Восставшие

Окрылённая и влюблённая до беспамятства, я залетела домой. — Чем так восхитительно пахнет? — снимаю куртку. — Курицей с картошкой, — пробубнил, — так, как делали это в Лаик. — Ого-ого, — тру ладошки друг об друга, — а что за повод? — Никакого, — смеётся, — Эсмилир, — принюхивается, — чем, а точнее кем от тебя пахнет? — Ты не поверишь! — Солнце, — лукаво улыбнулся, — меня тяжело удивить. — Разумовский меня поцеловал. Из рук ворона выпала вилка, которой пробовал салат, а сам он перестал жевать. — Наконец-то! — бросил полотенце на пол, — всем миром ждали! — Кутх, — расхохоталась, — переживаешь за мои отношения больше, чем за собственные. — Конечно! Проще было дождаться, пока рак на горе свистнет… Рассказывай, — садиться напротив, — как это было? — Может, поужинаем сначала? — Информация взамен на пищу. — Это было неожиданно, но приятно. — Я требую подробностей! — ударил по кухонной тумбе, — дата, время, продолжительность и глубина языка. — Боже, — откинулась на спинку стула. — Может, сейчас всё получится и ты сможешь, — замялся. — Родить? — поднимаю взгляд. — Прости, — нахмурился, — я случайно. Знаю, мы это не обсуждаем. Время идёт, а проблемы всё те же. — Ничего страшного, — выдыхаю, — всё нормально. Думаю, — продолжаю, — Серёжа сам не ожидал того, что меня поцелует, а я не думала, что отвечу на такой порыв. — Спонтанность — верная стратегия. — Возможно. Видишь ли, — облизнула губы, — есть одно «но». Рано или поздно, мне вновь, как и со всеми до него, придётся попрощаться. Я не хочу разбивать ему сердце, — прикрыла глаза, — не хочу давать каких-то надежд, влюблять в себя, сближаться. — Эсмилир, — сел напротив, — ты уже это проходила. Понимаешь, я мечтаю видеть твою улыбку и задорный огонёк в глазах. Ваши отношения с Никлаусом были хорошими, хоть и закончились скверно, но в тебе не было той искры, которая появляется лишь рядом с такими, как Эстебан. Услышав его имя, моё сердце остановилось на долю секунды, а после с болью продолжило работу. — Не покидает чувство дежавю. Вдруг, я просто пытаюсь кем-нибудь занять его место внутри себя? — открываю глаза, — это какая-то одержимость. — Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих. Это нормально. — Кажется, что просто использую его. — Чушь, — фыркнул, — они напоминают Колиньяра внешне, но каждый из них отличается друг от друга. Они все разные, как и твоя любовь. Лишний раз накручиваешь себя, — недовольно, — хочешь — делай. В конце концов, помни о колесе Сансары. — Одно заменяет другое. — Ничто не вечно под луной. Но жизнь бессмертна эстафетой поколений. — Шекспир, — ухмыляюсь, — может, он такой же, как и я? — О, нет, — рассмеялся, — мы же были на его похоронах. — Точно… За столько лет все в голове перемешалось. — Ты скажешь Разумовскому правду? Все реинкарнации Эстебана могли вспомнить его жизнь, меня, события тех времён, если им «напомнить». — Нет. — Почему? — Он не Колиньяр, — почесала лоб, — пусть проживёт свою жизнь, а не вспоминает чужую. Тем более, после меня, начнётся что-то крайне «весёлое». С таким багажом информации у парня точно крыша поедет, и пойдет людей сжигать. — Было один раз! — Два. — Они меня обидели, — надул губы, — продолжишь — постигнет та же участь. — Боюсь-боюсь. Куда и когда улетишь? — Не скажу. Пойми правильно, ты начнёшь плакать, я передумаю и всё. Нельзя мне оставаться рядом с ним. Так безопаснее. — Для кого? — расстроилась. — Для вас. — Я не хочу быть без тебя, Кутх! — А ездить к Разумовскому в дурку весь период отношений хочешь? — Нет. — Вот и всё. Да, мы почти шестьсот лет неразлучны, но всё имеет начало и конец. — И когда вернёшься? — подошла к окну. — Ближе к финалу. Думаю, встречусь с Винчестерами и помогу. Скажи, вот нет страха перед смертью? — Сколько ты искал человека, способного подарить тебе прощение? — Двести сорок лет, — задумался, — плюс минус. — И было страшно? — Не-е-ет. Я ждал этого момента! Ты не представляешь, как устал… — Вот и ответ на твой вопрос. — А с Сергеем что делать будешь, когда настанет тот самый день? — Придумаю… Давай не будем торопиться? Пусть всё идёт своим чередом. — Годик-два протянешь? — Надеюсь. Может, у нас ещё ничего не выйдет, а этот поцелуй лишь, — замялась, — переизбыток чувств? В дверь позвонили. — Ждёшь кого-то? — Нет, — поднимается, — я открою. Прикоснувшись к губам, вновь вспомнила тот поцелуй. Аж живот скрутило от чувств. — У вас точно ничего не выйдет. Вы — противоположности. Даже не надейся. — Куда делся твой боевой настрой? — оборачиваюсь. Кутх держал в руках массивный букет белых ирисов. Штук сто, возможно, даже больше. — С нетерпением жду нашей встречи, — читает записку, — Разумовский. Свидание? — Да, но… — Тихо, — приложил палец к моим губам, — он позвал тебя на свидание… — Кутх! — хочу как-нибудь оправдаться. — Я всё понял, — уходит в зал, — свидание…

Несколько дней спустя Дриксен

Наш коллектив имел одну большую проблему — отсутствие связи. Ребята общались между собой, но разделялись на группы. Я собрала всех во внутреннем дворе поместья. — Итак, — смотрю на парней, — двигаем скамейки поближе, делаем треугольник. — Зачем? — сладко потянулся Эстебан. — Будем заниматься. Мы все какие-то зажатые, понимаете? Нам необходимо начать друг с другом разговаривать, если хотим достичь определённого результата. — Что за глупости? — Эмиль закатил глаза. — Савиньяки садятся отдельно, — игнорирую вопрос, — по одному на лавочку. Мальчики, — протянула руку, — никакого оружия. С недовольными лицами они отдали мне ножи, кастеты. — Эстебан, — указываю на ноги, — давай играть честно. — Там ничего нет, — лукаво улыбнулся. — Без поножовщины. Фыркнув, он достал из ботинка небольшой кинжал. — Я чист, — поднял руки вверх, — девственно. — Отлично, — убираю оружие, — если кто-то не готов говорить, слушать, да и вообще участвовать в этом, то можете уйти. Ничего страшного не случится. — А для чего это? — поинтересовался Арно. — Понимаешь, должно пройти вот это напряжение. Выговоримся, поорём, разберём и решим все обиды. — Остаёмся, — Лионель кивнул, — она права. Без сплочённости ничего не выйдет. — Если мы поубиваем друг друга? — Ричард усмехнулся. — Постараемся этого не делать, — присаживаюсь, — кто начнёт? — Давайте я, — Нана поправила подол платья, — если можно. Очень смело. Горжусь. — А надо говорить только хорошее или плохое? — Неважно. Говори то, что думаешь. — Хорошо, — выдыхает, — Эстебан Колиньяр, — смотрит на него, — ты меня безумно пугаешь. Я не знаю как с тобой разговаривать, взаимодействовать, ибо боюсь. Не понимаю, за что тебя любит Эсмилир, но думаю, что узнав поближе, обязательно разберусь в этом. — Хорошо, — абсолютно спокойно принял это. — Ричард и Арно, — тепло улыбнулась, — вы — моя мечта, ставшая реальностью. Я всегда хотела иметь двух старших братьев. — Чудесам свойственно сбываться, — хором. — Эмиля я не знаю толком, — опустила глаза, — надеюсь, ты похож чем-то на своих чудесных братьев. — Ни капли, — рассмеялся Лион, — это мамин характер. — И папин фирменный удар, — цокнул. — Эсмилир, — одними губами, — спасибо. Мы с Наной стали близкими подругами. Постоянно болтали, хихикали и обсуждали жителей поместья — наших единомышленников, помогали друг другу, тренировались. Впервые за всю жизнь, у меня появилась настоящая подруга, которая интересуется мной, поддерживает, заботиться. У нас всё взаимно. — Не благодари, — подмигнула, — кто следующий? — Я, — Ричард поднял руку, — если честно, то я всех люблю, но всё же одна проблемка имеется. Эстебан, у меня не хватает сил простить тебе травлю в Лаик. Ты мой лучший друг, близкий человек, с которым мы многое вместе прошли, но то время, оно, — осёкся, — было ужасным из-за тебя. Страшно, больно и одиноко, а тут ещё Эстебан Колиньяр, готовый разорвать Ричарда Окделла за ошибки его мёртвого отца. При этом каждый раз напоминая. — Как же стыдно, — прошептал. — Знаю, мы говорили на эту тему. — Решим, Рич. Я тебя понял. — Спасибо, — кивнул. — Можно мне? — хором с Эмилем. Неловко вышло. — Говори, — уступаю. — Меня ужасно раздражает то, что Лионель — терпила. — Интересно, — закинул ногу на ногу, — продолжай. — Продолжу. По возвращению в Талиг, Колиньяр займёт твой трон, а перед этим вновь увел Эсмилир. Она тебя как шлюху использует, а ты и рад. Ваш брак — способ сохранить корону. Всё. — Ты ничего не знаешь, — рявкнул, — только нам известна правда. — Неужели? А вообще, — смотрит на меня, — я считаю, что ты заслужила свои мучения. Начиная от побоища в Агарисе, заканчивая сегодняшним днём. — Чем? — Своим отношением к людям. Из каждого вытянула выгоду, и просто прикидываешься хорошенькой. Я вижу, какая ты на самом деле, Эсмилир. Хитрая, расчётливая девушка, которая опьяняет своей красотой, а затем ею управляет. — Так и скажи, что завидуешь, Эмиль, — Савиньяк-старший усмехнулся, — она мила ко всем кроме тебя. — Лишь ко мне она относится искренне. Такая, какая есть. — Брось, — Арно, — мы с Лионом прекрасно знаем то, что в свое время, именно ты, пускал слюни по Эсмилир. — Чушь. — Эмиль, — выдыхаю, — я не относилась к тебе плохо, не желала зла, была добра и улыбчива ровно до тех пор, пока ты не попытался меня изнасиловать. Первый раз пыталась понять, во второй начала избегать тебя, а в третий проучила. — Сполна. — Более того, я считала, что после всего этого, мы сможем найти общий язык во благо общей цели. Поверь, мне хотелось подружиться с тобой. — Конечно, — фыркнул, — Лионель — выгодная партия. Будущий граф. — А чего злишься? — возмущается, — ты при нём всегда был второй скрипкой. Хотя, — Арно задумался, — вполне мог составить здоровую конкуренцию. Нет же, — фыркает, — тебе баб и пьянки подавай! — Его всегда любили больше! — Ложь. Мама с отцом постоянно тыкали меня. В тебе графа видели, а мне приходилось доказывать, что я тоже достоин этого. — Эмиль, — Нана, — почему ты судишь человека, не зная его сценария жизни? Эсмилир хорошая, но с тяжёлым характером, это так. Как минимум, они с Лионелем, Ричардом и Арно не прошли мимо меня. Ребята дали мне шанс на лучшую жизнь… — Им просто скучно. — Это ты просто злой человек. — Малышка Нана, у тебя что, зубки появились? — хохочет, — с каких пор? Лион, не порти мышку-девственницу. — Замолчи, — прорычал, — какого хрена? — Прекрати корчить из себя жертву, — Эстебан, — от тебя слышны лишь слова обиженного мальчишки, которому кусочка пирога не досталось. Знаешь, почему не получается брата догнать? Надо работать, а не жаловаться, — начал передразнивать, — Лионеля любят больше и он терпила, Эсмилир меня отшила, она такая сука! Хочешь что-то изменить — начни с себя. — Мотивационно, — закатил глаза, — а сам чем лучше? У тебя жена скачет по хуям, как по горам. Олень ты, а не медведь. Подлетев, Эстебан схватил Эмиля за воротник и ударил лбом в нос. Хлынула кровь. Психологическое занятие подошло к концу, превращаясь в смертельную битву. — Тише, — Лионель удерживает его. — Будь ты на её месте, — вырывается, — и минуты бы не продержался! Хоть раз поступи достойно. Собственноручно портишь себе жизнь. — Ты мне нос сломал. — А ты девкам судьбы. Самого бы взять силой и оттрахать! — У вас тут весело. Фрейя была в полном шоке, глядя на нас. — Привет, — хором. — Добрый день, — протянула Эмилю платок, — поговорим здесь или зайдём? — Арно, — вышла Арлетта, — будь добр, уведи брата. Графиня недовольно посмотрела на сыновей, а после и на меня. Больше никаких уроков. Преподавательская деятельность явно не моё. — Подышим свежим воздухом, — Колиньяр возвращается на место, — приняла решение? — С трудом, — села рядом со мной, — мне нужны гарантии. — Они будут, — понимаю к чему клонит. — Хорошо, — кивает, — Дриксен поможет вам в восстании против Ракана и Талига. Наше оружие, люди, флот и всё, что необходимо, в вашем распоряжении. Назовите дату. — Шестое июля, — Лионель закинул волосы назад, — про место чуть позже. — Хорошо…