине показалось, что он совершает ужасную ошибку, но эта схожесть. Мысли о той женщине вновь пробудили небывалую ненависть. Он уже и не помнил, что там скулила Эргенч, когда он с силой сжимал грудь, оставляя грубые засосы на шее. Она кажется пыталась его оттолкнуть, но всё это так неуверенно, что сложно назвать происходящее сопротивлением. Слёзы её кажется ещё больше заводили мужчину. Он чувствовал её страх, как она дрожит в его руках. Прекрасно знал и понимал, что может сделать всё, что захочет. И сделает. —Пожалуйста, Халит, я умоляю тебя. Это ошибка. Я не хочу… не хочу! — Нур заливалась слезами, последнюю фразу срывая на крик, чувствуя, как мужчина рвёт оставшееся нижнее белье на ней. В какой-то момент тихий плач перерос в истошное рыдание. Несмотря на это мужчина лишь активнее расстёгивал ремень брюк. Откидывая их на пол, куда в целом полетела и вся остальная одежда. Пусть физически Нур уже не сопротивлялась, но внутренне она кажется ненавидела саму себя за то, что позволяет делать с собой такое. Ведь ничем не заслужила такой жестокости, никто не заслуживает такой жестокости. —Привыкай, женушка. Твоя жизнь скоро кардинально изменится. — сказал бизнесмен, прежде чем комнату наполнил звонкий хлопок от очередной пощёчины, а затем и громкий вскрик. Халит вошёл резко, не церемонясь, сразу во всю длину. В этот момент девушке показалось, что ещё миллиметр и муж проткнет её насквозь. Эргенч была вовсе не готова принять мужа, а ему было плевать. Он лишь увеличивал темп, от чего Нур кажется совсем потерялась в пространстве. Все её мысли и нутро сейчас сосредоточилось там, где безжалостно орудовал мужской член. —Хватит! Хватит! Я прошу… — срывая последние слова на плачь, Эргенч вжалась в кровать как можно сильнее, надеясь хоть так облегчить свою пытку, всё же вновь упираясь ладонями в грудь мужа. —Руки убрала, дрянь. — Халит на немного остановился, но только для того, чтобы с силой сжать хрупкие запястья и откинуть их в сторону. Что-то хрустнуло. Эта мысль красной нитью шла через всё сознание. Левая рука моментально заболела. От этого понимания слёзы ещё больше начали душить темноволосую и она уже кажется не видела и не чувствовала ничего кроме этой ужасающей боли. Халит всё продолжал, давно он не был столь груб в постели. Никогда не проникал в жену во всю длинную даже в моменты дикой страсти, ведь всегда она его останавливала. А это невероятно приятно оказывается. С Нур по-особенному приятно. Словно он мстит через жену той женщине, которая сломала ему жизнь, гори она в аду. От этих мыслей мужчина лишь ускорил темп, проникая всё чаще и ощущая от этого, что разрядка вовсе не за горами вышел из девушки. — В рот бери. И только попробуй хоть что-то выплюнуть. — сурово отозвался бизнесмен. — Что?… — непонимание и смятение смешалось в лазурных глазах. Нур лишь сильнее вжалась в спинку кровати, наоборот отползая как можно дальше от мужа. — Что ты не поняла? — Халит в секунду за ногу притянул Эргенч к себе, поднимая за волосы на уровень паха. —Быстро! Или завтра же продам тебя в бордель, будешь обслуживать по десять мужиков в сутки и поймёшь ценность мужа! — яростно выкрикнул мужчина, понимая, что времени совсем не много. Нур было невыносимо противно. Но всё же приказ мужа она неуверенно выполнила. Тот тут же с силой надавил на затылок жены, прислоняя её к себе, от чего лицо девушки скривилось в гримасе отвращения и боли. Через несколько секунд Нур уже чувствовала вкус солено-горького. Невыносимо хотелось всё это тут же вырвать. Но темноволосой удалось сдержаться, всё же удовлетворив мужа. —Ого, не думал, что сможешь. А ты выносливей, чем кажешься. Тебе это пригодится. — ухмыльнулся Халит, похлопав жену по щеке. Больше не сказав ни слова, направляясь в ванную. Как только дверь закрылась, Эргенч тут же вскочила с кровати, натягивая так удачно подвернувшейся халат, как можно сильнее его запахивая. Невыносимо сильно тошнило. Её всю трясло, тело болело, а рука кажется и вовсе онемела. Воды. Во рту невыносимо сильно пересохло и хотелось пить. Чуть ли не бегом девушка вылетела из комнаты, несколько раз споткнувшись, спускаясь по лестнице на первый этаж, чудом не упав. Уже в кухне, дрожащими руками наливая в стакан воды, промахиваясь кажется бесчестное количество раз. Всё время прокручивая в голове произошедшее. Она бы хотела тут же всё забыть, но не получилось. Страшные моменты то и дело мелькали перед глазами, кажется и вовсе ослепляя. Вода, к сожалению, не возымела должного эффекта, уже ко второму глотку темноволосая почувствовала сильнейший приступ тошноты. В мгновение подбежав к раковине. Её вырвало почти сразу, горло ужасно скребло. Было противно от всего случившегося, невыносимо противно. Слёзы моментально покатились по щекам, а Нур сползла на пол лишь сильнее вздрагивая от сотрясающих тело рыданий. Как эти два ужаснейших события могли произойти в один день. В какой-то момент вздохнуть стало невыносимо тошно. Воздух словно обжигал легкие и не хотелось дышать. Да собственно и жить. Эргенч чествовала себя разбитой и грязной. Как будто Халит за этот час вынул из неё душу, распотрошил и вернул обратно. Оставляя за собой лишь боль и невыносимые страдания. Ощущения, словно муж забрал какую-то часть её. Забрал навсегда. Нур больше не ощущала себя той, какой была ещё сегодня утром. Хотелось исчезнуть из этого мира. Папа говорил всегда, что нужно быть сильной, но разве это возможно? Определенно бабушка была права. Выживают сильнейшие. Эргенч не была одной из них. Она слабая, всегда такой была. Но несколько лет считала иначе, дура. Она никто без поддержки отца, муж делает всё, что ему заблагорассудится, а она между угрозой смерти и быть изнасилованной, выбрала второе. Потому что трусость — её второе имя. И очевидно смерти она заслуживает больше, чем жизни. Из последних сил Нур поднялась на ноги, доставая с верхней полки стакан. Набрав в него как можно больше воды, Эргенч поставила его на стол слишком резко, от чего часть жидкости растеклась по столу, однако девушку это не волновало. Халит всегда хранил все лекарства на кухне, поэтому, быстро собрав все имеющиеся таблетки, она вывалила их на стол. Дрожащими руками девушка открывала одну пачку за другой. Вытащив первую таблетку, темноволосая кажется с минуты три на неё смотрела. Было страшно, умирать оказывается не так уж и просто. Ненависть моментально захлестнула разум, господи, она даже этого сделать не может. Не может выпить чёртовы таблетки. Моментально собирая в ладонь кажется штук десять, может чуть больше, Нур залпом осушает стакан, проглатывая их все. Во рту ненадолго царит горький привкус, но почти сразу голова начинает кружиться, но кажется этого недостаточно. Эргенч встает со своего места, чтобы налить ещё воды. Перед глазами всё мутно, но она всё еще неплохо соображает. Включает воду, и не замечает, как стакан стал от чего-то слишком тяжёлым, роняет его с характерным грохотом. Лишь бросив тихое "чёрт". Хорошо, что не разбился. Всё же набрав воды, возвращается к столу. Вытаскивая из коробки очередные таблетки. Слабость начинает одолевать немного быстрее, чем тошнота. И за всем этим она вовсе не замечает открывшейся двери. Лишь чувствует, как муж хватает за руку, вынуждая выбросить таблетки на пол. —Ты что дура, удумала? — вскрикнул Халит, встряхнув жену за плечи. —Отпусти меня! Не прикасайся! Я ненавижу тебя! Ненавижу! — Нур, что было сил, пыталась вырваться, однако уже толком ничего перед собой и не видела. Всё смешалось в какое-то одно плавающее пятно, которое безумно кружило голову. —Вставай! Быстро ванную! — все попытки отбиться со стороны уже отрезвевшего под холодным душем мужчины, выглядели более чем беспомощно. Поэтому, подняв жену за руку, он потащил её к нужному месту, по дороге захватив стакан. Оказавшись в ванной, Нур тут же кажется потеряла остатки сил, ноги подогнулись. Удар коленями об пол вновь отозвался дикой болью, напоминания о событиях прошлого дня. Халит звонил кажется в скорую. Что-то непонятное говорил, Эргенч, по правде сказать, было плевать, она надеялась, что уже скоро умрет. Однако она и не знала, что, к сожалению, отравление таблетками это не просто заснуть и никогда не проснутся. Рвотный позыв подступил к горлу очень неожиданно и быстро, однако за этим, вопреки ожиданиям, ничего не последовало. А потом ещё и ещё. Нур бы сейчас кажется все отдала, чтобы отключиться или хотя бы чтобы этот позыв, наконец, воплотился в жизнь. —Пей! — строго и громко выкрикнул Халит, поднося к губам девушки стакан с водой. — Не хочу! Пусти! Тошнит... — продолжала отнекиваться темноволосая, однако когда почувствовал воду во рту, ничего больше не оставалось, как пить. —До конца, давай. — уже спокойнее продолжил мужчина, замечая, как Эргенч отрицательно замотала головой. Когда стакан всё же был пуст, Халит отставил его в сторону. Шум воды привлек внимание девушки и присмотревшись, она все же смогла разглядеть, что муж моет руки. Зачем он это делает? Проскользнула мысль за секунду до того, как темноволосая почувствовала, что Эргенч поднимет её к ванной, убирая растрепанные волосы с лица. Момент и она чувствует пальцы мужа во рту, и уже через секунду всё оставшееся содержимое желудка раз за разом стало выходить наружу. Прошло минут пять и девушка уже молилась о скорейшей смерти. Зубы сводило, всё внутри невыносимо болело, горло скребло и каждый раз темноволосой казалось словно её выворачивает наизнанку. —Хватит, я не могу больше... — попыталась вставить хоть пол слова, пока муж снова мыл руки. — Ты сама, виновата. Я не пихал в тебя эти таблетки, идиотка. — гневно бросил Халит, вновь повторяя свои действия. От чего Нур лишь сильнее расплакалась, чувствуя кажется непомерную боль и отвращение. Звонок в дверь отвлёк обоих. Мужчина тут же поднялся с места и направился очевидно открывать дверь. Нур от чего-то почувствовала ещё большую слабость, больше не тошнило. Безумно сильно клонило в сон. Голова в одночасье стала невыносимо тяжелой и держать её становилось невозможно. Сил не было даже на то, чтобы продолжать плакать и в какой-то момент девушке показалось, что вот тот момент, о котором она так мечтала последние несколько часов. Наконец-то она избавится от этой всепоглощающей боли и унижения, встретится с папой. В мире не столь жестоком, как этот.•••
Сегодня был день похорон. Погода совершенно не волновала Нур, однако солнце светило не так ярко сегодня, периодически скрываясь за облаками. За всю свою жизнь отец девушки успел подняться от обычного разнорабочего до достаточно узнаваемого в профессиональных сферах директора. Поэтому на прощание с ним сегодня пришло довольно много человек. Все выражали Эргенч искренние соболезнования, но темноволосая не помнила ни слова. Она смотрела на множество людей, но кажется глядела сквозь них. Вспоминая как два дня назад муж умолял простить его. Задаривал драгоценностями и цветами. Ухаживал после ее неудавшейся попытки свести счёты с жизнью. И она простила. Вовсе не из-за подарков. Ей было невыносимо страшно остаться в этом горе одной. На этом прискорбном мероприятии присутствовала и Мерьем Узерли. Она пыталась найти подругу, чтобы подойти к ней, но наткнулась лишь на её мужа. Халит вовсе не выглядел расстроенным. Скорее безразличным. Это поразило актрису, разве можно оставаться безразличным, когда случается такая трагедия. —Мерьем, спасибо, что пришла. Нур будет очень нужна твоя поддержка. — первым заговорил Эргенч подходя кажется ближе, чем следовало. —Да, но думаю твоя будет ей намного важнее. — отозвалась актриса, всё также стараясь среди толпы разглядеть подругу. —Возможно. Я вот, что хотел сказать, я сменил номер. Возьми. — мужчина протянул шатенке небольшой свёрток. —Это не место Халит. Не место и не время! — сквозь зубы процедила Мерьем, всё же вырывая бумажку и направляясь в сторону подруги. На что мужчина лишь довольно ухмыльнулся. Отца Нур хоронили в закрытом гробу, на этом настоял Эргенч, чтобы не повергать ни жену, ни всех остальных в шок. Смотреть там было уже, к огромному сожалению, не на кого и восстановить ничего не удалось. Гроб уже начали медленно опускать в землю ,когда темноволосая почувствовала легкое касание на своих плечах. Повернувшись, она заметила Мерьем. —Нур… — только и смогла вымолвить актриса. Прежде, чем темноволосая уткнулась ей в грудь сильнее разрыдавшись. Узерли не могла не прийти на похороны. Понимала, что сейчас как никогда подруге нужна поддержка. Её было не узнать. Мертвецки бледная, она походила на вампира из фантастических фильмов ужасов. Глаза красные, неимоверно пустые и заплаканные. Скулы стали столь острые, что кажется о них можно поранится, а руки… Теперь кажется это были лишь кости, обтянутые кожей. Израненные колени, перемотанные белыми бинтами, обнажало чёрное платье средней длинны. На волосах аналогичного цвета платок, который сейчас спал и Мерьем поспешила его поправить, лишь сильнее прижимая Нур к себе. —Я так соболезную твоей утрате. Господин Феттохоглу был просто замечательным человеком. — пыталась утешить подругу шатенка, однако при этом ужасно боялась сказать лишнего. —Спасибо… — Нур отстранилась, смахивая слёзы с лица. —Прости, я… — девушка нервно и еле заметно махнула рукой то ли в сторону, то ли перед собой. —Я увидела тебя и не сдержалась. Извини. — хрипло закончила темноволосая. —Тебе не стоит извиняться. Ты имеешь право на такие чувства. Я всегда готова тебя поддержать, помни об этом, прошу тебя, Нур. — Мерьем вновь приблизилась, обнимая подругу за плечи. —Я не знаю, как дальше жить. — пустым взором Эргенч провожала гроб отца в землю, голос её был такой сломленный, что сердце Узерли сдавило адской болью. —Ты справишься, красавица моя. Ты очень сильная, а твой папа. Я уверенна, он больше всего хотел, чтобы ты была счастлива. Тем более будет продолжать оберегать тебя с неба… — сдерживая слёзы, говорила Узерли, сама потерявшая родителей в юном детстве. Она кажется и не помнила, какого это, но видя всю церемонию, давно спрятанные в темный угол чувства возрождались. —Он встретился с мамой. Они наконец-то будут счастливы. Папа так по ней скучал… — момент, и Нур вновь заливается слезами, не в силах сдержать эмоции. Слишком сложно. Мерьем лишь сильнее прижала подругу к себе, поднимая глаза к небу. Вспоминая своих родителей. И это горе кажется скрепило их ещё больше. Ничего не соединяет сильнее, чем общие потери. Та общая боль, которая навсегда в сердце, которая никогда не уйдёт. Будет следовать по пятам всю жизнь, ожидая, когда нанести новый удар. Настало время. Пора бросить горсть земли. Все уже сделали, осталась лишь Нур. Медленно подходя к нужному месту, она взяла в руки немного. Поднимая глаза на надгробие: «Альп Феттохоглу. Любимый отец, сильнейший духом человек. 12.03.1955—27.05.2013». Не дочитав даже до конца, девушка упала на колени, забывая обо всём. —Прости меня за всё, папочка… — слёзы с силой покатились по щекам, а горсть земли, выпавшая из дрожащей, ладони с характерным грохотом упала вниз. За что просила прощения Нур, она и сама не знала. Где-то в глубине души винила себя за произошедшее. Словно она была за рулём этой чертовой машины. На самом деле винила, за то что так много не сказала. Что не успела так много сделать. Сегодня она хоронила отца, первый раз в жизни встав на колени по собственной воле. Она хоронила отца и вместе с ним всю свою прошлую жизнь…