Неужели любовь и правда живёт три года?

[Спустя пять месяцев] Реджина вместе с супругами Джерманн стояла на перроне, ожидая свой поезд. Грустно глядя на далёкие холмы и горы, женщина воспроизводила в голове все события, которые были на ранчо Фоксов. Кажется, больше всего она будет скучать по Флике. Лошадь за эти месяцы стала единственным живым существом, которое знало о боли, переживаниях, печали и тоске, пока Миллс была на ранчо, и иногда ей казалось, что Флика понимает её больше, чем кто-либо на земле. Жаль, что Реджина не смогла увидеть лошадь перед отъездом. Флика сбежала вместе с другими дикими мустангами, когда неподалёку от ранчо прозвучали громкие выстрелы, которые напугали животных. Перепуганная до смерти лошадь толкнула конюха и, перепрыгнув ограду, ускакала далеко за холмы. Тяжело вздохнув, Миллс посмотрела на подругу и ответила на её улыбку. — Я буду очень скучать по тебе, — призналась Клео и вытерла выступившие слёзы. — И я, дорогая, — шепнула Реджина на ухо Фокс, обнимая её. Женщины стояли и обнимались до тех пор, пока Грэг не сообщил, что их поезд на месте. Найдя необходимый вагон, друзья ещё раз попрощались и после того, как Джерманн помог Реджине с чемоданами, женщина заняла своё место. Дальше аэропорт, самолёт, снова аэропорт, такси и она наконец-то окажется дома… Она так соскучилась по Генри и Роланду, Маргарет. Они конечно каждый день списывались, даже если это было всего несколько строчек, созванивались, однако жутко хотелось увидеть их всех вживую, почувствовать их запах, тепло, ощущать их прикосновения. Реджина вышла на парковку аэропорта Дж. Ф. Кеннеди и оглянулась по сторонам. — Как выглядит женщина, которая должна вас встретить, мисс? — спросил рыжий, тощий парень лет двадцати, который ринулся помочь Миллс с тяжёлыми чемоданом и сумкой. — Реджина!!! — крикнула Маргарет, прежде чем Реджина успела что-то ответить, и, помахав рукой, женщина быстро, насколько позволяли невысокие каблуки и возраст, побежала навстречу Миллс. — Миссис Локсли, — со счастливой улыбкой шепнула Реджина, прижимаясь к Маргарет и вдыхая резковатый аромат парфюма женщины. — С возвращением, дорогая, — буквально защебетала Локсли и, отстранившись от Миллс, окинула её внимательным взглядом с ног до головы. — Как же ты похорошела! — воскликнула она и снова крепко сжала Миллс в своих тёплых, нежных объятиях. — Спасибо, — улыбнулась та и огляделась по сторонам. Не увидев на горизонте ни Генри, ни Роланда, Миллс спросила: — А где мальчики? — Они дома, заканчивают с ужином, — пояснила женщина и только сейчас заметила парня, неловко топчущегося возле них. Посмотрев на молодого человека, произнесла: — А вы…? — Я просто помогал мисс с её багажом, — ответил он, почесав затылок, затем спросил: — Грузить в эту машину? — кивнул он на серебристый «Форд». — Да-да-да, — утвердительно закивала миссис Локсли и открыла багажник. Парень помог с грузом Миллс и, выслушав благодарности, поспешил обратно к терминалу. — Ну что, поехали? — улыбнулась Маргарет. Женщины сели в автомобиль, пристегнулись, и спустя несколько секунд машина тронулась с места. Маргарет, выруливая из парковки, на мгновение повернулась к Реджине и с улыбкой сказала ей: — Я так рада, что ты приехала на месяц раньше! — Я тоже, очень скучала по Нью-Йорку, за мальчиками, вами, — призналась Миллс, а мысленно добавила: — «Робином… Особенно за Робином…». Реджина судорожно вздохнула и отвернулась к окну, чтобы Маргарет не видела её слёз. Однако Локсли и так поняла, что Миллс вспомнила Робина. Слишком очевидным это было… Женщина украдкой вытерла слёзы, скатившиеся по щекам. Глядя на ночной город: яркие неоновые вывески, фонари, кафе, кофейни, рестораны и скверы, Реджина нервно теребила пальцами браслет на руке, подаренный Роландом. Перебирая каждую подвесочку на нём, женщина остановилась на веточке хвои. Очередная вещь, которая всегда напоминала о Робине. Тяжко вздохнув, Реджина прикрыла глаза и уткнулась затылком о подголовник. — Не хочешь с ним встретиться? — спросила Маргарет, когда они остановились на светофоре. — Вам ведь есть о чём поговорить… — сказала она, многозначительно посмотрев на Реджину. — Я… я не знаю, я очень хочу, но с тех пор много воды утекло… И что если он меня уже не любит и не хочет видеть…? — всхлипывая, призналась Реджина и повернула голову влево, к миссис Локсли. — Милая… — понимающе улыбнулась Маргарет и нежно сжала руку Реджины в своей руке. — Робин скучает по тебе точно так же, как и ты по нему, дорогая. Он много раз приезжал к твоей квартире, но естественно ему никто не открыл, он писал тебе, звонил, но ты сменила номер. Мы молчали, ведь дали тебе слово, а потом он случайно наткнулся на ту старую статью в «Таймс»… — негромко поведала миссис Локсли, сжимая женскую руку. — И? Он перестал приезжать? — шепнула Миллс, глядя в голубые глаза Маргарет. — Даже не надейся, дорогая, — засмеялась Маргарет. — Он пусть реже, но приходил к тебе в надежде на то, что ты уже вернулась, — добавила она и улыбнулась. — Мне так стыдно… — шмыгнув носом, выдохнула женщина и опустила голову вниз. — Я так глупо поступила… надо было сделать так, как вы мне неоднократно говорили: прийти и поговорить. Может, у нас действительно всё было бы хорошо… — Дорогая, ещё не всё потеряно. Вы до сих пор любите друг друга, простили. Позвони ему и договорись о встрече, ведь Робин не может этого сделать, — посоветовала женщина, внимательно следя за дорогой, только время от времени она поглядывала на Миллс. — Мы не виделись с ним больше семи месяцев… — сказала Реджина и, сглотнув, продолжила. — Я очень хочу с ним наконец-то встретиться, но… — Так, никаких «но», Реджина! — прервала её Маргарет, серьёзно посмотрев на Миллс. — Сделаем так: сегодня мы поужинаем вчетвером, а завтра вы уже встретитесь с Робином в парке, в нашей любимой части. За ночь ты отдохнёшь после дороги и сможешь настроиться на встречу. — Хорошо… — вздохнула Миллс, зная, что с миссис Локсли спорить бесполезно. — Вот и славно! — радостно воскликнула женщина и победно улыбнулась. — Сильно проголодалась? — сменила тему Маргарет, бросив на Реджину короткий взгляд. — Есть немного, — пожала плечами Миллс и запустила пальцы в длинные волосы. Волнение волной накрыло женщину. Она знала, что рано или поздно им с Робином придётся встретиться, однако трепет и страх зародились в животе. Сделав вдох-выдох, Реджина постаралась думать только о хорошем исходе их с Локсли встречи. Однако почему-то появилось тревожное чувство, будто что-то должно произойти. Или, может, она просто себя накручивает. Маргарет говорит, что Робин всё так же любит её, скучает, хочет с ней встретиться, значит, всё должно быть хорошо. За этими мыслями Реджина даже не заметила, как они подъехали к её дому. Маргарет припарковала автомобиль в подземной парковке дома и, обняв Реджину за талию, повела её к лифту. — А чемоданы… — посмотрела через плечо на машину Миллс. — Мальчики всё заберут, — махнула рукой Маргарет и завела Реджину в кабинку лифта. Генри и Роланд были без ума от встречи с Миллс после длительной разлуки. После долгих объятий в прихожей, слёз радости и разговоров все четверо переместились на кухню, где они за весёлой болтовнёй поужинали. После трапезы они ещё долго сидели и общались, затем Роланд и Генри сходили за вещами Реджины и, вернувшись, продолжили посиделки. Локсли уехали домой ближе к полуночи, оставив Миллсов одних. — Мам, иди отдыхай, я сам всё уберу, — сказал Генри, улыбнувшись. Парень был ужасно рад видеть мать дома. Её очень не хватало. Казалось, без присутствия Реджины их дом не был домом, а просто пустой квартирой, в которой даже находиться не хотелось, не то, что жить.

Дом — это не место,

дом — это люди, которые рядом. © Тибор Фишер

— Спасибо, милый, — улыбнулась женщина, поднимаясь со стула. — Спокойной ночи, мам, — напоследок сказал Генри и принялся за уборку. — Спокойной ночи, — негромко ответила женщина, и устало провела ладонью по лицу. Женщина поплелась к себе в комнату. Медленно ступая по ступенькам босыми ногами, Реджина снова окунулась в свои мысли, которые то и дело, что вертелись вокруг Робина. И почему-то сейчас не было чувства страха или волнения, просто хотелось встретиться, будто они никогда и не ссорились. Будто не было этих мучительно долгих месяцев порознь. Вернувшись домой, Миллс стала жалеть о своём отъезде, однако было поздно для этого. «Надо было раньше думать…» — мысленно вздохнула женщина, поднявшись на второй этаж. Миллс зашла в свою спальню и тяжело опустилась на кровать, чтобы как можно скорее заснуть. Всё тело ныло после долгой и длинной дороги, пересадок. Голова гудела, будто кто-то залил в неё свинец, от разговоров в аэропорту, поезде, за ужином. Хотелось просто тишины, которую она получила после стольких часов. Однако женщина, переборов дикую усталость, поднялась с постели и побрела в ванную комнату. Простояв под горячими струями душа добрых сорок минут, женщина вышла с ванной, легла в теплую постель и заснула с мыслями о Робине и их предстоящей встрече.

***

Вторая половина апреля радовала своим теплом, солнечные лучи весеннего солнца ласкали всё вокруг. На кронах деревьев уже набухли почки, а земля покрылась травой сочно-зелёного цвета. Птицы заливисто щебетали, свистели, пищали. Роланд и Реджина прогуливались по аллейке парка в ожидании Маргарет и Робина, которые якобы просто решили прогуляться по парку. — Скарлетт, — сказал Локсли-младший, держа Реджину под руку. — Нет, Оливия, — ответила Миллс и, подняв вопросительно правую бровь, посмотрела на Роланда. — Не то, — вздохнул парень и хотел что-то сказать, но Реджина его опередила. — Я их вижу… — взволновано шепнула Миллс и судорожно вздохнула, не отрывая взгляда от двух силуэтов, направляющихся к ним. Сердце начало бешено стучать, больно ударяясь о грудную клетку. Дышать стало в несколько раз сложнее, а в животе затянулся тугой узел волнения. Когда Робин и Маргарет вдалеке увидели Роланда и Реджину, миссис Локсли, улыбнувшись сыну, негромко сказала: — Иди, дорогой, поговорите, — мягко произнесла женщина и подтолкнула ошарашенного Робина вперёд. Мужчина шокировано уставился на Реджину и с открытым ртом оглядывал её с ног до головы. Казалось, он не видел её вечность… И она изменилась… очень изменилась. Робин и Реджина, не отрывая взгляда от друг друга, медленно приближались к друг другу. Маргарет и Роланд, решив оставить их наедине, направились вместе к выходу из парка. Пара остановилась от друг друга на расстоянии вытянутой руки. Реджина, смущённо закусив губу и виновато посмотрев в голубые глаза, такие тёплые, родные, неуверенно прошептала: — Привет… — Привет, — выдохнул Робин, улыбнувшись уголками губ и сделав шаг вперёд. — Можно? — спросил мужчина, протянув руку. Дождавшись короткого согласного кивка от Реджины, Локсли нежно дотронулся ладонью до большого живота женщины. Почувствовав лёгкий толчок, Робин широко улыбнулся. У мужчины не было ни единого сомненья, что ребёнок, которого Реджина носит под сердцем, его. Его сын или дочь. Он знал это, чувствовал сердцем и душой. Глядя в глаза цвета тёплого чая, Локсли с каждой секундой всё сильнее убеждался в этом. — Девочка, — шепнула Миллс, внимательно вглядываясь в лицо любимого мужчины. На его лице заметно добавились морщины, однако эти неимоверно милые ямочки на щеках, покрытых лёгкой щетиной, кажется, ничто в жизни не сотрёт с его лица. Взгляд был наполнен нежностью и любовью, что немало удивило Реджину. Ведь она была более чем уверена в том, что Робин её и видеть не хочет, не то что говорить с ней, несмотря на неоднократные заверения Маргарет в обратном. — Дочка… — ответил мужчина и, ощущая довольно сильные и частые толчки маленькими ножками малышки, Робин по-доброму усмехнулся: — Активная. — Да-а, очень, — подтвердила Миллс и, слабо, неловко улыбнувшись, добавила: — Особенно с вчерашнего дня она начала себя безумно активно вести себя, еле уснула этой ночью. — Я скучал, — признался мужчина и нежно коснулся ладонью до женского лица. Реджина прикрыла глаза, блаженно улыбнулась и, прикоснувшись к руке мужчины, сжала её. Как же она скучала по его прикосновениям. Прикосновениям, которые дарили тепло и любовь. Однако спустя несколько мгновений женщина очнулась и с искренним сожалением в усталом взгляде, негромко произнесла: — Прости меня… — выдохнула она и посмотрела Робину в глаза. — Это ты меня прости, я должен был тебя остановить, я вообще не должен был допустить нашу ссору, — ответил мужчина и обнял Реджину за талию, нежно прижав её к себе, настолько, насколько позволял живот Миллс. — Я до сих пор люблю тебя, — признался он и легонько дотронулся большим пальцем к мягким, пухлым губам нежно-розового цвета. — И я тебя очень люблю, Робин. Мне так… Я… Надо было… Прости меня, — несвязно пробормотала женщина, впиваясь взором в глаза любимого мужчины. — Чш-ш, тише, успокойся, родная, тебе не за что извиняться. К тому же, тебе нельзя волноваться, — горячо заверил женщину Локсли и, не дожидаясь от неё ответа, чувственно поцеловал Реджину. Миллс тут же ответила на поцелуй. Как же он мечтал почувствовать вкус её губ, вдохнуть её запах, прикоснуться к её мягким, как шёлк волосам, телу, слушать её бархатный голос с лёгкой хрипотцой. Реджина, положив ладони на грудь мужчины, оттолкнула Робина. Локсли, не убирая рук с женской талии, непонимающе нахмурился и только хотел спросить в чём дело, как Реджина, скривившись, негромко простонала: — Живот… очень… — ответила она, согнувшись насколько позволял живот на восьмом месяце беременности. — Тихо, всё будет хорошо, главное — не волнуйся, — успокаивающе произнёс Робин и аккуратно подхватил женщину на руки. — Робин, мне страшно… — зажмурившись от боли внизу живота, всхлипнула Миллс и по матовой щеке скатилась горячая слеза. — Родная, я рядом, и я сейчас же отвезу тебя в больницу. Всё будет хорошо, милая. Клянусь, — прижимая к себе женщину и направляясь по дорожке к выходу из парка, успокаивающе шептал Локсли. Быстро добравшись до машины, Робин поехал к ближайшей больнице. Сердце тревожно билось в груди. Не так он себе представлял встречу с Реджиной после долгой разлуки. Он был потрясён тем, что Миллс беременна и ничего ему не сказала о ребёнке, однако мужчина не осуждал её, понимал. А сейчас Реджина, корчась от боли на заднем сидении автомобиля, могла потерять свою жизнь. Также в опасности была жизнь малышки. Роды, даже преждевременные, явно происходят не так, как у Реджины. Что-то определённо было не в порядке... Он мог потерять своих девочек, не успев обрести их… От этой мысли у мужчины по спине пробежался неприятный холодок, в душе поледенело. Добравшись до больницы, Робин вынес Реджину из машины и поспешил к входу в неё. — Робин… Кажется, у меня отошли воды… — взволновано пискнула женщина, крепко схватившись за рубашку мужчины. — Всё будет хорошо, родная, — уверено сказал Робин и поцеловал в висок. Когда мужчина передал Реджину врачам все следующие действия и всё вокруг происходящее проходило для него будто в тумане. Он не видел и не слышал никого и ничто перед собой. Затем внутри него будто что-то щёлкнуло и Локсли, резко подорвавшись со стульчика в коридоре, буквально полетел в родильный зал. Медперсонал не пускал его. Медсёстры крепко держали мужчину, но он продолжал рваться к Реджине. Он уговаривал их его пустить, молил, предлагал деньги, но они не уступали ему. — Мистер Локсли, вам следует успокоиться, — в очередной раз повторила одна из девушек, по имена Аврора, и с сочувствием посмотрела на мужчину. — Отпустите! Там моя жена! Вы не понимаете, мы не виделись больше полугода! Я должен быть с ней! Просто обязан! — с надрывом в голосе кричал Локсли. Вздохнув, Робин с мольбой посмотрел на девушек и более спокойно и мягко произнёс: — Прошу вас… — Пациентка так же очень просила, чтобы к ней пустили мистера Локсли, — обратилась Эльза к Авроре, всем своим видом давая понять, что она собирается пустить Локсли, но всё же ждёт решения Авроры. — Ладно, — вздохнула девушка, понимая, что после родов она не огребется проблем. Однако жалость и сочувствие взяли верх над Эльзой и она не могла себе позволить держать Локсли здесь, когда его жена нуждается в нём там. — Но вы должны надеть специальную одежду. Через несколько минут уже переодевшись, Робин ворвался в родильный зал. — Давай, милочка, тужься, тужься, — обратилась к Реджине врач. Подлетев в Миллс, он взял её за руку. Он не слышал ругани врача, объяснений медсестёр. Сейчас единственное что волновало его — это его девочки. Мужчина наклонился к Реджине, затем нежно произнёс: — Давай, родная, делай как говорит доктор. Ты сможешь, дорогая, — сжимая женскую ладонь в руке, уверено говорил Локсли и улыбнулся любимой. Вот теперь она поняла, что за плохое предчувствие у неё было перед встречей с Робином. Смерть. Её смерть. И Миллс готова отдать свою жизнь, лишь бы её любимая девочка, её Флоренс, жила. — Нет… я… нет сил, Робин… Я люблю тебя… Назови нашу дочь Флоренс… — тяжело проговорила Реджина, повернув голову в сторону Робина. Однако глаза женщины были закрыты, лицо было бледным, на висках, шее и груди блестели капли пота. Реджина открыла глаза и посмотрела на Локсли. Искренне улыбнувшись, Миллс снова прикрыла веки. Её рука перестала сжимать руку Робина, сердце перестало качать кровь по венам. Омерзительный писк приборов, свидетельствующих остановку сердца, заставлял душу покрыться ледяной коркой. Внутри всё оборвалось. Неужели, она решила покинуть его? — Нет… — неверяще шепнул Робин. — Нет! — уже закричал он. Мужчину повели в коридор, но он этого не замечал. Перед глазами было лицо женщины, которую он любит больше жизни, её взгляд, наполненный любовью, уставшая улыбка. Реджина навсегда в его сердце, и даже смерть не посмеет забыть и разлюбить эту фантастическую женщину, которая сделала его жизнь счастливее, красочней, настоящей. Вспомнив их первую встречу, Робин невесело усмехнулся, он никогда не забудет этого дня. Если бы не Джефферсон, лучший друг Робина, который нанял Миллс для Локсли и который прекрасно знал насколько медленный адвокат его друга, Август, то, скорее всего, они бы не познакомились так скоро. Если бы познакомились вообще...