A Farewell to Arms

Шин онемел. Даже стерильный больничный запах и агрессивный холод из кондиционера не смогли вывести его из почти коматозного состояния в кресле с жесткой спинкой в приемной. Сказать, что этот день пошёл под откос после того, как он проводил Эйджи в аэропорту, было бы преуменьшением всей его жизни. Лао был мертв. Слова проносились снова и снова в его голове, но Шин не думал, что чувствует то, что должен чувствовать, потеряв старшего брата. Сказать честно он ничего не чувствовал. Их матери позвонили из полиции более двух часов назад, и она была так взволнована, что ей пришлось вколоть успокоительное. Теперь он ждал, пока она придет в себя на запасной каталке, готовый отвезти ее домой, как только медсестра скажет, что все в порядке. В хозяйственной сумке рядом с креслом лежали все вещи Лао. Там было немного — его бумажник, его обувь, его рубашка, испачканная красно-коричневым и засохшая. Казалось, они больше никому не принадлежали, уж точно не его брату. Шин задавался вопросом, что с ним не так, почему он абсолютно ничего не чувствует. Помощник следователя сказал им, что это огнестрельное ранение. Тогда мать рухнула на пол, неистово настаивая на китайском, что судьба Лао была решена, как только он связался с Шортером Вонгом и его бандой отвязных панков. У нее хватило присутствия духа бросить на Шина осуждающий взгляд, дав ему понять, что она винит и его в смерти своего старшего сына, прежде чем медсестры увели ее. Но она не понимала Лао так, как Шин. Она не понимала, что без ориентира, он был бесцельным орудием. Конечно, он был нежным и милым с ней — а зачастую и с Шином — но у него не было амбиций добиваться чего-то в одиночку. Он любил короткие пути. Без защиты и влияния Шортера Лао оказался бы либо в тюрьме, либо что похуже, уже много лет назад. Шин даже не подумал о том, кто мог это сделать. Он не был настолько наивен, чтобы поверить, что это была случайность. На месте убийства был найден нож Лао, залитый чужой кровью. Шин не знал, сколько врагов мог нажить его брат. Может быть, Лао начал драку; может и нет. И Шин собирался это выяснить. Он уронил голову на руки. Это было невозможно. Как Лао мог быть мертв? Шину уже почти удалось убедить его сделать что-то хорошее в своей жизни, закончить среднюю школу и устроиться на настоящую работу. Маленькая война Эша Линкса против Гольцино прервала это. Потом был инцидент с Джоном Ли и Шао Таем. А потом Шин выгнал его из банды. Но он хотел вернуться к Лао. Он планировал найти его завтра, чтобы обсудить дела, пока они будут одни, пока ничьи чувства не смогут рассердить Лао. Но что теперь значат его планы? «МакГиннис!» Полицейский в форме прошел по коридору, окликнув детектива, который разговаривал с матерью Шина. Думая, что он может получить больше информации о Лао, Шин весь обратился во внимание. «Мы думаем, что нашли стрелявшего», — тихо сказал полицейский МакГиннису. «Тело найдено в библиотеке, хотя при нем не было документов, удостоверяющих личность». «Джон Доу?» — спросил детектив, нахмурившись. Полицейский пожал плечами. «Они снимают у него отпечатки прямо сейчас», — объяснил он. «Но я не знаю, найдется ли соответствие в базе. Этот парень похож на какого-то богатенького сынка — совсем не из тех, кто попал бы в систему». Они начали отдаляться, и Шину пришлось напрячься, чтобы услышать остальное. «Это подросток истек кровью от поножовщины. При нем был пистолет. Капитан считает, что это было ограбление, которое пошло не так. Юэнь-Тай ни за что бы не догадался, что этот мальчишка мог быть при оружии». Богатого пацана нашли в библиотеке? Сердце Шина заколотилось. Был только один богатый парень, с которым мог сцепиться его брат, и он точно знал, что в тот день он слонялся по публичной библиотеке. Паника подступила к горлу. Как, черт возьми, Лао мог даже приблизиться к Эшу Линксу? Он должен был узнать. Если Эш действительно мертв, он должен убедиться в этом сам. Это было невозможно. Шин всегда считал Эша неприкасаемым. А что Эйджи? Его лицо мелькнуло в голове Шина всего на мгновение, прежде чем он умышленно оттолкнул его. Он совершенно не мог сейчас думать об Эйджи. Оставив вещи брата рядом со стулом, Шин поднялся и проследовал за полицейскими по коридору, и пока они ждали лифт, проскользнул за дверь на лестничную клетку. Как только она надежно закрылась за ним, он бросился вниз по ступеням, перепрыгивая их по две, а иногда и по три за раз. Не раз ему приходилось хвататься за перила, чтобы не упасть головой вниз на бетонные ступени. Глубокий вздох, прежде чем открыть дверь на цокольный этаж. Он уже спускался туда сегодня, так что был почти уверен, что сможет найти нужное место, и знал, что должен поторопиться, если надеется успеть туда раньше копов, но все же колебался. Было страшно. Он не хотел верить, что Эш мертв. Более того, не хотел верить, что он погиб из-за Лао. Двойные двери, ведущие в морг, распахнулись как раз в тот момент, когда Шин выглянул с лестницы. Следователь и его ассистент обсуждали предстоящий сезон «Янкиз», пока шли по коридору. Если предположить, что в ту ночь в морге больше никто не работал, все выглядело так, будто путь был свободен. Он метнулся к дверям, прежде чем они перестали колебаться, и остановился в большой комнате, выложенной серой плиткой, где хранились тела. Вдоль стен располагались ряды полок с ящиками — Шин на мгновение задумался, какой из них принадлежит Лао. Использовался только один из операционных столов из нержавеющей стали, и Шин, приближаясь, выкинул из головы мысли о брате. В комнате пахло формальдегидом и прочими стерильными больничными запахами, но был и другой странный запах, который беспокоил Шина. Его желудок сжался — оказаться в этом месте дважды за один день было слишком. Под ярким флуоресцентным светом тело на столе выглядело странно, но все же до боли знакомо. Его лицо было бледным, а взлохмаченные светлые волосы казались совершенно белыми. Глаза были закрыты, и Шин впервые заметил, что его ресницы были длинными и темными. Это был Эш. Сомнений не было. Шин уставился на то, как его губы растянуты в улыбке — кто, черт возьми, улыбается, пока истекает кровью? Невольно он протянул палец, чтобы провести по блестящей линии шрама на бицепсе Эша. Алекс говорил, что он получил этот шрам от сильного солнечного ожога. Вероятно, это было единственное, чего он не получил во время боя. Его кожа была прохладной на ощупь — не такой холодной, как он ожидал, но определенно не теплой, живой плотью. Дрожа, Шин засунул кулаки в карманы, схватившись за ткань внутри, чтобы руки не тряслись. Это казалось не реальным, даже с доказательством, лежащим перед ним. Шин закрыл глаза и попятился. Он услышал голоса за дверью. Бросившись в темный угол, Шин присел на пол и поставил перед собой высокий металлический мусорный бак. Это было довольно ненадежное укрытие, но, если они не будут оглядываться, он будет в порядке. Вошли два полицейских со следователем и еще одним парнем; он был в костюме, но на поясе у него был значок — еще один полицейский. Он стал рядом с тем местом, где прятался Шин, и подросток мог прочесть его имя: детектив Луис Уилсон. «Отпечатки совпадают, это Эш Линкс», — сказал Уилсон. Полицейский в форме выглядел сбитым с толку. «Но Эш Линкс умер в прошлом году, — запротестовал он, качая головой. — Помнишь, да? Это было во всех новостях». МакГиннис не выглядел удивленным. «Некоторое время мы подозревали, что эти сообщения были ложными, — сказал он, кивнув на копа, который проверил отпечатки пальцев. Он взглянул на тело. — Эш Линкс, да? Довольно экстремальный способ лишить город судебного разбирательства, тебе не кажется, сынок?» Все они рассмеялись, и Шин проигнорировал гнев, вспыхнувший в нем из-за их неуважительного отношения. «Давайте посмотрим, сможем ли мы вызвать кого-нибудь сюда, чтобы опознать его, — продолжил детектив. — Дикинсон здесь? Насколько я помню, он довольно тесно работал с этим парнем». Офицер в форме ушел, чтобы найти Чарли, и два детектива начали тихо разговаривать между собой, новоприбывший вытащил небольшой планшет для заметок. Следователь сосредоточил свое внимание на теле Эша. Шин молился, чтобы они не приступили к настоящему вскрытию — или части вскрытия — до тех пор, пока он не выбрался оттуда. «Значит, у нас уже есть время смерти?» — внезапно спросил МакГиннис. Следователь покачал головой. «Это самое странное. Его тело не охлаждается с нормальной скоростью. Кровь перестала циркулировать несколько часов назад, но нет никаких признаков трупного окоченения или изменения цвета кожи, кроме синеватых губ». «Значит, вы даже не можете дать нам оценку?» «Как будто он умер двадцать минут назад», — озадаченно сказал пожилой мужчина. МакГиннис нахмурил тяжелые брови. «Когда было обнаружено тело?» «Около шести, — сказал Уилсон, переворачивая страницу в своей записной книжке. — Сотрудники библиотеки думали, что он спит, пока не попытались разбудить его перед закрытием». Шин на мгновение задумался, как можно не заметить лужу крови, которая, должно быть, собралась на полу, если Эш истекал кровью. Видимо, был очень напряженный день. Полицейский продолжил. «Одна из девушек сказала, что заметила его, когда он впервые вошел около одиннадцати часов, сказала, что он вернул книгу и направился прямо к 600-м. Технологии, компьютеры, медицина и тому подобное — я проверял. Другая девушка сказала, что видела, как он разговаривал с китайским мальчишкой на улице. Это было около часа дня. И потом, вероятно, с половины третьего или трех пополудни никто не замечал, как он «спит» — вплоть до позднего времени». «Почему они не попытались разбудить его сразу?» — резко спросил детектив. Уилсон пожал плечами. «Девушка сказала, что он выглядел таким умиротворенным, как будто ему снился хороший сон. Она не хотела беспокоить его. Я предполагаю, что такому симпатичному парню сходит с рук намного больше, чем всем остальным из нас». МакГиннис все еще не был удовлетворен. «Какое время смерти у того парня Юэнь Тай?» — спросил он следователя. Ноги Шина затекли и начали болеть. Как бы интересно все это ни было, он надеялся, что они поторопятся. Нужно было собрать все факты воедино — но он до сих пор не знал, как, черт возьми, Лао подобрался к Эшу. Старик пролистал файл. «Похоже, Лао Юэнь Тай умер примерно в два сорок пять пополудни. Огнестрельное ранение, затем кровотечение, приведшее к сердечной недостаточности», — прочитал он. «Было бы разумно оценить время смерти Линкса на основе этого?» — спросил Уилсон. Следователь пожал плечами. «Если нож Лао Юэнь Тая был тем предметом, который нанес ему рану, то да, я думаю, что он не мог бы прожить намного дольше». Детектив что-то записал в блокнот. «Так какое ваше официальное заключение?» — спросил он, не поднимая глаз. Старик выглядел усталым. «Примерно в три часа дня», — признал он. Шин взглянул на часы. Было почти восемь тридцать. Эш был мертв уже более пяти часов, и никто об этом не знал. У него скрутило живот. Нужно рассказать об этом Алексу. А как же Эйджи? Не станет ли он тем, кто сообщит эту новость? Он даже не знал, как связаться с Эйджи в Японии. В этот момент двойные двери распахнулись, и в комнату ворвался Чарли Дикинсон. На шаг позади него был Макс Лобо. Шин слегка пошевелился, пытаясь стать еще меньше в своем углу. У Макса были острые глаза, и он знал его имя. «Что, черт возьми, с ним случилось? — немедленно спросил Макс, проталкиваясь мимо следователя и вставая возле стола. Он посмотрел на лицо Эша, на его собственном лице застыла маска недоверия. «Господи Иисусе, Эш, — пробормотал он. — На этот раз это действительно ты». Чарли в смятении оглянулся и наклонился к МакГиннису, говоря тихим голосом. Уилсон дал Максу краткое изложение того, что они знали, используя все деликатные фразы, которые они приберегают для семей погибших. Макс задавал вопросы, на его лице было выражение заинтересованного репортера, но даже издалека Шин мог видеть, что его руки трясутся. Полицейский в униформе вошел с двумя картонными коробками, полными кофе. Он передал их всем — даже перепачканному следователю — прежде чем отвести Макса в сторону. «Он читал это, когда умер», — сочувственно сказал он, протягивая ему несколько свернутых страниц. Сердце Шина подпрыгнуло. Письмо Эйджи. Внезапно он понял, как Лао подобрался достаточно близко, чтобы навредить Эшу. Макс взглянул на страницы, бегло просмотрев их содержимое и покачав головой. Его репортерская маска спала, и ее сменило выражение глубокой печали. Он дважды прошарил по одежде, прежде чем сумел сунуть страницы в задний карман. «Эй, парни, — мягко сказал полицейский своим коллегам. Он указал на дверь и многозначительно посмотрел на Макса. Шин был потрясен, увидев такую сентиментальность со стороны сотрудника полиции Нью-Йорка, и задался вопросом, всегда ли этот парень был таким учтивым, или он просто друг Макса. Остальные вышли из комнаты, оставив только Чарли и Макса. «Надя будет раздавлена, — слабым голосом сказал Чарли, вставая с Максом перед неподвижным телом Эша. — Она действительно любила этого мальчишку». Макс кивнул. «Я должен позвонить Джессике», — хрипло сказал он. Но не двинулся. Они долго стояли молча, оба погруженные в свои мысли. Шину стало интересно, о чем они думают. Он вообразил, что у них совершенно разные представления о том, кто такой Эш, точно так же, как он был уверен, что они никогда не смогут понять, что значил для него самого этот крутой главарь банды. «Могу я… — Макс запнулся, наконец заговорив. — Могу я на минутку? Один?» На лице Чарли промелькнуло огорчение и понимание, и он отступил назад. "Конечно. Мне жаль. Не торопись." Он положил одну руку на плечо Макса и сжал его, прежде чем поспешить из комнаты. Еще до того, как дверь закрылась, рука Макса переместилась к его глазам, его лицо сморщилось от горя. Шин с болью отвел взгляд. Он думал о последних месяцах работы с Эшем и его бандой. Он не понимал, как все это могло закончиться. Было весело. Жутко весело, конечно, но тем не менее забавно. И теперь это закончилось. Ничто никогда не будет прежним, и во многом это была его вина. Он не мог представить себе никакой другой причины, по которой Лао преследовал Эша. Он задавался вопросом, знает ли кто-нибудь, как связаться с Бланкой. Он и Эш притворялись врагами, но Шин знал, что между этими двумя было много разных чувств. Он подумал, имел ли кто-нибудь еще такое же право знать об этом, как тот огромный наемник. Ну, кроме Эйджи. В груди у Шина заболело при мысли об Эйджи. Он не знал, что было в этом письме, но мог догадаться. Сердце Эйджи было открытой книгой, и достаточно было лишь беглого взгляда чтобы понять, что оно целиком принадлежит Эшу. Если же он когда-нибудь увидит пятна крови и скомканную бумагу, он сложит два и два. И будет винить себя, Шин был в этом уверен. Как бы то ни было, Эйджи, вероятно, никогда не вернется в Нью-Йорк. Шин попытался представить, что никогда больше не увидит его, никогда не узнает, в порядке ли он, после таких новостей. Слезы потекли по его щекам, и он вытер их, внезапно рассердившись. Шин снова взглянул на Макса. Старший мужчина все еще склонялся над телом Эша. Он держал холодную руку парня и говорил так тихо, что Шин не мог разобрать ни слова. У этих двоих, должно быть, тоже была общая история, о которой он не знал — Макс явно переживал больше, чем предполагал Шин. Из-за этого ему было трудно сделать то, что он должен был. Шин встал и шагнул по кафельному полу. Его кроссовки были мягкими и изношенными и не издавали ни звука на гладкой поверхности. Он затаил дыхание, молясь, чтобы инстинкты Макса притупились или, по крайней мере, чтобы он был слишком занят собственными чувствами, чтобы заметить его. Двигаясь так быстро, как только мог, Шин вытащил письмо из кармана Макса, вцепившись в край страницы кончиками пальцев. Оно выскользнуло плавно. Шин хотел вздохнуть с облегчением, когда старший мужчина не обернулся; вместо этого он медленно попятился, все еще задержав дыхание. Только выскользнув за дверь, с облегчением увидев, что все полицейские собрались в кабинете следователя, Шин позволил себе расслабиться. Он прокрался на лестничную клетку, рухнул на ступеньки, уставший и измученный и, вытянул свои пульсирующие ноги, стараясь просто отдышаться. Несмотря на то, что его не касалось то, что Эйджи хотел сказать Эшу, Шин даже не пытался удержаться от прочтения письма, теперь, когда оно оказалось у него в руках. Некоторые слова были залиты слезами и кровью, некоторые полностью расплылись, но Шин уловил суть. Его грудь болела. Эйджи так и не получит ответа — он так и не узнает, принял ли Эш его чувства. Шин уставился на подпись Эйджи, решив, что ему следует уничтожить письмо или что-то в этом роде, чтобы оно случайно не попало обратно в руки Эйджи. Прежде чем он смог собраться с духом, чтобы разорвать его на части, Шин заметил что-то странное в пятнах крови. Внизу последней страницы, после имени Эйджи, было похоже, что кто-то — конечно, Эш — пытался написать китайские иероглифы кровью. Он поднес страницу к слабому свету, надеясь разглядеть ее яснее. Сначала он не смог ничего понять. Несколько линий были неправильными, к тому же они был кривыми и неаккуратными. Он прищурился, надеясь увидеть общую закономерность, если проигнорирует детали. И вдруг разглядел. Надя Вонг. Какого хрена Эш написал имя Нади внизу этого письма? Было ли это потому, что Лао и Шортер были так близки? Но это не имело никакого смысла — проще было просто написать «Лао» и покончить с этим. Кроме того, Эш не был похож на того, кто будет указывать пальцем на своего убийцу после смерти. Это должно было быть что-то другое. И только Надя может знать. В зале ожидания стоял таксофон. Шин засунул письмо в карман и бросился вверх по лестнице, уже выуживая из кармана джинсов монетку.