Я сберегу нашу любовь

      Прошлое у всех разное. Но в основном люди стараются его избегать, что касается Нур, так она вообще мечтала забыть обо всем пережитом. Однако женщина, что сейчас стояла в этом холле, явно была не намеренна дать Эргенч шанс на новую жизнь. И если тогда в прошлом она не испытывала к этой особе негативных чувств, сейчас злость вспыхнула внутри внезапно подобно вулкану. Захотелось ударить её, прогнать отсюда и забыть как страшный сон, но она лишь молча стояла. —Нур, что произошло, красавица моя? — взволнованно начала Мерьем отвлекаясь от беседы. Девушка положила ладонь на щеку подруги, чтобы привлечь к себе внимание, но та лишь с неподдельной ненавистью смотрела в сторону темноволосой женщины. —Я вижу, Госпожа Эргенч вовсе не рада моему присутствию. Признаться честно, я ждала более теплый прием после всего что между нами было. — женщина усмехнулась, но как-то нервно. Она явно была в растерянности от такой реакции, конечно не ждала, что Нур повесится ей на шею с объятиями и благодарностями, но всё же. —А что между нами было? — огрызнулась девушка, убирая руку подруги от себя и встала перед Дэниз так осмелев, будто ещё минуту назад она не выбежала из кабинета вся в слезах. Взгляд её пылал призрением и это для женщины было как ведро холодной воды на голову. —Нур, послушай, если тебе неприятно мое присутствие, я могу уйти. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. — Дэниз улыбнулась, забирая сумку. Негодование сменилось яростью от того, что какая-то дешевая девка может вот так сейчас стоять перед ней, возомнив о себе не пойми что. —Не приятно, уходи. — Выпалила на одном дыхании Эргенч, процедив эти слова сквозь зубы. —Приятно было познакомится, госпожа Узерли. — женщина пожала Мерьем руку и повернувшись направилась прочь, пока испытываемый ею гнев не заставил эту маленькую неблагодарную негодяйку пожалеть о том, что она вообще открыла свой рот. —Нур, зачем так грубо? Женщина с хорошими намерениями пришла ведь. — шатенка положила руки на плечи девушки чуть сжимая их, пока Эргенч не отвернулась от уходящей гостьи и не вернулась к Мерьем. —Насиловала она меня наверное тоже с благими намерениями, да? — Нур возмущённо вскинула брови и почувствовала как Узерли опускает руки, тяжело выдыхая. —Ладно, поехали домой, милая. Расскажешь мне, что стряслось, почему ты так выбежала? — Мерьем взяла девушку за руку, увлекая её вглубь коридора. День был трудный и она не хотела ещё выяснять отношения насчёт тех, кто так или иначе причинял Нур страдания. Нур шла за Мерьем молча и думала о том, что сейчас, когда она начнёт рассказывать обо всем, что наговорил Мустафа, опять расплачется словно маленький ребёнок, умоляющий о защите. Она уже плакала так, но только одному человеку… Этажи с неоновыми красными цифрами, то, что сразу бросилось в глаза. Огромные высотные здания, в детстве Нур мечтала побывать в таких. Сейчас же она больше всего хотела оказаться в маленьком домике на краю света, где нет ни мужа, ни его похотливых друзей, пожирающих её взглядом. Здесь будет проходить очередное мероприятие, единственной целью которого будет: продать её подороже, а пока она будет отрабатывать свой гонорар — муж напьётся где-то и будет рассказывать всем какой он богатый. Отвратительно. Её тошнит лишь от этих мыслей. —Так, ну а теперь перейдём к следующей нашей даме. — воодушевленно начал Халит, одетый в строгий смокинг. В такие моменты он полностью удовлетворял своё желание быть в центре внимание. Сердце начинало биться быстрее, мурашки бежали по коже, а кровь словно закипала от прилива адреналина. —Начало торгов от пятидесяти тысяч долларов и вы забираете эту красавицу куда пожелаете до завтрашнего обеда. — закончил мужчина. Его белоснежная улыбка была столь харизматична, что порой кажется что он идиелен. Нур же стояла посреди этого смрада, ощущая себя грязной и униженной, эти взгляды и были невыносимо противны, даже страшны. Она была одета в белое платье чуть выше колен, цвет невинности, говорил муж, только было оно почти прозрачное. О какой невинности он говорит, после всего того, что эти люди творили с девушкой, уж как угодно, а невинной её точно назвать нельзя. Она уже смирилась с тем, что её выставляют на торги словно какую-то вещь, такое слово как гордость она давно позабыла. Единственное, о чём она мечтала — хотя бы неделя без побоев и насилия. Ну и ещё о том, как она ногтями впивается в кожу очередного напыщенного индюка, считающего себя богом. Впиться в его шею и раздирать пока он не испустит последний вздох, смотреть в его ошарашенные глаза, когда она осознаёт, что смерть его не минует и улыбаться, понимая, что она последнее, что этому ублюдку доведётся увидеть. На ярко накрашенных алых губах мелькает ухмылка и она словно забывается, однако из мыслей Эргенч вырвал радостный голос Халита и бурные аплодисменты. Торги закрылись на четырёхстах тысячах долларов. Неплохо. Нур тут же встрепенулась, с опаской оглядывая всех присутствующих, выискивая очередного извращенца с мешком денег. Но на этот раз все поздравляли Ибрагима. Искренне удивление отобразилось на бледном и прежде безэмоциональном лице. Муж грубо толкнул девушку в плечо, призывая к движению, отчего та, чудом удержавшись на ногах, начала спускаться с лестницы, встречаясь с таким же пустым взглядом следующей девушки. Ничего личного, просто бизнес. Бизнес на человеческих жизнях. Ад на земле. Нур прошла по знакомому уже коридору. Сердце трепетало в предвкушении, она вся дрожала. Неужели сегодняшний вечер будет другим? Она несмело открыла дверь в комнату, где уже был Ибрагим. В голубых глазах тут же заблестели слёзы и Эргенч бросилась в объятия мужчины, обнимая чересчур сильно для человека, что не ел больше суток; тут же словно в беспамятстве затараторив: —Ибрагим, пожалуйста, спаси меня! Я не могу так больше, третья ночь подряд, я не выдержу! У меня всё болит уже! — кричала темноволосая, казалось, вовсе теряя контроль над собой. Однако резко замолчала, отстранившись, положив холодные ладони на лицо мужчины слишком резко. —Ты же не пьян? Умоляю, скажи, что не пьян! — слёзы градом текли по щекам, размывая яркий макияж. Она вглядывалась в лицо мужчины, со страхом пытаясь найти ответ на свой вопрос. —Нур, красавица моя, я не пьян. Всё уже закончилось. — мужчина прижал девушку к себе, поглаживая темные волосы. —Сейчас ты соберёшься и мы поедем в гостиницу, там поешь и выспишься. Если нужен врач, позвоним. — продолжал Ибрагим, но казалось Эргенч слышала его вовсе через слово, продолжая истошно рыдать. Так всегда бывает ты держишься, пока не видишь человека, на которого можешь положится. Тогда эмоции захлёстывают тебя с головой. —Тише, Нур, милая моя, ты вся дрожишь. Чем быстрее ты соберёшься, тем быстрее мы уедем. Слышишь? — попытался хоть так привести в чувство девушку адвокат, немного встряхнув её. —Хорошо… — дрожащим голосом отозвалась темноволосая, отстраняясь. —Мне только пальто… — задумчиво и растерянно девушка окинула комнату взглядом, пытаясь собраться с мыслями. Но ничего не получилось, она не могла собраться. —Возьми что-то с собой из вещей, переоденешься там, думаю так тебе будет удобнее. — всё же добавил мужчина, когда темноволосая уже было собралась выходить, сняв со стены своё темно-серое пальто. Оно было целым произведением искусства, так как известнейший дизайнер Турции изрисовал его ярко-красными маками. —Я… хорошо сейчас… — Эргенч выглядела настолько потерянной, что адвокат был и вовсе не уверен, что та сможет найти собственную спальню. А здесь каждая девушка, что была под бизнесом Халита, её имела. Там они могли выспаться, принять душ и всегда имели сменную одежду. Однако, всё же спустя несколько минут жадными и похотливыми взглядами их уже провожала толпа присутствующих мужчин, что были слишком скупы и предпочитали варианты по дешевле. Однако, ни кто не решался ничего даже сказать в её сторону, когда рядом был Ибрагим. По дороге в отель, что была весьма долгой из-за расположения гостиницы за городом. Это был живописный и уединённый уголок, тихий и неприметный — любимое место Ибрагима, отлично подходящее. Нур настолько пригрелась в машине, что заснула. Мужчина так и не решился тревожить сон девушки. Сначала договорился по номеру, а затем, аккуратно подняв спящую Эргенч на руки, направился в здание. Она казалась ему всегда невероятно красивой, несмотря на постоянные побои, которые сейчас скрывал яркий макияж. Темные волосы беспорядочно падали на лицо, подчёркивая острые скулы. С их прошлой встречи, Эргенч вновь похудела, это расстраивало. Мужчина уложил девушку на кровать, заранее аккуратно снимая пальто. Заботливо укрывая Нур тёплым одеялом, Ибрагим с особым трепетом убрал волосы девушки за ухо. Сон Эргенч был беспокойным, но всё же адвокат надеялся, что со временем станет лучше и девушка сможет отдохнуть, оказавшись в удобном положении, теплоте и уюте. Часы показывали девять вечера, так что спать мужчина был точно не намерен, погасив свет во всей комнате, он устроился в кресле в углу, зажигая большую лампу. Она светила тёплым и приглушенно оранжевым светом, делая его похожим на книжного детектива одиночку. Впрочем, это лишь стереотипы. Нужно было уделить время работе, всё же сегодня его кошелёк заметно опустел, но оно того стоило. Послезавтра суд о разводе; очередной нефтяной магнат и его супруга что-то не поделили. За выработкой аргументов прошло наверное больше двух-трёх часов. От записей его отвлёк тихий вскрик. Ибрагим поднял взгляд, тут же откладывая ноутбук, но свет включать он не спешил. Эргенч сидела на кровати, прижимая руку к грудной клетке в беспомощной попытке хоть немного вздохнуть. Со лба падал холодный пот, а в глазах кроме паники не было ровным счетом ничего. —Нур, посмотри на меня! — повысил голос адвокат, привлекая внимание девушки. —Всё в порядке, ты в безопасности. Это просто дурной сон. — продолжал успокаивать Эргенч Ибрагим, однако всё не решаясь её коснуться. Напугать и ещё больше усугубить и без того паническое состояние было бы худшим развитием событий. Со временем Нур начала успокаиваться. Дыхание выровнялось. Ибрагим аккуратно взял дрожащие руки в свои ладони, опасаясь напугать девушку. Эргенч смотрела на него таким уставшим и убитым взглядом, что становилось дурно. Думалось, ещё некогда такие светлые голубые глаза потемнели как океан перед бурей. А может дело в том, что вся жизнь её это сплошная буря, сбивающая с ног, заливающая легкие водой, не давая дышать и жить. —Лучше? — адвокат улыбнулся на короткий кивок темноволосой. —Нур, ты чего-то хочешь? — заботливо спросил мужчина, трудно представить, что было бы если сегодня он не выиграл торги. Бедняжка бы сейчас наверное уже была вовсе в ужасном состоянии. —Есть хочу и в душ… — несмело ответила Эргенч, словно опасаясь очередных побоев за это. До конца ещё не веря, что эта ночь пройдёт в спокойствии. —Конечно, лучше сначала выберем ужин, а потом в душ, чтобы долго не ждать, согласна? — предложил мужчина и, вновь получив молчаливое согласие, взял с тумбочки меню. —Я могу выбрать всё, что захочу? — уточнила Эргенч, поднимая на Ибрагима потерянный и в то же время умоляющий взгляд. Она уже знала ответ наперёд, но до конца в него не верила. —Да, всё, что пожелаешь! — уверенно ответил мужчина, замечая несмелую улыбку на лице темноволосой. Глаза разбегались от обилия разных блюд, казалось, Эргенч была настолько голодной, что готова была съесть всё, что видела. Но всё же спустя минут десять она определилась с основным блюдом и десертом. Казалось только сейчас замечая свой внешний вид, в доме это полупрозрачное платье вовсе её не волновало. Резко притягивая к себе одеяло, девушка подняла напуганный взгляд на своего спутника. —Ибрагим, где моя одежда, я же вроде брала из того дома… — спросила Нур, а в голубых глазах, казалось, заблестели слёзы. —Всё лежит на кресле, не нервничай только. Смотри, я отвернулся. Такой вид красивый на террасу, не могу глаз оторвать. — мужчина встал со своего места, подходя к большому окну, внимательно вглядываясь в ярко освещённый сад. Он и правда был невероятен, тут мужчина не лукавил. Обилие разных цветов, что под заботливой опекой садовника представали перед постояльцами в своём лучшем виде, буйствуя всевозможными красками. Высокие кроны деревьев заботливо их укрывали, возвышаясь царственно и миролюбиво. Одним словом, когда смотришь на них, ощущаешь спокойствие. Нур тем временем встала со своего места и, быстро забрав одежду, шмыгнула в ванную. Там девушка провела без малого тридцать минут, хотелось просто расслабиться и забыться. Всё же переодевшись в лосины и длинную кофту, девушка уже было вышла из комнаты, но столкнулась со своим отражением. На неё смотрело словно приведение и она с трудом узнавала в отражении себя. Взгляд пустой и отрешенный, такой она видела только в документальном фильме, что им показывали в институте. Фильме о молодых солдатах, что столкнувшись со всеми ужасами войны, выглядели абсолютно потерянными. Их глаза словно смотрели в вечность, но не видели там ничего, кроме тьмы. Нур тоже не видела ничего в своём будущем, кроме тьмы. Она всё не могла оторваться от своего отражения, будто оно не отпускало её. Не отпускало до тех пор, пока перед глазами все не потемнело, погружая девушку в её самые страшные кошмары — в вечность, где правит пустота…

4 дня до судебного заседания.

Сегодня день был ясный. Солнце несмело заглядывало в окна, освещая комнаты своим тёплым светом. Такая погода всегда радует глаз и душу. Невероятная атмосфера. За окном уже запели птицы, их звонкие голоса были словно мед для слуха. Тогда, будучи ещё в том страшном для воспоминаний доме, Нур будто бы по-другому всё ощущала. Поднималась с постели слишком рано, чтобы лишний раз не попасть под горячую руку, сейчас же вставала легче, скорее желая оказаться не кухне, где её ждал вкусный завтрак. Словно всё вокруг обретало другой окрас, в принципе окрас, прошлый год всё было серым, неосязаемым. Лишь боль была яркой и не стихающей. Боль от ударов сейчас сменилась на нежность касаний, а душевные терзания растворились в море любви и уважения. Любые раны можно залечить, если ты ещё жив. Эта мысль вселяла надежду. Сегодняшний день однако же вселял некую тревогу. Мерьем настояла на занятиях спортом, так ещё и сказала, что это первый и последний раз, когда она проводит Нур. Дальше девушке придётся ходить самой на занятия. Эргенч не уверенна, справится ли она, но в любом случае придётся, это и правда поможет ей стать самостоятельнее. В конце концов, однажды ей придётся вернуться к нормальной жизни, как бы комфортно ей не было у Мерьем. Всё подойдёт к логическому концу и ей стоило бы подготовится как следует. Они шли по аккуратной тротуарной тропике. Жители домов высадили в клумбы цветы и некоторые даже распустили свои чудесные бутоны. Какая же будет красота через два-три месяца. Всё будет пестрить изобилием цветов, а какой будет аромат… Чудесно. —Здесь совсем не далеко. — Мерьем коснулась руки подруги, чтобы та внимательней следила за дорогой. Нур часто улетает куда-то в своих мыслях и Узерли иногда становилось интересно, о чем же таком она может думать. —Хорошо, да. Я думаю, я смогу ходить сама. — Нур улыбнулась, стараясь скрыть свою тревогу и вроде как даже получилось, кажется подруга ей поверила. Отлично. Может однажды она перестанет видеть в ней только ребёнка, отчаянно нуждающегося в помощи. —Конечно, милая. У тебя все обязательно получится. — Узерли вздохнула, по правде сказать, она хотела бы быть столь же уверенной на самом деле коей хотела казаться. —Вот мы и пришли! — воскликнула девушка, указывая на двухэтажное здание из такого же красного кирпича, что и все дома в округе. Их путь и правда был короткий, пролегал он через три дома и булочную, из которой всегда так вкусно пахло свежей выпечкой. На фасаде здания яркие чёрные буквы гласили «Body art». Это место Нур уже не нравится. Она похожа на спортсменку? Очевидно, что нет. Так что она опять будет белой вороной, над которой все предпочтут насмехаться. Как бы то ни было, она всё стерпит, нельзя разочаровывать Мерьем. За ресепшеном их встретила светловолосая девушка в форме клуба. —Добрый день, Госпожа Узерли и Госпожа Эргенч! Добро пожаловать в наш спортивный комплекс. Меня зовут Эсма и я всегда работаю здесь по вторникам, я провожу вас в раздевалку. — девушка вышла из-за своего места и по небольшому коридору, украшенному, судя по всему, фото работающих здесь тренеров, они оказались в раздевалке. —Ваш постоянный номерок, Госпожа Эргенч! — Эсма передала Нур ключик с красивым брелком в виде хрустального красного сердечка. —Когда после тренировки будете отдавать мне его, я выдам вам карточку. Госпожа Узерли, это вам. Ваш тренер Госпожа Айлин подойдёт к вам скоро. — девушка улыбнулась и расправившись вернулась на своё рабочее место. Нур не нравилась вся эта затея. Она похожа на спортсменку? Да все будут тут смеяться над ней или перешёптываться, как унизительно. Девушка всё думала об этом, нехотя натягивая поверх чёрных лосин шорты и малиновый лонгслив, в надежде, что одежда скроет её излишнюю худобу. Мерьем же лишь повесила свою куртку в шкафчик и натянула на уличные кроссовки бахилы. Лишь только Нур успела захлопнуть дверцу, в раздевалке появилась молодая женщина. На вид Эргенч дала бы ей около тридцати. Тело её было подтянутое, а короткий топ и лосины лишь подчёркивали её привлекательность и спортивность. Как она только не боится так ходить в зале, заполненном мужчинами. —Здравствуйте! Меня зовут Айлин, а вы, вероятно, Госпожа Эргенч? — молодая женщина протянула девушке руку и она неуверенно её пожала. Новые люди пугали её, а мысль о том, что в следующий раз придётся прийти сюда самой и вовсе доводила до мурашек. —Вы можете называть меня просто Нур, Госпожа. — еле слышно отозвалась девушка. Она то поднимала, то опускала взгляд в пол, полна нерешительности. —Тогда я просто Айлин. Пройдемте, я ознакомлю вас с залом и мы преступим к нашей первой тренировке. — молодая женщина провела их в зал. Здесь было просторно. Помимо основного зала с различными тренажерами, что гремели и заставляли Эргенч вздрагивать, было несколько небольших залов. На счастье, там их тренировки и будут проходить пока что. Айлин показалась Нур приятной женщиной, она не смеялась над ней и не смотрела с осуждением, этого, по правде, было достаточно, чтобы расположить девушку к себе. Мерьем расположилась на стуле в углу, чтобы не мешать процессу. Нур выглядела напуганной и актриса боялась, что во второй раз подруга сюда не вернётся. Тем более в одиночку. Но, на удивление, к середине тренировки Эргенч даже немного улыбалась. А к концу, так и вообще начала рассказывать Айлин как в детстве папа водил её в кружок национального танца и там ей очень нравилось. Значит длительный выбор тренера был не зря. Узерли отмела около пятнадцати кандидатов и три фитнес клуба. К счастью, она не ошиблась. Возвращаясь домой Нур была воодушевлена. Это радовало глаз и душу. Тренер ей понравился и она выразила Мерьем уверенность, что будет ходить к ней ещё. Дома однако же до обеденного стола Нур не дошла, уснула от усталости прямо в уличной одежде на своей кровати. Узерли аккуратно укрыла девушку одеялом, зная, что ей стоит хорошенько отдохнуть, ведь на вечер у них запланирован поход к психотерапевту. Приближающийся суд давил на всех, очевидно, и актриса уже ждала его окончания. Всё, что могла она сделала, всё теперь лишь в руках самой Нур и адвоката и, дай Бог, всё сложится как нужно, по справедливости…

•••

Госпожа Эргеч сегодня выглядела, как всегда, прекрасно. Отлично выглаженный серый костюм и белая футболка. Иногда Нур думала о том, сколько же времени в день она тратит, чтобы выглядеть так шикарно. Она словно сошла со страниц бизнес-журналов. Девушка больше всего хотела бы однажды стать такой. Наверное поэтому она всегда так внимательно слушала её советы. Смешно. Но она всё ещё надеялась, что когда-то станет такой же умной, уверенной и изящной. —Нур, как ты себя чувствуешь? — Блондинка села напротив, открывая свой блокнот. Ей было совсем неприятно от того, что сотворил Мустафа вчера. Особенно когда она получила вечерний звонок от Мерьем. Актриса рассказала психотерапевту как весь вечер Нур проплакала, не желая идти спать, как отказывалась выходить из дома и заявила, что на суд она ни ногой. Благо с утра девушка всё же обрела твердый рассудок и приняла правильное решение. —Я в порядке. — Эргенч тяжело вздохнула, сцепляя руки в замок. После занятий настроение поднялось, однако слова Мустафы неотступно её преследовали. Ещё и эта встреча. Та женщина вовсе не нравилась Нур и то, что она решила вновь появиться в её жизни совсем не радовало. —Ты накрасилась сегодня. Тебе очень идёт, Нур. — Сельма улыбнулась. Её работа не проходит зря, конечно, она делает всё это не в одиночку. Прекрасно, что Мерьем поддерживает подругу о всём. Отрадно видеть как её клиентка расцветает. Этот процесс всегда такой хрупкий и волнующий и, как показывает практика, одно неверное слово может всё испортить. —Спасибо вам... — Эргенч смущенно опустила глаза, а её щеки налились румянцем. Впервые ей сделал комплимент кто-то кроме Мерьем, но девушка всё не могла отделаться от чувства, что все делают это лишь из жалости. Это вводило в грусть. —Хочешь поговорить о вчерашнем? Я вижу, тебя это беспокоит. — молодая женщина посмотрела на Нур и противное чувство, будто они совсем не готовы к предстоящему суду, словно вцепилось под кожу. —Не хочу. Я хочу поговорить о суде и о муже. — Нур нервно заправила волосы за ухо, а потом потянулась к своей сумке, что она так бережно прижимала к себе весь сеанс. Девушка открыла её, доставая оттуда несколько листов бумаги, исписанных рукописью. —Я принесла вам кое-что. Прочитайте. Это часть моих записей. — Эргенч протянула психотерапевту бумаги совсем неуверенно, будто отрывая от себя часть души. —Хорошо, давай. — Эргеч взяла со стола очки, одевая их. Блондинка аккуратно забрала листы из рук собеседницы. Почерк у нее сейчас стал намного лучше, это молодая женщина отметила сразу, так как только вчера просматривала то заявление, что от руки писала Нур несколько дней назад. На этих же листах буквы были то слишком маленькими, то очень большими, неровные контуры делали написанное ещё более трудным к восприятию. —Можно мне взять лист бумаги и карандаши? Там много написано, вам будет тяжело разобрать, это займет время. — Эргенч потянулась к стопке бумаг, как только блондинка кивнула жестом, давая девушке полную свободу действий. Сельма принялась за чтение, когда поняла, что Нур достаточно сильно занята своими рисунками. Это было не совсем легко, так как текст больше походил на вязкую массу смешанных слов, но Эргеч и не с такими текстами разбиралась будучи врачом. Так что со временем она привыкла к почерку и смогла вникнуть в содержание. Сегодня был, кажется, четверг или пятница. Все дни перемешались, да и теперь в общем-то не имели значения, так как обязанности и планы вовсе не зависели от дня недели. Сегодня утром я проснулась какой-то опустошённой. Ничего не хотелось, но выбора не было. Тихо встаю с кровати, чтобы не разбудить Халита и иду в ванную. Муж говорит, это привилегия для такой, как я иметь собственную ванную комнату, однако одной со мной пользоваться он не намерен. На двери нет замка. Халит может зайти в любое время, это сначала меня очень тревожило, но я привыкла. Ему всегда нужно одно и тоже. Секс. Грязный и пошлый. От этих действий воротило душу, не хочется всем этим заниматься. Чувствовать себя лишь его игрушкой, вещью. Моё поникшее отражение уже стало совсем привычным. Я умываюсь, тут же нанося макияж, дабы скрыть все изъяны: синяки и царапины. Переодеваю сорочку на домашнее платье. Когда я выходила из ванной, Халит всё ещё спал. Готовлю завтрак и через минут тридцать всё на столе, как раз к тому моменту как муж появляется на кухне. —На ужин приготовь пирог с мясом и крем-суп. — привычным холодным тоном говорит мужчина. Словно я не жена ему вовсе, а какая-то прислуга. — И поменяй, в конце концов, белье в спальне, оно всё провоняло твоими отвратительными духами. Сколько раз я говорил тебе ими не пользоваться? Ты глухая? Тупая? Или всё вместе? — повышая голос, но не слишком сильно, продолжает мужчина. —Я другими пользуюсь… — голос, как всегда, дрожит, больше всего боюсь очередных побоев, это было бы ужасным началом дня. —Я всё сделаю как скажешь. — добавляю, в надежде на то, что это его успокоит. —Конечно, сделаешь. — ухмыляется Халит и я не могу привыкнуть видеть его таким, это словно страшный сон. Больше всего в жизни хочется от него проснуться. Провожаю мужа на работу. Выдыхаю, что остаюсь одна. Этот дом, словно клетка. Все двери открыты, но я никогда не выйду. Потому что некуда идти, да и не с чем. Я даже ума не приложу, где мой паспорт. Однажды я хотела его найти, но, как оказалось, у Халита везде камеры. В моих ушах все стоит хруст собственных костей, а перед глазами этот ужасный прибор из ржавого железа, чем-то напоминавший ножницы, которым муж ломал пальцы на руках. Так что вторые поиски это игра ва-банк, пока я не готова к этому. Даже с паспортом мне некуда идти. Пока перестилаю постельное, всё думаю о том, что так хотелось бы снова обрести свободу. Воображение моё часто рисует удивительные картины. Я дома на берегу моря, ложусь спать когда пожелаю, могу есть всё, что захочу, да или просто есть досыта, гуляю по улице. Всё это лишь мечты. Берусь за мытьё полов. Дом большой в два этажа, поэтому на это занятие уходит почти полтора часа. Очень устаю, так как я ещё не завтракала тем, что разрешил муж, отправляюсь на кухню. По телевизору идёт турецкий детектив. О невероятно сильной женщине, расследующей серьёзные преступления. Я ем свой хлеб с маслом, запивая горячим чаем и думаю, что всё бы отдала, чтобы стать такой же. Но не судьба. Как-то сильно клонит в сон. На часах ещё только час дня, есть время. Я ложусь на диван в гостиной, укрываясь тёплым пледом. В темноте вижу красивую счастливую жизнь: сладкие пирожные с голубикой, жареное мясо, запечённый картофель, яблочный сок в красивых бокалах. Просыпаюсь от отвратительного звука будильника. Значит уже три часа дня. Скоро вернётся муж. Вспоминаю о его пожеланиях. Кажется я начинаю заболевать, ведь ужасная усталость и опустошённостью никуда не пропала. Голова раскатывается. Всё думаю об этом пока занимаюсь ужином. Вскоре кухня наполняется приятным запахом, засматриваюсь на очередной сериал. Не замечая, как вскипает вода. Понимаю, что произошло лишь когда с характерным шипением содержимое кастрюли выливается на плиту. К счастью, эту небольшую проблему легко устранить. Уже без десяти семь, выключаю телевизор и заканчиваю с сервировкой стола. Надеюсь, всё пройдёт гладко, ведь голова болит ещё сильнее, начинается кашель. Звонок в дверь. Я спешу открыть её, чтобы вновь встретиться с этим леденящим душу взглядом Халита. Всё так и происходит. Он небрежно кидает мне куртку, снимая туфли. Убрав все в шкаф понимаю, что совсем не хочу на кухню, но нужно. Смотрю как муж ест. Мне кажется, что он замечает мой увлечённый и голодный взгляд. Я готовлю столько вкусной еды, но не могу даже остатки от готовки съесть без разрешения. А так хочется, так вкусно он ест каждый вечер. —Хочешь? — муж поднимает часть пирога, призывая жестом подойти. —Очень хочу. — тут же отвечаю, надеясь, что сегодня таки мне повезёт. —Расстегивай платье и опускай до пояса. — голос его такой спокойный, словно он попросил передать ему соль. Понимаю, что дальше будет, мне жутко противно, но есть хочется больше. Расстегиваю пуговицы и через секунду платье показывается смятым на поясе. Халит тут же встаёт напротив, его большие и шершавые ладони ложатся на оголенную грудь, сжимают сильно и больно. Чувствую невероятный стыд, что стою сейчас здесь вот так, от чего щеки заливаются румянцем. Вижу во взгляде напротив довольную ухмылку, муж этого и добивался. Моего унижения и стыда. —А теперь опускайся на колени и сделай мне приятно. Помни, от этого зависит: будешь ты ужинать или нет. — всё так же спокойно продолжает муж. И я ненавижу себя, но выполняю все его указания. Расстёгиваю ширинку брюк и в моих холодных руках оказывается его член. Несколько раз провожу по всей длине, знаю ему это нравится. Видно по закрытым глазам и появившейся улыбке. А мне дико противно, я не хочу этого. Но чем быстрее начать, тем быстрее всё кончится. Обхватываю губами его половой орган и закрываю глаза. Тут же чувствую руку мужа на затылке. Он с силой надавливает, заставляя заглотить всё полностью. Тошнота подступает к горлу, когда я ощущаю член в горле. Но поступательные движения не прекращаю, так быстрее всё кончится. Слышу, как дыхание Халита начало учащаться, воздуха мне кажется уже катастрофически не хватает. Проходит совсем немного времени моих однообразных движений и я чувствую во рту это отвратительный вкус его спермы. Какой-то кисло-горький, но на пол не упало и капли. Хочется всё это вырвать тут же, но я уже привыкла. —Ну вот ты и поужинала дорогая. — Халит смеётся, а у меня сердце ушло в пятки, хочется разреветься. Одинокая слеза скатывается по щеке, но она и не сравнится с той истерикой у меня внутри. Я так хочу есть и спать. У меня безумно сильно болит голова и всё тело. Горло жжёт, а желудок крутит. Нет сил даже чтобы просто подняться с колен. Не нахожу в себе сил даже поднять взгляд на мужа, пока не слышу вновь его голос. —И сразу в слёзы. Можешь поужинать, сколько хочешь, мне понравилось. — безразлично просил Халит. Отчаянье резко сменяется полным счастьем. Я вскакиваю с места, едва успевая вернуть бретельки платья на плечи, садясь за своё место и тут же набрасываясь на еду. Боже, как же невероятно вкусно. Меня кажется трясёт, но мне плевать. Плевать на правила этикета и я ем руками всё, что попадается на глаза, пока окончательно не наедаюсь… Сельма опустила бумаги, тяжело выдохнув. Почему Нур решила показать ей именно этот отрывок? Наверное от того, что здесь как нигде описана вся безвыходность её положения. Или она хотела сказать этим что-то ещё? Зачем принесла последнюю станицу, где муж её буквально растоптал морально и в очередной раз изнасиловал? Всё это долго ещё не будет давать психотерапевту покоя. Но написано талантливо, этого не стоит отрицать. Девушка одарена и возможно, если направить её способности в нужное русло однажды это даст свои плоды. —Мне жаль, что тебе пришлось пережить оскорбления мужа, сексуальное и психологическое насилие. Я понимаю, что ещё сложнее становилось, так как ты была обременена уборкой. Огромный дом содержать в чистоте, которую требовал от тебя муж это тяжелый труд. — блондинка вернула рукописи девушки, показывая, что вовсе на них не претендует больше. —Как твои пальцы сейчас? Халит возил тебя в больницу? — Эргеч запомнился этот момент своей жестокостью, в силу своего опыта она не могла сказать, что подобные вещи трогали её сердце, но цепляли однозначно. —Один плохо сгибается, а остальные в порядке. Халит вызвал врача на третий день, когда у меня поднялась температура и начался бред. А когда врач закончил свои обязанности, он изнасиловал меня. Так делал всегда. — Нур добавила последнюю фразу абсолютно невзначай, будто говорила о пирожном, что съела сегодня за завтраком. —Я очень сочувствую тебе, Нур. Тебе было наверное очень плохо тогда, что ты ощущала? — молодая женщина сняла очки, облокотившись немного на кресло. Спина отдавала тянущей болью, напоминая о том, что неплохо было бы размяться и выпить обезболивающее. —Когда насиловал? Ничего особенного, физической боли почти не было, знаете ли, обычным сексом на тот момент мне доставить боль было едва ли возможно. А морально я тоже не успела ничего понять, так как его пыхтения и стоны у меня смешивались то с какими-то яркими мерцаниями, то с темнотой. — Нур пожала плечами, забирая свои записи обратно в сумку. —Почему ты принесла именно этот отрывок? — Эргеч понимала, что их время на сегодня подходит к концу и если бы не следующий клиент, она бы, конечно, задержалась бы, так как Нур очевидно всеми силами подавляет в себе эмоции. Не может человек с подобной душевной организацией так спокойно воспринимать насилие, будучи даже в бреду, они обязательно к этому вернутся. —Я готова на то, чтобы часть из этого показали на суде. Кроме… — Эргенч запнулась, непроизвольно махнув рукой куда-то назад, опуская взгляд. —Последней страницы.