A Farewell to Arms

Чарли вернулся на следующий день после ухода Эша. Шин пытался приготовить ужин — подарок для Нади, которая явно измоталась со своими гостями, — когда он появился на пороге. Подросток старался не слушать, но стены были тонкими. Пока он чистил картошку, из гостиной просачивались обрывки диалогов. …алиби… Отец Шина… что вы и Шин были в его доме в ту ночь. …подтвердил его рассказ… бар на южной стороне… …не могу поверить, что ты думал, что мы с Алексом… …молодой, красивый, дерзкий… Но ты же знаешь, что я люблю тебя, Чарли! Я был ослом, Надя. Прости меня. Через некоторое время голоса стали тише, а потом и вовсе стихли. Шин не был уверен, безопасно ли выходить на улицу, поэтому он решил пока остаться на кухне. В любом случае имело смысл почистить еще несколько картофелин. Он обдумывал услышанное. Очевидно, его отец предложил алиби. Шин был удивлен. Его отец являлся порядочным гражданином. Бедный как грязь, но честный как день. Тот факт, что он солгал — даже ради родственников —поразительно не в его характере. Шину было интересно, почему он это сделал. Ответ пришел так же быстро, как и вопрос. Юуэ Лун. В конце концов, он правил Чайнатауном. Шин задавался вопросом, какие рычаги нужны, чтобы заставить честного человека солгать. Ничего особенного, подумал он. Его семья никогда не имела многого; это позволит Юуэ Луну легко забрать и это, если что-то пойдет не так, как он хочет. Пальцы Шина сомкнулись вокруг следующей картофелины. Он мысленно поставил галочку, чтобы поблагодарить своего друга. Его методы были не самыми лучшими, но казалось, что, по крайней мере на этот раз, его сердце было в правильном месте. А пока он был рад, что Чарли вернулся. Он скучал по настоящей улыбке Нади — полуправда ее выражений в последнее время угнетала. Тем более, что Эш уехал. Всякий раз, когда она изображала для него счастье, он вспоминал то утро, когда застал их смеющимися. Это поразило его. Он никогда не слышал, чтобы Надя так смеялась, и вообще никогда не слышал, чтобы Эш смеялся. То, как она цеплялась за него, ее руки сжимали его голую кожу. Очевидно, ее не смущал тот факт, что на Эше не было ничего, кроме полотенца вокруг талии. А еще как его рука легла на ее поясницу — может быть, слишком низко — это казалось для них слишком интимным. Определенно это было слишком интимно для Шина. Эш Линкс был одним из недосягаемых, неприкасаемых людей. Эйджи Окумура был всегда единственным исключением для Эша. Он должен был быть единственным. Шину вспомнились слова Алекса: моя работа — присматривать за женщиной босса. В то время он отверг это как особенно отчаянную ложь, и когда он узнал о Цикле Лунного Цветка и роли Нади в ней, это только подтвердило впечатление Шина. Теперь он не был так уверен, и это грызло его. Если Эш был с Надей, что это значило для нее? Она просто использовала его, чтобы хорошо провести время? Или она использовала Чарли — для безопасности, которую такой парень, как Эш, никогда не мог дать ей? Вопросы связали его желудок узлами, но он обнаружил, что не может не думать об этом. Однако в основном он думал об Эйджи и о том, что все — он был готов поспорить, включая и самого Эйджи — думали о чувствах Эша к нему. В долгосрочной перспективе это даже не имело значения. Эш исчез. Никто из них больше никогда его не увидит. Но тот факт, что Эйджи думал, что он мертв — что он, вероятно, умирал изнутри, от того что Эш больше не хотел с ним возиться, — привел Шина в ярость. Он проткнул кожуру картофеля ножом, не заботясь о том, что вместе с тонкой коричневой кожурой отрезает целые куски. В последнее время он часто чувствовал это — яростный гнев, нахлынувший, казалось бы, из ниоткуда, независимо от того, какое у него было изначально настроение. Обычно это ассоциировалось с Эшем, но он начал понимать, что спусковым крючком действительно может быть Эйджи. Это несправедливо. Эйджи, был таким хорошим парнем — по настоящему невинным — непростительно, что он должен страдать из-за эгоизма Эша. Шин принял решение прямо сейчас. Он собирался рассказать об этом Эйджи. Поначалу может быть больно узнавать о предательстве Эша, но в конечном итоге будет лучше, верно? По крайней мере, у него будет злость, на которую можно положиться; с этим было намного легче справиться, чем с горем. Он бросил картофелечистку в раковину и схватил нож из столового блока Нади. Затем, с большей энергией, чем, вероятно, было необходимо, он начал нарезать только что очищенную картошку. Когда она была нарезана, Шин бросил все в кастрюлю с водой. Он собирался ее пожарить, но внезапно захотелось, взбить пюре. *** Это было слишком просто. Он намотал куртку на кулак и разбил стекло. Полоски клейкой ленты не позволили осколкам стекла высыпаться с шумом, когда оно треснуло. Потребовалось меньше секунды, чтобы протянуть руку и щелкнуть замком, а затем он оказался внутри. Это был не первый его взлом и проникновение, но это была первая попытка против охранников и камер. Проще простого. В комнате было темно и тихо. Шин присел между балдахином и растением в горшке, ожидая, пока его глаза привыкнут. Несмотря на свет фонарей из внутреннего дворика через стеклянные двери внутри было темно. Он даже не был уверен, почему решил вломиться в особняк Ли той ночью. Это был всего лишь порыв — тот, которому он поддался, прежде чем нашел время, чтобы все обдумать. Шин был уверен, что это как-то связано с желанием увидеть, каким на самом деле был Юуэ Лун, прежде чем его головорезы объявляют посетителей и дают парню время, чтобы принять правильное выражение лица. Эш называл его гадюкой. Бланка сказал, что он просто избалованный ребенок. Единственной личностью, которую когда-либо видел Шин, был величественный раджа. Он хотел увидеть настоящего Ли Юуэ Луна. Шину не пришлось долго ждать. Не прошло и пяти минут, как раджа пришел спать. Он не стал включать свет — вместо этого зажег свечу на каминной полке и поставил поднос на тумбочку. В мерцающем свете зеркала Юуэ Лун разделся. Шин не планировал этого. Во рту у него пересохло. Он хотел отвернуться, чтобы дать человеку возможность уединиться, но понял, что не может отвести глаз. Юуэ Лун медленно снял с себя одежду, словно знал, что у него есть публика. Сзади — слава богу, не обернулся — он был похож на девчонку. Узкая грудная клетка сужалась к еще более тонкой талии, а его длинные блестящие волосы роскошно скользили по гладкой коже. Даже его задница была похожа на девчачью — маленькая и круглая, с нужной долей пухлости. Шин закрыл глаза, ему было трудно дышать. Он не знал, из-за чего так разволновался. Это был просто другой парень. Ради бога, это был Юуэ Лун. Он решил, что это потому, что он никогда раньше не видел девушку голой. Гиперактивные подростковые гормоны, вот и все. Шин наблюдал, как Юуэ Лун натянул на ноги пару свободных тонких пижамных штанов. Он моргнул, когда тонкие пальцы его друга затянули шнурок вокруг бедер и потянулись к кровати за рубашкой. Дыхание, которое он даже не подозревал, что задержал, громко вырвалось наружу. Следующим звуком, который услышал Шин, был тихий удар кинжала, вонзившегося в стену рядом с его ухом. Он повернул голову ровно настолько, чтобы увидеть свет свечи, отражающийся от видимой стороны лезвия. «Что за черт? — возмутился он. — Ты мог убить меня!» Его сердце колотилось как заводной мотор. Узнавание вспыхнуло на лице Юуэ Луна, как молния. "Шин!" — воскликнул он так же пораженно. Шин выдернул кинжал из стены. «Где, черт возьми, ты научился этому?» — спросил он, пересекая комнату несколькими большими шагами. Он ударил ножом по прикроватной тумбочке. «Это было слишком близко!» Молодой наследник застегнул рубашку, задержав взгляд на остром лезвии кинжала. Он встретил взгляд Шина — глаза расширены, а руки начали тряслись. И Шин понял, что тот вовсе не собирался промахиваться. «Бланка научил меня», — наконец сказал Юуэ Лун. «Есть много людей, которые были бы рады видеть меня мертвым», — сообщил он Шину, восстанавливая самообладание, а вместе с ним и свое высокомерие. Шин закатил глаза. «Да? И кто виноват?» Юуэ Лун фыркнул, застегивая пуговицы на груди. «Мои братья, в основном. Наркобизнес не принесет тебе друзей, особенно если учесть, как они управляли делами». Частота сердечных сокращений Шина медленно возвращалась к норме; прилив адреналина больше не чувствовался. Это было утомительно. Он упал на диван. «Так зачем с этим связываться? —спросил он. — Почему бы просто не уйти, как это сделал Эш?» Конечно, младший Ли был чем-то вроде избалованного богатого ребенка, но он был жестче, чем выглядел. Даже жестче, чем он думал, как предположил бы Шин. Такой парень мог бы выжить где угодно. Он сузил глаза, когда Юуэ Лун потянулся за бутылкой вина, которую поставил на тумбочку, когда вошел. «У меня только один бокал, — неохотно сказал Юуэ Лун голосом более мягким, чем Шин когда-либо слышал от него. — Но ты можешь использовать его, если хочешь. Я могу просто пить из бутылки». Шин не любил пить. Пиво на вкус как пойло, а от чего-нибудь покрепче у него кружится голова. Он никогда не пробовал шампанского, но решил, что и оно будет отвратительным. Тем не менее, он обнаружил, что идет через комнату, принимая тонкий хрустальный бокал, наполовину наполненный светлым алкоголем. Шин собирался заставить своего друга бросить пить на днях. Быть алкоголиком до своего двадцатилетия было просто жалко. Однако сейчас он попробовал вино. Горько-сладкое. Шин старался не гримасничать, когда странная сухость, казалось, распространилась по всему его рту. Очевидно, Юуэ Лун пил это не потому, что хотел пить. Второй глоток был лучше. Теплое покалывание прокатилось по горлу Шина и опустилось в живот. Юуэ Лун медленно глотнул из бутылки. Он забрался на кровать и сел, скрестив ноги, на нелепой груде подушек. «В отличие от Эша, — сказал он, казалось бы, из ниоткуда. — Мне некуда идти». Кушетка казалась слишком далекой, чтобы сидеть тут, а пол был слишком низким, так что Шин тоже запрыгнул на кровать. Он прислонился к изголовью, свесив ноги в сторону, чтобы обувь не касалась постельного белья. «Я не думаю, что он направился куда-то в особенное место», — сказал он, качая головой. «Он говорил так, будто шел куда угодно, лишь бы быть достаточно далеко отсюда». Было тягостно думать об Эше, удручало осознавать, что для него он был просто кем-то, кого можно было оставить без задней мысли. Он вспомнил, что сказал Лао, что Эшу нет дела ни до кого в этом мире, кроме Эйджи. Шину пришлось признать, что его брат был прав, за исключением того, что он даже не особо заботился и об Эйджи, когда дело дошло до этого. «Ты ошибаешься», — настаивал Юуэ Лун. Он сделал еще один глубокий глоток, закрыв глаза, а после того, как открыл, стал похож на призрака. «Эш Линкс сейчас не думает ни о чем, кроме как быть с Эйджи Окумура. Прямо сейчас у них, вероятно, какое-то тошнотворно-счастливое воссоединение в каком-то отсталом маленьком фермерском городке, откуда родом Эйджи». Шин попытался представить. Это было достаточно легко вообразить — шокированное и восхищенное выражение лица Эйджи, резкие черты лица Эша, плавящиеся в той блаженной улыбке, которую Шин видел только однажды, когда Эш думал, что рядом только Эйджи. Но затем он вспомнил, как пальцы Эша вцепились в ткань рубашки Нади, как он прижимался щекой к ее волосам, когда они прощались, как их тела подходили друг к другу без единого промежутка. «Все не так, как ты думаешь», — грустно сказал он. Смех Юуэ Луна звучал горько. «Я знаю больше, чем ты думаешь», — сказал он Шину, сжимая пальцами горлышко бутылки. «И я точно знаю, что Эш живет и дышит ради этого мальчишки. И ни для кого больше». Он покачал головой, его глаза потеряли фокус, как будто он видел что-то совсем другое. «Даже тогда никто другой его не интересовал». Слова были расплывчатыми и загадочными, и Шин понятия не имел, о чем думал Юуэ Лун, но одна вещь внезапно стала очень ясной. «Ты влюблен в него», — мягко обвинил он. «Вот о чем речь». Он поднял свой бокал с шампанским и посмотрел на него новыми глазами. Напиться до беспамятства из-за разбитого сердца имело смысл — он видел, как Лао делал это полдюжины раз. «Бланка тоже так думал», — тихо признал Юуэ Лун. «Честно говоря, я не знаю». Прямое признание удивило Шина. Он допил остатки шампанского и протянул бокал за добавкой. Его друг неуверенно налил, немного попав на запястье Шина. Шин облизал кожу, все еще в шоке. Так это был настоящий Юуэ Лун? Просто мальчик с сумасшедшими чувствами, как и все? «И что ты тогда чувствуешь? Он пожал плечами, его рот скривился в крошечной гримасе. «Я думаю о нем. Я думаю о том, как понравиться ему». Как это могло быть? Шин не мог поверить. «Он ненавидит тебя!» — выпалил он прежде, чем смог сдержаться. Но тут же пожалел об этом — боли, промелькнувшей на лице Юуэ Луна, было достаточно, чтобы пристыдить его. «Я имею в виду, — ответил он, — ты всегда вел себя с ним так ужасно». Обиженный взгляд Юуэ Луна сменился раздражением. «Я никогда не говорил, что у меня это хорошо получается», — сердито сказал он. «Кроме того, я не совсем уверен, что он меня все еще ненавидит. Между нами все стало немного… странно». Отстраненное выражение скользнуло по его лицу, и снова у Шина возникло ощущение, что он видит — вспоминает — какую-то сцену в своем воображении. Так что же произошло между ними? Шин не мог представить, чтобы они вдвоем разговаривали между собой, после всего, что Юуэ Лун сделал с Эйджи. На самом деле, он был почти рад, что Эш был полностью недееспособен, пока оставался здесь, иначе ему пришлось бы беспокоиться за жизнь Юуэ Луна. Он наблюдал, как руки его друга нервно сжимали и разжимали стеклянную бутылку. Что бы это ни было, Юуэ Лун действительно был взволнован. Он вспомнил открытое, почти отчаянное лицо наследника и как он звал Эша, когда они уходили. И ответ Эша — это было так, будто его гнев скрывал более глубокое волнение. Ему это не понравилось тогда, а теперь он ощутил, что не нравится еще больше. Эш Линкс принадлежал Эйджи. Все эти запутанные связи с другими людьми, казалось, только размывали этот факт. После слишком затянувшейся тишины Юуэ Лун яростно замотал головой, словно очищая ее от отвлекающих образов. «Все равно теперь это не имеет значения, — сказал он нарочито небрежным голосом. — Если он не сказал тебе, куда направляется, маловероятно, что кто-то из нас когда-нибудь снова его увидит». Шин не мог с этим поспорить. Он допил свой второй бокал шампанского и потянулся, чтобы поставить его на пол. Голова у него не то чтобы кружилась, но и не была в порядке. Что еще хуже, настроение было слишком уютным. Пришло время положить конец пижамной вечеринке — прежде, чем они слишком долго будут примерять макияж и заплетать друг другу волосы. "Ну что теперь?" — спросил он, намеренно меняя тему на что-то менее интимное. «Твои братья мертвы, с банановой рыбой покончено, Эйджи Окумуры больше нет рядом, чтобы тебя мучить — что будет дальше с династией Ли?» Юуэ Лун задумался. «Я думаю заняться торговлей препаратами». «И в чем отличие?» Другой парень улыбнулся. «На этот раз легальный наркобизнес. Фармацевтика». Он подтянул колени к подбородку и жадно посмотрел на Шина. «Там можно заработать много денег — многие китайские фармацевтические компании не будут вести дела с американцами из соображений политики, но я думаю, что у меня есть нужные рычаги, чтобы заставить их работать со мной». Он продолжил, рассказывая Шину о связях своей семьи в Гонконге и о том, как незаконный бизнес его отца по контрабанде наркотиков уже заложил основу для создания законной компании. Шин был восхищен. Это была еще одна новая сторона Ли Юуэ Луна, совсем неожиданная. Он звучал почти как Эш, когда тот что-то обдумывал и преодолевал очевидные препятствия. «Конечно, я не могу просто перестать вести бизнес так, как мы это делаем сейчас», — сказал молодой человек. «Потребуется десять или двенадцать лет, чтобы отвыкнуть от доходов от нашей торговли опиумом, и мы не хотим наживать врагов из наших нынешних партнеров. Но я думаю, что смогу сделать этот переход плавным». Он грустно улыбнулся, глядя на свои пальцы. «Когда-нибудь я хочу, чтобы он взял выпуск Business Week или Time и прочитал о том, что я сделал. Я хочу, чтобы он увидел, что я достиг вещей, которые он одобрил бы». Шину не нужно было спрашивать, кто «он». Следующие несколько лет они оба проведут много времени, думая о нем. Он был из тех людей, которые врывались в вашу жизнь и меняли ситуацию — меняли то, кем вы были и кем хотели быть. "А ты?" — спросил Юуэ Лун. «Что ждет тебя в будущем?» Шин пожал плечами. В эти дни его собственное будущее казалось туманным. Он все время оглядывался назад — на Эша, на Эйджи. На Лао. Его будущее казалось мрачным и бесформенным. «Я понятия не имею, — признался он. — После такой тяжелой работы, как просто оставаться в живых, остальное кажется довольно скучным». «Может быть, школа?» — спросил Юуэ Лун. Шин горько рассмеялся. «Ага, точно. На какие деньги?» Его родители становились старше — он уже понимал, что скоро ему нужно будет устроиться на работу, чтобы содержать их. Школа была роскошью для богатых или, по крайней мере, не для бедных. «Думаю, я все же вернусь домой», — признал он. Чарли переезжает к Наде. Она сказала ему в тот вечер. Похоже, их примирение включало предложение. Они не собирались жениться сразу, но он как можно скорее перевозил свои вещи, и кольцу суждено было последовать через несколько недель. Шин был рад за нее — в конце концов, она просто сияла от радости. Он все еще был смущен из-за нее и Эша, но больше — был счастлив, что она больше не будет одна. Юуэ Лун, похоже, не удивился заявлению Шина. Этого было достаточно, чтобы убедиться в том, в чем он был почти уверен. «Спасибо», — сказал Шин. «За этим я пришел сюда сегодня вечером, знаешь ли. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты сделал». "Что я сделал?" — изобразил непонимание Юуэ Лун. «Мой отец, — терпеливо напомнил ему Шин. — Ты единственный человек в Нью-Йорке, который мог заставить его солгать ради меня. Ради Нади тоже. И он позвонил и попросил меня вернуться домой. Спасибо». Его губы замерли в середине глотка на горлышке бутылки шампанского. «Это было неправильно, — пробормотал он. — Ты не сделал ничего плохого». Шин закрыл глаза и попытался поверить словам друга. «Лао сделал свой собственный выбор», — сказал он, озвучивая то, что повторял про себя больше недели. «Нет». Выражение лица Юуэ Луна стало жестче. «Я сбил его с пути за несколько недель до этого. Это моя вина». Может быть, так и было. Ничего из того, что Шин мог сказать, не было бы одновременно честным и добрым, поэтому он держал рот на замке. Он не хотел разрушать это чувство — чем бы оно ни было — между ними. Прошлое было в прошлом. Эш исчез. Лао был мертв. Никакие обвинения или борьба не изменят эти два факта. «Я еще не готов вернуться домой», — сказал он вместо этого. «Я все еще очень зол на них за то, что они выгнали меня». Лицо его друга расплылось в мальчишеской улыбке. «Ты ищешь приглашения остаться здесь?» — спросил он. Шин высунул язык. «Как бы я жил с тобой! — отшутился он. — Твои телохранители просто жуткие». Трудно было притворяться оживленным, делать вид, что между ними не было сказано важных вещей. Но именно это и требовалось, чтобы подружиться с Ли Юуэ Луном, подумал он. И это того стоило. В конце концов он решил, что дружбу нельзя заслужить, как уважение или доверие. Иногда это было спонтанно и странно, но все же по-настоящему. Юный наследник хихикнул — явный признак того, что он слишком много выпил. «Они такие, не так ли? —согласился он. — Но это еще одна причина, по которой ты остаешься здесь. Мне нужен кто-то, с кем можно поговорить». Это помогало, когда было с кем поговорить. Были еще вещи, которых Шин не понимал, вещи, в которых ему нужно было разобраться. И он подозревал, что Юуэ Лун тоже нуждается в его помощи. «При одном условии, — строго ответил Шин, выхватывая почти пустую бутылку из рук друга. «Если я поймаю тебя на том, что ты еще раз прикоснешься к этой штуке, то сломаю тебе пальцы». Они оба рассмеялись, но Шин действительно имел это в виду. С этого момента им нужно было усердно работать друг над другом, и он был готов попробовать.