Неимоверно длинный пролог
Никто и никогда даже и предположить не смел, что капитан одиннадцатого отряда может оказаться… Нет, такая мысль даже не приходила в головы тем, кто его хорошо знал. А те, кто знал чуть хуже, даже задумываться о подобном не хотели. Потому что боялись. Пожалуй, во всём Обществе Душ страшную правду знали только двое. Сам он долгое время не придавал этому значение, а его маленькая спутница не обращала на это внимания. Ровно до того момента, пока… — Кенпачик, тебе он нравится, да? — спросила Ячиру в один из тех дней, когда Зараки наблюдал за тренировкой капитана шестого отряда. — Хочешь с ним подраться? — Нет. — Не хочешь драться, или не нравится? Зараки перевёл взгляд на своего лейтенанта, потом снова уставился на хрупкую фигуру в обрамлении розовых лепестков. — Он не будет со мной драться. Ячиру задумчиво кивнула и вдруг куда-то сорвалась. Вечером, когда в казармах одиннадцатого отряда уже улеглась дневная суета, но ещё не начался пьяный дебош, Зараки — в сопровождении лейтенанта и двух самых преданных офицеров, готовился к набегу на сады Укитаке. — А почему просто не попросить его? — спросил Юмичика, которому претила сама мысль о копании в земле. — А по-моему, будет весело, — усмехнулся Иккаку, жонглируя тремя лопатами. — Чё застыли? — рявкнул на них капитан. — Ноги в руки и бегом. Сюрприза не получилось. Ровно в том месте, где заросли были наиболее густы, они наткнулись на засаду. — Господин Зараки! Лейтенант Ячиру! — двое старших офицеров тринадцатого отряда вынырнули будто из ниоткуда. — Наш капитан сожалеет, что не может сам встретиться с вами, но он просил передать, что готовые к пересадке кусты можно взять там! — заорала Киёнэ, указывая рукой нужное направление. Иккаку сделал шаг назад, пряча так и не опустившуюся на голову одному из и.о. лейтенанта тринадцатого отряда лопату. Зараки на мгновение покраснел, но в темноте этого никто не заметил. Почти до самого рассвета они высаживали кусты под чутким руководством Юмичики. Ячиру была на редкость молчалива, пока не пришла пора уходить. — Разве ты не хочешь посмотреть, какое у него будет лицо утром, когда он увидит цветочки? — вопила она, пока Зараки удирал от поместья Кучики, держа её за шиворот. Оказалось, что Бьякуя не намерен принимать подобные подарки. — Да кто ж знал, что он не любит жасмин? — возмущался Юмичика, чья идея о букете цветов была воплощена с ужасающим размахом предыдущей ночью. Зараки плюнул и пошёл крушить горы. Через пару недель он прокрался в дом Бьякуи в полном одиночестве. Если не считать завязанного мешком косодэ, едва не лопающегося под весом красивых камушков. Через десять часов Зараки громко ругался, разбивая их в разноцветную пыль на общем полигоне. Следующую идею подкинула Ячиру. Она вспомнила, что капитан Кучики в детстве любил землянику. Двое суток Зараки ползал по лесу, собирая мелкие красные ягоды. И как бы ни было велико искушение, ни одна из них не перекочевала из корзины к нему в рот. Где-то за три поляны от него ползал Иккаку, собирая землянику для сидящей на нём верхом Ячиру и стоящего на стрёме Юмичики. На сей раз Зараки лично проследил за реакцией на своё подношение. Пронёсшийся мимо него Бьякуя с непередаваемым выражением лица стал последней каплей. Терпение Зараки лопнуло. — Да чего ты с ним возишься, как с бабой какой? — спросил Иккаку, уворачиваясь от очередного удара. — Просто подкарауль его в тёмном углу и… Что следовало сделать с капитаном шестого отряда, Иккаку не сказал. То ли из-за того, что боялся смутить капитана, то ли из-за доставшего его деревянного меча. Подкараулить Бьякую не представлялось возможным. Но его можно было попросить о встрече. Записку отнесла Ячиру. И вот теперь Зараки стоял как идиот посреди общего полигона, надеясь, что никому не придёт в голову тренироваться здесь ночью.Глава первая, она же последняя
Кучики Бьякуя всегда ассоциировался у Зараки с чем-то гибким и прочным. Ещё с вишней, шарфами, чайной церемонией и непоколебимой уверенностью. Поначалу очень хотелось с ним подраться, но как-то не находилось достойного повода. Позже, когда повод нашёлся, драться надо было с кем-то другим. А в последние несколько месяцев где-то в глубине души расцветала весна. Особенно при взгляде на высвобожденный Кучиковский шикай. Несмотря на тип меча, Зараки откровенно завидовал. Он никогда не смог бы настолько точно контролировать такое количество отдельных стальных лепестков. А Бьякуя мог, чему Зараки неоднократно был свидетелем. Потом пришли сны. Видения розового облака, из которого появляется капитан шестого отряда, чтобы упасть в объятия Зараки. Сон прерывался, едва пальцы касались идеально-белого хаори. Пришло время взглянуть, сможет ли реальность ускользнуть сквозь пальцы, подобно сну. Бьякуя появился неожиданно и сразу напал. — Вы достаточно развлеклись за мой счёт? — тихо спросил он, подойдя к Зараки настолько близко, что было видно каждое движение трепетавших от гнева ресниц. — Рад, что ты тоже развлёкся, — Зараки постарался, чтобы его улыбка была как можно более вызывающей. — Давай ещё как-нибудь развлечёмся? И чтобы не осталось сомнений в его намерениях, Зараки повёл бёдрами и подмигнул. Бьякуя задохнулся от подобной наглости, и луну заслонили взметнувшиеся к небу лепестки. — Наконец-то, — оскалился Зараки, подставляясь под скользящие по коже стальные жала. Тоскливо звякнул колокольчик, срезанный одним из лепестков. От царапающихся лезвий было щекотно. — Твои клинки не причинят мне вреда, — усмехнулся Зараки, проходя прямо сквозь розовое облако. Его взгляд скользнул вниз по фигуре Бьякуи и замер, будто зацепившись за пояс хакама. — Ни один из твоих клинков. Бьякуя вспыхнул, и стальные иглы устремились Зараки в лицо. — Не могу не смотреть на подобную красоту. Быстрый взмах руки остановил почти вонзившиеся в глаз лезвия. Бьякуя растерянно смотрел, как опадают на землю клочья капитанского хаори, обрывки косоде и хакама, изрезанные ленты бинтов. Смотрел, как на смуглой коже проступают крохотные капли крови, как недвусмысленно выражается охватившее противника далеко не боевое возбуждение, как ласково скользят по тренированному телу лепестки Сенбонзакуры. И шагнул вперёд, преодолевая разделяющие их полметра. Зараки нежно, боясь спугнуть, коснулся чёрных волос, скользнул пальцами по упрямому подбородку, наклонился к желанным губам и запечатлел на них самый первый в своей жизни поцелуй. Хаори Бьякуи лишилось рукавов в попытке вместить в себя широкую спину руконгайского дикаря. Чайная чашка тонула в огромной ладони. По спине бегали мурашки, предвкушая скорую встречу с хозяйским футоном. А сам Зараки никак не мог оторвать глаз от таинственной улыбки Бьякуи и всё старался не краснеть под его оценивающим взглядом. Никто и никогда даже и предположить не мог, что капитан одиннадцатого отряда до сих пор не имел понятия, чем же именно занимаются в постели влюблённые.Эпилог, да
В поместье Кучики пахло жареным мясом и сакэ. Редкие прохожие, не успевшие убраться с пути капитана одиннадцатого отряда, с ужасом рассказывали о свирепом оскале, который сам он считал счастливой улыбкой. А в соседнем лесу Ячиру, Рукия и Иккаку собирали землянику.