Неужели любовь и правда живёт три года?

Робин мрачнее тучи сидел ранним утром за столом и лениво ковырял вилкой яичницу. Аппетита не было от слова совсем. Маргарет и Роланд делали вид, что завтракают, но с той секунды, когда Робин появился на кухне, они наблюдали за ним и за его настроением. Его состояние, откровенно говоря, было никудышным: заостренные черты лица, мутный взгляд, осунувшиеся плечи, взъерошенные волосы и в общем небрежный вид, опущенная голова и ни тени улыбки или радости на лице. Локсли-старший взял чашку кофе, но посмотрев на тёмную жидкость, он отставил напиток и со вздохом поднялся со своего места. — Пап… — позвал Роланд, но Робин никак не обратил внимания на сына и вышел из кухни. Уже третий месяц Робин был отрешённым от всего мира, его ничто не интересовало. Абсолютно. Хотелось лечь и забыться сном, чтобы мысли не разъедали его мозг, но бессонница стала его верной подругой за эти недели. Мужчина думал, что работа поможет ему отвлечься, однако всё валилось из рук, и Робин счёл, что будет более целесообразным, если его правая рука, Джон Литтл, временно будет управлять его бизнесом, а он уйдёт в бессрочный отпуск. Холодные, хмурые, ноябрьские дни абсолютно соответствовали его удручённому состоянию. — Не надо, — вздохнула Маргарет, грустно посмотрев на внука и положив руку поверх руки парня. — Ему сейчас нелегко, дорогой, ему надо время… — Не понимаю… почему они ведут себя как дети?! Они же любят друг друга, почему они не могут сесть и поговорить пока ещё не поздно?! — вскипел Роланд, устав от этой бескрайне печальной и, по его мнению, идиотской ситуации. — Роланд, милый, иногда взрослые ведут себя глупее детей и сейчас именно такой случай, — вздохнула Маргарет, отодвинув от себя тарелку с завтраком. Миссис Лукас убирала грязные тарелки и чашки, и когда женщина ушла, Роланд произнёс: — Так уже хочется, чтобы они помирились и снова были вместе, — опустив голову, вздохнул он. — Я тоже хочу, родной… — согласилась женщина, грустно улыбнувшись и тихо вздохнув. — Реджина мне очень нравится и не верится, что из-за какой-то глупой ссоры они упускают друг друга… — добавила она, вставая из-за стола.

***

Маргарет помогала Бабушке с завтраком на кухне. Завтра она должна наконец-то уехать домой. Она и так больше чем нужно гостила у сына. Свадьба Робина и Реджины была назначена на 7 октября и Маргарет приедет обратно в гости к детям через три недели. Только от мыслей о бракосочетании сына и Реджины на душе женщины становилось светло и радостно. Она безумно ждёт этого дня, и даже не представляет себе, как этого дня ожидают Робин и Реджина. Они идеально подходили друг другу, в этом она была наверняка уверена. За приятными мыслями Маргарет не сразу услышала громкие голоса на втором этаже. Лукас и Локсли подозрительно переглянулись и нахмурились. Женщина вышла из кухни и подошла к ступенькам, но подниматься на вверх не осмелилась. Прислушавшись, Маргарет поняла, что Робин и Реджина ссорятся. Женщина не могла разобрать ни единого слова, но её сердце сжалось от боли. Волнение накатило волной на неё, сердце начало быстро стучать. — Они и раньше ссорились, но такого ещё не было, — взволнованно сказала Лукас, когда подошла к Маргарет. — Надеюсь, что они помирятся ещё до того, как выйдут из комнаты… — одними губами прошептала женщина и старалась откинуть плохое предчувствие. — Обычно так и происходило. Думаю, что этот раз не исключение, — более оптимистично ответила Лукас и поспешила на кухню, чтобы домочадцы завтракали блинчиками, а не чёрными угольками. — Надеюсь… — в пустоту выдохнула Локсли и подняла голову, прислушиваясь к голосам на вверху. Робин и Реджина не умолкали ни на секунду, но через некоторое время всё резко прекратилось. Маргарет уже обрадовалась и представила их примирительный поцелуй, но дверь их спальни резко отворилась и с грохотом ударилась о стену. Миссис Локсли дернулась от неожиданности. Реджина злее цербера стремительными шагами спускалась вниз, она даже не замечала Маргарет. Пролетев вихрем мимо миссис Локсли, Миллс пулей вылетела в прихожую. Маргарет растерянно посмотрела вслед Реджине и спустя несколько секунд побежала за ней. — Реджина, стой, — Маргарет подбежала к женщине и схватила её за руку. — Что случилось, дорогая? — спросила она, внимательно рассматривая будущую невестку. От вида Реджины, немолодое сердце женщины сжалось ещё сильнее, а на душу, будто кто-то положил тяжёлый, огромный камень. — Ничего, — рассерженно процедила Миллс и вырвала руку из слабого захвата. — Милая, пожалуйста, расскажи, что случилось? — просила Маргарет дрожащим от паники голосом. — Лучше спросите у своего сына! — крикнула Миллс и по её щекам градом покатились горькие слёзы. — Реджина, дорогая, подожди, прошу, — с мольбой в голосе произнесла Маргарет. — Ты куда? — взяв Реджину за руку, спросила она. Миссис Локсли надеялась остановить Реджину, расспросить о случившемся и успокоить. Хотя надежда на это была более чем слабой. — Мы с Робином поссорились! Расстались! Свадьбы не будет! Надеюсь, достаточно исчерпывающий ответ и он умерил ваше любопытство! Остальное спрашивайте у своего сына! — выпалила Миллс, прожигая Локсли гневным взглядом. Однако под маской злости и гнева, Маргарет видела боль и обиду в карих глазах женщины. Сердце начало ныть ещё больше, кровь начала стучать в висках, отчего голова начала жутко болеть. — Что?.. — шокировано прошептала женщина и от удивления открыла рот. Это заявление Реджины настолько огорошило Локсли, что она не могла даже пошевелиться, будто она стала каменной статуей. Реджина с обидой взглянула на Локсли и выскочила за входную дверь. Желания видеть кого либо, тем более из семьи Локсли, у Миллс не было от слова совсем. — Реджина, стой! — крикнула Локсли, но Миллс её не послушалась и залетела в кабинку лифта. — Чёрт! — выругалась Маргарет, и начала остервенело нажимать на кнопку вызова лифта, но как назло всё происходило мучительно медленно. Маргарет спустилась в подземную парковку, надеясь ещё застать там Реджину, но женщина успела увидеть только мчащийся от неё «Мерседес» Миллс. — Господи… дети, что же вы делаете? — прошептала Маргарет, даже не заметив, как горькие слёзы катились по её щекам. Локсли стояла на одном месте очень долго. В голове набатом звучала фраза Реджины: «Мы с Робином поссорились! Расстались! Свадьбы не будет!» и повторялась раз за разом, как заевшая пластинка. Маргарет даже не представляла, что ей делать и как можно помирить детей. Она видела, знала, что Робин и Реджина очень любят друг друга, и женщина безумно хотела, чтобы они помирись, и были счастливы. — Миссис Локсли? Всё хорошо? — к Маргарет подошла мисс Грин. Очень приятная и милая молодая девушка. Роуз с родителями жила напротив квартиры Локсли, поэтому у Маргарет была отличная возможность познакомиться с юной леди. — Да… всё нормально, не волнуйся, Роуз… — даже не скрывая своего плохого настроения, ответила Маргарет. — Миссис Локсли, как вы себя чувствуете? Может, я проведу вас домой? — с беспокойством оглядывая женщину, предложила девушка и мило улыбнулась. — Я… — Маргарет хотела было отказаться, но чувствуя слабость в ногах, сменила своё решение. — Спасибо, Роуз. — Извините за мою бестактность, но что случилось? Я же вижу, что на вас лица нет, — взяв Локсли под руку, спросила мисс Грин. — Боюсь, свадьбы не будет, — огорчённо прошептала Локсли, прикрыв глаза и покачав головой. — Что? Как же так? Они такая красивая пара, мисс Миллс мне безумно понравилась, мы с ней очень подружились, когда она помогала мне практиковать французский… — грустно ответила девушка. — Они сегодня поссорились и Реджина уехала. Только, пожалуйста, никому ничего не говори, — попросила женщина, посмотрев на Роуз. — Конечно, без проблем, миссис Локсли. — Пообещала Грин, затем, задумчиво закусив, добавила: — Может, они ещё помирятся до свадьбы и ничего отменять не надо будет. — Очень бы хотелось, чтобы было так, — согласилась Маргарет и грустно улыбнулась. Роуз довела Локсли до квартиры, затем она поспешила обратно на парковку. Родители наверняка заждались её. Маргарет открыла входную дверь. Квартира встретила её мёртвой тишиной. Вздохнув, женщина прошла на кухню, где сидела миссис Луках и молча пила чай. — Ну что, как Робин? — спросила Локсли, опускаясь на стул возле Бабушки. — Он даже не выходил из своей комнаты, он не пускает ни меня, ни Роланда… — рассказала Лукас, лениво помешав ложечкой уже давно растаявший сахар в чашке. — А как Реджина? Вы поговорили? — Она уехала ничего не объяснив… Может, если бы я её догнала, то мы, возможно, поговорили бы… — вздохнула Маргарет, покачав головой. — Взрослые, умные люди, а ведут себя хуже детей, — констатировала Лукас, повернув голову в сторону Маргарет. — И не говори… — невесело хмыкнула она, после добавила: — Схожу к Робину, вдруг он меня пустит. — Удачи тебе, — шепнула Лукас и поднялась со своего места, чтобы помыть посуду. — Стой, что ты будешь на завтрак? Блинчики или яичницу с беконом? — Спасибо, я не буду, — отказалась женщина, повернувшись в миссис Лукас у дверей. — Ссора Робина и Реджины не повод отказываться от пищи, — пожурила женщину Бабушка, поправив на носу очки. — А сама, небось, тоже не притронулась к еде, — усмехнулась Локсли и вышла из кухни. Что ж, Маргарет была права. Робин для Лукас был, как родной сын и она не могла не переживать из-за всей этой ситуации. Однако домашние дела ждали её, и она не могла надолго предаваться тоске и печали. Локсли поднялась на второй этаж и, постояв несколько секунд, она постучала в дверь спальни сына. Но никто не ответил. Маргарет постучала вновь, затем ещё раз. Однако Робин не отвечал. Вздохнув, женщина постучала ещё раз и произнесла: — Робин, это я, прошу тебя, давай поговорим… Однако и сейчас Робин молчал. Прислонившись лбом к двери, женщина тихо всхлипнула и дрожащим от слёз голосом снова позвала Локсли: — Сынок, пожалуйста, открой, я очень переживаю… И на этот раз мужчина ничего не ответил. Маргарет вздохнула и развернулась, чтобы уходить, но сердце потянуло постучаться к сыну ещё раз, что она и сделала. По ту сторону двери послышались негромкие шаги. Щелчок дверного замка. Скрип двери и перед миссис Локсли предстал Робин. Злой и опечаленный. — Робин, сынок, — вглядываясь в лицо сына, прошептала женщина, нежно взяв Робина за предплечье, но он резко одернул руку. — Оставьте меня в покое. Я не хочу никого видеть. Абсолютно никого. И я очень надеюсь, что в своём собственном доме я могу побыть один, — грубо отчеканил Локсли и, не удосужившись услышать ответа матери, захлопнул перед ней дверь. Женщина вздрогнула и снова всхлипнула. — О, Господи, дай сил это перенести, — под нос пробормотала Локсли и, вытерев слёзы со щек, спустилась обратно на первый этаж, на кухню к Лукас.