Фрейя
Вернувшись домой, окликнула брата, но не получила ответа. Странно, даже Беатрис, моя племянница, не выбежала встречать. — Трис? — прохожу в столовую, — Хейм? Вы играете со мной в прятки? Странные пятна на ковре привели в гостиную. На полу лежало тело малышки с перерезанным горлом, а рядом изувеченный труп брата. Он пытался защищаться. Ноги подкосились и я рухнула в лужу крови, пытаясь нащупать хоть у кого-то пульс, при этом зная, что они мертвы. — Моя звёздочка, — глажу по волосам, — моя девочка. Ну же, открой свои глазки, посмотри на меня, Беатрис. Неизвестный схватил меня за волосы, поднял рывком и прижал к горлу нож. — Фрейя, — усмехается, — как давно не виделись. — Александр, — прошептала, — за что? — Предавать людей — плохо. Хейм боялся за жизнь, но я избавил его от страха. — Хватит трепаться, Кольт. Делай уже то, что задумал. — Никто не собирается тебя убивать, дорогая. Ты просто передашь таким же, как твой братец сообщение… Все, кто выявит желание поступить подобным образом, окажутся на их месте. Что касаемо тебя, то если взболтнёшь кому-нибудь, что это моих рук дело, то клянусь, станешь молить о смерти. — Лучше сейчас. — Нет, — наклонился к уху, — будешь жить и помнить, знать, что я приду за тобой. Оставлю маленькое напоминание. Полоснув лезвием оружия мне по лицу, он резко ударил меня головой об стену, от чего я потеряла сознание.Эсмилир
У меня пошли мурашки по коже от рассказа Фрейи. С каждым разом убеждаюсь в том, что мой отец на самом деле притворялся хорошим, являясь настоящим чудовищем. — Вот, — поднимает чёлку, указывая на шрам от виска до щеки, — стрижка отлично прикрывает это. — Прости, — голос надломился, — мне так жаль… — Твоей вины в этом нет, Эсмилир. Лучше бы он убил меня тогда, — горько усмехнулась, — чем оставил жить в этом постоянном страхе. Ты хоть представляешь, что он сделает со мной, узнав о предоставленной помощи? — Тебя никто не тронет, — беру её за руку, — Фрейя, ты будешь в полной безопасности, только прошу, помоги нам закончить это. Если отец воплотит задуманное, то никому не скрыться. Он убил мою маму, — выдыхаю, — скрылся на несколько лет, оставив нас на произвол судьбы. Ты знаешь что это за место, — оглядываюсь, — и что здесь раньше было. — Я хочу жить спокойно, — сдерживает слёзы, — дать своей дочери счастливое будущее. — Оно будет, — пытаюсь убедить. — Я обещала, что никому об этом не расскажу, но молчать больше не могу. Поднявшись, женщина подняла голову вверх, боясь показать свои эмоции. — Александр изнасиловал меня тогда, — прошептала, — а через десять месяцев родилась Беатрис. Она так на него похожа, — закрыла лицо руками, — как и ты. Вы одинаковые внешне, но такие разные по характеру. У меня дар речи пропал. — Понимаешь, я боюсь, что Трис станет такой же, как её отец… Как ты, — обернулась, — знаю, выбора не было. Вот почему я не хочу участвовать в этом, так как должна уберечь её от последствий, способных превратить мою дочь в твоё подобие. — Я не похожа на него, — обижено фыркнула. — Похожа, — кивает, — ты более милосердная, чуткая и честная. Что-то есть в тебе от Анны, но большая часть от Александра. — Фрейя, я видела в нём идеал, совершенно не зная, какой он вне дома. Конечно впитала всё в себя. Он знает об этом? — Нет! Я тогда замужем была, выдала Трис за дочь своего мужа. Только ты и я. У меня есть время подумать? — Да. Без тебя нам не справиться. Молча кивнув, женщина покинула кабинет, а я подошла к столу и достала бутылку какого-то алкоголя. — С каждым днём всё веселее и веселее, — отпиваю, — фу-фу-фу, — передёрнуло. Через несколько минут появились Эмиль, Ричард, Савиньяки и Эстебан с сигаретой. — Ну? — плюхнулся на диван, — радуй нас, моя королева. — Нечем, — смотрю в окно, — Фрейя знает про отца и боится его настолько, что даже говорить о нём страшно. Сказала что подумает, но, — цокнула, — у меня нет уверенности. — Можно забыть про свои страхи и сплотиться, — Лионель. — Ты не знаешь, что произошло тогда, — покосилась на него, — её можно понять, поверь. Где Ларак и Колиньяр-старший с Наной? — Развлекают Александра, — Окделл. — Няньки, — улыбаюсь. — Что за зверь такой твой отец, что даже Фрейя его испугалась? — Эмиль задумался, — кажется, у неё вообще напрочь отсутствует такое чувство. — Самый настоящий и опасный. Судя по тому, что мне известно. — Тогда, — Эстебан задумался, — если Фрейя не окажет содействие, то поступим так, как и планировали. — К Енниолю через Талиг нам живыми не пробраться, — Ричард усмехнулся, — а делать круг по морю долго и затратно, мы больше потеряем, чем получим. — А ещё, гоганам придётся чем-то платить, — закатила глаза, — можем предложить нашу кровь взамен за помощь. — Он на нас заклинание поноса сделает, — хохочет, — ну уж нет. Цокнули хором. — Смотрите, надо действовать по возможности, верно? Если удастся оказаться в столице до Кровавой луны, убить всех засранцев и освободить нашу страну, то надо как-то проникнуть туда незамеченными. — Или же, собрать людей, — Лионель подхватил его мысль, — да и явиться в Гальтару, устроить побоище. Я уверен, что Ракан и Александр не притащат всю армию туда. — Предлагаешь напасть исподтишка? — Заплатим той же монетой, — ехидно улыбнулся, — им можно, а нам нет? — Мысль хорошая, — Арно, — только, хватит ли нам людей? Эмиль, сколько прибудет в ближайшее время? — Около тридцати, — ответил, — Реджинальд сказал, что попытается привлечь старых друзей и единомышленников, но ничего обещать не может. — Если поступим так, как сказал Лион, то вас двоих там быть не должно. — Эсмилир, — начал возмущаться. — Лионель, — перебила, — мы уже об этом разговаривали. Тебе, Эмилю, Александру и Нане делать в Гальтаре нечего. Хоть раз в жизни поступи так, как я прошу. — С нами ничего не случится. — Прекрати ранить мою душу без ножа, пожалуйста. — Я услышал, — кивнул. Он всё равно рвётся в бой, прекрасно зная обо всех рисках. Дальше разговор не пошёл. — Останься, — останавливаю его. — Для чего? — Эстебана до добра это не довело. Твоей гибели мне не пережить, — прошептала. — Ты про него так же говорила. — Благо, кто-то не дал руки на себя наложить. — Колиньяр заменит меня. — Хватит! — крикнула. — Вы там будете рисковать собой, а я отсиживаться? Нет! — Останешься с сыном, как и положено. Это перестраховка, Лионель. Вдруг, я не вернусь? У Александра будешь ты. — Ему нужна мать. — И отец. Представь, что мы с Эстебаном погибли, но победили. Талигом будет править четырёхлетний Александр, а кто будет регентом? Ты! — Даже не говори мне таких слов, — прикрыл глаза, — уговорила. На крови клясться не буду, ты мне её и так всю выпила. — Вообще-то, — разозлилась, — я о тебе забочусь! Неблагодарный! — Это была шутка, — обомлел, — Эсмилир! — Пошёл в жопу, Савиньяк, — покидаю кабинет, отправляясь в сторону сада, — вообще ничего не ценишь! Мой гнев испарился, не оставив и следа, как только увидела Александра. — Мама! — бежит навстречу, — смотри, кого я нашёл, — показывает божью коровку. — А песенку знаешь? — Да. — Божья коровка, улети на небо, там твои детки кушают конфетки. Всем по одной, а тебе ни одной! — хором. Взмахнув крыльями, она покинула нас, отправляясь в неизвестном направлении. — У меня скоро день рождения, — поджал губы. — И какой подарок ты хочешь? — за спиной появился Лионель. — Чтобы отец научился нормально шутить, — прошипела. — Извини… — Сестричку, — выпалил, — а лучше двух. Переглянувшись, аж побледнели. — Может, кто-нибудь из вас сообразит на двоих? — невинно улыбнулся, — мне скучно тут одному играть. Нана уже старенькая, — кивнул в её сторону, — постоянно спит. Девушка свернулась калачиком и мирно дремала на скамейке. Удобно? — Или, — задумался, — привезите Себастьяна. Наш упитанный кот с пушистой костью, к огромному сожалению, потратил все свои девять жизней и дожив последнюю, умчался вверх по радуге. Ему было тринадцать лет. Никто из нас не смог сказать про это Алексу. — Ты его замучаешь, милый, — взъерошила золотистые локоны, — он же толстенький и устанет быстро. — Похудеет. — Нельзя ему худеть, — Савиньяк, — его вес — его авторитет. Мыши боятся перестанут. — Верно, — кивнул, — у тебя тоже авторитет, — хлопает отца по животу. Мужчина в последнее время немного поднабрал. Лицо не изменилось, а вот пузико появилось. Все схуднули из-за недоедания, но Лионель наоборот. — У меня был плотный завтрак. — Оправдывайся дальше, — шепнул. — Кажется, — Арлетта обняла нас сзади, — кому-то пора спать. — Бабуль, — надул щёки, — не хочу. — Надо, — протянула руку, — идём. С недовольным выражением лица, он всё же смирился со своей участью. — Неделя тренировок и живота не будет. — Ты говорил это же две, — показываю пальцами, — недели назад. — Мне почти тридцать. Возраст. — Посмотри на Колиньяра-старшего, — улыбаюсь, — ему где-то пятьдесят, а он всё ещё горяч. — Это наследственное. — Оправдывайся дальше, — повторяю фразу Александра. — За то, я не лысею. — Пока что, — подмигнула и засмеялась. — Овца. — Козёл. Люблю такие моменты. Вроде как и облили друг друга грязью, но с любовью, без обид. Я застала Эстебана в библиотеке за одним увлекательным занятием. Он изучал словарь с талигского языка на древнеталигойиский диалект. — И как успехи? — положила голову ему на плечо, — получается? — целую в шею. — Отвлекаешь. — Лишь интересуюсь. — Сложно сказать, — нахмурился, — но желание есть. Давно пора это сделать. — Рада твоему рвению к изучению чего-то нового. Молодец. — Госпожа Эсмилир, не хотите провести мне парочку факультативов? — с ухмылкой посмотрел на меня, — индивидуальных, — прищурился. У меня голова начинала кружиться, когда Эстебан так меня называл. — А что, у вас не получается самостоятельно освоить материал? — Без вашей помощи не обойтись. Ловким движением он усадил к себе на колени. — Какая наглость! — Чем занимаешься завтра вечером? — уткнулся носом в ключицу. — Ничем, а что? — У меня есть пару задумок. Время идёт, — вдыхает, — а твой фантастический аромат кожи не меняется. — Я ничем не пахну, — нюхаю руку, — тебе кажется. — Кстати, — прижал крепче, — ты не будешь против, если по прибытию новых людей, я нагло поселюсь в твоей комнатке? — Зачем спрашиваешь? Всё равно сделаешь то, что хочешь, — смеюсь. — Ради приличия! Я же джентльмен. — Это что? — взяла за подбородок, — откуда синяк? — Упал. — Ты ловкий как кошка, — рассматриваю, — ничего не хочешь рассказать? — Нет, — взял за руку, — Эсмилир, я действительно упал. Можешь залечить его поцелуями. — Как только начнёшь говорить мне правду. — Так сексуально злишься, — облизнул, — у меня огромное желание положить тебя на стол, и заставить стонать подо мной, царапая спину. — Звучит очень заманчиво, но, — поднимаюсь, — продолжайте заниматься древнеталигойиским, унар Эстебан. — Бегайте на здоровье, госпожа Эсмилир, — подмигнул, — всё равно моей будете. Люблю тебя. — И я тебя, — послала воздушный поцелуй, выходя из библиотеки. Ох, Колиньяр, что же ты делаешь со мной? Зачем заставляешь сходить с ума от одного лишь прикосновения?