быть может и так.

— Помнишь совсем недавно я рассказывала про чудесную даму, с которой встретилась на недавней встречи? — спросила девушка в самый очаровательный вечер. Закат был золотисто ал, отчасти зловещий, отдающий чувством наступающего апокалипсиса, но таким стремительно влюбляющим в себя. Казалось солнце вот вот упадет на Землю, но это и влекло к нему. Эти золотые лучи просочились через полупрозрачные шторы, повешенные лишь для вида и не более. Не часто в Москве бывают такие вечера, в которые хочется ходить, гулять, а главное говорить. Всё больше и больше говорить. Вот и она продолжала свой рассказ, не отрывая своих глубинно-голубых глаз от этого заката, сидя на балконе со своей девушкой — Она такая интересная, умная и обаятельная, я уверенна она точно тебе понравилась бы, если бы ты тогда пошла со мною, но ты решила остаться дома. Кстати говоря, ты ведь тогда не была дома? — На долю секунды непонятно откуда, взялось напряжение, собеседнице стало страшно, в ее глазах читалось одно: «она все знает!». Однако, голубоглазая девушка неожиданно продолжила — Тогда был просто восхитительный день, я уверена, что ты была не дома, а где-то в парке, да, наверное, с тем же Вадимом, он же вроде в баре работает на набережной? Ты говорила, что тебе очень нравится его компания. Так где ты тогда была? -Да, я… повисла тревожащая тишина, лишь проезжавшие под окном машины хоть как-то разряжали эту атмосферу- Я? Да, я ходила тогда в…на набережную и сидела у Вадима при баре, помогала ему и все дела. -Дела? Да какие могут быть дела в такую погоду?! — все более и более ярко продолжала говорить она. Её и без того широкие зрачки увеличились, что казалось, будто она принимала что-то запрещенное, но от неё веяло одушевленностью, и буквально через секунду становилось ясно, что девушка ничего не употребляет, а просто счастлива, и это от нее переходило на многих — Какие вообще могут быть дела? Не понимаю, как можно работать в такие дни! Совсем не понимаю… — иногда она повторяла фразы несколько раз, толи от того, что выпила сегодня уже достаточно, и у нее просто путался язык, толи от чего-то еще — Так в общем к той девушке, она просто вау. Она еще и учится на архитектурном! Была бы у меня сноровка на это, тоже обязательно бы пошла, но я даже не умею чертить параллельно прямые, как хорошо, что я совсем не работаю с чем-то таким, иначе меня бы давно выгнали, — она болтала достаточно много, и часто ее приходилось перебивать и ставить на тот путь, о котором она говорила до этого, иначе, Бог знает, куда она могла снова и снова уйти — В общем она чудесна! И кстати, она дала мне свои контакты. У неё такие замечательные работы, просто невозможно красивые. Мне кажется, я могу говорить про неё бесконечно много. — Да уж, ощущение будто ты в нее влюблена. — Да что ты, не могу же я влюбиться в нее, у нас же с тобой такие отношения… кхм классные — все до этого было сказано уверенным голосом, но не эта фраза, её голос будто подорвался и упал в бездну, конец фразы она говорила настолько неуверенным голосом, что даже знающему человеку показалось бы, что у них не то, что бы нет никаких «классных» отношений, между ними нет ничего, они незнакомы. -Ты же понимаешь, что я не в коем случае не потерпела бы такое потребительское отношение ко мне, если бы ты влюбилась в кого-то это тут же разрушило бы наши с тобой отношения. И не забывай все. в Вся твоя жизнь держится на мне. Квартира, в которой ты живешь. Работа, на которой работаешь. Места, где ты бываешь. Все знают меня и тебя, и если так случится я не потерплю никак, что ты просто даже проявишь симпатию к кому-нибудь, — все это было сказано до жути надменным голосом, странно неприятной женщины, которая пытается показаться крутой. Всё в ней вызывает отвращение, жуткое отвращение. -Да что ты. -Да, я выгоню тебя и испорчу тебе жизнь, потому что наши отношения должны держаться на правде, и как только кто-то соврет, то они тут же рухнут. — Так что же ты делала в тот день? — напряжение нарастало в геометрической прогрессии, становилось все страшнее, потому что все больше и больше все прояснилось. Данный разговор, р как сегодняшний закат, очаровательно прекрасен своей злобой и тем ужасом, который скрывается под ним. — Ты на что-то намекаешь? — надменный взгляд, казалось бы, тут же должен убить эти карие глаза, закапывающие моментально глубоко под земли, только лишь когда взглянешь в них. Все больше и больше становилось понятно, что назревает буря. Но и голубые глаза отвечали своей готовности в одночасье утопить тебя далеко и надолго. — Я не намекаю, я говорю прямо, — тон все повышался, напряжение достигало невероятных рамок. — Ты подозреваешь меня в чем-то? Может прямо так и скажешь? — Почему же подозреваю, я уже знаю. Мир будто остановился перед схваткой двух титанов. Последняя фраза была сказана жестко и четко. В момент стало все понятно. Это закончится апокалипсисом