Ущерб защиты

Кроме проблем, вызванных заявлением Сергея, которые не убили все её нервные клетки только благодаря Василию, была ещё проблема. Поменьше, зато назойливая до ужаса. Маша вбила себе в голову, что Миша Барсов должен упасть к ее ногам как десятки других парней до этого, но падать он не торопился. Сколько бы Маша не приходила на фирму красиво постоять в фойе, ей отчаянно не везло пересечься с Барсовым. И Маша доставала не только Катю своим постоянным мельтешением, но и Галю, дома выпытывая подробности про «её Мишулю». Отговорить её было невозможно. Галя скорее пыталась уберечь Мишу от своей прилипчивой сестры, чем наоборот, и не стеснялась показывать его худшие стороны. В следующие выходные их разговор в гостиной шёл на повышенных тонах. — Ма-ша! Да зачем он тебе сдался?! Значительно старше, ему же тридцать! — Ругалась Галя. — Может мне такой и нужен! — Он разведён! — По-твоему мне лучше встречаться с женатым? — У его жены были причины уйти, стоит задуматься. Он торчал в совете директоров несколько лет. А когда появился шанс занять кресло директора, предал всё своё бизнес-окружение. И любого пошлёт ради этой фирмы. Он живёт на работе! Маша была невозмутима: — Очень хороший вариант. Я вот сейчас разрываюсь между домом, школой и театром. Значит он поймёт это, не будет мне мешать. — У вас вообще ничего общего нет! Тебе разве нравится бизнес? Акции, облигации, фьючерсные контракты? Брокеры, трейдинг, инвестиции? — Найдёт с кем обсудить их и без меня. — Да на него всё равно положила глаз Инночка. — И, надо сказать, Галя была за них рада. — Погоди, Инночка с банком?! Инна — IPO?! — Да, она. — Так она же там каждый вечер с вами сидит! — Маша взволновалась ни на шутку — Слушай, может и я могу как-то прийти в Штаб? — В качестве кого? — Линины брови жёстко изогнулись вверх — Это переговорная верхушки управления. Василий владелец фирмы. Миша его зам. по связям с общественностью. Я зам. по внутренней структуре. Инночка создаёт акции и филиалы. А что там будешь делать ты? — Пыль подметать! — Исключено. — Тогда расскажи мне всё! Кто он, чем живёт, чем увлекается. Когда приходит и уходит. — Да боже ж ты мой. — Раздражённо выдохнула Галя — Живёт на работе. Он дышит этой поганой разваливающейся фирмой! Увлекается техникой и спортом, у него и самокаты на своём ходу есть. Бегает. Кстати, тебе будет реалистичнее поймать его на пробежке чем на работе. Приезжает когда как, у него много встреч от имени фирмы, уезжает как мы все — ночью. — Поняла… а ещё есть увлечения? — Он мажоритарный акционер со всеми вытекающими. Бизнес. Инвестиции. К тому же, очень талантлив в игре на моих нервах. — Не обижай его, он теперь мой. — Пока что Инночкин. — Заметила Галя. — А она ему интересна? Это был сложный вопрос. Периодически Миша и Инна вели себя так, будто встречаются, но не могла же она спросить напрямую. Подумав, Галя сказала то, что было известно всем: — Флиртует с ней. — Ну, а её внешность? Как она внешне? — Глаза у неё… мммм… как будто сожрёт и не подавится. — Да что глаза! На мужской взгляд она как? — Об этом тебе следует спросить мужчину, не меня же. Я откуда знаю? — Ну, попа-грудь на месте? Лицо красивое? — Весьма. Всё при ней. И у неё фигура «песочные часы». От этой простой фразы Маша скисла: — Ну тогда всё пропало… — С чего бы? Это, по-твоему, всё что важно мужчинам?! — Изумилась Лина. — Ну, да. Галь, они всё равно прежде всего смотрят на внешность. Потом уже ум, душа, общие интересы. Сначала внешность. — Но не все! — Все, все. Вот скажи, с тобой раньше на улице знакомились? — Нет. — А сейчас? — Сейчас я не хожу по улице. — А на работе? — У нас романы между коллегами запрещены, но некоторые пытались… — И как?! Что ты им ответила?! — Вежливо отказала. — Сухо ответила Лина. — Все не понравились? — Маша, у меня вообще-то парень есть. — Да ты ему даже не звонишь. — Усмехнулась сестра, словно это всё объясняло. — Потому что… понимаешь… — Ей неожиданно захотелось этим поделиться — Я рядом с ним слишком расслабляюсь, раньше всё ему рассказывала. Он же не только мой парень, но и лучший друг. Если мы будем общаться сейчас, я не выдержу и заговорю о проблемах. Не хочу его впутывать, это не должно быть его заботой. Вот как всё наладится, будем общаться как раньше! Мне так его не хватает… но ни за что не стану сейчас ему звонить, или просто не смогу сдержать эмоции, он расстроится… — Он тебе не парень и не друг, если не готова рассказать ему. — Вдруг сказала Маша — Что за избегание? Галя уставилась на неё в возмущении, уже вооружённая ответными аргументами. — Нет, послушай! — Не дала себя прервать Маша — За кого ты его считаешь? Думаешь, он на кусочки рассыпется, если услышит про твою жизнь? Почему ты решила за него? — Потому что всегда так делаю! — Выпалила Лина — Он разве что-то может сам решить?! И в школе, и в жизни — одно и то же! Илья на это просто не способен, и без меня пропадёт. — Ну, если тебе это нравится… — Задумчиво пробормотала Маша — В конце-то концов, ты выбрала его. Значит тебе это и надо, да? Решать всё за него. — Ну, да… — Пробормотала Лина, думая: «Нет. Теперь не нравится.» Притом, она скучала по нему, но как по близкому человеку, другу или брату. Слыша что Илья её парень, Лина чувствовала диссонанс. Отторжение. Неприятие. Она нечестна, и не любит его. Но бросить его будет ещё хуже. Расстроить его так сильно. Чтобы в итоге остаться одной, ведь тому, кто нравится ей, она никогда не будет интересна. Лучше просто оставить всё как есть. — Кстати, как по твоей теории «внешность это главное» Илья выбрал меня? — Спросила Лина. — Ты же как две капли воды была похожа на его маму. — Тут же пояснила Маша — Видимо, это его подсознательный идеал красоты. А вот каким образом мой Мишуля крутит с Инночкой, если у вас это запрещено? — Василий знает что они оба повернутые карьеристы, и отношения выше Харлайма не поставят. Он сделал исключение. — Что же… мне нужно место, где он бегает. И ты, да, именно ты, дорогая сестра, его для меня выяснишь, если не хочешь чтобы я снова появлялась на фирме каждый день. —…Только ради этого. Ладно. — Ну расскажи про парней с работы! Значит, каждый раз ты просто их отшивала? — Да. Это всегда воспринимали с пониманием. Но… был один странный раз. У нас осталось очень мало начальников отделов тогда. Это сейчас Вика набирает новых, а в то время за всех кто остался держались как за золотые слитки. И вот главный по… ну, по бумагам, если просто говорить, стал ко мне, как это называется, подкатывать. Не слышал отказы, и один раз пришёл вечером. А тут как раз приехал Федотов, зашёл в мой кабинет — там этот распинается какой он идеальный вариант, да как он хоть звезду с неба достанет. Василий так разозлился. Он его с фирмы просто вышвырнул, представляешь? Начальника отдела. Когда у нас дефицит их, когда и так всё к чертям катится! — Как это вышвырнул? — Изумилась Маша. — Хорошо что не через окно. Уволил в одну секунду, на месте. — И почему он так разозлился? — Сощурилась сестра. — Маш, для Федотова запрет личных отношений на работе — первое правило. Если пара ссорится, они нормально как коллеги работать не смогут, будут нарушать весь процесс, другим мешать, раскалывать коллектив. Разрушать всю экосистему бизнеса. — Что там за экосистема? Грызня за власть, трейдеры на кокаине, жирные директора. — Что есть, то есть. Но она устойчива, пока не появятся два влюблённых, а потом ненавидящих друг друга идиота. В таких ситуациях потом один всегда увольняется чтобы не страдать. А нам разбрасываться кадрами нельзя. — Только теми, которые лезут к тебе. — Самодовольная улыбка Маши расползлась от уха до уха, как у Чеширского кота. — Ты на что намекаешь? — Резко спросила Лина. — Он тебя ревнует. — Кто? — Федотов. — Нет. — Ревнует. — Он просто вспыльчивый. — Возразила Лина — Холерик. Не имеет достаточно терпения, у него нет пиетета перед кем-то. Часто проваливает переговоры просто срываясь на людей. Миша посылает меня с ним на важные встречи, потому что при мне Василий вроде как сдерживается. Маша смотрела на неё так, будто у неё выросла вторая голова. Казалось, ее мозг считал быстрее компьютера, пока она не выдала: — Так ты не видишь?! — Что именно? — Он ведь закрытый как бастион, верно? Всё решает сам? Не терпит контроля? — Маша дождалась от неё трех растерянных кивков, и подытожила — Но ты влияешь на него. Кому ещё он это позволяет? «Никому.» — И почему ты можешь влиять на него, ты не думала? — Продолжала Маша. — Он привык ко мне. Я как его психолог… — Ты нравишься ему. Лина похолодела, и пробормотала: — Не говори ерунды. — Нет, это правда. Даже мне это понятно! — Потому что ты хочешь найти это везде! Но иногда нет никакого скрытого смысла. Я вижу Федотова каждый день. Наблюдаю за ним в течение нескольких часов каждый. Будний. День. Будь это так, я увидела бы! — Когда Галя резко поднялась, чтобы уйти, Маша смотрела на неё с сочувствием. И Лина не желала знать что она там придумала или поняла. Это не могло быть правдой. Она бы никогда не понравилась такому как Василий. Он может получить любую. Любую загадочную famme fatale, или невероятную красотку, или наивную молодую дуру, прямо как она, только более обольстительную, более раскованную. Более живую, в конце концов. Ему бы понравился кто-то, кто никогда не спорит с ним. Кто-то более покладистый и менее гордый. Даже если она очень захочет стать такой, то потерпит неудачу. У неё нет пиетета перед ним, или какой-то дистанции. Она не может восхищаться им все время, молчать когда он поступает глупо, или держаться подальше когда ему плохо. Он не далёкий для неё. Не идеальный, не бог и не скала, а Василий терпеть не может выглядеть таким. И всё-таки Машина теория не давала Лине покоя. Она вспомнила, что периодически Василий вёл себя не причудливо — совсем странно. Она хотела бы принять это за интерес иного рода. Если бы это только было так! * Флэшбек Лина. Некоторое время назад. Василий снова сдержал свое слово. Он убрал из её обязанностей больше половины. К тому же, собеседования перешли на Вику. У Гали осталось только её обычное решение экстренных вопросов до шести, очень редкие переговоры, и собрания по стратегии поздним вечером. Стало гораздо легче. Ничто не отбирало огромные куски её сна, и несмотря на позднее возвращение с собраний, теперь у неё был большой перерыв в середине дня. Она приходила в Штаб и спала там. Она нормально питалась. Нервные тики прошли. Обмороков больше не было. Лина чувствовала себя отлично и бодро по сравнению с тем что было. Оставшиеся обязанности всё ещё были выше предела её возможностей, но всё стало лучше. Не нужно было шпионить за Мишей, Федотов перестал подозревать его. Не нужно было учить поддельную биографию — она давно отлетала от зубов. Но несмотря на это, привычка Василия каждый раз довозить её до дома вечером никак не могла пропасть. — Ну и зачем? — Спросила она когда он появился снова. У Федотова не нашлось хоть сколько-нибудь рационального ответа, и он брякнул: — Мне по пути. — По пути? Где живёшь ты, и где я. Там десятки километров. — И? — Зачем? — Снова спросила она когда они уже ехали — Ты отнимаешь это время у себя и своего отдыха. — Это и есть время моего отдыха. Она посмотрела на него вопросительно, и Василий неожиданно сказал: — Откуда я знаю почему? Мне нравится с тобой говорить, и не каждый разговор обязан вращаться вокруг рабочих моментов или психологии. Я доверяю тебе, и почти ничего о тебе не знаю, понимаешь? Мне известно всё о твоих способностях, твоей семье и том как вы живёте, но ты никогда не говоришь именно о себе. Лина растерялась. — А ты… хочешь вроде как проверить меня? Чтобы понять, тому ли человеку доверяешь? — Поздно уже проверять, я выбрал тебя. И хочу узнать тебя. — Зачем? — Мне интересно. — Но почему? — Ты мне интересна. Что ещё нужно? Какую логику ты ищешь в чисто эмоциональных вещах? — Резонно спросил он. — Я слишком всё усложнила снова. — Улыбнулась она — Хорошо, ты узнаешь меня, но это будет работать в обе стороны. Я тоже хочу узнать тебя. — Для своего психологического портрета? — Ты тоже всё делаешь слишком сложным! Просто хочу знать кто ты, о чем мечтаешь и что тебе нравится. Василий смотрел на неё в такой растерянности, будто все его компании распались разом. — Почему тебя это удивляет? — Спросила она. — Ты не врешь и у тебя нет скрытой выгоды. — Глухо отозвался Василий. — Тебя и так достаточно. Не должно быть особых причин, чтобы хотеть узнать тебя. Он долго смотрел на неё замерев, и не мог ничего ответить. — Я никогда не думал что… может быть что… — Так и не закончил он — Что ты самоценен просто потому что есть? Он кивнул. — Ну, теперь знаешь. — Улыбнулась она, скрывая злость на его родителей. Как нужно было обращаться с ребёнком, чтобы он считал что сам по себе ничего не значит?! — Это всегда так. Всегда было, и всегда будет. Ты есть, и этого достаточно. * Кроме того что её жизнь на фирме сильно облегчил Василий, ещё это же смогла сделать Вика. Назначение девушки с лавочки, Вики, вернее, Виктории Николаевны Белой кадровиком оказалось отличным решением. Амбиции и молодость сделали свое дело, и она с энтузиазмом приступила к работе. Она проводила собеседования весь день с девяти до шести, а не как Галя по три часа в день, так что имела возможность смотреть больше кандидатов и общаться с ними дольше. Её опыт работы с людьми и умение понимать их худшие качества только по мимике были экстраординарными. Всего за несколько недель Вика успела найти им костяк — начальников для финансового, юридического и пиар отделов. Крупной проблемой оставался только главный техник, вернее, главный компьютерщик. Но Галя смогла сильно выдохнуть когда обнаружила что, невероятно, эти люди делают за неё её работу. Пусть не всю. Пусть у них постоянно были вопросы или то, что нуждалась в согласовании, но большую часть они делали за неё! Василий едва не скакал от восторга. Теперь, когда у них был компетентный эйчар, они могли потихоньку избавляться от шпионов, пронизывающих фирму на всех уровнях. В идеале надо было дождаться пока штат начальников отделов будет полностью укомплектован, но Галя, Василий, Миша и Инна не удержались, и уволили нескольких самых поганых и ленивых. Федотова, Барсова и Лину шпионы успели просто достать. А Инночка, относившаяся к системам безопасности ещё серьёзнее Василия, чуть не воспламенилась от гнева из-за самого факта их наличия. К тому же, это они слили её участие, усложнив эмиссию! Так что они назначили время. Василий успевал как раз между совещаниями, Лина — до планерки с новыми главами отделов. Инночка — сразу перед рейсом в Лондон, а Миша до встречи с какими-то мутными типами, крышующими фирму. Это произвело неизгладимое впечатление когда они четверо вместе прошлись по отделам, увольняя людей. С переходом Харлайма Василию было только два увольнения (сотрудник, сливший информацию Филу, и парень, который подкатывал к Лине при Федотове). А уж чтобы на такое мероприятие собрался весь совет… Оставшихся агентов это если не пришибло совсем, то заставило затаиться. Как будто они все не были раскрыты к этому моменту. Просто их время ещё не настало. * Это началось не сразу. Сначала Илья ещё надеялся что Катя неправа, и Галина Сергеевна его не «отшила». И он звонил ей, он приходил каждый день. Но она больше не находила на него времени. Полежайкину неоткуда было узнать что она избегает его ради него же, чтобы избавить от своих проблем. Не мог он знать и того, что она отказывалась от новых отношений по большей части ради него, из уважения к продолжительности их романа. И он воспринял её игнорирование самым простым образом — он ей больше не нравится и не нужен. Сначала было тяжело. Никогда не болел, а тут свалился на несколько дней, и ничего не мог делать. Но потом, раздумывая об этом дни напролёт, мысли постепенно смогли заглушить боль. И он возможно впервые понял что-то раньше неё. Они не подходили друг другу. Это было как удар. Но Илья упорно продолжал размышлять. Он, из семьи с рулящим всем отцом, привык считать что в доме мужчина главный. Но встречаясь с Галей он не был главным, а был скорее ведомым, даже хуже — вроде ребёнка, которому все время подтирают сопли. Замечал ли он это раньше? Да. Каждый раз. И всегда отмахивался от этого, чтобы сохранить её рядом с собой. Но раз она решила бросить его вот так, он может наконец услышать себя. Илье не нравилось когда его считали за ребёнка. Более того — он терпеть не мог что она всё время им командует. Это задевало, раздражало. Галя не считала его даже равным, так, туповатый придаток. Это было заметно и очень чувствовалось. Но не все отношения идеальны, ему наверное ещё повезло, думал он до поры до времени. Пока не встретил Катю. Пока он приходил в Харлайм и ждал Галину Сергеевну, которая никогда не появлялась, он ждал её рядом с Катей, и они разговорились. Катя считала его, его, умным! Это было потрясение, как открыть мир заново. Она говорила ему комплименты. Галина Сергеевна никогда не говорила такого, а если говорила, они относились только к его силе, а не уму, талантам, или внешности. Катя не пыталась управлять им. Она не настаивала на его неправоте, позволяя самому делать выводы и выбор. Она, в конце-то концов, не шпыняла его по поводу оценок! «Вот это да! А разве так бывает?!» — Думал Илья. Дальше — больше. Он не чувствовал себя дураком всякий раз когда Катя заговаривала! И им было что обсудить! Возможно Катя пошла в этом в свою маму строителя, но в увлечениях она была, что называется, пацанкой. Они любили примерно одни и те же боевики. Оба смотрели каждый матч борцов ММА по телевизору. Катя хорошо разбирались во всяких инструментах, как и он, хотя больше всё-таки в декоре. А ещё коллекционировала оружие. Илья был в восторге. Он никогда в жизни не встречал такую интересную девушку. При этом, такую прекрасную девушку. Такую милую, добрую, и не командующую им. Они оба не удивились когда Полежайкин наконец решился пригласить её в кино. Всё завертелось — и вот они уже встречались. Он скучал по ней, он звонил ей, и они долго говорили. Не могло пройти недели чтобы Илья не приехал после школы, дождался окончания её рабочего дня, и они шли куда-нибудь вместе. Катя давно встречалась с парнями, но никогда не встречала такого мужественного, доброго и скромного. Такого интересного и умного парня. Такого вежливого, благородного и романтичного. А романтика проснулась в Полежайкине сама собой. Ему так хотелось удивить её, что он придумывал все эти романтические вещи. Тайные послания, маленькие сюрпризы, интересные свидания — это приводило её в восторг. Илья пережил расставание с Галей. Ему пришлось пройти через страдания, но он понял, что у них действительно не сложилось бы в дальнейшем. Она молодец, что это поняла. Он бы не подошёл ей. Она всегда хотела сделать его более умным, презентабельным, или более джентльменом, но Катя, нет, Катя никогда не пыталась переделать его! Казалось, рядом с ней он как по волшебству сам становится лучше. Да и Катя услышав, что Илья собирается в академию МВД после школы, задумалась о высшем образовании. Она пошла работать сразу после школы, но теперь решила что вечно быть секретаршей всё-таки не хочет. А её мама, услышав что Катя хочет стать милиционером как и за год, и за два до того, всё-таки смирилась. Семейное это у них — такие профессии выбирать. Зина, Полежайкина, как ни странно, одобрила. Из хорошей семьи, сильный, умный, ещё и в милиции будет. А что в школе пока учится — так последние классы, уже и не считается. Учитывая что большинство предыдущих кавалеров Кати были полупьяными курящими гопниками, которых не интересовали отношения на длительный срок, Зина была в восторге, и уже думала о том какой цвет глаз будет у их детей. Хотя вообще-то они только встречались, притом меньше месяца, и сами ни о чем таком не думали. Они просто жили, окрыленные любовью. * — Привет! — Радостно сказал Илья, подходя к ресепшен. Из пяти белых цифеблатов только «Нью-Йорк» как обычно приветствовал его свечением, «Москва» показывала без пяти шесть — без пяти минут конец её рабочего дня. — Привет, милый! — Счастливая Катя чмокнула его в щеку через стойку — Как думаешь что у меня есть? — А что у меня есть! — Я вчера заехала на радиорынок, так они там были! — С горящими глазами говорила Катя — Появились наконец, я последнюю партию ухватила! — Ой, мои резисторы! Ты невероятна… — Глупо улыбнулся Илья, когда она протянула ему тот самый редкий тип, который нигде невозможно было найти, а ведь ему постоянно нужно было что-то починить — А я вчера поехал в этот твой… в общем ты же говорила прислали без комплекта… — Начал он заикаться от волнения, что-то ей передавая. — Это что, тридцатый калибр? Для «Нагана»? — Ахнула она, увидев десять пуль — Где ты их достал, их же сейчас нигде не найдёшь… — У частника. — Гордо ответил Илья, и получил широкую улыбку и поцелуй во вторую щеку. Она была идеальной. Ну какая ещё девчонка придёт в восторг от набора муляжных пуль? — Слушай, я тут вспомнила… а спросишь у мамы для меня рецепт тех пирожков, которые были в прошлый раз? — Спросила Катя, выключая компьютер и быстро убираясь на столе — Конечно, она после того как вы познакомились хоть рецепт торта даст! Хочешь, приходи к нам, посидим по-семейному. Семья Полежайкина тоже приняла Катю очень хорошо. И, надо заметить, быстрее чем Галину Сергеевну. Филипп даже сказал что наконец-то он стал разбираться в красоте. А отец посетовал лишь на то, что видно оценки сына теперь пойдут на спад. Но за прошедшие месяцы Илья научился поддерживать их и сам. Галина Сергеевна уже давно ему не помогала, но твёрдо задавшись целью попасть в академию, Илья старался как мог сам, и учителя оценили это. Мама, узнав о расставании с Галей, отвела Илью в сторону и сказала что, честно говоря, с самого начала знала что они расстанутся. Галина Васнецова была очень похожа на Галину Полежайкину. Внешне. Но Галина Полежайкина не хотела переделывать своего мужа или управлять им. Он нравился ей и так. — Да, давай! — Тут же согласилась Катя — Тогда когда? — А хоть сейчас! Сегодня и родители, и Филипп дома, все будут рады. — Сегодня же ещё и финал ММА! — Вспомнила она — Вот и посмотрим все вместе — Да ты мои мысли читаешь! — Восхитился Илья. — Пока только учусь! Катя уже разобралась со столом, и дошла до шкафа с верхней одеждой, собираясь. Илья спросил: — Слушай, а почему эти «Лондон», «Токио» и «Сидней» никогда не светятся? Сломались что ли? Я, если что, починить могу. — Нет, они светятся, но все в разное время, когда открыты биржи… Только не спрашивай, я и сама не особо в этом понимаю. В шесть вечера открыт «Нью-Йорк», в девять утра «Токио» и «Сидней», «Лондон» — где-то в середине дня. А больше я на них и не смотрю, только когда прихожу и ухожу. — А «Москва» когда? — А «Москва», — Раздалось из-за спины — «Светится» с десяти до двенадцати. И кажется она давно сломалась. Нет, О, нет. Он думал, что будет готов. На самом деле Илья об их встрече последнее время вообще не думал. Но вот она здесь. И накатило то, что обычно было при ней, только сейчас не приправленное никакой влюблённостью. Оказывается, с ней он чувствовал себя неуверенно, возник неизменный страх сказать что-то не то и огрести. «Я недостаточно хорош». И недостаточно умен. И «недостаточно» всё что угодно ещё. Что он жалкий, и неуверенный. Он хуже, и это навсегда. Но Илья отодвинул всё это. Ему не нужно соответствовать и неизменно проигрывать, она же бросила его. Ему всё ещё больно. Но он больше не будет чувствовать себя так. Илья спокойно развернулся, и сказал: — Привет, Галина Сергеевна.