Ущерб защиты

Тем же вечером Галине Сергеевне пришлось локтем открывать дверь в их с Женей и Пуговкой комнату. В каждой из её рук находилось слишком большое количество тяжёлых бумажных сумок. — Сорок один, сорок два… — Считала Полина. Пока Женя стояла в планке, Пуговка сидела на её спине в качестве дополнительного веса. — Явилась, не запылилась. — Ворчливо сказала Пуговка, копируя бабулю. Было и правда поздно. Едва взглянув на Галину Сергеевну, Женя, и так находящаяся на последнем издыхании, свалилась на пол. — Слабенько сегодня. — Прокомментировала Пуговка, и недовольно сползла в сторону, когда Женя просипела «Слезь, коза». Женя с трудом села, во все глазищи смотря на пришедшую сестру. — Галя?! Ты что, бутик ограбила? — Да не ори. Нет конечно. — Ты что там вообще делала?! — Не поверишь, на паспорт фотографировалась. — Галина Сергеевна наконец опустила сумки. Не было удивительным, что её преображение вызывало такие бурные эмоции. Когда два часа назад она увидела себя в зеркале после работы стилистки, у неё натурально отвисла челюсть. Какие платья в клетку, какие косички. Всё это стилистка и Федотов в один голос сказали ей выкинуть насовсем. Стиль поменяли полностью — другие причёски, одежда и детали. Теперь она выглядела не школьницей, а какой-нибудь бизнес-леди. Дома появилась так же как фотографировалась на фальшивый паспорт: в чёрном костюме, с какой-то завивкой из распущенных волос. Очки заменили на линзы, без них она стала вовсе на себя не похожа. И она была на каблуках. На них ушло больше всего времени. Василий с терпением, достойным лучшего применения, ожидал в стороне, пока она училась ходить на них. Как будто ему было больше нечем заняться. На все заверения в том, что эти вещи и тем более чёртовы каблуки излишни, он отвечал что это подразумевается должностью. Статусный бред, без которого якобы нельзя обходиться. Более того, Василий и его паранойя считали, что теперь она должна была выглядеть и вести себя соответственно новой легенде всё время на случай случайных встреч с коллегами вне работы или обысков. Обысков! Так у неё и появился новый вычурный гардероб на все случаи жизни. Саму легенду они придумали вместе. Теперь для всех Гале было двадцать два, и она только что закончила Оксфорд экстерном. В этом свете её новая должность была всего лишь следствием нужных знакомств, а не чем-то невозможным. Разумеется, она будет работать неофициально, но её деятельность будет заметной внутри компании, она станет заметной, и ничто не должно вызывать вопросов. Хотя Галя считала преображение излишним, теперь она выглядела на двадцать два даже без косметики и притом была… объективно красивой. Настолько, что не могла перестать бросать взгляды на свое отражение в тонированном стекле автомобиля пока они с Василием ехали до её дома. Федотов не смеялся над этим. Он даже оказался настолько вежлив, что обронил пару комплиментов в середине речи о том, что она держится иначе чем следует. Всю дорогу до стилистов, затем до фальшивого паспорта и, наконец, до её дома, он капал ей на мозги об уровне уверенности, который она должна была излучать теперь, чтобы задавливать людей аурой и они задавали бы меньше вопросов. Василий хотел, чтобы она сидела иначе. По-другому держала голову. Поменяла жесты. Всё это должно было исходить из внутренней уверенности, которой она не ощущала, и в этом была основная проблема. — Что за шум, а драки нет? — Спросила Даша, заглядывая в комнату. — Нифига себе!!! Эй, Машка! У тебя появилась достойная конкуренция. — Ну что? — Появилась Маша. Она закрывала динамик телефона, по которому явно с кем-то болтала. — Ваау, Галя, ну вообще! Секундочку. Милый, давай созвонимся завтра. Пока, дорогой. Ага. И я тебя. — Она выключила телефон — Ты хоть знаешь в чём ты сейчас!!! Это с новой обложки Vogue! — Дааа? — Удивилась Галя совершенно искренне. — Надеюсь, остальное они выбирали не с обложек. — Остальное? — Глаза Маши метнулись к ее пакетам. — Нет, не всё, тут часть с закрытых показов. Галя закрыла лицо с мученическим стоном. Теперь она должна была соответствовать легенде. Разумеется, Федотов делал это ради своей безопасности, но как же ужасно она себя чувствовала. — Пожалуйста, скажи, что это не твой новый план — торговать палёными брендами. — Закатила глаза Даша. — Палёными?! Палёными?! — Вопила Маша, благоговейно доставая то, что Галя называла простым словом «гардероб». — Это настоящие! Рассказывай, где! Откуда! Как! — Алло, скорая? У нас припадок шопоголика. Скорее выезжайте! — Прокомментировала Женя. — Слишком поздно, мы её теряем. — Сообщила Пуговка, но потом её взгляд упал на один из пакетов, и она достала пару обуви на самых высоких и тонких каблуках. — Оооо! — В её голосе слышался священный трепет. — Ооооооо. Туда мне надо. Она успела нацепить их раньше, чем кто-либо успел её остановить, и даже вполне успешно продефилировала через полкомнаты. — Дамы и дамы! Новая Мисс Москва 2007! — С пафосом представила Пуговку Женя. — Аааплодисменты зрителей! — Оп! — Поймала её Даша, когда Полина почти навернулась. — С такими каблучищами Мисс Москве лучше не ходить пешком. Или пусть Мисс Россия 2007 научит её ходить на них если сама умеет. — Посмотрела она на Галю. — К большому сожалению, да. На новой работе такой дресс-код. Да, можете быть спокойны. Я получила работу. Так что вы обе уходите из театра и с кладбища. — Я хочу такую работу!!! — Сидя на полу, Маша обнимала груду новых Галиных вещей, которые всё равно были ей малы. — Так, погоди-ка. Я не уйду из театра, они обещали мне небольшую роль в любимом сериале. И вообще. Если Пуговка Мисс Москва, а Галя Мисс Россия, то кто я? — Мисс Вселенная. — Холодно заверила её Даша, и обратилась к Гале. — Ты же несерьёзно? Мы не проживём на одну твою зарплату. К тому же я останусь на кладбище. — Как угодно. — Сказала Галина — Но не в будни. Серьёзно, вам двоим разве не хватило того вызова родителей, которых мы до сих пор не можем достать? Совмещать работу со школой для вас слишком тяжело, а ваше образование в приоритете. — Галя, Галя, ты сказала что разберёшься со всем сама, и я ценю что ты попыталась. Но мы просрочили квартплату, и должны остаться на работе, пока не уладим хотя бы это. — Напомнила Даша. — Сказала что разберусь, значит так и сделала. — Резко сказала Галина — Я крайне не хотела ничего из произошедшего, но он отдал мне аванс и сказал что уволит, если я попытаюсь отказаться. Теперь я обязана продержаться там по крайней мере две недели, и дальше тоже. Вам не придётся работать… — На её лице отразилось сплошное мучение — Федотов назначил меня в совет директоров. — Нифига! — Выразила Женя — Я, конечно, знала, что ты сделаешь карьеру быстро, но не настолько же. — Именно! — Зло сказала Галя — Это слишком. Я оказалась там по одному ему видимым причинам. — В таких делах Аллигатор не ошибается. — Уверенно сообщила Пуговка. — Ты справлялась и не с таким. Просто верь в себя! — Добавила Маша, явно не имеющая представления о чём говорит. — О да, иди туда и корми нас, пока мы будем сидеть на твоей шее, свесив ноги. — Сказала Даша почти злобно — Это никогда не должно было стать твоей задачей. — И тем не менее, стало. — Пожала плечами Галя, не желая развивать тему. — Нам с Машей просто нужно попробовать ещё раз. — Это не соревнование и не вопрос твоего эго, а вопрос безопасности всех в этом доме. — Сказала Галя холодно — Вам нужно просто не привлекать внимания в школе. Надеюсь, это посильная задача? — Вполне, товарищ генерал. — Процедила Даша. И, несмотря на злость, обуздала эмоции, как и всегда. Женя разрядила обстановку, вспомнив: — Тут, кстати, Полежайкин звонил, ты отключила телефон. Говорит, взял какие-то билеты вам на завтра. — Ой, как жалко! — Расстроилась Галя — Завтра я не могу. — Уже работаешь? — Вообще, начиная с послезавтра. Но завтра мы смотрим фирму. Маша, ты сможешь разобраться с квартирой? — А? — Еле отвлеклась Маша. — С квартирой. — Терпеливо повторила Галя — Оплатить счета, закупить продукты и необходимые вещи завтра, не растранжирив всё. Я понимаю что тебе хочется новые вещи и косметику, но это общие деньги, и нам должно хватить их на несколько недель. — О, не держи меня за дуру! — Возмутилась Маша — Я не поставлю шмотки выше семьи. Давай я просто буду всё записывать, потому что им всем тоже непременно что-то понадобится, и нужно понимать куда что уходит. — Было бы отлично. И нужно будет сделать новый график готовки и уборки на тебя, Дашу и Женю. Готовка в основном будет на тебе, у них будет ещё много дел. — А тебя по каким дням вписать? — Я пока не знаю сколько времени буду на фирме. Что вообще подразумевает «ненормированный график». — Ничего хорошего. — Заверила её Женя — Тогда я буду дальше наблюдать за папой. Он все ещё почти оттуда не выходит, и боится что за ним следят. — Это пройдёт, и он будет готов к разговору. — Сказала Галя — Главное, ты видишь что он жив. И разбираешься в оказании первой помощи как и я, но меня теперь здесь практически не будет. Если у кого-то в доме будут травмы, это на тебе. — Конечно. — Серьёзно кивнула Женя. — Кто вообще назначил тебя главной? — Уточнила Даша у Гали очень недовольно, и Маша тут же поддержала её вопрос. — Никто не назначал. Я не претендую на власть и привилегии, просто могу создать систему для всех, которая будет держаться. — Что нужно от меня? — Так же недовольно спросила Даша. — Стабильность. Ты никогда не теряешься в стрессовой ситуации, всегда можешь сдержать эмоции. Ты можешь следить за психологическим состоянием остальных? Говорить с ними, успокаивать их, при необходимости останавливать? — Вот уж никогда не мечтала пойти по стопам отца… я хочу помочь, но не разбираюсь в этом. — У тебя самый подходящий характер, мне больше некого об этом попросить. Найду для тебя книги и мы разберёмся с препаратами. — Дожили… ну куда я денусь? — Система будет держаться на тебе. — Заметила Маша в сторону Гали — Но тебя здесь не будет. Как это сработает? — Давайте так, все глобальные общие решения мы обсуждаем вместе. Но я буду определять будут ли они приняты — Все были очень недовольны, и Галине пришлось повторить — Потому что могу просчитать последствия. Мне не нужен какой-то контроль. Это дело нашего общего выживания. — Ну хорошо. — С трудом сказала Маша за всех — Но тебя всё ещё почти здесь не будет. — Ты можешь быть главной в любой обычной ситуации? То, что касается дома, расписания и прочего. — Да. — Маша, это не привилегия. Ты можешь отвечать за всех троих? Гарантировать их безопасность? — Галя, я не вчера родилась и слежу за вами всеми дольше тебя. Я могу. — В обычных ситуациях. — Заметила Женя. — Да… в любой опасной ситуации… Даша, ты сможешь быть за главную? — С надеждой спросила Галя. — Но за главную же Маша? — Удивилась Женя. — Маша сможет отлично справиться с домом, но в критический момент и она и ты растеряетесь. Даша, я могу попросить тебя быть за старшую в любой кризисной ситуации? — Я буду. — А я, я что буду делать? — Не могла не влезть Полина. — Ты будешь всем помогать. — Улыбнулась Галя — Особенно Маше. У неё теперь очень много всего. — Так уж и быть. — Серьёзно кивнула Полина, и они похихикали. — Итак, полный комплект. — Сказала Женя — У нас есть а-ля мама для дома (Маша закатила глаза), суперпсихолог и эксперт по кризисным ситуациям (Даша повторила, что она не эксперт), шикарная охрана-врач — Женя не без гордости указала на себя саму — Универсальная помощница (Полина подтвердила), и… леди-Федотов. — Посмотрела она на Галю. — Это называется «глава финансового отдела». — Недовольно заметила Галина — Что бы ни случилось, я не стану как Федотов. Не стану им. * А следующим утром Галина с Василием уже ехали к офису. — Сейчас в здании почти никого, кроме охраны и нового И. О. директора. Я вынужден был всё же остановить работу предприятия. — С сожалением признал Федотов. — Наконец вернулись к реалистичным ожиданиям. — Хмыкнула Галя — Отрадно слышать. У нас есть месяц, или хотя бы неделя, чтобы всё перестроить? — У нас один день. Завтра «Харлайм» должен функционировать как раньше. — Там не хватает двадцати менеджеров! Это невозможно. Он глянул на неё с нарочитым удивлением. — Уже сдаёшься? Впрочем, ничего другого я и не должен был здесь ожидать. Галя сжала челюсть так, что казалось, её зубы треснут. Василий знал, что у неё не было других вариантов, и всё равно вёл себя так. Она тяжело посмотрела на него в ответ. — Всё будет работать. Они оба не надеялись на многое от встречи с И. О., по дороге просмотрев по нему сводку. Василий успел подрядить каких-то людей, и ему достали информацию. Михаил Борисович Барсов, тридцать лет, разведён. Является мажоритарным* акционером нескольких десятков компаний, в том числе и «Харлайма». Он мог не работать вообще, живя за счёт циклопических дивидендов*, но для галочки состоял в совете, получая ещё и циклопическую зарплату, значительно возросшую с новой должностью. Такие люди обыкновенно ничего не смыслили в делах компании, и вряд ли этот был исключением. Галя высказала опасения, что он будет мешать. Если она должна была придерживаться линии Федотова, а Барсов будет следовать стратегии предыдущего владельца, он сможет накладывать вето на любые её решения как директор. Василий заверил её, что этого не произойдёт, он собирался избавиться от Барсова как можно быстрее. Федотов считал, что этот мутный тип со стопроцентной вероятностью шпион Абрамова, они работали вместе несколько лет. Василий мог сделать директором любую доверенную марионетку, (кроме Гали, ведь она не должна была находиться на виду у СМИ) а этот человек был непредсказуемым и бесполезным. * Фирма подавляла. Офисная высотка из чёрного стекла простиралась ввысь этажей на тридцать. Даже зажатое среди других высоток, здание выделялось габаритами. Прямо за ним была парковка, по размерам больше напоминающая аэродром. Сразу за дверью их встретил холл — минималистично оформленное светлое пространство, с коридорами направо и налево и стойкой ресепшен прямо по курсу. Кожаные кресла для ожидания и изящные растения в кадках располагались вдоль стен. Сотрудников ресепшен сейчас не было, как и почти во всем здании, фирму словно поставили на паузу или заколдовали. Но пять белых циферблатов над стойкой: «Нью-Йорк», «Лондон», «Токио», «Сидней» и «Москва» даже не думали останавливаться. «Токио» и «Сидней» неярко светились, сообщая, что биржи открыты. Почти девять утра. Охрана фирмы провожала их до места встречи. Налево, затем на лифте, и очень долго мимо дверей. Большие белые пространства пустовали, но везде просматривались следы недавней жизни — беспорядок на рабочих столах за стеклянными дверьми, цветные стикеры на мониторах, сувенирчики и кружки. Так они дошли до одной из переговорных. В ней ещё более, чем в коридорах, чувствовался непередаваемый аромат офисов — запах воды из кулеров пополам с кондиционером. В почти чёрной комнате с овальным столом и десятком стульев в одиночестве над бумагами заседал человек. Он поднялся им навстречу, и все они пожали руки. — Василий Федотов, новый владелец «Харлайма». — Галина, его представитель в совете. — Михаил, директор. Это был мужчина лет тридцати в синем костюме, с кудрявыми каштановыми волосами до плеч. Невысокий, даже ниже Гали на каблуках, зато, казалось, состоящий из одних прямоугольников и кубов. Он выглядел основательным и спокойным. — Не директор, И. О. — Поправил его Федотов с лёгкой ухмылочкой. — Присаживайтесь. Планируете воссоздать совет? Вы в курсе ситуации? — Они оба коротко кивнули — Тогда из кого? Барсов шёл на мелкую, но заметную дипломатию. Вместо того чтобы вернуться на место во главе стола, которое он занимал, Михаил сел на стул с его правой стороны. Василий и Галя разместились с левой, и так они были двумя сторонами переговорщиков, а не соперниками, делящими власть. Михаил был тактичным переговорщиком. Василий вёл разговор иначе, сходу выдав с гадкой ухмылкой: — Боюсь, это уже не ваша проблема. — Поясните. — Сказал Барсов безмятежно. Голос его был низким и басовитым. — Господин Федотов имел в виду, что, возможно, вы не захотите оставаться на должности директора в такое нестабильное для фирмы время. — Сказала Галя. Василий закатил глаза. — Вы автоматически стали И. О. директора когда распался совет? — Именно так. — Но прежде всего вы акционер. Позвольте говорить с вами как с акционером… — Начал Василий, но Барсов почти сразу его прервал: — Хотите чтобы я продал свои акции и уволился? — Вас что-то не устраивает? — Спросил Василий недовольно. — У «Харлайма» большие перспективы даже в положении, в котором мы сейчас оказались. Я не собираюсь уходить в отставку. — Абрамов, поддержи вы его, разумеется, нашёл бы для вас схожую должность с не меньшим потенциалом. — Не сдался Федотов — Но вы почему-то предпочли остаться, а не уйти, как прочие из совета. — Всё что осталось лично у Абрамова — «Облонск», застройщик. Не мой профиль и не то, чем мне было бы интересно заниматься. Но даже окажись я там, или в схожей компании по его рекомендации, быть в совете — совсем не то же самое, что стать директором международной компании в момент создания этой международности. — Иначе говоря, быть И. О. сомнительного предприятия, потерявшего разом совет директоров и всех начальников отделов. Отвечать на претензии и проверки, которые полетят сейчас от бывшего владельца. — Сказала Галя. — И, разумеется, работать на бандита, укравшего компанию. — Добавил Василий очень самокритично. — Мелочи. — Сказал Миша, сцепляя руки в замок — Буду говорить откровенно. Мне всё равно у кого эта фирма, потому что я отношусь к ней как к своей. — Даже таак? — Протянул Федотов. — Эти десять процентов акций обеспечивают то, что я здесь не первый год и знаю о «Харлайме» может не абсолютно всё, но больше, чем кто-либо из оставшихся. Я занимал место в совете не просто так, несколько лет работал для того, чтобы стать директором. И сейчас могу принять дела независимо от форс-мажорных обстоятельств. Василий и Галя растерянно переглянулись. Он мог являться чьим угодно шпионом или создавать сколь угодно много проблем. Но если Михаил действительно был тем, кем себя описывал, они не могли его выкинуть. Даже Василий, а тем более Галя, не знали фирму изнутри, Барсов был им необходим. —…Это меняет дело. — Наконец сказал Федотов. — Но почему вы не ушли с Абрамовым? В знак нашего сотрудничества вы, конечно, можете сказать что он предложил остальным? Двадцать человек не подрываются с насиженных мест просто так. — Часть — идейные и с ним с самого начала, так сказать, отцы-основатели. Они полгода участвовали в разборках с попытками забрать фирму и не остались бы из принципа. Кому надо он нашел аналогичные должности через Рябинина. Остальным дал доли «Облонска» в акциях. Если Галина Сергеевна правильно понимала, Барсов только что условно предал Абрамова, переходя на их сторону. Или он был двойным агентом? Похоже, федотовская паранойя передавалась воздушно-капельным путем. Мотивы Барсова были прозрачными и здравыми. Не было никаких причин считать его шпионом. — А вам он долю не предложил? — Закономерно спросила Галя. — Почему же, предложил. На двух процентах его терпение лопнуло. — Миша улыбнулся — Я знаю, почти все согласились на полпроцента, многие и того меньше, в деньгах это небольшое состояние не облагается налогом, ведь «Облонск» зарегистрирован заграницей. — И почему вы отказались? — Спросил Василий. — Это моя фирма, и я не считаю, что бросить людей было бы честно. Неразбериха с руководителями будет у вас, — Кивнул он Федотову и Гале. — А достанется им. — Он снова кивнул уже в сторону двери в коридор. — Говорите эти героические вещи кому-нибудь другому. — Поморщился Василий — У нас нет времени. — Не сочтите за что-то личное, у нас всего день до открытия фирмы. — Смягчила его слова Галя. — Время такое. — Абсолютно спокойно подтвердил Барсов. Хоть сколько-то задетым он не выглядел и ожидал ответа так, будто был скалой, положение которой было незыблемо. Василий уже всё просчитал и вдохновенно нёс экспромт, который они не обсуждали. — Меня устраивает ваша кандидатура. Без опыта вы можете занимать официальную должность. Неофициально мы создадим совет людей, с которыми будете консультироваться. — Значит, для этого вам новый совет директоров? — Нет, это слишком жёсткая структура с бюрократическими проволочками. — Проговорил Василий медленно, взглянул на Галю, и она едва заметно кивнула. — Скорее как совет военного времени. Чтобы решения принимались оперативно. Пока что его составляют три человека. Двое из них — Галина Сергеевна и вы будете на фирме постоянно. Я буду приезжать в конце каждого дня, чтобы корректировать стратегии и решать то, что вы двое не сможете сделать. Василий продолжил: — «Харлайм» уже разрушается изнутри. Будут попытки разрушить его и снаружи. Вы знаете компанию и людей, с которыми она сотрудничает, так что я бы хотел чтобы вы занялись сохранением имиджа — то есть любым взаимодействием с внешним миром: встречами с партнёрами, проверками и СМИ. Абрамов и репортёры будут штурмовать здание, и с ними нужно иметь дело так, будто у нас всё идеально. Галина Сергеевна как универсальный менеджер сможет решать вопросы, возникающие внутри фирмы, и подбирать новых начальников отделов. Завершением Лондонских переговоров займусь я. Я вполне осознаю, что сейчас мы не в самом выгодном положении. Но собираюсь вывести всех отсюда с минимальными потерями. — Если подумать, это выполнимо. — Сказал Барсов — Думаю, у нас одни и те же цели. * Сначала была экскурсия по фирме. Если Василий просто осматривал свои долгожданные владения, сверяя часть вещей по документам, Галя уже запоминала маршруты. Потом они разобрали то, чем компания является на данный момент по бумагам. Всё это люди Василия проделали перед подписанием договора. Но Федотов должен был перепроверить не подложил ли ему Абрамов ещё какую-нибудь свинью. Несмотря на его опасения, правоустанавливающие документы выглядели хорошо, а правообременение говорило, что у фирмы нет долгов. Также Михаил приблизительно расписал самое интересное — чёрную бухгалтерию, которую, разумеется, никто не вёл. Выходило, что «Харлайм» был ещё успешнее, чем казался со стороны, уклоняясь от налогов. После они провели часа четыре перед экраном. Новый директор фирмы открывал записи с камер отдела за отделом, показывая значимых людей, с которыми Гале придётся работать. Разъяснял то, как устроен каждый отдел, и тонкости тоже — отношения между сотрудниками, их распространенные способы обманывать и махинации. В итоге от всего этого у Гали пухла голова. Но самым главным был единственный простой факт: все её новые подчинённые любили отдых, власть и деньги. Василий тоже прослушал это, чтобы быть в курсе дел и периодически давал комментарии из своего опыта. Времени составлять долгосрочные подробные планы уже не было, они быстро набросали план на завтра. Василий и Галя покинули офис на три часа после конца рабочего дня (Михаил остался там, чтобы решить ещё какие-то вопросы) Федотов всё ещё выглядел бодрым и полным сил. Галина Сергеевна не могла сказать о себе такого. Едва вдохнув свежего осеннего воздуха, она чуть не упала, и Василий поддержал её, лениво уточняя: — Голова кружится? — Да. Переизбыток мозговой активности и нехватка кислорода. — Тут же интерпретировала она. — Начинай курить. — Чтооо?! — Не по-настоящему. Это позволит выходить на «перекуры» по нескольку раз за день. Но самое главное видеть какие-то границы между работой и всем остальным. — Кто бы говорил. Они дошли до машины с водителем, которая уже ожидала Василия. Он открыл перед ней заднюю дверь. Галя заметила, что после того, как они накричали друг на друга в ресторане, Федотов всё же вынес какие-то решения о безопасности эмоций. И даже начинал проявлять заботу в ответ, или, по крайней мере, оставил попытки казаться бесконечно чёрствым. Обходя багажник, чтобы открыть дверь с другой стороны и сесть рядом, Василий спросил: — Что ты имеешь в виду? Моё рабочее время сбалансировано идеально. Я выжимаю из каждого дня столько, сколько вообще могу. — Вот именно. — Сказала Галя — А что у вас кроме работы? — Что кроме? У меня всё есть. Связи, власть и знания. — Жёстко сказал он — И сейчас не об этом. — Они уже поехали, Федотов вздохнул и прямо взглянул на неё. — Одна из множества причин, почему я не хотел нанимать тебя теперь, это твои психологические допрашивающие разговоры. — Не нужно отрицать, что они помогают. — У нас есть дела гораздо важнее. — Сказал Василий. Ничего отрицать он не стал. — Об этом не сейчас. — А когда? — Спросила Галя настойчиво. — Не сейчас. — Повторил он, и отвёл взгляд. Федотов мог просто поставить ей условие прекратить это, такое же определённое как условие открыть «Харлайм» завтра, но не стал. Ему нужно было говорить. — Надо пережить первую неделю сначала. И чтобы не создавать дополнительных сложностей… Во-первых возьмём тебе нормальную машину. Я не могу каждый день делать крюк до твоего дома. — Нет никакой необходимости. — Пробормотала она — Существует метро. Чем плохо метро? Могу хоть сейчас туда пересесть. — Ещё не поняла? — Скучающе спросил Василий — Сегодня был короткий день, метро не работает ночью. Нет уж, привыкай, что автомобиль будет ждать тебя утром и вечером. — Это совершенно излишне. — Это дело статуса. — Сказал Василий, напомнив их последний, настолько же неловкий и неприятный разговор. — Теперь у тебя он есть, изволь соответствовать. Члены совета директоров в жизни не видят метро. — Вообще-то вы выкинули совет. Это хороший ход, мне нужно найти на десять человек меньше, но моей должности теперь не существует. — У неё нет единого названия, и она никуда не делась. — Развёл руками Василий — Представитель в совете. Универсальный менеджер. Заместитель. В твоём случае — «заместитель по внутренней структуре», если нужна конкретика. Это всё одно и то же, назови хоть горшком. А насчёт роспуска совета я подумал, почему нет. У нас всё равно пока один… — Галя прокашлялась, и Василий исправился. — Ну хорошо, два акционера. К слову об этом. Я хочу, чтобы ты следила за ним. — За Барсовым? Интересно, как? Он будет лицом компании, работающим с внешним миром, пока я решаю внутренние вопросы. — Вы всё ещё будете видеться много в течение дня, когда я не могу за ним наблюдать. Я же не говорю смотреть за ним двадцать четыре часа в сутки. Просто относись внимательно к вещам, которые он говорит, и к деталям. Как он тебе показался? — Знающим своё дело. Основательным. Вызывающим доверие. — Перечислила она. — Если он вызвал хоть каплю доверия, позволь этому умереть.* Я считаю его историю подозрительной. Легенда с тем, что он любит только эту фирму, хороша, но человеческие привязанности — слабое звено любого. — Как быстро претерпевает изменения ваша жизненная философия. — Вчера он говорил, что все бизнесмены рано или поздно перестают быть людьми. — Любого, кто ещё недостаточно мёртв, чтобы вести дела равнодушно. И по первому впечатлению я не сказал бы, что он мёртв.